Специфика естественнонаучного познания. Особенности объекта, метода и познавательных средств в естествознании.

В истории науки было два момента, когда вопрос о специфике естественнонаучного познания становился особенно актуальным. Впервые — в период возникновения естествознания в конце XVI– в XVII веках, затем — во второй половине XIX века в связи с вопросом о специфике так называемых «наук о духе» или «исторических наук».

Естествознанию в период его становления нужно было освободиться от канонов теологии и умозрительной философии, обосновать свою специфику по сравнению с ними. Требовалось показать, что познание мира вправе опираться на наблюдения, эксперименты и математику, а не на авторитет Библии или древних философов.

Оправданием для экспериментально-математического естествознания послужила доктрина двух книг или двух откровений, согласно которой Бог открывает себя людям двумя способами. Первый — это боговдохновенные тексты, прежде всего Священное Писание; второй — это природа как творение Бога. Природу нужно изучать иными методами, чем тексты. А именно — путем ее испытания, т. е. наблюдения и эксперимента, и перевода данных на бесстрастный язык математики. Доктрины «двух книг» придерживался Галилей, который утверждал, что книгу природы невозможно понять, если не овладеть ее математическим языком, знаки которого суть треугольники, круги и другие математические фигуры.

Специфическими чертами естествознания, отличающими его от теологии и философии, являются:

— эмпирическая обоснованность, возможность опытной проверки понятий и теорий, их подтверждения или опровержения фактами;

— ориентация на практически полезные, в конечном счете, знания, позволяющие прогнозировать ход событий, управлять природными процессами с целью удовлетворения человеческих потребностей;

— стремление к объективности, к отделению объекта от субъекта познания, к выражению действительного соотношения вещей, независимого от человеческого сознания;

— выявление каузальных связей в мире вместо телеологических отношений;

— полная открытость научных знаний для критики.

С XVII по XIX век образцом научности являлась физика, точнее — механика. Во второй половине XIX века возник вопрос о специфике «наук о духе», или «исторических наук», или, выражаясь по-современному, социально-гуманитарного познания.

Немецкий философ Вильгельм Дильтей, представитель «философии жизни» полагал, что принципиальные различия между «науками о природе» и «науками о духе» заключаются в изучаемых ими предметах. В основе духа и его явлений лежит жизнь, которую нельзя изучить путем анализа ее элементов, как это делается в механике, но нужно понимать в ее целостности. Поэтому в «науках о духе» основным методом является интуитивное понимание предмета в его индивидуальной целостности, тогда как в науках о природе применяется метод объяснения, основным содержанием которого является подведение особенного под всеобщее.

Важный вклад в определение специфики естественных и социально-гуманитарных наук внесли ведущие представители баденской школы неокантианства Вильгельм Виндельбанд и Генрих Риккерт. Они полагали, что естествознание и гуманитарные науки различаются не по предмету, а по методу. Естествознание стремится установить общие понятия и законы, чтобы объяснять с их помощью отдельные явления. Метод естествознания они называли номотетическим (т. е. устанавливающим закон) или генерализирующим (т. е. обобщающим). Исторические науки нацелены на познание индивидуального, своеобразного, особенного. Их метод — идиографический (от греч. ίδιος = своеобразный), т. е. метод, описывающий своеобразие, или индивидуализирующий. Иначе говоря, различаются науки о законах и науки о событиях.

Предметы социально-гуманитарного познания требуют от исследователя вчуствования, вживания, сопереживания, отождествления себя с ними, понимания их целей и предназначений. Они могут представлять собой тексты, памятники, произведения, орудия, жесты, социальные институты и структуры. Исследователь истолковывает их как проявления жизни, души, духа.

Предметы естествознания представляются как объекты, противоположные субъекту. Они исследуются не как выражения жизни или души. Исследователь не отождествляет себя с ними, не стремится к сопереживанию, подходит к ним не изнутри, а извне, анализирует, разлагает их на бездушные элементы, подвергает их воздействиям при помощи экспериментальных средств, не опасаясь, что причинит им страдания.