Глава 12. Философия науки XIX-хх веков

Мы рассмотрели процесс развития научного знания от античности до наших дней, выделили основные периоды в истории науки: античную науку, средневековую, современную. В рамках современного этапа развития были выделены классическая, неклассическая, постнеклассическая наука. Все они имеют свои специфические особенности. Основные их различия состоят в том, как понимается объект исследования, субъект исследования и методы исследования.

Мы также наблюдали достаточно тесное взаимодействие науки и философии на всем протяжении ее истории.

Первый период: в античности формируется первоначальное «теоретическое» знание, именовавшееся «философией» и обращенное к самым разным предметам. Наряду со всевозможными конкретными наблюдениями, выводами практики, начатками различных наук оно охватывало обобщенные размышления о мире и человеке, которые оформлялись в виде различных философских систем, выполнявших мировоззренческую функцию. Первичное знание заключало в себе одновременно науку и философию. В процессе формирования собственно науки, наука отделялась от философии, постепенно уточнялась их специфика, четче определялось родство и различие познавательных функций.

Второй период: происходит специализация знаний, формирование все новых конкретных наук, их отделение от философии. Одновременно шло развитие философии как особой области знания, ее размежевание с конкретными науками. Этот процесс длился многие века, но наиболее интенсивно происходил в XVII–XVIII веках. Но даже в этот период наука и философия не разделялись. Философия рассматривалось как знание, полученное с помощью разума. Она противопоставлялась знанию, содержащемуся в Святом Писании.

В XVII–XVIII вв. и даже в начале XIX в. философией называли теоретические обобщения, содержащиеся в конкретных науках. Сочинение И. Ньютона по механике озаглавлено «Математические начала натуральной философии» (1687г.), книга К. Линнея по основам ботаники – «Философия ботаники» (1751г.), сочинение Ж. Б. Ламарка по биологии – «Философия зоологии» (1809г.), один из капитальных трудов П. С. Лапласа назывался «Опыт философии теории вероятностей» (1814г.).

В рамках первых двух периодов конкретно–научное знание (за исключением сравнительно небольшой его части) носило опытный, описательный характер. Кропотливо накапливался материал для последующих обобщений, но при этом ощущался «дефицит» теоретической мысли, умения видеть связи различных явлений, их единство, развитие, общие закономерности, тенденции. Такого рода задачи в значительной мере падали на долю философии, которая должна была умозрительно, нередко наугад строить общую картину природы (натурфилософия) и общества (философия истории). Философия выполняла важную миссию формирования и развития общего миропонимания.

Третий период: происходит окончательное формирование и отделение от философии конкретных научных дисциплин. В этот период, начавшийся в XIX веке, многие теоретические задачи, до сих пор решавшиеся лишь в умозрительной философской форме, наука уверенно взяла на себя. А попытки философов решать эти задачи прежними способами показали себя наивными и безуспешными. Все яснее стало осознаваться, что универсальную теоретическую картину мира философия должна строить не чисто умозрительно, не вместо науки, а вместе с наукой, на основе обобщения конкретно–научных знаний. Это остро поставило на повестку дня проблему научности самой философии.

В этот период наука начала противопоставлять себя не только религиозному знанию, но и философии. Французский философ и социолог О.Конт (1798–1857), родоначальник так называемого позитивизма, провозглашал, что зрелая наука – сама себе философия, что именно ей посильно брать на себя и успешно решать запутанные философские вопросы, мучившие умы в течение столетий. Позитивизм в дальнейшем широко распространился среди ученых.

Среди профессиональных философов различных стран такие взгляды сегодня уже не очень популярны. Но они еще бытуют среди специалистов конкретных областей знания и практики, выдвигающих в заслугу своей позиции примерно такие аргументы: у философии нет ни одной своей предметной области, все они со временем попали в ведение конкретных наук; у нее нет экспериментальных средств и вообще надежных опытных данных, фактов, нет четких способов отличить истинное от ложного, иначе споры не растягивались бы на века. Кроме того, в философии все расплывчато, неконкретно, наконец, не видно ее воздействия на решение практических задач.

Рассмотрим основные концепции науки, возникшие в европейской философии во второй половине XIX-XXвв. Ограничимся рассмотрением философии позитивизма и постпозитивизма.

 

Позитивизм XIX века

Сложное явление в европейской духовной культуре, получившее наименование «позитивизм», возникло еще в 30-е годы ХIХ века. Эра позитивизма совпала с эпохой индустриальной трансформации Европы. Промышленная революция, развитие науки, расширяющееся применение её достижений в производственной практике преобразовывали весь образ жизни людей. Росли города, качественно изменялись и расширялись транспортные сети, увеличивались капиталы, исчезало старое равновесие между городом и деревней. Казалось, что научно-техническое развитие дает средства решения любых проблем, а социальный прогресс очевиден и неостановим.

В период между 1830 и 1890гг. имели место серьезные достижения в важнейших областях науки. Значительный вклад в математику внесли Вейерштрасс, Коши, Дедекинд, Кантор, Лобачевский, Риман и др. ученые. Произошло качественное обновление геометрии, существенные изменения в алгебре, развивались теория вероятности и математическая логика. Физику обогатили открытия Фарадея, Максвелла, Герца, Майера, Джоуля, Гельмгольца и др. Появились и получили существенное развитие термодинамика и учение об электромагнетизме. Труды Берцелиуса, фон Либиха, Менделеева и ряда других ученых продвинули вперед химическую науку. Больших успехов достигла биология (достаточно вспомнить клеточную теорию органического мира), были заложены основы микробиологии (Кох, Пастер). Появились серьезные эволюционные теории в геологии (Ч.Лайель) и биологии (Ч.Дарвин). Об уровне развития техники и о масштабах технологических проектов говорят строительство Эйфелевой башни и открытие Суэцкого канала.

Но и социальные беды, сопровождавшие научно-технический прогресс, растущую индустриализацию, давали о себе знать (утрата социального равновесия, борьба за сферы влияния и рынки сбыта, обнищание пролетариата, эксплуатация несовершеннолетних и т.п.). Эти социальные недуги позитивисты принимали во внимание, хотя их диагноз заметно отличался от марксистского. Они считали социальные беды проходящими, в перспективе исчезающими под влиянием роста знания, развития народного образования, формирования всеобщего благосостояния.

Несмотря на пестроту позитивистских взглядов (в разных странах позитивизм по-разному вплетался в несхожие культурные традиции) в них можно найти и некоторые общие черты, позволяющие говорить о позитивизме как о некотором специфическом движении европейской мысли.

Важнейшей чертой позитивизма стала борьба против «засилья» метафизики. Здесь следует отметить, что существуют два различных понимания термина «метафизика». В гегелевском понимании (перекочевавшем затем в марксистскую философию, а также в большинство существующих учебников по курсу философии) метафизика означает «антидиалектику», т.е. противоположный диалектике метод познания, отрицающий развитие мира через противоречия и приводящий к построению однозначной, статичной картины мира. Другое (значительно более раннее) понимание метафизики, служило первоначально для обозначения философской дисциплины, исследующей высшие, недоступные для органов чувств и лишь умозрительно постигаемые начала всего существующего. Эта часть философии имела совершенно иной предмет, чем физика – наука о природе (метафизика буквально и означает: «то, что следует после физики»).

В эпоху средневековья под метафизикой понимали учение о сверхчувственной, т.е. божественной реальности.

В эпоху Нового времени с развитием естественных наук ученые начали отмежевываться от метафизики с её умозрительными, оторванными от науки рассуждениями о потусторонних, недоступных опыту первоначалах бытия. Эта позиция естествоиспытателей (как бы предвещавшая будущее рождение позитивизма) нашла своё выражение в известном изречении И.Ньютона: «Физика, берегись метафизики!»

Метафизика (с её умозрительным подходом к реальности) в последующем отождествлялась с философией. Именно против такой метафизики, воплотившейся в идеалистических философских учениях, и выступали позитивисты.

Присущий позитивизму оптимизм, выразившийся в глубокой вере в неизменность прогресса и в грядущее благосостояние общества, основан на вере в науку как единственное средство решения всех проблем, веками мучивших человечество.

Таким образом, важнейшей особенностью и, вместе с тем, недостатком позитивизма явилась некритическая, часто поспешная и поверхностная вера в то, что наука способна заменить философию и стать главным орудием решения как практических, так и мировоззренческих проблем.

 

Первый позитивизм».

О.Конт и концепция «позитивной науки»

Родоначальник позитивизма – французский философ Огюст Конт (1798-1857). Он родился в Монпелье в семье чиновника. Учился в лицее, затем в парижской Политехнической школе (1814–1816). В течение двух месяцев посещал занятия на медицинском факультете (в Монпелье). Вернувшись в Париж, давал частные уроки математики, с 1817 по 1824г. работал в качестве секретаря у знаменитого французского мыслителя Сен-Симона. Порвав отношения с последним, Конт приступил к чтению лекций о «позитивной философии». С 1832г. он – репетитор по математике в Политехнической школе. В последние годы своей жизни он получал существенную поддержку в виде добровольных пожертвований со стороны друзей и сторонников позитивизма.

Главное сочинение Конта – «Курс позитивной философии» (т. 1–6, 1830–1842)

Огюст Конт предложил сравнить результаты, полученные частными науками, с итогами философских поисков. Науки (прежде всего, естественные) за историю своего существования значительно продвинулись вперед, увеличив человеческую силу и оказав огромное содействие социальному прогрессу. Они с успехом справлялись со своими задачами и позволили людям проникнуть во многие тайны природы: достаточно сравнить уровень знаний тех, кто жил две тысячи лет назад, с нашим, чтобы увидеть, насколько плодотворны результаты частных наук. С философией дело обстоит как раз наоборот: ставя перед собой глобальные цели, она не смогла их реализовать.

Мы до сих пор не ведаем, откуда взялся мир и что он вообще собой представляет. Мы ничего не можем сказать о будущем и все еще не знаем, в чем смысл жизни. Получается, что частные науки (их также можно назвать эмпирическими, потому что они экспериментально исследуют какую-либо область мира, или естественными) ставили перед собой вопросы, на которые вполне могли дать некие положительные, или позитивные (от лат. «позитивус» – положительный) ответы. Философия же ставила перед собой такие вопросы, на которые не могла ответить, а вернее, эти ответы были всегда неопределенными, т.е. не утвердительными. Ее результаты поэтому вполне можно оценить как негативные (от лат. «негативус» – отрицательный).

Вследствие всего сказанного возникает вопрос: нужна ли вообще философия? Не лучше ли отбросить ее, как бесполезное занятие, и оставить только эмпирические, положительные, т.е. позитивные науки? Такое воззрение получило название позитивизма (сосредоточение на частных науках, дающих позитивные результаты). Но что же делать с философией?

Следует отказаться, считает О.Конт, от ее понимания как такой области знания, которая пытается глобально объяснить окружающий мир. В то же время ее возможно превратить в одну из эмпирических наук, которая будет не искать конечные причины мироздания, но заниматься разработкой методов, которыми частные науки решают свои задачи. Философия должна перестать быть грандиозной попыткой постижения Бытия и стать исследованием не мира, но научного знания, т.е. отвечать на вопросы о том, как построена любая конкретная наука, чем она занимается, какими способами осуществляет свои цели, как эти способы усовершенствовать, чтобы добиться больших результатов.

В позитивистском понимании философия должна стать методологией науки (совокупностью научных методов познания, а также исследованием их, учением о самих методах), служить обобщающей сводкой результатов, добытых эмпирическими науками, связывать полученные ими знания. Частные науки видят каждая только свой предмет и ограничены разделением научного труда. Философия же должна исследовать отношения между ними, изучать их взаимосвязи.

Если в Средние века философия была служанкой богословия, то позиция позитивизма превращала ее в прислужницу наук. Таким образом, философия опять переставала быть самою собой. Позитивизм провозгласил себя принципиально новой, «позитивной» философией, которая не признает абстрактных, умозрительных или неких общих положений, но опирается только на конкретные эмпирические утверждения, вполне поддающиеся практической проверке.

Свою позитивную философию Конт объявил особым способом мышления, являющимся «окончательным состоянием человеческого ума». Рассматривая все прежние философские концепции как ненаучные, он полагал, что на их месте с необходимостью должна утвердиться разработанная им система. Позитивная философия – научное мировоззрение, приходящее на смену туманным и неопределенным умозрениям прошлого.

В основе контовской философии лежит «закон трех стадий», описывающий интеллектуальную эволюцию человечества. Согласно этому закону, интеллектуальное развитие людей неизбежно проходит последовательно через три различных теоретических стадии: теологическую, метафизическую и научную.

По мнению Конта, теологическая стадия соответствует младенческому состоянию человеческого разума, который еще не способен к решению даже простых научных проблем. Человек, находясь на первой стадии своего развития, стремится приобрести знание о сущности мира (в действительности для него недоступное), объяснить все явления, отыскать начала всех вещей. Подобная «примитивная потребность» удовлетворяется довольно простым способом: люди рассматривают явления внешнего мира, объясняя их по аналогии с собственными действиями. Таким путем наблюдаемые явления облекаются в человеческие образы, и возникает иллюзия того, что сущность мироздания вполне постижима и даже известна. Происходящие в природном мире события человек связывает с деятельностью особых сверхъестественных существ, во многом подобных людям, но неизмеримо превосходящих их.

Согласно Конту, теологическая стадия – необходимый этап в развитии человечества. Теологический способ мышления совершенно неизбежен в качестве исходной точки познавательного процесса. Чтобы убедиться в нелепости «теологических принципов», человеческий ум должен собрать достаточно фактов и познать реальный объем своих возможностей.

Метафизическая (или абстрактная) стадия, так же как и теологическая, характеризуется стремлением человеческого ума к достижению абсолютного знания о первопричинах. Различие этих двух первых стадий в том, что меняются сами принципы объяснения мироздания: место сверхъестественных сущностей теперь занимают абстрактные силы. Эти абстрактные силы изучает особая дисциплина – онтология, которая ставит своей задачей объяснение внутренней природы всех вещей. Типичная черта метафизической стадии – недостаточное внимание к наблюдениям и повышенный интерес к умозрительной аргументации, слабо подкрепленной фактами. Метафизическая стадия, согласно Конту, носит переходный характер: ее назначение – постепенное разрушение теологического мышления и подготовка почвы для будущего триумфа научного метода. Эта вторая стадия столь же необходима, как и первая, ведь переход от теологии к науке не может быть слишком резок в силу того, что человеческий ум не терпит внезапных перемен, развиваясь последовательно и постепенно.

Позитивная (или научная) стадия – это новая стадия в духовной эволюции человечества, в которой на первый план выходит деятельность отдельных наук, эмпирическим путем изучающих конкретные области действительности. Причем Конт полагал, что переход от одной стадии к другой определяет не только эволюцию человеческого мышления, но и развитие общества вообще, т.е. движущей силой истории он считал прогресс знания.

Итак, на место теологии и метафизики приходит наука. Истинная философия – одна из научных дисциплин, которая стремится охватить все классы явлений и которая применима к любым объектам человеческого знания. При этом позитивная философия вовсе не тождественна простой совокупности наук. Позитивная философия делает своим содержанием только важнейшие результаты каждой из основных наук (оставляя в стороне многочисленные частности) и рассматривает только наиболее общие методы, применяемые в этих науках.

Позитивная философия как особая дисциплина предназначена для роли некоторого общего вводного курса, с которым должны иметь возможность ознакомиться все ученые, независимо от избранной ими специальности. Такой порядок освоения знаний, по мнению Конта, является неизбежным следствием углубляющегося разделения труда и позволяет избежать негативных последствий этого процесса.

Французский мыслитель не раз отмечал, что формирование позитивной философии еще не завершено.

Научный метод еще никогда не применялся в области социальных явлений. Это, по мнению Конта, «очень крупный, но очевидно единственный пропуск, который надо заполнить, чтобы закончить построение положительной философии». Данный пробел в иерархии научных знаний призвана заполнить «социальная физика», с созданием которой позитивная философия распространит свой метод на все области, доступные человеческому знанию. Ее дальнейшее развитие будет состоять лишь в бесконечном накоплении новых наблюдений.

Положительная философия должна способствовать коренному преобразованию общественной жизни на основе науки.

Философское направление, начало которому положил Огюст Конт, получило в дальнейшем широкое распространение и нашло многих приверженцев и последователей. Помимо О. Конта у истоков позитивизма стояли английские философы Джон Стюарт Милль (1806-1873) и Герберт Спенсер (1820-1903). Учения Милля и Спенсера явились важными вехами в истории позитивистского направления в философии науки. Их учениями завершается период так называемого «первого позитивизма».

 

12.3. Философия науки периода «второго позитивизма»

Эмпириокритицизм – вторая историческая форма позитивизма – был влиятельным направлением философской мысли конца XIX начала – ХХ веков, прежде всего, в среде ученых естествоиспытателей. Сам термин «эмпириокритицизм» означает «критика опыта» (происходит от греческих слов «эмпирио» – опыт и «критика» – судить, разбирать). Основателями и главными представителями этого течения были Э.Мах (от его фамилии эмпириокритицизм иногда называют махизмом) и Р.Авенариус.

Рихард Авенариус (1843–1896) – швейцарский философ и психолог, профессор Цюрихского университета с 1877г. Его главное произведение – «Философия как мышление о мире по принципу наименьшей меры сил» (1876). Труды этого философа написаны довольно сложным языком, к тому же с использованием специфической авторской терминологии. Это было немаловажной причиной того, что популярность эмпириокритицизм приобрел благодаря сочинениям Э.Маха.

Эрнст Мах (1838–1916) – талантливый австрийский физик и математик. Его физические исследования посвящены вопросам экспериментальной и теоретической механики, акустики и оптики, причем в каждой из этих областей знания он достиг выдающихся результатов: «число Маха», выражающее отношение скорости течения среды к скорости звука, до сих пор используется в аэродинамике; специалистам известны также «конус Маха» и «угол Маха».

За пределами круга узких специалистов наиболее известны его идеи в теоретической механике, где он, отказавшись от абсолютных пространства, времени и движения, свойственных ньютоновской механике, предпринял попытку построить эту науку на основе постулата, что движения тел могут быть определены лишь относительно других тел. Этот постулат получил название «принципа относительности Маха» и сыграл немалую роль в становлении теории относительности А. Эйнштейна.

Э. Мах был автором многочисленных научных и философских публикаций. Из числа последних наиболее известны: «Анализ ощущений и отношение физического к психическому» (М., 1908).

Научное творчество Маха и Авенариуса вырастало на гребне процесса перестройки принципов классической физики. Наука конца XIX – начала ХХ века находилась в кризисном состоянии. Были поставлены под сомнение основные принципы науки начала XX века – принцип равенства действия и противодействия, закон сохранения массы, абсолютности пространства, закон сохранения энергии и др. Формой преодоления кризиса стала новая наука, а именно: релятивистская механика, теория относительности, теория радиоактивности и строения атома.

Философия эмпириокритицизма была, с одной стороны, реакцией на кризисное состояние оснований науки, а с другой – своеобразной программой поиска путей выхода из него. Именно в этом смысле основные идеи махизма были идеями критики научного опыта, или эмпириокритицизмом. Эмпириокритицизм выступил как теоретико-познавательная программа искоренения метафизики.

В общем, эмпириокритики наследовали антиметафизическую установку позитивизма Конта, Спенсера и Милля (поэтому это философское учение и называют также «вторым позитивизмом»). Но они внесли в нее важные коррективы.

«Первый позитивизм» расценивал традиционные философские онтологии с их претензией на роль учения о глубинных основах мироздания как пустую трату времени, поэтому он предлагал просто-напросто отбросить всякую «метафизику» с пути научного познания и заменить ее совокупностью наиболее важных достижений конкретных, «позитивных» наук («физикой» в широком смысле слова).

«Второй позитивизм» попытался радикально и навсегда предохранить науку от опасности подобных досужих занятий, от любых «метафизических болезней». Для этого, по мнению его представителей, нужно было обнаружить источники метафизических заблуждений, которые коренятся в «механизмах» реального познавательного процесса. Для этого, по их мнению, следовало методично, во всех деталях и вплоть до самых сокровенных истоков проследить путь, по которому шла научная мысль к своим выводам, а затем скорректировать этот путь, избавив в перспективе следующие поколения ученых от напрасных блужданий. Отсюда и то внимание к истории науки, которое (наряду с увлечением новинками экспериментальной психологии) отличало виднейших представителей этого течения.

В качестве критической части своей программы они предлагали продемонстрировать наличие в философских и научных построениях утверждений, которые не основаны на опыте (т.е. априорных), а также «скачков мысли» в системе научных доказательств, разрывов в процессе рассуждения, которые недопустимы для подлинной, хорошо устроенной, позитивной науки. Устранив подобные утверждения и ликвидировав эти разрывы мысли, можно было бы по их мнению, и очистить науку от метафизических домыслов, и навсегда устранить всякую возможность «метафизики».

В связи с этим необходимо иметь в виду, что эмпириокритицизм развился в русле широкого и довольно аморфного течения европейской философской мысли, все приверженцы которого (существенно различные во всем остальном) стремились избавиться от «метафизики», разобравшись с механизмами познавательных процессов.

«Метафизика», согласно мнению Авенариуса, она настолько укоренилась в сознании людей в силу традиции и потому настолько переплелась, буквально слилась с подлинными знаниями, что стала серьезной помехой прогрессу науки. Поэтому ее следует возможно быстрее устранить с помощью гносеологической критики. Отсюда, кстати, и само название «эмпириокритицизм», т.е. философия критического опыта: ведь его задача – критика опыта, «зараженного» метафизикой.

Стратегия критической философии Авенариуса и Маха, в принципе, проста, и ее можно было бы выразить старой восточной заповедью: «преследуй лжеца до истока лжи». Для этого достаточно детально проследить весь познавательный процесс, руководствуясь нормами, общепринятыми в «позитивной» (опытной) науке и не позволяя себя увлечь «призраками» универсальных объяснений, которые связаны с априорными предпосылками. Это значит, что теория познания должна представлять собою, в конечном счете, адекватное описание познавательной деятельности (прежде всего, разумеется, процессов научного мышления).

Эмпириокритиками были сформулированы принципы: «элементов мира», «экономии мышления» и некоторые другие. Совокупность идей, содержащихся в этих принципах, выражает суть и показывает своеобразие эмпириокритицизма.

Согласно концепции «элементов мира», созданной Э.Махом, «не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов образуют тела». Мах имел в виду, что научный опыт состоит не из психических (ощущений) или физических (фактов) явлений, а из нейтральных элементов, выраженных в языке науки. Высшим достоинством языка науки должна быть нейтральность. С помощью введенного им в оборот принципа «элементов мира» Мах не только пытался показать, каким должен быть язык науки, но и стремился преодолеть ограниченность материалистических и идеалистических ориентаций учёных.

Таким образом, Э.Мах и его сторонники покусились (не много ни мало) на «великий основной вопрос философии (Ф.Энгельс), т.е. вопрос о соотношении духа и материи, и выдвинули идею потока «чувственного опыта» как некоторой нейтральной «субстанции мира».

Однако отсутствие строгого разграничения между «психическим» и «нейтральным», убежденность, что познавательный процесс начинается именно с ощущений, а потому весь «опыт», в конечном счете, может быть редуцирован (сведен) к чувственному опыту, привели в итоге Маха к апологетике тех же самых ощущений, из которых английский субъективный идеалист начала XVIII века Дж.Беркли строил мир.

В.И.Ленин – один из самых резких критиков философских взглядов Э.Маха – писал, что «учение Э.Маха о вещах как комплексах ощущений, есть субъективный идеализм, есть простое пережевывание берклианства».[30] Мах, однако, не признал такой оценки своих взглядов и в ответ на это обвинение спокойно отвечал: «В моих словах просто отражены общепринятые мнения, и если я превратился в идеалиста, берклианца, то в этих грехах вряд ли повинен».[31]

Предпринятая Махом гносеологическая критика познавательного процесса в физической науке нашла немало последователей среди учёных-естествоиспытателей.

Вторым принципом в учении Маха была «экономия мышления». Основным свойством научного мышления для Маха была «экономизация, гармонизация и организация мыслей». Экономия научного мышления была развитием биологической потребности человека ориентироваться в мире. Подобно тому, как для сокращения записи речи могут быть приняты различные системы стенографии, так и при использовании принципа «экономии мышления» (в частности, экономного способа описания явлений) могут быть предложены не только различные, но и даже противоположные научные теории. Все они будут хороши, если будут простыми, экономными и удобными. Получалось, что вопрос об истинности научных теорий, с точки зрения Маха, отодвигался на задний план, так как высшим принципом науки и критерием ее совершенства объявлялась «экономия». На практике ученый, конечно, обычно отдает предпочтение научным концепциям, наиболее просто описывающим мир. Однако хотя ученые действительно стремятся к минимизации средств изучения природы, это не значит, что они отдают предпочтение экономии мышления перед принципом истинности науки. И в прошлом веке, и в нынешнем научным считается не экономное, а истинное описание мира.

Идеи позитивизма Маха и Авенариуса получили широкое распространение и оказали влияние на интеллектуальную атмосферу России XX века. Одним из последователей эмпиризма был А.А.Богданов (1873-1928). В начале ХХ века в средних учебных заведениях России Богданов был одним из самых читаемых философских авторов. Собственное понимание махизма Богданов изложил в работе «Эмпириомонизм». Он был солидарен с принципом «элементов мира» австрийского физика. Богданов, развивая Маха, учил, что мир является организацией элементов. Если первоначально он был хаотическим скоплением элементов, то затем человек с помощью труда мир упорядочивает, внося в него организацию.

Самым известным российским критиком эмпириокритицизма был В.И.Ленин. Работа В.И.Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» была в СССР одним из основных источников изучения марксистско-ленинской философии.

Помимо эмпириокритицизма Э.Маха и Э.Авенариуса, второй этап развития позитивистской философии науки характеризуется концепцией конвенционализма, возникновение, и отстаивание которой связано с именем известного ученого конца XIX – начала ХХ вв. А.Пуанкаре.

Анри Пуанкаре (1854-1912) – французский математик, физик, методолог науки. Автор многих классических трудов, охватывающих многие области математики и математической физики. В 1905г., независимо от А.Эйнштейна, развил математические следствия «постулата относительности». Более пятисот статей и книг составляют научное наследие Пуанкаре.

Пуанкаре написал более двух десятков работ философско-методологического характера, которые он причисляет к области философии науки. Среди них наибольшей известностью пользуются работы «Наука и гипотеза» (1902г.) и «Ценность науки» (1905г.).

Философская доктрина Пуанкаре получила наименование конвенционализма. Конвенционализм (от лат conventio – соглашение) означает направление в философии науки, согласно которому основой научных теорий является соглашения (конвенции) между учёными. Эти соглашения обусловливаются различными соображениями (например, удобства, простоты и т.п.) и не связаны непосредственно с критериями истинности знаний.

Исходя из конвенционализма, Пуанкаре следующим образом подходит к проблеме объективности истины. Он пытается свести понятие объективности к общезначимости. Ибо, «что объективно, то должно быть обще многим умам и, значит, должно иметь способность передаваться от одного к другому…»[32] Такое определение объективности через общезначимость является весьма спорным и некорректным (ведь на протяжении многих веков общезначимым считалось положение, что земля – центр Вселенной и Солнце «ходит» вокруг Земли; свойством общезначимости когда-то обладали механистические представления о мире; общезначимыми могут быть всякого рода исторические мифы, идеологические догмы и т.п.).

По мнения Пуанкаре, наука является набором определенных правил действия. Это сближает её с любой игрой, так же обладающей такими правилами. Однако между ними есть и различия. Правила игры – результат совершенно произвольного соглашения и могут быть заменены другими, даже противоположными правилами (соглашениями), если они по каким-то соображениям окажутся не хуже первых. В науке же, утверждает Пуанкаре, конвенция не есть произвол. Для научного познания характерно такое правило действия, которое оказывается успешным, в то время как противоположное правило не может быть успешным. Если химик, например, утверждает: «Чтобы получить водород, нужно цинк полить кислотой», – то тем самым он формулирует правило действия, которое, если его проверить, будет успешным. Заставьте, говорит Пуанкаре, реагировать золото на дистиллированную воду, и это будет тоже правилом, но успешного действия не получится. Если научные рецепты обладают ценностью, то только потому, что мы знаем об их эффективности. Способность науки к предвидению является весьма важной, ибо делает науку «полезным правилом действия».

Для Пуанкаре, как математика, научными основаниями его конвенционализма стали системы аксиом различных геометрий: Евклида, Лобачевского, Римана. Пуанкаре заинтересовала природа геометрических аксиом. Он обращает внимание, что в неевклидовой геометрии остро стал вопрос о природе физического пространства: является ли эта природа евклидовой или неевклидовой? Соответственно, использовать ли для его описания геометрию Евклида или геометрии Лобачевского и Римана?

Но поскольку каждая их этих геометрий согласовывалась с опытом, то возникал вопрос: какая из них является истинной, т.е. соответствует действительному пространству? Пуанкаре не считает такой вопрос корректным. По его мнению, законы геометрии не являются утверждениями о реальном мире, а представляют собой соглашения о том, как употреблять, например, такие термины, как «прямая линия» или «точка». Постулаты геометрии Пуанкаре рассматривал как полезные соглашения, подчеркивая, что, наряду с такими соглашениями, существуют и соглашения бесполезные.

Основные идеи конвенционализма были распространены Пуанкаре на математику и физические теории (классическую механику, термодинамику, электродинамику). С точки зрения конвенционализма, законы механики Ньютона, например, являются языковыми соглашениями. Согласно первому из этих законов, тело, на которое не действует никакая внешняя сила, движется прямолинейно. Но каким образом мы можем узнать, что на тело не действует никакая внешняя сила? Таким образом, первый закон Ньютона становится соглашением о том, как употреблять выражения «прямолинейное движение». Подобные соглашения должны быть также и полезными соглашениями, считает Пуанкаре. Они вводятся для того, чтобы сделать хорошее описание явлений движения, которые должны быть сформулированы.

Последний период жизни и творчества А.Пуанкаре совпал с революционными изменениями в научном понимании мира и, связанными с этим, кризисными явлениями в науке. Ученые того времени отчасти сами были повинны в той сумятице умов, которую вызвали научные открытия на рубеже XIX и ХХ вв. Еще совсем недавно представители науки категорически объявляли законы классической механики Ньютона истиной в последней инстанции. Когда же обнаружилась иллюзорность этих представлений (ибо рушилась прежняя механистическая картина мира) многие испытали своего рода шок, а необходимость отказа от прежних устоявшихся положений и перехода к принципиально новым представлениям о мире воспринималась как катастрофа.

В этих условиях, в начале ХХ века Пуанкаре справедливо говорил о кризисе в физике, о предстоящем коренном изменении физической картины мира. Вместе с тем, вопреки мнению о всеобщем крушении основ классической физики, Пуанкаре утверждал неизбежность сохранения некоторых общих принципов, составляющих, по его мнению, остов любого нового теоретического построения.

Однако нашлось немало представителей тогдашней интеллигенции, которые хотели видеть в выдающемся математике и физике своего рода вождя интеллектуального нигилизма, разрушителя всяких ценностей, созданных человеческим разумом.

И хотя Пуанкаре порой публично выступал против тенденциозного восприятия некоторых своих высказываний, он не смог преодолеть многих спекуляций вокруг своего имени и научного творчества. В результате, с одной стороны, за Пуанкаре тянется длинный шлейф «пристегнутой» к нему славы ярого ниспровергателя научных истин, не оставлявшего в науке «камня на камне», а с другой стороны – славы основателя конвенционализма в идеалистическом понимании этого термина.