Очищение: средства и плоды

 

Первое правило нийамы — шауча (от глагольного корня шуч — « быть чистым », « очищать ») — это очищение, чистота.

Очищение — неотъемлемая часть всех развитых, а также многих архаических и сектантских верований. Пророк Мухаммад утверждал, что очищение есть одно из условий истинной веры, и предписывал правоверным помимо поста, молитвы и омовения промывать нос водой, ибо « во время сна в носу поселяются духи », и чистить зубы.

 

Омовение как священнодействие. Паломник в водах Ганги у Варанаси

 

Огромнейшее значение внешней и религиозной чистоте придаётся в индуизме; это даже выродилось в представление, что взгляд или тень неприкасаемого оскверняет дваждырожденного. Так, в процессе службы (пуджа)Богу бхактическое поклонение образу божества включало очищение тела, места поклонения, самого образа (мурти),ритуальных предметов, ума и приносимой жертвы.

Обычно чистоту или нечистоту понимают как свойства тел или предметов и мест. Грязь чаще замечают на улицах, в доме, на одежде и теле ... Но, говоря « грязное дело », « грязная ложь », « грязные мысли » и т. п., мы имеем дело с устоявшимся в языке понятием, что существует нечистота и в речи, и в уме. Недаром древнерусское слово « грех » этимологически родственно понятию « грязь ».

Согласно большинству толкователей Йога сутры, шауча означает очищение тела и ума. Поэтому очищение подразделяется на внешнее и внутреннее. При этом считается, что главное — чистота ума. В смрити и толкованиях на них говорится, что грешные действия, выполняемые сознательно, требуют вдвое больше очистительных обрядов, чем несознательные.

Внешнее очищение — это очищение тела и окружающего его пространства различными приёмами и веществами: поддержание тела в чистоте с помощью омовений, стирки одежды, уборки места обитания, принятия чистой пищи и т. д. « Неопрятный человек не может быть йогом » (Вивекананда). Очищение внутренностей особыми приёмами хатха йоги — нети, басти, дхаути, шанкха пракшалана и другими[53] — включается во внешнее, или наружное, очищение.

Тот, кто серьёзно решил посвятить себя йоге, должен отказаться от спиртного, курения, сквернословия, разврата, общения с людьми, закореневшими в этом, и прочих загрязнителей, идя к чистоте телесной,словесной и умственной.

Ибо источник всех грехов — замутненное, затуманенное, осквернённое сознание. Корысть покрывает изначально чистое сознание коростой, ложь разъедает его, словно ржою, вино замутняет виной. Поэтому в перечне великих скверн (маха папа)пьянство стоит наряду с убийством.

Есть такая притча. Однажды в келью подвижника проник злой дух в виде раненого ворона и, приняв свой истинный облик, под угрозой смерти предложил ему на выбор три греха: убийство, совокупление с женщиной или опьянение. Подвижник посчитал, что выпить — меньшее зло. Но, став пьяно-невменяемым, пошёл в деревню и там совершил прелюбодеяние, а потом и убийство, защищаясь от набросившегося на него мужа.

Чтобы достичь Освобождения, йогин должен сделать свой ум не подверженным влияниям извне или изнутри его самого и постоянно направленным к Освобождению. Для этого ум должен быть сначала очищен от свойственной ему нечистоты в виде порочных устремлений и склонностей.

Большинство из восьми ступеней Йога даршаны имеют первой целью очищение ума. Техники произнесения слога ОМ (пранаваджапа),просветления сознания (читтапрасадана),созерцательные процессы самьямы и даже асаны и пранайамы прямо или косвенно направлены на умственное очищение.

Чистота связана с довольством и подвижничеством (тапасом), о которых чуть ниже. Довольство ума понимается как одно из средств очищения его от разнообразных стремлений. Поддержание чистоты требует также определённого самообуздания (удерживаться от загрязнения, очищать тело и одежду, не есть что попало и т. п.).

Только практика подвижничества способна устранить нечистоту, обусловленную загрязняющими препятствиями», с устранением которых «возникают телесные совершенства, а также совершенства органов чувств» (Вьяса, на Йога сутру, 2.43).

К очищающим ум действиям (парикарма)добавляются также взращивание в себе положительных мыслей и чувств — вытеснение пришедшей дурной мысли противоположной, — дружелюбие, сострадание, желание добра всем существам, уравновешенность и безразличие к порокам других. Это позволяет избежать недовольства другими.

От точки зрения во многом зависит и постановка, и достижение цели. В индоарийском наследии эта цель — Освобождение, которому и служит очищение. « Если есть шуддхи (Чистота), мукти (Освобождение) достижимо и невозможно до него » (Шри Ауробиндо).

Если человек понимает, что очищение — это лишь одно из средств самопознания и совершенствования, и правильно выполняет его, не впадая в одержимость, он получает и то, чего желает, а иногда и то, о чём не подозревает. Производящий очищение ради счастья в этом мире идёт к избавлению — от хворей и горестей, связанных с нездоровым телом, к свободе сознательного управления им и к более отвлеченной — ибо ум не отвлекается больше на телесные страдания — мысли.

Мысль уже меньше привязана к телу. Когда человек тщательно соблюдает чистоту тела, он начинает понимать, что оно нечисто — относительно чистого сознания. В йоге очищение должно было на первом этапе привести к видению пороков тела, его нечистоты даже в том случае, если оно постоянно обмывается водой, очищается посредством шаткарм и т. д.

« От чистоты (достигается) отвращение к собственному телу и нежелание соединения с другими (телами) » (Йога сутра, 2. 40). Эту сутру Вьяса объясняет так: « Наблюдая истинную природу телесности и желая освободиться даже от собственного тела, ибо, видящий, что оно остаётся нечистым и после очищения землей, водой и прочими (средствами), — может ли йогин стремиться к соединению с другими телами, также в высшей степени нечистыми? »

Усердным очищением достигается сосредоточенность, обуздание чувств, возможность Самопознания (Йога сутра, 2. 40-41). Человек понимает, что загрязнённое грехами сознание закрывает свою собственную сущность.

Абхйантара,внутреннее очищение, достигается развитием доброжелательности ко всем живым существам, наслаждающимся счастьем, состраданием к испытывающим страдание, радостью по отношению к добродетельным, беспристрастностью к обладающим пороками. Такой очищенный ум становится устремлённым к одной точке (экаграта)и достигает устойчивости (Йога бхашья, 1. 33).

Очищение ума может происходить также в общении со знающим и высоконравственным человеком, при чтении и слушании Писаний и другой возвышающей ум литературы, в красивых и почитаемых местах и храмах и, конечно, направленным на Высшее созерцанием.

 

Ибо равного знанию здесь очистителя не бывает;

его преуспевший в йоге в себе со временем открывает.

Бхагавадгита, 4. 38

И, естественно, тогда у человека появляется нежелание общаться с людьми, нечистыми телесно и мысленно. Эти предупреждения — не для того, чтобы читатель, полный гадливости к собственному телу, за версту шарахаясь от других воплощённых и нечистых, бросился к Освобождению, но чтобы он ясно представлял, в границах каких целей он будет выполнять очищение и какое психологическое состояние может возникнуть при этом.

Когда человек начинает заниматься различными очистительными упражнениями, его подстерегает опасность впасть в боязнь оскверниться или в недовольство собой и миром: тело нечисто, среда загрязнена отходами, а мысль — желаниями, мир полон скверны и пороков, совершенная чистота недостижима ... И его охватывают скорбь, уныние и угрюмость, у него пропадают аппетит, сон и жизнелюбие. Или, напротив, появляется излишне торопливое чувство — быстрей бы покинуть этот « грешный мир ». Эти два проявления недовольства делают невозможным созерцание.

 

ДОВОЛЬСТВО

 

Довольство предохраняет даже от простуды.

Ф Ницше

 

Неудовлетворённость, которую на Западе часто превозносят как один из главных двигателей прогресса, на Востоке — черта, скорее, отрицательная. Среди трёх прекрасных дочерей Мары, пытавшихся отвлечь Будду, была наряду с Желанием и Наслаждением Неудовлетворённость.

Человеку недостаточно скромного благополучия — материального или психологического, — он не мирится с прозябанием, стремится к новому, не хочет застаиваться, застывать на месте. Это, с одной стороны, прекрасно. Но плохо, когда человека начинает снедать непрекращающееся чувство недовольства и это восхваляется как главная его добродетель. Карл Маркс в юношестве писал стихи: « Не могу я жить в покое ...» (что там дальше? что-нибудь об упоенье боя?). Кажется, с покоем в своей личной жизни он не слишком боролся, но учение его уж точно лишило покоя и жизни миллионы людей.

Тут он не нов. Вообще, господствующие ныне идеи отсутствия вечной души, теория прогресса, погоня за прибылью и безудержное потребление привели к смене жизненных предпочтений. Человека призывают не к спокойной безмятежной жизни, а к действию, нацеленному на успех, и тем лучший, чем он быстрее. Идеалом становится человек, « пробившийся в жизни », « пользующийся успехом », — удачливый бизнесмен и политик, кино-, поп- или спорт-звезда.

Люди живут неестественной жизнью в неестественном обществе и неестественных условиях. Человек подражает каким-то слепленным массовой информацией кумирам и примерам поведения, гонится за модой, стремится к престижной и высокооплачиваемой профессии, которая делает его несчастным или потому, что он не обладает необходимыми для неё качествами, или потому, что она ему не нравится. Ради выгоды, а не высшей цели, человек вынужден быть в постоянном напряжении, притворяться, унижаться, общаться с дурными людьми ...

Наверное, каждый в своей жизни встречал человека, всем и всегда недовольного. Недовольного тем, что живёт в такой « дерьмовой стране », где такой ужасный народ, временем, когда он родился (вот если бы в античности или в XVIII веке!), властью, которая правит, транспортом, который плохо возит, погодой ... да и вообще всем, на что обращает внимание. Тяжело жить не только ему, и другим тягостно с ним. Такое состояние — проявление тёмной сущности (тамас).

Полагают, что неудовлетворённость — одна из самых сильных пособниц авидьи, ибо она является причиной прошлых и будущих желаний и побуждений (самскар, васан), а также различных нежелательных комплексов, которые, разрастаясь, приводят к психическим заболеваниям. Как правило, вечно недовольный человек не способен на высокие творческие и общественные достижения. Современные люди постоянно гонятся за новым, большим и лучшим в виде денег, вещей, должностей, книг, известности и т. д., отвлекаясь тем самым от главного — самопознания. Они пребывают в состоянии вечного недовольства, а их мятущийся ум — в постоянном волнении.

А некоторых чувство неудовлетворённости побуждает « переделывать » мир, и для мира это может быть очень плачевным, впрочем, как и для этого « созидателя ».

Поэтому состояние довольства, удовлетворённости (самтоша)является одним из важнейших правил нийамы. Корень этого правила, опять же, надо искать в общеиндийских основаниях. В уже приведённой выше цитате из дхармашастр одним из источников дхармы считается самоудовлетворённость (ātmattusti).

Довольство предполагает удовлетворённость своим местом в жизни, своими занятиями — профессиональными и иными, средствами, которые даёт ваше дело, причём идеал — когда знающий « нежданно данным доволен,независтлив и не раздвоен » (yad rccha lābha santusto dvandvāfito vimatsarah)(Бхагавадгита, 4. 22), то есть доволен тем, что приходит без особых усилий с его стороны (или, иначе, что даётся Богом), и не чувствует зависти к более удачливым, красивым, богатым, умным и т. д. Оно необходимо, чтобы противостоять натиску бытовых трудностей, не быть глубоко задетым и увлечённым ими. По современным наблюдениям, люди, удовлетворённые своим делом, даже болеют гораздо реже.

Довольство выступает в виде удовлетворённости своим вероисповеданием, учителем и тем упражнением, которое им дано. Оно оберегает от метаний от одной веры к другой, от одного к другому, « лучшему », учителю и от частых перемен упражнений на новые.

Довольство ничего общего не имеет с тупым самодовольством, самолюбованием, тщеславием, самомнением и неприятием других мнений, гордыней или требованием « плодов » за своё « подвижничество ». Довольство — это умеренность и удовлетворённость своими природными качествами и своим путём к Истине, каким бы скромным он ни был.