Обложка – Анастасия Токарева 3 страница

Наконец она ведет меня ниже. Я чувствую это погружение и, следуя ее приглашению, немного подаюсь вперед.

Логан задерживает дыхание, но не произносит ни звука. А мне хочется орать. Она теплая – теплая до безумия – и сейчас еще более влажная. Я продвигаюсь вперед, понемногу подаваясь вперед и назад, потому что она такая маленькая, и я боюсь ей сделать больно, но она обхватывает меня за задницу и притягивает ближе, покачивая бедрами, чтобы взять меня глубже и как можно больше.

Погрузившись полностью, я не могу сдержать стон, но она молчит. Не издает ни звука, даже стиснув меня изнутри. Когда она так сжимает меня, как ей удается оставаться тихой? Покачивая бедрами, я наклоняюсь ртом к ее шее и сиськам. Ощущаю себя ненасытным и сорвавшимся с цепи.

Я мог бы забыться. Мог бы просто жестко потрахаться.

Но боже, когда она приподнимает подо мной свои бедра, я знаю, что могу и не спеша.

Какого бы черта она ни хотела, ощущения кожа к коже невероятно хороши, особенно когда ее сиськи прижимаются к моей груди.

– Ты как? – тихо спрашиваю я.

Сглотнув, она кивает.

– Хорошо.

Со стоном я выхожу и снова погружаюсь.

Медленное скольжение наружу и долгое проникновение внутрь.

Она хороша.

И аромат ее хорош.

Руки блуждают по моей спине, от поясницы до шеи.

Логан ведет себя тихо, но очевидно, что происходящее ей нравится. Я чувствую это по тому, как она пальцами погружается мне в волосы, как приподнимает бедра мне навстречу, как затвердели ее соски. У нее раньше уже бывал классный секс, поэтому Логан знает, что необходимо ее телу. Она хочет глубже и чтобы я, входя в нее, подкручивал бедрами и потирался внутри. И она больше не стесняется, когда дело дошло до дела. Наоборот – берет, что ей нужно.

Женщины иногда говорят во время секса. Бывает, что и я тоже. Но звуки, что мы издаем сейчас, – только шумное дыхание. И еще раздаются шлепки от соприкосновения тел. А начав двигаться сильнее и жестче, я ускорил ритм наших вздохов. Ее грудь колышется подо мной, бедра приподнимаются. Она объезжает меня снизу, показывая мне скорость, которая ей необходима.

Из-за того, что она не издает ни звука, ее оргазм – полная неожиданность для меня; он приходит сбивающей с ног волной, и когда слышу звук, что она издает – сдавленный, полный облегчения вскрик – я схожу с ума: мне нужно услышать его еще и еще.

Я вколачиваюсь в нее, пока она, кажется, не обессилела подо мной, но потом спускаюсь на пол и усаживаю ее на себя.

– Возьми, – шепчу я и надеюсь, что она понимает. Хочу дать ей сегодня каждую каплю удовольствия.

По сиянию ее глаз, когда она на меня смотрит, я вижу, насколько ей это нужно. Она любит секс. Имею в виду… Да черт возьми, почему бы женщине с таким уровнем опыта и чувственности не трахаться, когда ей вздумается? Она начинает двигать бедрами, объезжая меня, а потом с еще одним вскриком она снова приближает сама себя к этой критической точке. Ее кожа блестит от пота, пальцы хватают и впиваются мне в грудь и шею. Мне почти больно. На этот раз будет еще лучше, – говорит ее тело. – Больше. Продолжительнее. Сильнее.

– О черт, – выдыхает она, и вот – да, блядь – вот оно. Это безумно, сильно, мокро – она такая охуенно мокрая вокруг меня, насаживающаяся все резче на мой член. Я со стоном сдерживаюсь, чтобы не дать своему телу, что оно хочет: кончить так же сильно, до звездочек в глазах. Но знаю – мы еще не закончили.

Я ловлю себя на том, что пялюсь на гладкий изгиб ее шеи и изящные ключицы, когда она успокаивается и замедляется. Рассматриваю ее часто вздымающуюся грудь, пока она ловит ртом воздух. Она полностью отдалась происходящему. И мне. В этот идеальный момент она доверилась мне.

Она красивая, умная и немного настороженная, но все-таки она здесь и позволила мне почувствовать ее. Я хочу заслуживать этого. А еще я боюсь, что даже кончив бешено и сильно, все равно останусь не удовлетворенным, ведь того немного, что она позволила попробовать, мне недостаточно.

– Хорошо? – удается мне проговорить, когда я провожу ладонями по ее талии вверх, чтобы обхватить грудь. Она с усилием поднимает голову и смотрит на меня жадными глазами.

– Хочу тебя сзади, – говорит она.

Я тут же поднимаю ее с себя, ставлю на колени и вхожу сзади, не в состоянии сдержать долгий и низкий стон.

Балдею от вида линий мышц ее спины, от ощущения ее клитора под своими пальцами. Схожу с ума от ее движений, в какой бы позе она ни была, от звуков, что издает, когда кончает.

Знаю, что когда мы закончим, я отвезу ее домой – потому что она не захочет остаться. Но прямо сейчас секс хорош – невероятно хорош – и каждый раз, когда она отключает свой мозг на время, достаточное для ее тела, чтобы привести ее к оргазму, я чувствую, как ломаются хрупкие кусочки ее панциря.

Я хочу увидеть ее спрятанную нежность.

Мать вашу, прошла целая вечность, с тех пор как я когда-то хотел нежности.

 

 

***

– Ты куда свалил вчера? – спрашивает Дилан.

Захлопнув дверь машины, я ставлю ее на сигнализацию.

– Поехал кое с кем домой. А вы что делали?

– Вернулись к Дэну, – Дилан открывает дверь в бар Фреда. – Хрен его знает, что там была за трава, но из-за нее Дженни лаяла по-собачьи.

Я вхожу за ним, и как-то не уверен, что хорошо расслышал его из-за орущей толпы и грохочущей музыки.

– Ты сказал, Дженни лаяла по-собачьи?

Он кивает, идя к барной стойке, и от этого движения мотаются его дикого вида светлые волосы. Грудь сдавливает, когда я вижу Логан за работой. Она офигенно выглядит: волосы собраны в растрепанный пучок на макушке, на лице ни грамма макияжа, за исключением блеска для губ. На ней белый топ на тонких бретелях, отлично подчеркивающий очертания ее идеальной груди. Я чувствую себя одновременно идиотом и мудаком, раз не ожидал ее сегодня тут увидеть.

Надеюсь, она не решит, что я пришел сюда из-за нее.

Но, блин. Так же надеюсь, она не подумает, будто я ее избегаю. И я не хочу, чтобы она избегала меня.

Мысленно даю себе в челюсть.

– Привет, Фрик, – с усмешкой говорит ей Дилан.

Они знакомы?

Она поднимает голову и приветливо улыбается.

– Привет, Дикарь.

Она не реагирует на меня, как я ожидал, после вчерашней ночи, и я предполагаю, потому что не видит меня за ним… но потом кладет на стойку две подставки под бокалы, и я понимаю, что Логан поприветствовала меня, просто как очередного посетителя. Это одновременно и напрягает, и успокаивает. А чего еще я ожидал? Что девушка после одной безумной ночи превратится в прилипалу?

Опираясь ладонями в стойку, она выжидающе смотрит на нас.

– Что вам, парни, предложить?

– Чего-нибудь вкусненького, – отвечает он. Она смеется и подбрасывает в воздух вишенку. Дилан ловит ее ртом и жует, игриво на нее поглядывая.

Вот бля. Дилан не просто с ней знаком, она ему еще и нравится?

– А теперь «Амаретто сауэр», – проглотив, просит он.

– «Амаретто сауэр»? – переспрашиваем мы с Логан хором.

– Это очень вкусно, – настаивает он.

– Взращиваешь свою женскую сторону? – спрашиваю я его.

Дилан мотает головой, отмахиваясь от меня.

– Только Лондон делает такой вкусный. Я серьезно, ты только попробуй.

Уже открываю рот спросить, кто еще за чертова Лондон, как Логан наклоняется и дает ему еще одну вишенку.

– Ай-ай, спасибо тебе.

Каждый мускул в моем теле каменеет, а мозг перестает что-либо соображать.

Но она не видит мою реакцию. Не спрашивая, наливает мне IPA и ставит передо мной стакан, после чего отворачивается сделать Дилану коктейль. А я был бы не в состоянии оторвать от нее взгляд, даже если в баре кто-нибудь пальнул из пистолета.

– Лондон? – опираясь локтями на стойку, спрашиваю я. Беру пиво и делаю глоток, и она поднимает голову, наливая напиток из шейкера в стакан.

– М-м? – отвечает она, мельком посмотрев на Дилана, а потом тут же на меня, предупреждающе прищурившись.

Наклонившись, я слегка качаю головой. Сказав ему, что поехал кое с кем домой, я не уточнял, с кем именно. И потом, сейчас он рассеян – как обычно, кстати – и качает головой в такт музыке, осматриваясь вокруг, будто только что выбрался из пещеры и не может поверить в происходящее.

– Тебя зовут Лондон? – тихо спрашиваю я, и мое сердце громыхает, пока я вспоминаю, сколько раз вчера ночью я называл ее неправильным именем. Пытаюсь – и безуспешно – вспомнить, прорычал ли его, когда кончил. – Я называл тебя Логан.

Сначала появляются ямочки, а спустя долю секунды приподнимаются уголки ее губ.

– Называл.

– И ты позволила называть себя не тем именем? – моя улыбка больше напоминает напряженный оскал. А внутри все смешалось в кучу: веселье, раздражение, смущение и замешательство.

– Ну а что тут такого? – объясняет она. – Все самое важное ты сделал правильно.

Подмигнув, она берет двадцатку, что я положил на стойку, пробивает на кассе нашу выпивку и кладет передо мной сдачу. И больше не глянув в мою сторону, даже не сказав ни слова, она отходит и начинает обслуживать другого посетителя.

Так, ладно, это какого хера сейчас было?

Я легко отношусь к сексу, но даже я стал бы возражать, если бы кто-нибудь назвал меня Лукасом или Джейком. Особенно во время траха. А сейчас могу думать только о том, как все это время я называл ее не тем именем, а ей было настолько наплевать, что она меня даже не поправила…

Ко мне поворачивается Дилан, берет свой стакан и делает глоток. На его лице – чистейшая, сладчайшая эйфория.

– Кажется, я только что видел, какое у тебя лицо во время оргазма, – зажмурившись, говорю я. – Как теперь это развидеть?

– Попробуй, – он протягивает мне стакан.

Я вынимаю соломинки и делаю глоток. Брр.

– Я не большой знаток «Амаретто суэров», – говорю я ему. – Для меня тут слишком много амаретто и слишком кисло.

Оглянувшись через плечо, замечаю…

Черт, как-то не складывается у меня с именами.

– Дил, – я приподнимаю подбородок, намекая посмотреть туда, где в нашу сторону направляется переборщившая с макияжем брюнетка с коротко подстриженной подругой.

Но, конечно же, он оборачивается.

– Как ее зовут? – спрашиваю я его.

– Обри, – он машет ей рукой. – А подругу вроде бы Лу, – он хмурится и снова поворачивается ко мне. – Погоди-ка. Ты случайно не с ней переспал прошлым летом?

Я киваю и виновато морщусь, когда он себе под нос бормочет, что я жуткая сволочь, после чего, глядя прямо на меня, подходит Обри – с сиськами и полной надежды улыбкой наперевес.

– Сто лет тебя не видела, – мурлычет она мне на ухо.

– Привет, Обри, – я задерживаю дыхание, надеясь, что хоть с ее именем не облажался.

– Ты помнишь, как меня зовут!

Кашлянув, Дилан выдает:

– Мудила.

Но Обри его не слышит. Она встречается взглядом своих больших карих глаз с моим, и приглашение в них просто очевидно. Я чувствую прилив адреналина и спазм в животе.

Сейчас, глядя на Обри, я вспоминаю, что она милая. И, в отличие от Лондон, хочет больше, чем просто одну ночь. Она уверяла меня, что не часто приводила парней домой, в постели испускала стоны в стиле порно-звезды, сымитировала не меньше семнадцати оргазмов, но все равно это было весело. Конечно, кончив, я не был на грани обморока, как это было вчера ночью с Лондон, в целом было неплохо.

Я оборачиваюсь в сторону Лондон, и меня на секунду охватывает паника: на что все это сейчас похоже. Стою у бара, в трех метрах от меня – женщина, с кем я занимался сексом прошлой ночью, а рядом со мной другая женщина, с которой я явно спал, обнимающая меня за талию и кокетливо прижавшаяся щекой к моему плечу.

Это не первый раз, когда женщины, с которыми я перепихнулся, находятся так близко друг от друга, но впервые испытываю чувство, будто меня завернули в целлофановую пленку, – легкая клаустрофобия.

Хотя и сам не знаю, чего это я беспокоюсь; Лондон так и не взглянула на меня. Похоже, она даже не хочет вспоминать о произошедшем.

Я веду нашу маленькую компанию подальше от бара и наклоняюсь к Обри, чтобы лучше слышать ее сквозь крики и шум телевизора. Ее губы липкие от блеска, а ресницы густо накрашены тушью. Не припомню, чтобы я раньше это замечал.

– Как твои дела? – спрашивает она и прикусывает свою нижнюю губу.

Я выдаю ей лучшую из своих улыбок.

– Не плохо.

Лондон

 

Не то чтобы такое было впервые – секс на одну ночь – но количество парней, с которыми я спала, было достаточно небольшим, чтобы, когда я увидела появившегося на следующий вечер в баре Люка, мысль «Я занималась с ним сексом» была первой мелькнувшей у меня в голове.

К счастью, она пришла и ушла, а вместо нее на миг появилась «Какого черта он тут забыл?» Секс с парнем, подобным Люку, означает много оргазмов и улыбку до ушей, которую тебе на следующий день придется как-то объяснять друзьям. Еще это означает, что второго раза не будет. И в общем-то я была уверена, что мы оба прояснили этот вопрос.

Я совершенно не планировала видеться с Люком снова, и именно поэтому не поправляла его, когда он называл меня не тем именем. По этой же причине мне потребовалось время прийти в себя, когда он пришел к Фреду в сопровождении НеДжо – чокнутого работника Оливера и одного из близких моих друзей.

Они направились прямиком ко мне, но когда я сделала им напитки и тут же отошла, занявшись своими делами, думаю, Люк понял намек. Я толком не смогла понять его реакцию, но на секунду было похоже, будто он разочарован, что я не лезла из кожи вон, лишь бы увидеться с ним или просить повторить действо. Эта идея – давайте хотя бы на секунду будем реалистами – конечно, не самая худшая из всех, посещавших мою голову, ведь когда Люк утверждал, будто знает, что делает… Хм, он не соврал. Ни капли.

Но на повторение меня не тянет. Я знала это еще вчера – хотя было очень хорошо, и я не переставала думать: «Не хочу, чтобы все это закончилось, я даже не хочу, чтобы он кончил, потому что тогда будет пора уезжать» – и как только я увидела его с подлизывающейся брюнеткой, поняла, что мое чутье меня не обмануло.

Вот поэтому случайный перепих не для меня: я не хочу потом прилагать усилия, чтобы справиться с этим. Мне не нравится собственное сомнительное поведение, когда так и тянет напасть на мужчину с вопросами. В игре с названием «Без обязательств» слишком много правил.

Бар постепенно начинает заполняться посетителями. По нескольким телевизорам идет трансляция матча, и время от времени все вокруг взрывается воплями. Я была так занята, что почти забыла о присутствии Люка, но когда я поворачиваюсь позвать официантку, чтобы та забрала напитки, замечаю, как он – и та брюнетка – направляются к выходу. Вместе.

В груди дискомфортно и почти жжет, когда я наблюдаю, как она берет его под руку. Она смеется над чем-то, что он сказал, и вместе они выходят на улицу. У меня сейчас странное чувство – не злость и не боль. Скорее легкое раздражение (это в лучшем случае), и если он придет снова, я обязательно налью ему Хайнекена.

Толком сама не заметила, как пялюсь на входную дверь, до тех пор пока ко мне не подошел Фред.

– Что там интересного? – он смотрит туда же, куда и я.

Вопрос приводит меня в чувство.

– Ничего, – посмотрев на него, я улыбаюсь. – Просто кое-кто доказал, что я была права.

– А вот это уже точно интересно, – он облокачивается бедром на стойку. – Парень? Девушка?

– Парень, – пихнув его локтем в бок, отвечаю я. Я бы уже давно устроила бы взбучку Фреду, чтобы отучить его совать нос не в свои дела, но наблюдать, как он подначивает Харлоу – не передать словами, какое это удовольствие. – Не позволяй никому говорить, будто тактичность – не твой конек.

Он с усмешкой отходит чуть дальше от меня.

– Вообще-то, я стараюсь. Но этот вечер мощно зашкаливает в плане интересного. С тех пор как ты тут работаешь, ни разу не слышал, чтобы ты говорила о хоть о каком-нибудь парне.

– Наверное, это потому, что мы не в парикмахерской на соседних креслах.

Фред со смехом ставит несколько шотов на поднос официантки.

– Сомневаюсь в достаточном в количестве волос у себя на голове для таких посиделок, – говорит он, и я замечаю, как косится в сторону входной двери. – Жаль, что он ушел, да?

Мои пальцы зависают над кнопками кассы, и я оборачиваюсь на него.

– Ты о ком?

– О вчерашнем парне, с которым ты так мило беседовала.

– Фред, думаю, мы с тобой оба знаем, что я не особо запоминаю каких-то там парней, – приторно улыбаясь, отвечаю я.

Он фыркает.

– Ты знаешь, о ком я. Весь такой лощеный наглец, причесочка, то-сё.

– Люку понравится, что ты похвалил его волосы.

– Ах, Люк… Ты даже знаешь его имя, – глумится он. И продолжает, слегка посмеиваясь: – Ну да, он и выглядит так же [Luke – на сленге так называют мужчину-мечту: идеальная внешность, обаяние, «если встретится на пути, хватайте, пока есть шанс» – прим. перев.] Люк и Лондон… Люк и Лондон из Сан-Диего и Порт Чарльз [сериал– прим. перев.] Ты будешь жить в мыльной опере, козявка.

Я иду к холодильнику и отпихиваю его в сторону.

Закончив с клиентом, Фред снова поворачивается ко мне.

– Ну и? Что же он тебе доказал?

Я размышляю, что ответить, пока открываю бутылку Зинфанделя, и пытаюсь понять, что именно меня беспокоит в уходе Люка с той брюнеткой.

– Что мне стоит доверять своей интуиции.

Улыбка Фреда смягчается.

– Наверное, всем нам стоит хоть иногда придерживаться этого правила.

– Наверное.

Открыв пару бутылок пива парням, Фред снова обращает внимание на меня.

– И кто же его уволок отсюда?

Я смеюсь. Это точно не выглядело так, словно Люка кто-то уволок силком.

– Без понятия. Какая-то девица под номером «хз».

– А вы с ним успели неплохо изучить друг друга, да?

Предупреждающе глянув на него, я наклоняюсь убрать бутылку и отвечаю:

– Тебе что, больше нечем заняться?

Он выглядит исключительно довольным собой.

– Помимо смешивать коктейли и талантливо капать тебе на мозги?

– Ага.

– Не очень. Если только не заявится Харлоу, – он делает паузу, потом продолжает: – Но я же бармен, и обо мне отзывались как о неплохом слушателе, так что если тебе нужно поговорить, только рассосется толпа – и я к твоим услугам.

Кивком поблагодарив его, я иду в другой конец бара. Дело в том, что мне не нужно поговорить. Чувствую ли я себя уязвленной, что Люк спустя каких-то двадцать четыре часа после секса со мной ушел из бара с другой женщиной? Есть немного. И не потому, что моя честь была запятнана, или я хотела от Люка большего. Просто из-за этого слегка почувствовала себя одноразовой вещью. А еще вопреки своему здравому смыслу он мне нравится.

Но ничего, это ненадолго.

 

 

***

Пару часов спустя я выхожу из подсобки с коробкой крепкого алкоголя в руках и замечаю, что Люк вернулся. Один.

Подходя ближе, я замедляю шаги, попутно пытаясь понять, как мне с ним общаться, но, услышав, звяканье бутылок, он поднимает голову, и его взгляд оживает.

– Ой, кто это? Неужели мой драгоценный бармен? – с улыбкой говорит он. – Думал, ты ушла, Лондон.

Чувствую, что на моем лице красуется улыбка, когда слышу, как он интонацией выделил мое правильное имя. Он наблюдает, как я, придерживая коробку на краю раковины, достаю оттуда бутылки и ставлю на стойку. Мое второе «Я» – самая настоящая болтунья, но на этой работе – особенно в общении с такими парнями, как Люк – мне приходилось учить себя быть более сдержанной. Но рядом с ним у меня плоховато выходит.

Сейчас же все гораздо хуже – я как в плену за этой стойкой и банально не знаю, о чем с ним говорить.

Он по-прежнему мне улыбается, будто искренне рад меня видеть, и черт меня побери, если я не чувствую то самое притяжение между нами, которое стало губительно для моей нерешительности.

– Я здесь весь вечер, – говорю я и надеюсь, что моя улыбка удачно сочетает дружелюбие и отстраненность. – Не видела, как ты вернулся.

Не успев поднести бутылку ко рту, он замирает, округлив глаза.

– Как я вернулся? – переспрашивает Люк, ставит пиво на стойку перед собой и крутит бутылку, пока не повернул ее этикеткой к себе.

Мне мама говорила, что когда я была младше, она всегда знала, когда я вру или специально тяну время: так сильно свожу брови вместе, что на лбу образуется морщинка. Кажется, я до сих пор так делаю; она говорит, это меня выдает. Думаю, Люка выдает то же самое. До этого он был так расслаблен и спокоен, а сейчас напряжен, словно перед хищником.

– Да, я видела, как ты уходил не один. А сейчас ты здесь.

– Ты имеешь в виду Дилана?

Он переворачивает салфетку логотипом вверх. А я не сразу догадываюсь, что он говорит про НеДжо. Улыбаюсь, понимая, что нечаянно пролила свет на тайну невероятных масштабов, что не давала покоя всей нашей компании: кто же он, этот непостижимый чертов НеДжо?

– Думаю, мы оба понимаем, что я не про Дилана.

Люк смеется, и я тут же замечаю момент, когда он взял себя в руки, – на лице волшебным образом появляется нахальная улыбочка. Даже не сомневаюсь, что благодаря своему обаянию Люк Саттер может выкрутиться абсолютно из любой ситуации.

– А, ты про Обри, – отвечает он, кивнув, будто только сейчас понял, о ком я. – Просто отвез ее домой.

Я фыркаю.

– И не сомневаюсь.

– Нужно было убедиться, что она не станет садиться за руль, – говорит он. – И потом, после вчерашнего занимательного вечера ты на меня едва взглянула. Как ты при этом умудрилась заметить мой уход?

Теперь моя очередь смеяться.

– Люк, все нормально. Тут нет никакой неловкости, потому что ты же знаешь – я все понимаю. Просто прикалываюсь.

– Да ладно тебе, Ямочка, – он тут же лезет в карман, достает доллар и бросает его в банку. – Я просто немного побыл хорошим другом.

Не в силах смолчать, я поддразниваю:

– «Побыть хорошим другом» это эвфемизм «получить отсос на заднем сидении»?

Он хохочет.

– Ничего подобного, – говорит он и кривовато улыбается. – Честно.

Взяв одну из бутылок, я открываю ее и вместо крышки ставлю гейзер.

– Побудь немного со мной, – тихо просит он. – Расскажи что-нибудь.

От его мягкой просьбы у меня перехватывает дыхание. Но, как бы мне ни хотелось ее выполнить, я просто не могу удерживать парня рядом с собой.

– В случае если ты не заметил, – жестом показывая на свою белую рубашку, фартук и барную стойку, отвечаю я, – я как бы работаю.

Он оглядывается.

– Да, но сейчас мало народу. Полно свободных столиков, а большинство просто пьют пиво с чипсами. Они если и позовут тебя, то чтобы попялиться на твои ноги в этой юбочке, – он приподнимается со своего стула, чтобы лучше рассмотреть. – Лично я именно так бы и сделал.

Отмахиваюсь от него полотенцем.

– Почему ты не с друзьями?

Люк пожимает плечами.

– Они мудаки – ни один не смог победить меня в Titanfall.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы не улыбнуться.

– Думаю, это рекламный ход – учитывая твой грустный спектакль. Как у тебя, кстати, сегодня с мужским самолюбием?

Он подается вперед и ухмыляется.

– Кажется, мы оба с тобой знаем, что вчера вечером мое мужское самолюбие было восстановлено наилучшим образом.

Закатив глаза, я сдерживаю смех и отхожу в сторону, но Люк хватает меня за руку.

– Прямо сейчас я говорю совершенно серьезно, – замечает он. – Поделись, как ты научилась так классно играть. У меня достаточно мужества признать, что ты мне всыпала, но мне нужно, чтобы ты рассказала все свои секреты.

Я пожимаю плечами и убираю руку из его мягкой хватки. Прикосновение его руки заставляет меня покраснеть, и я вспоминаю, как его руки держали меня за бедра, помогая мне двигаться на нем.

– Просто практика.

– Ха, ни за что не поверю. И не потому что ты девушка, – говорит он, подняв руку, предугадывая мою грядущую блестящую феминистскую отповедь, – просто выглядишь, будто больше времени уделяешь серфингу, а не сидению на диване.

– Ну, вместо того чтобы заниматься своим портфолио и начать поиски настоящей работы, я преуспела в мастерстве тянуть волынку, – отвечаю я. – А про игры – это мой особый талант.

Он обдумывает услышанное.

– Портфолио? А где ты училась?

– В UCSD. Закончила прошлой весной. Графический дизайн.

Он смущенно оглядывает бар, цветастые бутылки у меня за спиной, после чего поворачивается ко мне.

– И тем не менее ты здесь.

– Ага, – отвечаю я, и он не развивает тему.

Мы с Люком всего лишь трахались и даже не друзья, поэтому вынуждена отдать ему должное: он не спрашивает, почему я работаю в баре, вместо того чтобы использовать свой диплом, особенное учитывая, что за обучение я прилично заплатила. Несколько очков парню.

– А ты? – спрашиваю я. – Заметила у тебя несколько нехилых стопок книг.

– Я тоже закончил прошлой весной. Изучал политологию.

– Ого, – я впечатлена. – А как со спортом?

– Футбол для себя и водное поло более серьезно.

Водное поло, значит. Мысленно даю себе «пять», что угадала с одного взгляда, а затем мое сердце слегка ёкает: во время моей учебы мужская университетская команда по водному поло выиграла два национальных чемпионата. Люк, оказывается, выдающийся спортсмен.

Полотенцем протираю стойку перед собой.

– Офигеть можно, – тихо говорю я. – Водное поло. Это…

Впечатляет.

Он отмахивается.

– Так, значит, ты целыми днями на доске, а по ночам в баре, в свободное время совершенствуя стратегии по обыгрыванию мужиков в играх.

– Примерно так.

– Хватит смелости для матча-реванша?

Я уже была готова напомнить ему, что нет, повтора вчерашнего не будет, как открывается входная дверь, впустив внутрь лучи заходящего солнца. Появляется Миа, а следом за ней нескладно возвышающийся над ней Ансель.

Я улыбаюсь, а она встает на цыпочки и машет мне рукой. И как только снова поворачиваюсь к Люку, вижу, что он смотрит туда же, куда и я, – прямо на мою подругу и ее мега-сексуального мужа. Его улыбка в триста ватт тускнеет, и он опускает взгляд на свое пиво, вращая на стойке подставку.

Глянув в сторону ребят, вижу, как Ансель обнимает Миа сзади и направляет ее в сторону дальнего столика. А Люк по-прежнему молчит.

Не нужно быть гением, чтобы понять – Люка с Миа что-то связывает, плюс ко всему я вспоминаю, что видела их разговаривающими. Гадаю, смогу ли я аккуратно спросить.

Не уверена.

– Ладно, тут, конечно, весело, но нужно кое-что принести, – говорю я и выхожу из-за стойки.

Люк еще не очнулся от своей задумчивости и только молча кивает в мою сторону.

Машу рукой Фреду и иду в подсобку. Когда я только пришла, Фред восстанавливался после лечения грыжи межпозвоночного диска, и Харлоу без конца угрожала подвесить его за яйца, если застукает его за подниманием чего-то тяжелее бутылки джина.

С Харлоу я знакома не так давно, но уже знаю ее достаточно, чтобы понимать:

1) она любопытная;

2) она не в меру любопытная, если заботится о ком-нибудь;

3) часто рубит с плеча.

Так что лучше я вечно буду таскать коробки, лишь бы на своей шкуре не прочувствовать третий пункт.

Когда возвращаюсь в зал с коробкой в обеих руках, Люк спрыгивает со стула навстречу мне.

– Боже, дай, я помогу, – говорит он, забирая ее у меня.

– Спасибо, – отвечаю я и трясу руками. – Эта оказалась тяжелее, чем выглядела.

– Сколько еще надо принести? – глядя мне за спину, спрашивает он.

– Немного, – говорю я, разрезав коробку, чтобы проверить, что внутри.

– Покажи, где взять, и я помогу. Несколько недель назад я помогал сестре с переездом и, по ее словам, упустил потрясающую возможность зарабатывать на жизнь физическим трудом.

– Нет, я могу и… – начинаю я, но он уже мотает головой.

– Я предлагаю не по идиотским рыцарским соображениям или потому что ты девушка и одна не справишься – думаю, мы оба знаем, ты можешь справиться, с чем угодно, – подмигнув, говорит он. – Просто чем быстрее ты с этим закончишь, тем быстрее я смогу монополизировать твое время.

– Спасибо, – снова говорю я, ощущая, как и-за его слов внутри вибрируют потоки крови от неожиданного удовольствия, и жестом показываю идти за мной. – Но там не будет никакого «побудь со мной». И никаких «побыть хорошим другом». На всякий случай просто поясняю.

– Ладно. Хорошо, – отвечает Люк и, обойдя стойку, кивает Фреду особым приветственным чисто «мужским» кивком, пока мы проходим мимо него.

От меня не укрывается выражение лица Фреда, на котором написано самодовольное «Я же тебе говорил», и, ответив угрожающим взглядом, я поворачиваю за угол и иду по коридору.

Тут, вдали от резких звуков бильярда, звона бокалов и шума телевизора, так тихо.

Заглянув в кабинет Фреда, Люк останавливается на пороге нашей маленькой комнаты отдыха. Из-за того, что большую часть пространства занимает холодильник и микроволновка, она скорее похожа на кухню. Иногда после работы я сплю в старом кожаном кресле в углу.