Развитие юридической психологии в России

 

В России уже в первой половине XIX в. предпринимаются попытки обоснования отдельных уголовно-правовых позиций психологическими знаниями; в 1806-1812 гг. в Московском университете читался курс «Уго­ловной психологии»

Интерес к судебно-психологическим проблемам особенно возрос по­сле судебной реформы 1864 года. В 1874 году в Казани публикуется пер­вая монография по судебной психологии – «Очерки судебной психоло­гии». Ее автор – психиатр А.А. Фрезе – считал, что предмет судебной психологии – «применение к юридическим вопросам наших сведений о нормальном и ненормальном проявлении душевной жизни». В 1877 году юрист Л. Е. Владимиров выступил со статьей «Психологические особен­ности преступников по новейшим исследованиям», в которой отмечал, что социальные причины преступности находят почву в индивидуальных характерах, изучение которых обязательно для юристов.

В конце XIX в. в связи с развитием экспериментальной психологии судебная психология постепенно оформляется в самостоятельную науку. Крупнейший ее представитель Д.А. Дриль указывал, что психология и право имеют дело с одними и теми же явлениями – «законами сознатель­ной жизни человека» (Д.А. Дриль. На что должна быть направлена кара­тельная деятельность? Психологический очерк. СПб, 1881). В другой ра­боте («Психологические типы в их соотношении с преступностью… Ча­стная психология преступности», 1890) Д.А. Дриль, анализируя общие механизмы преступного повеления, приходит к выводу, что один из этих механизмов – ослабление у преступников способности «властно руково­дствоваться предвидением будущего». Глубокой психологической эруди­цией отличались судебные речи В.Д. Спасовича и Ф.Н. Плевако.

В 80-х годах прошлого века начинается деятельность выдающегося русского юриста А.Ф. Кони, который постоянно уделял большое внима­ние связи уголовного права с психологией[15]. Позднее читал курс лекций «О преступных типах», написал ряд содержательных работ по судебной пси­хологии. Так, в работе «Память и внимание» А.Ф.Кони писал: «…Судебные деятели по предварительному исследованию преступлений и рассмотрению уголовных дел на суде должны иметь твердую почву сознательного отношения к доказательствам, среди которых главнейшее, а в большинстве случаев и исключительное, место занимают показания свидетелей, для чего в

круг преподавания на юридическом факультете должны быть введены психология и психопатология» [16].

В 80-х годах XIX в. начинается научная деятельность выдающихся русских психиатров и психологов – В.М. Бехтерева, С.С. Корсакова и В.П. Сербского.

В.М. Бехтерев разрабатывал конкретные судебно-психологические проблемы, а С.С. Корсаков и В.П. Сербский выдвинули ряд плодотвор­ных концепций, пограничных между психиатрией и судебной психоло­гией [17].

В это же время к вопросам криминальной психологии обращаются и профессиональные психологи – Н.Я. Грот, А.В. Завадский, А.Ф. Лазур­ский[18].

На рубеже XIX и ХХ вв. в России остро ставятся проблемы психоло­гического исследования (экспертизы) участников уголовного процесса. В ряде случаев преступность рассматривалась как психопатология[19]. Однако идеи Ч. Ломброзо о врожденной преступности не имели широкого рас­пространения в России и были подвергнуты резкой критике передовыми юристами.

В конце XIX и начале ХХ вв. происходят кардинальные изменения в правопонимании и правосознании российского общества.

Реформы 60-х годов дали мощный заряд для дальнейшего развития философско-правовых воззрений, формирования либерально-демократи-ческого мировоззрения. Крупнейшим представителем русского либера­лизма второй половины XIX века был Борис Николаевич Чичерин (1828-1904). В «Философии Права» и других произведениях Чичерин утверждал, что право определяет свободу в ее четко очерченных границах. Рассмат­ривая разновидности либерализма, он выступал против уличного либера­лизма, расшатывающего власть и порядок.

Русские либералы конца XIX и начала ХХ века вступили в острую по­лемику с утопическими социалистами и русскими марксистами, – разви­вался социологический подход к сущности права (С.А Муромцев, П.И. Новгородцев, М.М. Ковалевский, К.Д. Кавелин, П.А. Сорокин и др.).

Проблема взаимосвязи права, нравственности и религии широко об­суждалась Владимиром Сергеевичем Соловьевым (1853-1900), который выступил крупнейшим пропагандистом правового государства. В.С. Со­ловьев считал, что правило истинного прогресса состоит в том, чтобы государство как можно меньше стесняло внутренний мир человека и как можно шире обеспечивало внешние условия для достойного существова­ния и совершенствования людей. Связывая сущность права с нравствен­ностью, В.С. Соловьев определял право как инструмент «принудитель­ного равновесия двух

нравственных интересов – личной свободы и об­щего блага». Прогрессивные правоведы того времени четко ограничивали право и совокупность правовых норм. «Не закон дает силу праву, а право дает силу закону, и законодатель должен не создавать, а находить право, выработанное в сознании общества» (А.С. Алексеев. Начало верховенства права в современном государстве, 1910).

Социально-психологическую концепцию права выдвинул Н.М. Корку­нов. Следуя учению известного немецкого правоведа Иеринга, Коркунов интерпретировал право как механизм защиты человеческих интересов. Общество Коркунов рассматривал как «психическое единение людей». Право же Коркунов трактовал как инструмент обеспечения определен­ного порядка при возникновении конфликтов в межличностных отноше­ниях («Лекции по общей теории права», 1886).

В формировании русской школы социологии, социальной психологии и криминологии выдающуюся роль сыграл Питирим Александрович Со­рокин (1889-1968). Родившийся в глухой деревне Турья Костромской гу­бернии, П.А. Сорокин окончил Психоневрологический институт и Петро­градский университет, стал доктором социологии и магистром уголов­ного права, почетным доктором многих американских и европейских университетов. Будучи высланным из советской России в 1922 году, Пи­тирим Сорокин стал деканом факультета социологии Гарвардского уни­верситета и президентом международной социологической ассоциации. Классические работы П.А. Сорокина («Современные социологические теории», «Преступление и кара, подвиг и награда» и др.) широко опубли­кованы в США и во многих европейских странах. Еще в студенческие годы Сорокин сотрудничал с Бехтеревым, Петражицким, Павловым, Ко­валевским, Ростовцевым. В социологию он перешел после крупных ис­следований в области криминологии. Всемирную известность Питириму Сорокину принесла вышедшая в 1914 году его фундаментальная работа «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об ос­новных формах общественного поведения и морали».

Все правила поведения П. Сорокин классифицирует на три группы: дозволенные, запрещенные и рекомендованные. Динамика стереотипов (шаблонов) поведения зависит от социальной и культурной динамики («Социальная и культурная динамика» в 4-х томах, 1937-1941). В силу не­одновременности социальной и культурной динамики возникают меж­групповые и внутригрупповые конфликты. Групповое единство либо рас­падается, либо сохраняется принудительно. «Протестанты» приводятся в повиновение посредством положительных санкций – наград и отрица­тельных санкций – кар (наказаний). Нарушение социального шаблона пре­вращается в преступление, а социальная реакция на него – в наказание. С усложнением социальной структуры социума усложняется взаимодейст­вие индивидов и социальных групп, возрастает конфликтность между ними, уменьшается действенность кар и наград. Догматика уголовного права, отмечает Сорокин, не охватывает всего класса однородных явле­ний, правоведение должно более тесно смыкаться с социологией и соци­альной психологией. Следует учитывать, отмечает Сорокин, что между «официальным законом» и ментальностью общества всегда существует определенное расхождение. И это расхождение тем больше, чем быстрее развиваются социальные процессы.

В начале ХХ века в России формируется психологическая школа права, родоначальником которой стал юрист и социолог Л.И. Петражиц­кий, в 1898-1918 гг. руководивший кафедрой истории философии права в Петербургском университете. Леон Петражицкий полагал, что науки о праве и государстве должны базироваться на анализе психических явле­ний. Однако социальную обусловленность права Петражицкий подменил психологической обусловленностью. Петражицкий утверждал, что ре­ально существуют только психические процессы, а социально-историче­ские образования – их внешние проекции. Петражицкий, находясь под влиянием фрейдизма, преувеличивал роль подсознательно-эмоциональ­ной сферы психики в поведении людей, в формировании правовых норм[20]. Психологическая школа права исходила из полной совместимости права и психологии. Юридическая психология не была осмыслена психологиче­ской школой права как пограничная область между правом и психоло­гией. Однако, несмотря на общую несостоятельность психологической школы права, она привлекла внимание юристов к психологическим аспек­там права. Идеи Петражицкого оказали значительное влияние на развитие судебной психологии в начале ХХ в.

В 1902-1903 гг. выходит двухтомное исследование Г.С. Фельдштейна «Психологические основы учения о виновности». Известный юрист М.Н.Гернет в свой учебник «Уголовное право» (1913 г.) ввел параграфы «Психология преступника» и «Психология заключенного». Однако во всех работах по судебной психологии до начала ХХ в. психологические положения лишь механически применялись к отдельным правовым явле­ниям.

В 1907 году по инициативе В.М. Бехтерева и Д.А. Дриля был создан научно-учебный Психоневрологический институт, в программу которого входила и разработка курса «Судебной психологии». А в 1909 году в рам­ках Психоневрологического института был создан Криминологический институт.

Судебной психологией начали заниматься профессиональные психо­логи, и с этого времени она стала развиваться как самостоятельная при­кладная отрасль психологии.

В судебной психологии наметился круг основных проблем – изучение психики преступников, свидетелей и других участников уголовного про­цесса, диагностика лжи и др.

В разработке судебно-психологических проблем активно участвовал В.М. Бехтерев. Итоги его работы были обобщены им в труде «Объек­тивно-психологический метод в применении к изучению преступности» (СПб, 1912).

В первые годы после революции началось широкое изучение психоло­гии различных групп преступников, психологических предпосылок пре­ступности, психологии отдельных участников судопроизводства, про­блем судебно-психологической экспертизы, психологии исправления правонарушителей.

Судебная (криминальная) психология становится общепризнанной и авторитетной отраслью знаний. Уже в 1923 году на I Всероссийском съезде по психоневрологии работала секция криминальной психологии (под руководством криминалиста С.В. Познышева). Съезд отметил необ­ходимость подготовки криминалистов-психологов, а также целесообраз­ность открытия кабинетов для криминально-психологических исследова­ний. Вслед за этим во многих городах – Москве, Ленинграде, Киеве, Одессе, Харькове, Минске, Баку и др. – организуются криминально-пси­хологические кабинеты и кабинеты научно-судебной экспертизы, в со­ставе которых были секции криминалистической психологии, которые исследовали психологию преступника и преступления. В работе этих ка­бинетов участвовали ведущие психологи. Их исследования становились достоянием практических работников правоохранения[21].

Однако многие судебно-психологические исследования того времени испытывали влияние рефлексологии, антропологизма и социологизма. Во многих случаях гипертрофировалась роль отдельных факторов формиро­вания личности преступника.

Исследователями все более осознавалась необходимость комплекс­ного, всестороннего изучения преступности.

В 1925 году в Москве был создан Государственный институт по изучению преступности и преступника. К работе в биопсихологиче­ской секции института были привлечены крупные психологи. За время существования (до реорганизации в 1929 г.) институт опубликовал около 300 работ, в том числе и по проблемам судебной психологии[22].

Из наиболее значительных работ по судебной психологии 20-х годов следует отметить работы К. Сотони, С.В, Познышева, А.Р. Лурии, А.Е. Брусиловского[23]. Были осуществлены массовые психологические обследо­вания различных групп преступников – убийц, хулиганов, сексуальных

правонарушителей и др.[24] Исследовались проблемы исправительной психо­логии[25]. Экспериментальное исследование свидетельских показаний было включено в план работ Московского института психологии.

В 1930 году состоялся I съезд по изучению поведения человека, на ко­тором работала секция судебной психологии. На секции были заслушаны и обсуждены доклады А.С. Тагера «Об итогах и перспективах изучения судебной психологии» и А.Е. Брусиловского «Основные проблемы пси­хологии подсудимого в уголовном процессе».

В докладе А.С. Тагера были намечены основные разделы судебной психологии: 1) криминальная психология (психологическое изучение по­ведения преступника), 2) процессуальная психология (психологическое исследование организации судопроизводства), 3) пенитенциарная психо­логия (изучение психологии исправительной деятельности).

Однако в то время были допущены и крупные биологизаторские ошибки. Так, С.В. Познышев в работе «Криминальная психология. Пре­ступные типы» подразделял преступников на два типа – экзогенных и эн­догенных (внешне обусловленных и внутренне обусловленных).

Резкая критика этих ошибок в начале 30-х годов, а также последующий правовой волюнтаризм привели к неоправданному прекращению судебно-психологических исследований.

Были нарушены элементарные основы законности. Высшая надзорная инстанция официально санкционировала беззаконие: «Дела, по которым нет достаточно документальных данных для расследования в судах, на­правлять для рассмотрения Особым совещанием при НКВД СССР» (из директивы Прокуратуры СССР 1935 года).

Нарушение элементарных прав личности, законности стало нормой карательного аппарата. Это привело к глубоким деформациям в общест­венном правосознании, аномалиям в системе права. Понятие «революци­онной законности» стало зловещим орудием нарушения прав человека. Произошла социально-ценностная дезориентация общества. Политиче­ская власть стала рассматриваться не как инструмент эффективного об­щесоциального управления, а как средство подавления самопроявления личности. Свобода человека в творчестве, миропонимании, в мышлении стали основными объектами жандармского преследования. Преследова­лась по существу животворящая духовность человека, деформировалась его психика.

В советском правоведении утвердилось понимание сущности права как воли господствующего класса, как орудия регламентации, контроля и наказания отклоняющегося поведения. Между тем забвение социально-правовой и социально-психологической природы законов «неизбежно приводит к их деградации, к атрофии, к девальвации выраженных в них ценностей и регулятивных возможностей, к развалу единого механизма социальной регуляции и постепенному распаду всего соционормативного порядка»[26].

До середины 60-х годов проблемы юридической психологии были преданы забвению. Зародившиеся в 60-х годах тенденции к демократиза­ции общества вызвали развитие общественных наук, активизировались исследования и по юридической психологии.

В 1964 году вышло Постановление ЦК КПСС «О мерах по дальней­шему развитию юридической науки и улучшению юридического образо­вания в стране». На основе этого Постановления в 1966 году в юридиче­ских вузах страны было введено преподавание общей и судебной психо­логии.

Появляется ряд исследований по судебной психологии[27], психологии допроса[28], ис­правительной психологии[29]. В коллективном труде «Теория доказательств в советском уголовном процессе» (М., 1966, 1973) в главу «Процесс дока­зывания» был включен параграф «Психологическая характеристика по­знавательной деятельности в процессе доказывания», написанный про­фессором А.Р. Ратиновым.

В 1971 году была проведена первая Всесоюзная конференция по про­блемам судебной психологии. На съездах психологического общества СССР стала функционировать секция «Судебная психология».

В структуре Всесоюзного института по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности был создан сектор психологии.

В составе Академии МВД СССР была организована кафедра психоло­гии. Во ВНИИ общей и судебной психиатрии им. Сербского была создана лаборатория психологии. В отдельных юридических вузах начались ис­следования различных проблем судебной психологии. Однако связь пси­хологии и права осуществлялась лишь в сфере уголовного судопроизвод­ства. Приоритетное развитие получили следующие проблемы:

1. Психологические аспекты противоправного поведения (кри­минальная психология) – Антонян Ю.М., Бородин С.В., Гульдан В.В., Дагель П.С., Ениколопов С.Н., Игошев К.Е., Кудрявцев В.Н., Лунеев В.В., Миньковский Г.М., Романов В.В., Столяренко А.М., Тарарухин С.А., Яковлев А.М. и др.

2. Психологические аспекты следственной тактики – Давлетов А.К., Дулов А.В., Еникеев М.И., Кэртэс И., Коновалова В.Е., Рати­нов А.Р., Филонов Л.Б., Шахриманьян И.Н. и др.

3. Психология следователя – Васильев В.Л., Еникеев М.И., Котов Д.П., Шиханцов Г.Н. и др.

4. Судебно-психологическая экспертиза – Гульдан В.В., Костицкий М.В., Коченов М.М., Кудрявцев И.А., Ситковская О.Д. и др.

5. Психология исправительной деятельности – Глоточкин А.Б., Деев В.Г., Ковалев А.Г., Пирожков В.Ф., Пономарев П.Г., Стурова М.П., Туманов Г.А., Хохряков Г.Ф.

В 70-х годах ряд ведущих сотрудников Института государства и права (Кудрявцев В.Н., Нерсесянц В.С., Яковлев А.М. и др.) начали исследова­ние социологических и социально-психологических аспектов права. Уси­лиями этих ученых была осуществлена коренная –переориентация право­ведов в сторону гуманистической сущности права, был преодолен ре­прессивный уклон в его трактовке.

Существенные изменения в правовом мировоззрении, правопонима­нии и правоведческой парадигме, произошедшие в 70-х годах, потребо­вали соответствующих преобразований в подготовке юридических кад­ров. Преподавание юридической психологии в юридических вузах стало одним из основных средств гуманитарной переориентации юристов, рас­ширения их компетентности в области «человеческого фактора».

Однако в то время юридические вузы не были обеспечены необходи­мой научно-методической базой для преподавания юридической психо­логии.

В 1972 году в ВЮЗИ в составе кафедры криминалистики (а затем – кафедры криминологии) был создан сектор юридической психологии, ко­торым до настоящего времени руководит профессор кафедры кримино­логии М.И. Еникеев.

Нами были разработаны первые учебные пособия по курсу общей и судебной психологии. Изданное в 1975 году учебное пособие «Судебная психология» (2 части общим объемом 20 п. л.), несмотря на его традици­онное наименование, уже содержало общепсихологические основы юри­дической психологии; в нем рассматривались вопросы не только собст­венно судебной психологии, но и проблемы правовой и криминальной психологии, судебно-психологической экспертизы.

В 1980 году нами была издана учебная программа по социальной пси­хологии, а затем и учебное пособие «Социальная психология» (1981) для студентов ВЮЗИ. В 1983 году Минвузом СССР была утверждена и издана массовым тиражом наша учебная программа по психологии для юриди­ческих вузов. Эта программа неоднократно переиздавалась и действует до настоящего времени. В соответствии с этой программой были разра­ботаны «Методические указания к изучению курса общей и юридической психологии, которые периодически дорабатывались и к настоящему вре­мени выдержали 12 изданий.

В 1982 году нами были изданы новые, более расширенные учебные пособия: «Основы судебной психологии. Психические процессы и со­стояния», «Основы судебной психологии. Психические свойства лично­сти». Начала издаваться серия учебных пособий по психологии следст­венной деятельности и отдельных следственных действий[30].

Совместно с профессором В.А. Образцовым мы выступили как ав­торы частно-криминалистической и частно-психологической теории – психология преступника как объект криминалистики[31].

Наряду с этим нами широко исследовалась психология взаимодейст­вия следователя с отдельными участниками уголовного процесса – обви­няемым, подозреваемым, потерпевшим и свидетелями, обобщались и систематизировались приемы правомерного психического воздействия на лиц, противодействующих следствию[32].

На основе вышеуказанных исследований мы приступили к созданию стабильного учебника «Общая и юридическая психология», два варианта которого (для дневных и заочных факультетов) были приняты издатель­ствами «Юридическая литература» (в двух книгах общим объемом 60 п. л.) и «Юристъ» (40 п. л.). Наши научные исследования были обобщены в коллективной монографии «Психология преступника и расследования преступлений» (М., 1996).

Разработанные и изданные нами учебные программы, учебники, учеб­ные пособия и методические разработки позволили нормализовать пре­подавание общей и юридической психологии в юридических вузах, сформировать юридическую психологию как учебную дисциплину.

В настоящее время отечественная юридическая психология благодаря усилиям многих исследователей приобрела статус развернутой научной дисциплины. Однако многие ее направления, разделы разработаны еще не достаточно. К их числу относятся психология гражданского судопроиз­водства, психология частного и предпринимательского права, психология судьи, адвоката, прокурора, принятых судебных решений, индивидуали­зации наказания и др. Более глубокого изучения требуют социально-пси­хологические проблемы правотворчества, правовой социализации лично­сти и ресоциализации осужденных. В связи с социальной реформацией общества возникает острая необходимость исследования формирования новых социопсихотипов, механизмов формирования демократического правосознания и стереотипов правоисполнительного поведения в усло­виях формирующегося правового государства, а также исследование криминогенных факторов в новых социально-экономических условиях.