Глава 1. Мальчик, девочка и белые цветы 2 страница

Ему показалось, что его сердце сейчас загорится.

– Но я делал все, что мог…

– Ты заботился о ней? Пфф. Ты ведь знаешь, что ее тело не такое, как твое, или не знаешь?

Говорить так – это уж слишком. Он просто ничего не мог сказать в ответ, ему было стыдно.

– Я следила за вами с прошлой ночи. Ты ооочень хорошо знаешь, что ее тело не такое, как твое.

Ее губы изогнулись в озорной усмешке. Клаус почувствовал, что краснеет. Она видела его насквозь.

– Ясно… вот что значит для самца «повезло». Но –

Она встала и, уперев руку в бок, вновь улыбнулась Клаусу.

– Ты очень храбро держался против волков. Отдаю должное твоей смелости.

– Ээ, о… а!

– Хмм. А ты туповат.

Она возвышалась над мальчиком, и он вдруг заметил клыки в ее злодейски ухмыляющемся рту. И это еще не все. Внезапно он осознал, что в ней есть нечто еще более странное. На женщине был плащ с украшенным перьями поясом и меховые штаны, какие носят лишь аристократы. А на голове под капюшоном плаща…

– О, ты только сейчас заметил? Тогда, думаю, вот это ты еще заметить не успел…

И она скинула плащ.

– Ой…

– Красивый мех, правда?

Да, прямо перед Клаусом раскачивался мех… роскошный волчий хвост и пара звериных ушей приветствовали его; и в память вновь вползли те волки.

– Это…

– …Это?

Ее взгляд словно околдовывал мальчика.

– Это ты… спасла нас… вчера ночью?

Ветер всколыхнул ее плащ и хвост. На ее лице, освещенном закатным солнцем, было написано: «ну и ну».

– Ты… ты нас спасла, правда ведь?

– Я просто спала неподалеку. Они меня заметили и сами сбежали. И все.

Похоже, ей эта тема была неинтересна. Мальчик был ошеломлен. Его рот открылся, затем закрылся, затем открылся вновь. Лишь через несколько секунд ему удалось наконец сглотнуть и успокоиться. Он слышал много историй о человекоподобных зверях, которые заговаривали с людьми и иногда благословляли их. Но были и такие, которые играли с людьми, как с игрушками…

– Не… неужели… ты дух?

– Нет!

Ее гнев был очевиден. Клаус робко отпрянул; женщина посмотрела на него смущенно.

– Хмм. Люди называли меня так, но я это не люблю.

Ее несдержанность и смущение заставили мальчика подумать, что она, должно быть, ненамного старше его. Но она была невероятно красива.

– К-как мне следует… обращаться к тебе?

Он пытался говорить как взрослый. Но женщина лишь недовольно подняла бровь.

– Это мне тоже не нравится. И, кстати, если твой язык завязан в узел, развязать его непросто.

Она смеялась над ним, как над последним дурачком. Клаус вновь покраснел и опустил глаза. Все-таки она дух.

Вздохнув, женщина тоже опустила голову.

– Выше нос. Я просто хочу вам помочь, потому что ваше путешествие меня беспокоит. Я вовсе не жажду, чтобы меня восхваляли.

Он был так напуган, что не мог поднять голову; однако все-таки осторожно посмотрел на женщину.

– Хех. В твоем возрасте такое выражение лица тебе все еще идет.

Клаус поднял глаза на ее улыбающееся лицо и вдруг понял, как много разных улыбок существует. Он покраснел еще сильнее и вновь опустил глаза, но уже по другой причине. Похоже, она все-таки не сердилась на него.

– Меня зовут Хоро.

С этими словами женщина присела на корточки рядом с Клаусом. Мальчик не сразу понял, что она только что назвала себя.

– Мое имя Клаус… достопочтенная госпожа.

– Не нужно церемоний.

– Х… хорошо.

Женщина-дух, называющая себя Хоро, встала и грустно улыбнулась.

– Девочку зовут Ариеттой, да?

– Да, но –

– Как я узнала?

Клаус решительно кивнул.

– Ты же ее все время звал таким очаровательным голоском: «Ариетта… Ариетта…»

Хоро положила руку ему на плечо; краска, покинувшая было лицо мальчика, вернулась обратно.

– Но мне не кажется, что трясти такую слабую девочку – хорошая идея.

Клаус потрясенно взглянул на Ариетту.

– Она без сознания, зато ты сейчас успокоился. Промочи ей губы и держи ее в тепле.

У Клауса было ощущение, как будто у него кусочек хлеба в горле застрял; он кивнул и сложил руки Ариетты поудобнее. Потом он встал, чтобы взять свою суму, но, хотя она лежала не очень далеко, он замер в нерешительности – можно ли оставить Ариетту одну?

Хоро указала подбородком в сторону сумы, словно давая понять, что приглядит за Ариеттой, и Клаус побежал. Однако, оглянувшись через плечо, он заметил, что Хоро склонилась над Ариеттой и как будто шепчет ей что-то на ушко.

Какой-то секрет ей рассказывает?

– Это просто невыносимо. Если бы сейчас была зима, вы оба были бы уже мертвы, – произнесла Хоро, изучая содержимое сумы, пока Клаус ухаживал за Ариеттой. – У вас даже одеяла нет. Что вы собираетесь делать, когда пойдет дождь?

– Э? Ну…

Вытирая Ариетте лицо, Клаус думал. Он хотел держать девочку в тепле, но Хоро была права – у них не было одеяла, и дров, чтобы развести костер, тоже не было. Все, что он мог, – накрыть девочку ее балахоном.

– …Найти укрытие?

Хоро после короткой паузы вздохнула и изумленно взглянула на него. Клаус опять сник. Ни намека на укрытие поблизости не было.

– Я шла за вами из чистого интереса, вы проделали такой путь, хотя поблизости нет ни реки, ни хотя бы ручья. Но я не ожидала, что вы настолько беспомощны.

Эти слова Клауса рассердили, но возразить что-либо он побоялся.

– Но это странно, что вы путешествуете. Что вы вообще здесь делаете? Вы же еще карапузы.

Услышав, что их обозвали «карапузами», Клаус наконец кинул на Хоро сердитый взгляд. Она, конечно, на вид была старше их, но тоже не очень-то взрослой выглядела.

– Дурень. За моей спиной уже больше двухсот лет.

– П-прости…

Как ни странно, теперь, когда она это сказала, – было и впрямь похоже. В конце концов, она же дух, так что все может быть. Убедив себя, он рассказал Хоро все без утайки. Она лежала на земле, грызя кусок хлеба, который взяла без спросу, и лениво махала хвостом, вместо того чтобы как-то участвовать в разговоре. Она доела, как раз когда Клаус закончил свой рассказ. Встав, она принялась выковыривать крошки из зубов, насвистывая и бормоча что-то себе под нос.

– Значит, этим поместьем владел некто Ансео, как-то так его звали?

– Да. Ты его знаешь?

– Я слышала о нем в разных городах, где побывала: чудак-аристократ, который живет на отшибе. Значит, он умер, да? Понятно…

Клаус не был уверен, правильно ли называть господина чудаком, но он расстроился, услышав, что поместье, где он жил, называли «на отшибе». Это было роскошное поместье, там работало больше двадцати слуг. Там даже было каменное здание, где жила Ариетта, а еще там был виноградник и деревня рядом. Хоро, явно заметив его чувства, улыбнулась.

– Что за молокосос. Сразу видно, ты никогда раньше не путешествовал.

– …

Он даже не понимал, почему над ним смеются, и недовольно отвернулся. Однако это вызвало у Хоро лишь новую волну смеха.

– О, как легко тебя рассердить. Ты ведь тоже был удивлен, как велик мир, не правда ли?

Мальчик повернулся обратно к Хоро и изумленно взглянул на нее.

– Это нормально. Даже я испытала такое, когда только начала путешествовать.

Интуиция подсказывала Клаусу, что Хоро вновь с ним играет, но в то же время непохоже было, что она лгала.

– …Правда?

– Мм. Мир вправду огромен. Вообще-то –

Она остановилась на полуфразе; Клаус проследил за ее взглядом и увидел, что Ариетта открыла глаза.

– Ариетта!

На мгновение Клаус начисто забыл про Хоро и, как только увидел, что девочка открыла глаза, тотчас выкрикнул ее имя. Она очнулась раньше, чем он думал.

– Я… э… что?..

Не понимая, что происходит, девочка попыталась сесть. Клаус поспешно остановил ее и сказал:

– Ты только что свалилась без чувств… не помнишь?

После того как он ей сказал, она, похоже, начала вспоминать. Сейчас она выглядела куда лучше, но лицо стало заливаться краской.

– Какой позор, что я, слуга Господа… но сейчас я уже хорошо себя чувствую.

Это был всего лишь пятый день их совместного странствия, но Клаус девочку понимал. Он уже мог по ее тону определить, например, пойдет ли она спать, когда он предлагал ей это. Сейчас он позволил ей подняться на ноги. Разумеется, она сразу заметила Хоро.

– Ах!

За этим изумленным возгласом последовало молчание. Звериные уши, роскошный хвост… сомнений нет, Хоро была духом. Неудивительно, что Ариетта изумилась. И все же она продолжала невежливо таращиться на нечеловеческие части тела Хоро.

Клаус забеспокоился, что такая грубость может рассердить Хоро. И еще его волновало, что теперь подумает Ариетта – ведь прошлой ночью он ей сказал, что волки – это мужчины. Она вполне может брякнуть что-нибудь ужасное.

Он уже собрался было ей прошептать на ушко, но тут Ариетта, прежде стоявшая молча, вдруг кивнула, как будто поняла что-то.

– Ты пришла из-за моря, да?

Что за ерунду она говорит? Клаус попытался ее поправить, но Хоро успела раньше.

– Да, я пришла с севера. Мое имя Хоро.

Она вовсе не сердилась. Наоборот, она весело рассмеялась, а ее хвост радостно завилял.

Ариетта сняла балахон, который накинул на нее Клаус, и вежливо поклонилась.

– Мое имя Ариетта Белангер.

Даже король обращается с духами вежливо, а Ариетта говорила с ней как с равной. Клауса невежественное поведение девочки беспокоило. Но духи живут в своем собственном мире, так что, может, Ариетта и права.

– Чем мы можем тебе помочь?

В поместье это все смотрелось бы замечательно, но сейчас… Клаус уже не мог стоять молча.

– Не, не так все. Это Хоро… госпожа Хоро помогла тебе, Ариетта.

Он запнулся, произнося имя, потому что не знал, как к Хоро следует обращаться. В конце концов он остановился на простом «госпожа», поймав убийственный взгляд ее янтарных глаз. Судя по всему, обращение «достопочтенная» ей не нравилось.

Ариетта, похоже, снова удивилась; она выпрямилась во весь рост. Клаус усомнился в том, что она сумеет правильно высказать свою благодарность, однако его сомнения рассеялись уже через миг.

Ариетта вдруг показалась какой-то удивительно взрослой.

– Прошу простить мою невежливость… и спасибо.

Ариетта всегда была сама серьезность, когда молилась перед и после еды. Вот и сейчас она сложила руки перед грудью и потупила взор. Ее внезапная вежливость Клауса удивила, но Хоро, похоже, осталась довольна. Как бы там ни было, Клаус был рад, что Хоро не сердится. Но все равно утонченные манеры девочки его озадачили.

– Как мне следует выразить мою признательность?

– Признательность?

– Да. К сожалению, я сейчас странствую, поэтому предложить могу немногое.

Это была совершенно не та Ариетта, которая расспрашивала Клауса, как цветы живут без вазы. Мальчик смутился при мысли, каким гордым он себя чувствовал, когда «учил» ее.

– Пфф. Никаких подношений мне не надо. Однако…

Она кинула взгляд на Клауса, и Ариетта тоже. Какое-то мгновение он чувствовал себя лягушкой, на которую нацелились сразу две змеи. Их тела были совсем разные, но как-то сразу ему показалось, что он ничтожнее их обеих. Хоро весело продолжила:

– Мне хотелось бы путешествовать вместе с вами. Можно?

– Ээ?!

Клаус не удержался от возгласа отчаяния. Две женщины вновь уставились на него. Похоже, ему тут слова никто давать не собирался. Ариетта повернулась к Хоро и улыбнулась.

– Если хочешь.

– Благодарю.

Они улыбнулись друг дружке, точно старые приятельницы, и разом кивнули. Они всё решили. У Клауса было ощущение, будто он тонет; он не мог понять почему.

– Так, мои вещи вон там. Помоги мне, пожалуйста.

– А, ага…

Ариетта собралась поднять суму, но Клаус ее остановил.

– Ариетта, тебе надо отдыхать.

– Но –

– Отдыхать.

Он подчеркнуто повторил последнее слово. Ариетта этого явно не ожидала, но нехотя кивнула. Хоро с радостным видом наблюдала за ними, потом произнесла:

– Сюда, пожалуйста.

Она сделала несколько шагов, потом добавила:

– Хе-хе, и не надо смотреть на все так узко.

– Ээ… не…

– «Моя обязанность как самца – брать на себя самую тяжелую работу»… так звучит лучше, согласен?

С этими словами она кинула на мальчика взгляд через плечо. Уставившись в эти янтарные глаза, он понял, что опять краснеет. Хоро видела все.

– Пфф… да, нелегко тебе приходится.

Хвост Хоро под плащом радостно вилял.

– Девять из десяти самцов такие же, так что можешь не волноваться.

Она похлопала его по спине, будто подбадривая, только ему от этого лучше не стало… слишком уж было похоже, что позади этой улыбки Хоро над ним смеется.

– Ну что ты? Мы ведь друзья.

Врунья, подумал про себя Клаус. Даже он понимал, что Хоро его просто дразнит.

– Хмм… ну да, я немного играю с тобой, конечно… так что…

Она подошла на шаг ближе и уставилась ему прямо в лицо, точно волк, наблюдающий за добычей. Эти глаза притягивали взор Клауса; он чувствовал, что просто не в силах отвернуться.

– Сегодня ночью мы будем спать вместе, правда? Разумеется, ты будешь в середине.

Мальчик тотчас подумал, как по-дурацки он, должно быть, сейчас выглядит. Потом его ноги заплелись, и он упал. Вот почему он чувствовал себя лягушкой перед двумя змеями, когда Хоро спросила Ариетту, нельзя ли ей присоединиться. Сейчас он лежал на земле, и Хоро склонилась над ним.

– О? Не можешь дождаться ночи?

Что за злодейская ухмылка. Однако, прежде чем Клаус успел рассердиться, он осознал, что мысленно сравнивает эту ухмылку с улыбкой Ариетты; он уткнулся лицом в землю, думая, как же он беспомощен.

Тук-тук. Хоро постучала его по голове, и он поднял глаза к ее ласковому лицу.

– Я сделаю из тебя нормального взрослого самца.

Клаус вновь уткнулся лицом в землю.

Изматывающее странствие трех путников началось.

 

***

 

Давненько он не пробуждался от собственного чихания. Лежа под одеялом, он осознал, что и предыдущие ночи были не такими уж теплыми, как ему казалось.

Вчера впервые за все время он спал на вершине холма в одиночестве. Раньше-то он не мерз лишь потому, что спал вместе со своей спутницей, странной девочкой по имени Ариетта. При одной мысли об этом холодный утренний воздух словно улетучился куда-то.

Однако то, что на этот раз Клаус спал не с ней, имело свою причину.

После того как их выгнали из поместья, где Клаус жил и работал, он вместе с Ариеттой направился к морю. По дороге они встретили странную путешественницу, которую звали Хоро. Она сказала, что прожила на два века больше их, хотя на вид казалась обычной девушкой ненамного старше Ариетты… если не считать волчьих ушей, хвоста и клыков. Этого было вполне достаточно, чтобы Клаус поверил – она говорит правду.

По вине Хоро ему и пришлось терпеть холод в одиночестве. Она дразнила его, говоря «давай спать вместе». Но, хотя Клаус мог спать с ничего не знающей Ариеттой, которая считала его девочкой, с Хоро было все по-другому. Она игралась с ним. Хоть она и дух, Клаус не собирался плясать под ее дудку.

Так вот все и получилось. Клаус взял у Хоро одеяло и спал один. Хоро и Ариетта укрылись плащом и балахоном и спали вместе. Представив себе картину всех троих, лежащих в обнимку, Клаус вздохнул об упущенной возможности.

Хоро – дух; и это значило, что иногда она бывала злой. А Ариетта – ну, она Ариетта; она частенько не понимала, что вокруг происходило. Но, несомненно, они обе очень красивые… неудивительно, что теперь он не мог заставить себя спать с ними. Но представлять себе это – почему бы и нет. С этой мыслью он высунул голову из-под одеяла и сразу увидел Хоро.

– Сказать тебе, почему у тебя такое лицо?

Она сидела рядом, расчесывая мех на хвосте. Теперь Клаус не мог просто взять и залезть обратно под одеяло. Он мог лишь покачать головой.

– Потому что ты последний проснулся.

Он медленно встал. Да, Ариетта тоже уже проснулась; она отошла чуть в сторонку и молилась. Клаус поднял глаза к небу, где предположительно обитал Единый бог. Было пасмурно и чуток холодновато. Кстати о богах: богиня по имени Хоро прекратила играться со своим хвостом и великодушно подала Клаусу хлеб из ее собственной сумы. Никакого праздника не было, и все же она протягивала ему пшеничный хлеб.

– Это подарок. Можешь не стесняться.

Даже если бы ему сказали, чтобы он постеснялся, все равно его руки приняли бы хлеб. Однако он обеспокоенно взглянул на Ариетту, которая всегда отказывалась есть по утрам.

– Не волнуйся, я ее убедила. Видишь?

Хоро кинула кусок хлеба Ариетте, которая как раз закончила молитву и вернулась. Девочка нервно вытянула руки и, поймав хлеб, точно ребенка, прижала его к груди. Полное отсутствие манер у Хоро потрясло мальчика, хотя он сам бы не сказать чтоб очень владел этикетом.

– Бросать еду нель-…

– Зерна пшеницы падают на землю – так устроен мир. Так почему я не могу бросать хлеб, который сделан из тех же зерен, только перемолотых в муку?

– Что?..

Клаус сам себя почувствовал дураком за то, что это слово вырвалось у него; однако и лицо Ариетты исказилось, точно ее ущипнули за нос. Девочка задумчиво склонила голову набок, потом молча кивнула. Клаус подозревал, что с ним опять играют, но сказать ему было нечего. В конце концов, древний дух мудрее, чем мудрейший из людей.

– Вот так это делается, – шепнула Хоро ему на ухо и горделиво улыбнулась. Сейчас она казалась мальчику еще более внушительной.

– Короче говоря: вы двое собираетесь к морю?

Хоро откусывала от своего хлеба громадные куски, в то время как Клаус отщипывал понемножку – ему есть такой великолепный хлеб было непривычно.

– Д-для начала.

– Что за бессмысленное путешествие.

Мальчик смущенно опустил голову.

– Вообще-то оно не –

– Иначе вы бы заранее поставили себе цель.

С этими словами она проглотила остатки своего хлеба. При словах «бессмысленное путешествие» сердце Клауса екнуло. Он как-то слышал о потрепанном непогодами путнике в обветшалой одежде, который шлялся по земле туда-сюда на своей лошади. Но если он скажет об этом сейчас, Хоро будет над ним смеяться, как смеялись люди из поместья; поэтому он предпочел смолчать.

– Кстати, ты не только просыпаешься медленно. Ешь ты тоже медленно.

– Э?

Клаус опустил глаза; полкраюхи до сих пор оставалось у него в руках. Ему самому казалось, что это Хоро ест слишком быстро. Однако, взглянув на Ариетту, он удивился.

– Кажется, она хочет спросить «не желаешь ли ложку и нож»?

Это саркастическое выражение использовали слуги, когда работы было слишком много, чтобы копаться; аристократы – те, кто едят с помощью ложки и ножа, – всегда едят медленно, у них этикет такой. Клаус, разумеется, ложкой не ел никогда в жизни.

Он нервно запихнул хлеб в рот. Вкус наполнил его рот совсем не так, как это было, когда мальчик отщипывал по кусочку; зато хлеб кончился в несколько укусов. Клаусу казалось, что это бесполезная трата пищи, но сожалеть об этом было уже поздно. Кроме того, всегда медленно едящая Ариетта уже закончила; это тоже заставило Клауса поторопиться.

– Тогда собираем вещи и идем. До моря далеко, зато здесь поблизости есть город.

Слова Хоро подстегнули мальчика собираться быстрее. Он вдруг осознал, что приготовлениями к дороге занимается он один, но он не мог прервать молитву Ариетты и не решался попросить помощи у Хоро. Однако когда выяснилось, что и мешок с пожитками Хоро тоже предстоит тащить ему, он обиделся. Ее мешок был совсем не такой, как их худая сума; он был набит массой вещей, нужных для путешествия, и самым тяжелым там был кожаный мех с вином.

– Говоришь, совсем не можешь нести свой мешок? А как тогда ты его несла до сих пор? – пожаловался он. Хоро ухмыльнулась, обнажив клыки.

– Ты вправду хочешь это услышать?

У Клауса было предостаточно причин нервно сглотнуть и не было ни единой причины утвердительно кивнуть. Тогда кивнула Хоро и отошла, виляя хвостом, явно довольная его реакцией. Клаус вздохнул и поплелся следом, избавленный от ее беспокойного присутствия, но не от необходимости нести весь груз. Ну, во всяком случае, идти с двумя мешками он вполне мог. Размышляя об этом, он вдруг почувствовал, что рядом с ним кто-то есть, и поднял голову. Это оказалась Ариетта.

– Тебе помочь?

За шесть дней их совместного путешествия она впервые предложила ему помощь. Однако Клаус помотал головой – Ариетта ведь вчера свалилась от переутомления.

– Но…

Судя по выражению лица девочки, она сейчас чувствовала не беспокойство, но вину. Поэтому Клаус протянул ей суму с едой, которую он нес с самого начала. Сейчас сума уже полегчала, так что для Ариетты она не будет непосильной ношей.

– Тогда помоги вот с этим.

Ариетта тут же кивнула и взяла суму. Он не знал, что на нее нашло, но был рад, что она проявила участие.

– Ладно, идем.

Ариетта закинула суму за плечо и тихо последовала за Клаусом, держась прямо у него за спиной. Это было что-то новенькое. А еще новым было ощущение вызова – Клаус должен был не отставать от идущей впереди Хоро. Он сперва тревожился, что Ариетта может снова упасть, но земля постепенно становилась ровнее, а холмы положе. К полудню, когда они остановились на отдых, они прошли уже три холма. Незадолго до привала Ариетта, все время молчавшая, вдруг заговорила.

– Я до сих пор не поблагодарила тебя за защиту от волков. Большое тебе спасибо.

Ее неожиданные слова и серьезный тон удивили Клауса, но, похоже, она все это время ждала подходящего момента, чтобы его поблагодарить. Должно быть, она вправду воспринимала все всерьез.

– Хм? О, пожалуйста.

После его ответа девочка расслабила плечи и сделала глубокий вдох. Судя по появившейся на губах улыбке, она была совсем не уверена в себе; но сейчас она выглядела такой милой, что ему захотелось сказать «нет проблем, я с радостью». Однако Хоро была совсем рядом, так что Клаус оставил свои слова при себе. Лицо ее не было обращено к ним, но уши ловили каждый звук.

– Давайте поедим.

Клаус заметил на лице Хоро выражение скуки. Возможно, она нарочно заставила его нести мешки, чтобы Ариетте пришло в голову поблагодарить его за работу. Сердце Клауса шептало «это вообще не ее дело!». Он шел с Ариеттой вовсе не потому, что желал ее благодарности.

Но все равно он был рад.

 

***

 

После обеда Хоро улеглась на землю. Похоже, от обилия выпитого вина ее одолела сонливость. Сказав Клаусу и Ариетте, что догонит их позже, она взяла одеяло и жестом дала понять, чтобы они шли. Когда они были втроем, Клаусу и Хоро приходилось подстраивать свой шаг под Ариетту, но Хоро сможет с легкостью их нагнать, даже если они уйдут прилично вперед.

Она присоединилась к ним так внезапно, а теперь вдруг захотела независимости. Клаус мог лишь вздохнуть. Но она ведь дала ему пшеничного хлеба – одного этого было вполне достаточно, чтобы позволить ей делать что захочется. В конце концов, человек в долгу перед тем, кто дает ему пищу.

Так что Клаус и Ариетта вновь шли вдвоем. Однако, хотя до обеда Ариетта следовала за мальчиком по пятам – ища возможность поблагодарить его, – теперь она, как и прежде, плелась позади и то и дело останавливалась, вопрошающе глядя на него.

По правде сказать, ее частые остановки его раздражали; но ему нравилось, когда она смотрела на него такими глазами. Он тогда надевал на лицо выражение «ну ладно, ладно» и объяснял ей, что было непонятно. Но один раз он услышал ее возглас, более похожий на вскрик. Он испуганно повернулся к ней.

– Ариетта?!

На мгновение в голове его мелькнули события позапрошлой ночи, но он тут же взял себя в руки. Он знал: если за ними погонятся волки, Хоро придет на помощь. Но Ариетта, стоя немного позади, смотрела на мальчика и показывала рукой куда-то в сторону. Сперва ему показалось, что на лице девочки написан ужас, но тут же он понял, что это не ужас – это страдание.

– Что случилось?

Когда он услышал крик Ариетты, он едва не бросил мешки, чтобы подбежать к ней… но, похоже, ничего такого уж важного не произошло. Вскинув мешки обратно на плечо, Клаус потрусил к девочке. Если мешки оставить без присмотра, ястребы могут украсть из них вещи – и глазом не моргнешь. С горечью Клаус вспомнил, как его собственный обед украли однажды, когда он работал пастухом в поместье.

– Это… это…

Мальчик заметил, что выражение лица Ариетты немного изменилось. Теперь она не страдала – она была огорчена и обеспокоена. Клаус увидел наконец, куда она указывает, – на бурого зайца чуть поодаль. Похоже, заяц был уверен, что убежит, если мальчик погонится за ним.

– Это всего лишь заяц… что такого?

Даже если она впервые в жизни видела зайца – он был не такой страшный на вид, как, например, лошадь, так что, несмотря на удивление, зверек должен был бы показаться ей милым. Пока он пытался сообразить, что ее так обеспокоило, девочка сглотнула и выдавила:

– Его уши…

Наконец Клаус понял, что встревожило Ариетту, и не смог удержаться от смеха… должно быть, она подумала, что кто-то тянул зверька за уши и вытянул их.

– У них уши всегда такие. Они такие длинные, чтобы они могли издалека слышать.

В ту памятную ночь Клаус услышал звук волчьих лап; но когда он спал в конюшне, ему часто доводилось слышать заячий топот. Похоже, так они сообщают своим друзьям, что поблизости рыщут волки или лисы. И как раз благодаря таким ушам они и могут друг друга предупреждать.

– Так их никто не тянул?

– Нет, конечно.

Ариетта выдохнула с огромным облегчением.

– Вкусно выглядит, правда?

Заяц деловито щипал травку, но не забывал одним глазом настороженно следить за Клаусом и Ариеттой. Он был толст и одет в прекрасную меховую шубку. Клаус воображал, каким жирным стал бы его рот, если бы он этого зайца изжарил и впился зубами в его ляжку; но Ариетту его заявление явно застало врасплох – она словно ушам своим не верила.

– О… ээ… в смысле, травка ему вкусная, раз он ее так ест… да, должно быть, очень вкусная.

Это была явная ложь, но Ариетта купилась. Ее лицо смягчилось, она больше не смотрела на Клауса как на какое-то чудовище.

– О, понятно… прости, я не –

– Нет, нет… это ты прости, что я тебя напугал…

Напуган на самом деле был, конечно, Клаус, но по крайней мере ему удалось сделать так, чтобы Ариетта его не ненавидела. Неужели она никогда в жизни не ела зайчатину? Не успел он так подумать, как услышал шепот девочки.

– Мир такой…

– Э?

– О, прости. Я хотела сказать «в этом мире столько вещей, о которых я ничего не знаю».

Она говорила, глядя куда-то вдаль. Лицо ее выглядело спокойным, но в то же время полным чувств. Она жила в четырех каменных стенах с самого своего рождения. Памятуя об этом, Клаус ответил:

– Тогда давай пойдем вперед и увидим их.

– Что?

– Пойдем в дальние края, пойдем к морю. Увидим много разных вещей.

Хоро дала понять, что им нужно задать себе цель. Странствие во имя познания… это звучало весьма неплохо. Но Ариетта не ответила. Она лишь стояла на месте, словно на нее кто-то наложил заклятье. Вскоре, однако, ее лицо расслабилось. Появившаяся на нем улыбка была такой взрослой, что Клаус был просто потрясен.

– Верно! Тогда нам нужно идти быстрее!

С этими словами девочка зашагала вновь, и ее улыбка вновь стала обычной. Клаус кивнул трижды подряд, как зачарованный, потом, чтобы не закашляться, поправил мешки за плечами.

– Только не свались опять.

На его шутку Ариетта кивнула и застенчиво спрятала лицо под капюшоном. Наблюдать за таким детским поведением было радостно.

– Ну, идем.

Клаус зашагал вперед, Ариетта тут же двинулась за ним.

Хоро догнала их перед самым закатом.

 

***

 

– К-…

Звук, который и звуком-то нельзя было назвать, вырвался у Клауса изо рта. Не в силах подавить удивление, он стоял и кашлял.

– О, значит, еще маленький?

Хоро, коварно ухмыльнувшись, забрала у него кожаный мех. Там внутри было вино. Он всегда думал, что вино сладкое, а оно оказалось всего лишь испортившимся виноградным соком, от которого внутри стало горячо, хоть он и был холодным.

– Похоже, она не только выше тебя ростом, но и взрослее.

Хоро, потягивая вино, дразнила мальчика. Ему казалось, что рост и способность пить между собой никак не связаны, но слов, чтобы возразить, он подобрать не мог. Поскольку Ариетта, попробовав, чувствовала себя вполне нормально, Клаус решил, что тоже справится… что и привело к столь неловкой ситуации.

– Вино – кровь Господа. Если ты не можешь его пить, значит, в тебе нет учения Господа.

Ариетта сердито отчитывала мальчика, и она вполне могла быть права, ибо Клаус действительно никогда не слышал слов этого самого Господа. Тем не менее ему было очень обидно, что он не может делать чего-то, что может она. Ему захотелось попытаться еще раз, и он протянул руку… но Хоро легонько шлепнула по ней.

– Вино надлежит смаковать и наслаждаться его вкусом; для гордецов и упрямцев есть другие напитки.

У мальчика не оставалось выхода, кроме как сдаться.

– Какая жалость, что он неспособен познать радость вина.