Детство, жизнь до осознания

Странно. Но во сне все начинается с конца. То, что мы находимся в иллюзии, во сне, не давало мне покоя очень давно. Но то, что иллюзия может быть столь реальной, удивит любого, что же тогда реальность, если иллюзия столь реальна? Что же тогда жизнь, если это все сон? В чем глубинный смысл этого? Если жизнь так иллюзорна, то каково в ней место обычного человека? Многие задают вопросы, но нашедшие ответы никогда не говорят нам их, потому как они проснулись, а мы продолжаем спать. Мое пробуждение стало феноменальным, и я хочу передать его, я хочу зарядить вас частичкой того света, который вошел в мою жизнь и полностью изменил ее. Повесть о том, как я выросла и стала тем светом, который озарил всю мою реальность.

Путешествие из детства в юность столь безоблачно, что воспоминаний практически нет, остаются лишь моменты, в которые ты ощущал, что ты есть, что ты существуешь. Такие моменты, как правило, с острым необычным ощущением боли и потрясений, именно они постепенно пробуждают тебя и заставляют мозг работать мгновенно, молниеносно.

Жила я тогда в большом промышленном городе, где люди все как один, мало чем отличаются друг от друга. Я была ребенком в сознании которого, запечатлелись вспышки, хронологически выстраивающие мою жизнь. Помню, что родители любили меня, я росла в атмосфере счастья, радости и света, мой Белый Ангел улыбался, видя меня счастливой умной девочкой. Я часто общалась с ним во сне.

Затем пришло время Черного Ангела.

Помню, как родился брат, как однажды ночью я сильно закричала, это Черный разбудил меня ночным кошмаром. Подбежала мама со словами: «Тише, брата разбудишь!». Помню, как в садике сосали с другими детьми сосульки, я заболела, и заболел маленький брат. А через шесть месяцев он умер, умер в 9-месячном возрасте.

Ничего более странного в свои пять лет я не видела, мой брат лежал нарядный в гробике. Гроб был маленький, такой, что умещался на одну табуретку. Мальчик не шевелился. Я тогда открыла, что в нем нет чего-то, что оживляет. В нем не было движения, не было жизни, и это было страшно. Мне захотелось сделать ему больно, лишь бы он пробудился, но он спал. Выражение его лица было лишено страдания, оно было спокойным, а лица всех взрослых были обезображены. Белый и Черный принимали моего брата по ту сторону завесы и приветствовали его. Это первое столкновение со смертью пробудило впервые меня, я стала испытывать чувства сострадания к окружающим, я стала пропускать сквозь себя их боль.

В этот день у меня началась ветрянка. Мои длинные золотые волосы, которые несли информацию обо мне, судорожно остригла мама, у нее в день похорон сына не было времени заниматься мной, расчесывать мои пряди, чтобы прижечь оспины. Я смотрела на приходящих ко мне, и они, жалея меня, непонимающую, прижигали мне болячки на голове раствором бриллиантовой зелени.

А потом холод, зимний морозный день, и мама, плача, просила укрыть ребенка, ведь он непременно замерзнет…На кладбище меня не взяли, но похоронили моего братика рядом с моей красавицей-бабушкой, ушедшей от нас в 35 лет. Так он навсегда остался рядом с той, что была ему родной по крови. Там я оказалась много раньше. У меня возникло странное осознание и понимание чего-то. Все было завуалировано. Все было еще не понятно. Над землей, в которую вернулись все мы, когда-то уже живущие, возвышались деревья: черемуха, береза, сосна. Иногда росла малина, нет ничего слаще ягоды, растущей на кладбище, она вся сияет последним светом тех, кто стал частью этой Земли.

Затем в моей жизни было море. Странное ощущение попадания в мир, в котором нет зимы, всегда светит солнце, и кажется, что люди здесь только радуются. Море сияет и переливается, волны и медузы светятся разноцветным блеском, – вот мир радуги и танца, вот красота, которую можно прочувствовать, вспоминая соленый привкус морского воздуха.

Я и мама жили в доме с окнами, выходящими прямо на прибой. Вечером, приходя домой, мы подолгу смотрели в окно на вечерний закат, когда полоса моря соединяется с кровавым небом, а потом, сливаясь, растворяется в нем. Утром мы снова отправлялись на пляж, а вечером все повторялось вновь. Тогда я начала понимать, что природа, с ее безмятежностью – удивительный учитель, она показывает нам, насколько малы наши проблемы и боль по сравнению с ее величием и любовью к нам. Она дарит такую красоту и мудрость, которой не научит никто другой.

Как-то осенью, когда дожди становились все сильнее и чаще, я смотрела на берег моря и видела стонущую гагару, она шла по берегу моря и кричала, ее плач отдавался далеко вокруг берегового причала. Пляж был пустынным, люди покинули эти места, после окончания сезона остались лишь птицы, которым пришло время улетать. Я глянула в небо и увидела стаю птиц, удаляющихся от нашего пляжа, это были гагары. Только одна ковыляла по берегу. Именно ковыляла, потому что ее крыло и лапа были перебиты. Она кричала так жалобно и громко, и никто не мог помочь ей. Гагара не смогла улететь вместе со своими сородичами, и что-то страшное было в ее одиноком крике, летящем далеко-далеко. Мама сказала мне, что вечером подростки стреляли из воздушного ружья по птицам на пляже, они не убили ее сразу, они убивали ее медленно, обрекали на верную мучительную смерть. Я долго плакала, и даже сейчас сердце мое сжимается от этого детского воспоминания. «Мы в ответе за тех, кого приручили», – звучат в моей голове слова из «Маленького принца». Да, мы в ответе, но если только умеем отвечать за себя. Те, кто не способен управлять собой, не могут быть в ответе за других.

Сон 9.

Север

Через некоторое время мои родители вместе со мной уехали жить на Ангару в маленький городок, расположенный глубоко в тайге. Добраться до него можно было лишь на самолете: ни железной дороги, ни автострады проложено туда не было. Закрытый город. Лишь самолет. Город, расположенный глубоко в тайге, жил по своим неписаным законам. Чистый воздух, свежие мысли, энергия леса, глубинка, в которой каждый ощущает себя целым, нужным, важным… В маленьком городке человек словно слит с природой, он - часть ее, и живет легко, и умирает легко, в нем нет конфликта, нет борьбы, он умиротворен.

В том городе мама родила третьего ребенка, только там она стала снова доверять миру, она простила мир, простила себя и позволила себе быть. Там мы росли с новым братом, точнее с тем же самым братом, душа которого получила другое тело, так сказали во сне мне мои ангелы. Как то во сне два светящихся существа подошли ко мне и что-то передали, я подумала, как прекрасен сон. Именно там у меня началось открытие сознания. Я наблюдала за лесом, часто бывала в нем, в тиши сияющей тайги пела песни и брала энергию деревьев, я прикасалась к ним и подолгу сидела, умиротворенно размышляя. Летом мы ели таежные ягоды, лесные орехи, зимой катались на лыжах среди сосен, некоторым было более ста лет. Деревья, столь мощные, упирались в небо, глядя на них снизу, не было видно вершин, я часто думала о величии этих деревьев, ощущала, что человек сильнее, он мощнее, он еще больше. Только дерево - гармонично, наполнено жизнью, оно вообще лишено мысли о смерти, оно лишено сознания конфликта, дерево – это прообраз нас, только мы способны видоизменяться, мы взрослеем и становимся мудрее, мы получаем опыт. Что-то глубокое дарили мне сосны, когда я прогуливалась среди них. Я тогда еще плохо понимала это, но спрашивающая мысль уже была далеко-далеко, и ответ был уже разлит в природе, мне осталось его только отыскать, а искать я должна была в самой себе.

Когда пришло время, мне удалось вернуться на свою Землю, намоленную родину. Я увидела чистый лес, растущий вдоль дороги, по которой мне приходилось путешествовать, я полюбила горы, из-за которых утром вставало солнце и приветствовало меня, я полюбила деревья, и берег реки, и огромное поле травы, каждый день встречающее меня и ничего не ожидающее. Только живя в большом городе, где все пропитано мыслью о продаже, где на каждом шагу ты встречаешь рекламные щиты, кричащие, чтобы купили товар, который они предлагают, ты понимаешь, что если ты не покупаешь – ты бесполезен. Что если ты не потребитель, твоя жизнь бессмысленна. Я ехала среди чистой природы, она ничего не продавала, она отдавала. Так каково же было сознание великой планеты, способной на такую самоотдачу? Каково было сознание этой гигантской сущности, которая дарила и ничего не просила взамен, которая позволила уничтожить себя практически полностью, через глобальное потребление всего человечества. Каково было сознание Бога, разлитое во всем мире вокруг, сознание, позволяющее разорвать и разрушить недра Земли, в угоду чьим-то прихотям и сиюминутным страстям, и при этом продолжающее любить каждый день, каждую минуту. Ведь если бы он осудил нас хоть на мгновение, мир перестал бы существовать, мир остановился бы. Его любовь – безусловна, она вокруг нас, в надежде и ожидании, что утром взойдет солнце, а вечером появятся звезды в Млечном пути, и мы станем лучше, мы поднимемся на следующий виток своего развития, и жизнь возрадуется, и Он станет еще более величественным, а в Космосе появятся новые миры, которые мы своим совершенствованием смогли зажечь во Вселенной…

Сон 10.

Сон в летнюю ночь

Там, среди сибирских кедров, я расцвела. Часто из зеркала на меня смотрела белокурая девочка-подросток с длинными волосами, большими глазами и прямым носом, который почему-то тогда мне совсем не нравился. Я думала, что я, конечно, симпатичная, но не сильно отличаюсь от других. Когда я стала замечать, что нравлюсь мальчишкам, я стала думать о себе иначе. Первая любовь, свежая и чистая, не окрашенная сексуальным опытом, безответная, впервые открыла мне саму себя. Как ни странно, не другого человека, а меня. Я полюбила паренька с голубыми, как небо, глазами и светлой широкой улыбкой. Весь мир тогда был для меня заключен в нем, я повторяла его имя как молитву и мечтала только о встречах с ним. Тогда я стала обращаться к Богу, и он услышал меня. Я еще не понимала тогда, что Бог – это и есть я, я думала, что он где-то рядом, в каком-то смысле так оно и есть. Я встречала голубоглазого паренька, и мои мысли путались, слова застревали в горле, и мне хватало возможности просто видеть его, находиться рядом. Несмотря на то, что он был приветлив, ничего, конечно, его улыбка означать не могла, мы были детьми. Главное, что через эти чувства я впервые осознала, что я – есть. Это было удивительно, я поняла, что я существую, я вечна, я больше, чем кажется, если способна вместить в себя такое большое чувство.

Первый опыт был удивителен. Ночью я вдруг увидела себя со стороны, но кем тогда была я, если мое тело лежало прямо передо мной? Осознание этого меня потрясло, но страха не было, я была свободна от бремени, и интерес стал больше страха. Передо мной открылись просторы Космоса, я увидела светящееся изменяющееся Нечто, напоминающее молекулу с атомами и электронами, оно было осознанным и смотрело прямо на меня, не имея даже глаз. А самое необычное – я чувствовала, что ко мне пришло что-то Божественное. Но представить себе, что это Бог, я не могла, мой трехмерный разум не мог этого вместить, я ведь считала, что Бог – это Иисус. Тогда во мне жила мысль о том, что он жил среди нас, и этого я не могла понять. Почему Боги иногда приходят, чтобы жить среди нас? Я четко знала, что ко мне спустилось Сознание. Сознание. Это я знала, как и то, что Я – есть Я. Таков был мой первый опыт необычного сна, в котором все реально, и ты знаешь, что спишь, но находишься в какой-то другой реальности.

В то самое время я обнаружила, что вокруг меня есть люди: мама, отец, брат, одноклассники, которые даже представить не могли себе, какой жизнью я живу. Моя жизнь была такой глубокой и одинокой, что, казалось, плача каждый день, я так и не стану понятой. Радость тогда доставляла мне только моя первая любовь. Она напоминала мне те же ощущения, что испытывали герои Бунина в рассказе «Митина любовь». Развивалась она по тем же законам и отличалась остротой чувств и глубиной переживаний, пробудившимися надеждами, которым никогда не суждено было сбыться. Несмотря на непреложный закон Вселенной, первая любовь, такая чистая и светлая, осталась в моей памяти навсегда, самое яркое из воспоминаний детства, самый яркий сон в летнюю ночь.

После этого первого чувства, открывшего меня, я стала писать небольшие зарисовки, собственные размышления и мини-романы с грустным концом о несчастной любви, романы из жизни моих одноклассников, которые имели среди героев-слушателей ошеломляющий успех. Меня частенько упрашивали написать книгу и сделать именно Его или Ее новыми героями моих юношеских литературных проб. Они тогда были обычными мальчишками и девчонками, и им хотелось быть ярче, лучше, чем на самом деле. Они смотрели на вещи совсем по-другому, они были героями, а я, словно, зритель, свидетель, описывала их маленькие судьбы-истории. Я смотрела на них как будто из зрительного зала, наверное, так смотрят на нас Те, кто следит за устройством мира и вещей в нем, те, кто понимает больше, чем мы. Мы думаем, что управляем своим миром, а на самом деле, им управляет кто угодно, но только не мы, и мы даем на это свое разрешение, мы хотим быть героями в романе жизни. Тогда как этот роман должны писать мы сами, мы должны знать, что и кто будет в нем.

Эти размышления еще больше отдаляли меня от сверстников, они не очень понимали мой мир. Я была в своем мире безумно, до боли одинока… Это заставляло меня страдать. Сейчас я понимаю, что страдала потому, что смотрела на окружающих и сравнивала себя с ними, а сравнивать нужно было себя с тем, каким ты был вчера и каким стал сегодня.

Одиночество – это не бремя, это величайшее богатство, возможность быть наполненным, не одиноким, а наедине с собой.

 

 

Сон 11.

Астральный полет

Ощущение странного удивительно красивого мира наполнило всю меня изнутри. Я бежала по поляне, усыпанной цветами, и видела, как прекрасен мир. В нем столько света и воздуха, невероятной красоты цветов, словно энергия исходила из каждого цветка, словно энергия пронизывала все и в виде сияния отражалась от них. Когда ты смотришь на цветы в реальности, ты видишь только краски, а на тонком плане я видела свет и сияние. Я была очень удивлена странным ощущениям. Если здесь, в трехмерном пространстве, мы называем их цветами, то там мы должны бы называть их «светы», от слова «свет». Интересно, значит свет в материальном мире – это световой спектр, какой-то ярче, какой-то бледнее, но все это – свет. «Где же источник света?» – подумала про себя я, и тут же передо мной возникла огромная фигура. Фигура была столь величественной и грандиозной, что я остановилась. Подняв голову к небу и увидев свет, я обнаружила, что этот свет исходил из фигуры человека, одетого в монашеское одеяние. Свет в виде гигантского потока энергии летел столбом в небо и возвращался обратно к Земле, он обнимал Землю и, казалось, что Земля, такая большая, становится маленькой, объятая энергией Божественного. Я вдруг почувствовала, что передо мной стоит Бог.

Я почувствовала это всей своей сущностью. Я почувствовала, какое величие представляет собой Он, как Он грандиозен, какой малой частичкой являемся мы по сравнению с Ним, как капля перед океаном. Все мое существо затрепетало от того, кто стоял передо мной, кто пришел ко мне. Я упала на колени и разрыдалась. Этот сон потряс меня. Он врезался в мою память и стал частью моего сознания. Этот сон связал меня с миром настоящей реальности, помог мне понять, что мое существование протекает где-то еще, не только здесь, яркой, своеобразной жизнью. И эта жизнь – была сном! Этого просто не могло быть. Это не укладывалось в моей голове, не вмещалась в мое сознание. Как сон может быть более реален, чем явь?

 

 

Глава 13.

Пробуждение

Через некоторое время события «реальности» затянули меня в монотонный круговорот повседневности. Я продолжала учиться и жить в городке близ Ангары. Настало время моего взросления. В то время мой дедушка, живущий в большом промышленном городе, покинул этот материальный мир. Я никогда не оплакивала близких, в моей душе четко жило ощущение того, что он не умер, а уехал в дальнее путешествие. И это действительно было так. Он просто перешел в другое измерение, в ту реальность, которая была в моих снах. Бабушка осталась одна, и мама, выполняя дочерний долг, приняла решение переехать на свою родину – в грязный промышленный город, наполненный, однако, перспективами, связями, возможностью обретения богатства, предоставляющий все материальные блага живущим в нем. Так казалось тогда моим родителям.

Сон под названием Север закончился для меня. Мы навсегда покинули Кодинск. Я помню, как плакала, отправляясь в путь. Мелькавшие деревеньки и однообразная тайга казались такими родными, что моему горю не было предела. Прощаясь со своим детством, я становилась взрослой. В окно веяло ветерком свежести и влажной хвойной прелести, ничто никогда не воскресит тот запах свежих деревьев, сияющего солнца, прорубавшего просеку сквозь густые еловые ветви. Ягоды тайги, брусника и голубика, только сорванные, тающие во рту, с кислинкой лопающиеся. Прохладный, влажный гриб, накрытый сгнившей травой, упруго сжатый в ладони и дарящий радость от слияния с ним - подарком природы. Ничто не могло сравниться с этим ощущением, заменить лес - эту воплощённую мысль о Боге, разлитую в зеленой безусловности и красоте тайги. Лес мелькал перед взором, для меня он не был однообразным, он был живым, и я прощалась с ним, как с чем-то, что было частью меня. Этого нельзя передать словами, я вновь приехала в промышленный город, в котором родилась, в котором прошло мое бессознательное детство, я приехала сюда с пробоиной в своем сердце. Я тогда была одинока так, как никогда в своей жизни, вся моя проявленная жизнь осталась там, глубоко в сибирской тайге.

Контрастным, серым и грязным показался мне город: серые лица прохожих, пепельный снег даже зимой, темные окна, покрытые налетом сажи, свозь которые не мог пройти солнечный свет. Я ненавидела все это, я ненавидела жизнь, в которую попала. В моей жизни, соответственно, начались неприятности. Мир служил отражением моего настроя к нему. Попав в школу, я увидела насилие и ненависть, царящие среди детей. Мне показалось, что подростки полны злобы: избивают друг друга, занимаются развратом и разбоем, меня тошнило от грязи, которой были испачканы и улицы, и дома, и люди, и души всех в этом городе. Мне казалось тогда, что добро умерло в мире.

Мое восприятие и отношение к людям изменилось тогда, когда я узнала их поближе, когда поняла, что они страшно одиноки, даже более одиноки, чем я. Ведь я писала картины, много читала и жила в необычной наполненности самой собою, а у них не было этого. За иллюзорной расхлябанностью и нагловатой распущенностью таилось плачущее жалкое существо, которое когда-то было великой душой. Эти души заблудились. Множество молодых парней обращали на меня внимание. Я не была похожа на других, я была собой и поэтому отличалась. Я жила, а они существовали.

В этот период случился мой приход в храм. Оказавшись в соборе и ощутив великолепную благодать, я почувствовала, будто долго искала кого-то, вдруг нашла и растворилась в нем. Я ходила в храм, молилась, но исповедоваться и целовать руку священнику мне не хотелось. Где-то глубоко во мне жило знание, что Бог рядом и вокруг нас, и для того, чтобы открыть связь с ним, не нужно никаких посредников. Важно иметь место, в котором ты можешь побыть наедине с собой, чтобы поклониться прекрасному. Это прекрасное было у меня внутри. Я приходила на праздничные службы смеясь, глубоко веря в то, что Бог – это радость, это песня, это ощущение счастья. Однажды ко мне подошел пожилой мужчина и, осуждающе посмотрев, сделал замечание, что в храме не положено стоять с сияющим лицом, полагается плакать и причитать, молиться и просить прощения за грехи свои. Я с любопытством посмотрела на него и решила, что с Богом у меня свои отношения. И почему кто-то указывает мне, как поступать, если меня наполняла любовь, а грехов за собой я совершенно не чувствовала. Интересные эти люди при церкви, кажется, что времена изменились, а они застыли в развитии. Сейчас ты можешь действовать и своей жизнью выражать благодарность Богу, твоя жизнь может стать песней во славу Ему. Вместо этого они приходят в церковь и даже в храме находят повод, чтобы кого-то осуждать. Осуждать – это значит говорить, что хорошо, а что плохо. А кто ты такой, чтобы судить? Ведь главная заповедь Христа состояла в том, чтобы не судить, тогда и ты не будешь судим. Люди при церкви об этом забыли. Я задумалась и вышла из храма, решив, что, расскажи я священнику о своих снах, меня неминуемо здесь же подвергли бы публичному осуждению и «распяли» на кресте, а может быть, как во времена инквизиции, сожгли бы на костре как ведьму. Я думала про себя, как много берут на себя в этой жизни люди, тогда как Бог вообще лишен осуждения. Бог безусловно продолжает любить всех нас, он любит нас несмотря ни на что.

После этого случая я стала посещать храм реже, все чаще я приходила в свой собственный храм, который был у меня в душе.

 

Глава 14.

Ориентир

– Знаешь, – сказал Белый, – пожалуй, ты прав, нужно давать ей больше свободы, иначе она застынет и не раскроет себя, нужно чтобы была возможность самореализации.

– Да, если она не будет страдать, то вряд ли поймет цену вещам, – задумчиво отозвался Черный. – Нужно немного подтолкнуть. Может, хоть что-то станет осознавать ярче, и быстрее проснется.

Двое стояли и смотрели сверху на фигуру девушки, одиноко идущей по мрачным улицам. В тот вечер она пришла с друзьями в гости к однокласснику поговорить, ни о чем, так, о пустяках. Они стояла на лестничной площадке.

В какой-то миг мне показалось, что я падаю. Я не понимала, как это произошло, словно кто-то схватил меня и перевернул через перила, я была как во сне. Одна только мысль мелькнула в моей голове: «Господи!». Мысль была такой четкой и фиксированной, что мгновенно все остановилось. Я повисла в воздухе на вывернутых руках. Я ощутила, что кто-то словно задержал меня, остановил мое падение. Еще через долю секунды я отпустила руки и оказалась на площадке, этажом ниже. Я осознала, что упала, глупо, непонятно, резко.

– Слушай, ну ты надоел, – недовольно сказал Черный, – даже повеселиться не дашь. Что стоило тебе немного подождать, ну пусть бы ударилась посильнее. Всего два синяка. – Черный недовольно фыркнул.

– Ты перестарался. И что тебе пришло на ум бросать ее вниз, через этаж. А если бы она упала на перила, неминуемо повредила бы себе спину и что тогда? Все предназначение, все труды зря. Тебя заносит, ты не замечал? – Белый разговаривал как всегда с гармонией и умиротворением в голосе.

– Да в ее жизни вообще нет стрессов, она так будет просыпаться до второго пришествия. Что тебе надо? Почему не даешь мне повеселиться? Подумаешь, вывернула бы руки или сломала что-нибудь…– продолжал недовольно ворчать Черный. – Ты подлетел со скоростью света.

– Она сама позвала. Я не при чем. Меня просто притянуло. Ты ведь знаешь закон: подобное притягивается подобным. Тебя злит, что тебе мало внимания? Знаешь, фанатов у тебя предостаточно. – Белый довольно улыбнулся.

Я поднялась медленно с пола не без помощи одноклассников, до смерти напуганных моим падением. Они всю дорогу, провожая меня, уточняли, не болит ли что-нибудь у меня, не сломала ли я себе руку или ногу. Я подумала, что чудом не упала на перила и что решающую роль, конечно, сыграла моя шуба. Она амортизировала мой удар о бетонный пол на лестничной площадке. «Конечно, все дело в шубе, какая важная деталь», – ухмыльнулся Черный, прочитав мысли в голове девушки. Белый не сказал ничего. Он вовремя оказался рядом. Он выполнил задание. Большего ему не нужно было. Ему не нужна была даже благодарность. Он знал одно: его позвали, значит, объект не сбит с пути. В трудный момент люди выбирают ориентир, и только они решают, кто будет для них путеводителем. Кто или что.

Шло время, я училась в обычной школе, общалась с самыми обычными людьми, и вскоре со мной случилась самая обычная любовь. Самая что ни на есть обыкновенная. Меня словно выбросило в открытое море чувства, и я потеряла все ориентиры, которые помогли бы мне выплыть на берег. Любовь моя была чистой и светлой, а вот парень, которому предназначались все эти чувства, был далеко не самой завидной партией. Он был полностью из разряда неподходящих парней. Детство его прошло в детских домах, среди чуждых, посторонних людей. Друзья изначально определились с выбором: криминал, наркотики, разбой и грабежи. Встретившись со мной, он уже имел три судимости и условный срок, но я, романтическая девушка, конечно, узнала самой последней о том, что у моего парня были темные делишки. Человек он был добрый по природе своей, но сошедший с пути. Он выбрал такую жизнь для себя, рано осознав, что брать проще, чем зарабатывать тяжелым, непривлекательным трудом. Кто только выбрал его мне в любимые, непонятно. Я растворилась в нем. Никто и никогда не занимал мои мысли так сильно. Это чувство пугало, в глубине души я понимала, что с этим человеком у меня просто нет будущего. Будущего в нормальном понимании. У меня не может быть с ним счастливых ночей, так как не было счастливых дней. Его странное свободолюбивое отношение к жизни настораживало меня: то он пропадал на месяц, то вдруг появлялся и заявлял, что у него новая пассия, то возвращался и просил прощения, - он безумно мучил меня. Я стала чувствовать ненависть к нему. Я понимала, что дальше так продолжаться не может, что он вытянул из меня всю душу. Я просто умирала от отношений с ним.

– Перестань ее мучить, – просил Белый, – ты видишь, как она страдает? Зачем ты подсунул ей такого парня?

Черный самодовольно ухмылялся.

– Понимаешь, в моей армии подчиненных есть те, кто может получить право на счастье и даже подняться. Ты думаешь, так легко быть в падших? – Черный вдруг стал серьезным. – Каждый имеет право на спасение. В конце концов, мы это все делаем, чтобы они двигались вперед. Игра не была бы столь интересной, если бы все были святошами. Знаешь, пусть святоши тоже помогут и осветят путь некоторым.

– Ты понимаешь, у них нет будущего. Она никогда не останется с ним. Он добрый человек, если так можно выразиться, но она не для него, – пытался убедить Черного Белый.

– Нет людей добрых и злых, как нет ничего плохого и хорошего, есть только выбор, и они его делают сами. Кому, как ни тебе, этого не знать.

– Он сам виноват и находится на той ступени, которую заслужил. Он слишком сильно упал и уже никогда не встанет рядом с ней. Но когда-то его душа вырастет, а она сейчас покажет ему путь. Он станет другим, он научится выбирать, – с верой и надеждой сказал Белый. Ему нравилось говорить о людях хорошо и верить в них.

– Ты думаешь, она вытянет его? – с ухмылкой в голосе спросил Черный. – Давай проверим. Подбросим ситуацию.

– Еще не время, ты же еще не получал желание. Когда она загадает желание, тогда и будешь радоваться, а пока она ничего плохого ему не желает. Она любит его настоящей и чистой любовью.

Они смотрели на молодую парочку, сидящую на лавочке в парке.

– Ты знаешь, у меня еще никогда не было таких чувств ни к кому, – говорил он мне. Он поднял свои карие глаза, обрамленные черными ресницами, они сияли неподдельной искренностью.

– Каких? – смутилась я.

– Я люблю тебя, как, наверное, любил бы свою маму... Женщину, которую никогда не знал… – Он задумался, его глаза наполнились грустью. – Всю свою жизнь я был одинок и никому не был нужен, а сейчас я нужен тебе, и я благодарен тебе за твою любовь. Я люблю тебя, как свою мать. Можно, я буду тебя называть «мама»? – Эти слова звучали так трепетно и дико, потому что произносил их парень, которому было уже 25.

Я плакала. У меня не было слов, он не просто признавался мне в любви, он признавался мне в чувстве, которое у него родилось только сейчас. Если человек только в 25 лет испытал чувство сыновней любви к матери, то, наверное, когда-то он сможет создать семью, полюбить будущую жену. На тот момент это было невозможно. Все наши отношения были странными и ничего, конечно, в будущем не обещали. Но я жалела его, жалость во мне смешивалась с безудержной любовью, ревностью и чувством обиды за то, что никогда не могло между нами произойти. Я обнимала его всегда так, будто знала, что это в последний раз. Так мы встречались с ним год. Родители со временем смирились, приняв мой выбор и втайне надеясь на чудо. Я приходила в церковь и молилась за него. Я просила у Бога, чтобы ему было немного легче на этой земле. Я сострадала ему так, словно это был мой не рождённый сын. Все мое чувство можно было определить одним словом – милосердие.

В один из воскресных дней, стоя в церкви, я страстно молилась. Я желала ему счастья, любви, но где-нибудь подальше от меня. Я желала ему уехать от меня куда-нибудь, желала ему счастливого будущего, потому что у нас его просто не было, в моем сознании будущее с ним было закрыто. Я молилась, и слезы текли и текли по моему лицу, я любила его, но в то же самое время я чувствовала, что быть с ним рядом у меня просто нет сил. Он словно вытянул меня, выпил всю изнутри, и мне срочно нужно было возвратиться в привычное гармоничное самодостаточное состояние. Нет ничего страшнее для женщины, чем любовь, которая обезличивает, любовь, в которой ты теряешь себя. Ты не приобретаешь, ты только отдаешь, и нет ничего впереди тебя, только пустота.

– Ну что, теперь ты понимаешь, что заказ поступил, – твердо сообщил Черный. – Она захотела, чтобы он уехал. Мы это устроим. Он уедет в места не столь отдаленные. Ты знаешь, я придумал ситуацию, если он сможет, то устоит.

– Закон есть закон. Нет ничего сильнее человеческого желания. Мы с тобой не люди, мы просто исполнители. Только они могут желать и осуществлять выбор. А мы с тобой его реализуем. Она пожелала. Мне жаль, что желание было столь некорректным.

– Придется предложить ему соответствующий выбор: места отдаленные, места не столь отдаленные, а может быть возвращение. Как ты думаешь? – Черный говорил без эмоции радости. Белый несколько удивился.

– Почему ты не ликуешь? Она полюбила его. Он изменился. Сейчас ты запустишь программу, ты же знаешь, его будущее предрешено. Он не знает, как выбирать. Его выбор уже сделан. – Белый был немного печален.

– Я не ликую, потому что знаю, что он не хочет этого, его душа доросла до того, чтобы больше не хотеть зла. Но силы его еще настолько слабы, что он не сможет отказаться. Ее любовь, великая, она вытащила его на много, много времени вперед. Он искупит это сейчас и освободится. Но он должен заплатить. Только тогда он сможет освободиться, понимаешь.

– Я все понимаю. Для нее это будет опыт великого страдания. Связь будет трудно порвать. Да, воистину любовь творит чудеса. Она подняла его на несколько воплощений вперед. Она почти отмолила его. Он всегда будет вспоминать ее с благодарностью. Девочка, которая родила его заново. Он всегда будет вспоминать ее как самое светлое, что было в его жизни. Знаешь, так вспоминает человек только ту, кто дарит тебе жизнь. – Белый был задумчив.

Они взяли свечи, вспыхнул маленький свет. Перед ними открылась голографическая картинка: парень с девушкой прощаются. Она держит его руки в своих и плачет. Он утешает ее…Они прощаются. Навсегда.

– Ты знаешь, я решила подарить тебе половинку серебряного кулона-сердца. Сегодня купила. Хочу, чтобы одна часть была всегда с тобой и напоминала обо мне, – я говорила это, а в глазах стояли слезы.

– Почему ты говоришь мне это таким голосом? У меня мурашки по коже побежали. Я никуда не уезжаю. Я же обещал тебе. Я скоро приду, – сказал он и опустил глаза. Он что-то недоговаривал. Мое сердце сжалось. Я словно в ночном кошмаре пыталась мысленно удержать его, остановить, не отпускать. Он поцеловал меня и исчез в дверях навсегда. Навсегда.

Через две недели я узнала, что его с подельниками взяли с поличным при ограблении магазина. Это произошло в ту ночь, когда мы прощались. Мне стоило огромного труда добиться свидания у следователя, - я была несовершеннолетней. Я приносила ему передачи каждые две недели и ждала суда. Я молилась, чтобы с ним было все хорошо, я умоляла Бога помочь ему, и Он ему помогал. Только я не понимала, как. Я не понимала, что все уже предназначено, что так должно было быть, что все было уже спланировано мною. Я безудержно страдала и испытывала боль, приравниваемую к смерти.

Прошел суд, ему дали три с половиной года тюрьмы. Я узнала о нем все, чего даже представить себе не могла: три судимости, ограбления и многое другое. Я вдруг поняла, что только я знаю его настоящего: доброго, отзывчивого, чудесного и искреннего человека, который столько раз грабил магазины, потому что жизнь его изначально сложилась так: детский дом, общага, ненависть…Жизнь его так сложилась, что он не нужен был никому, кроме меня.

Вернувшись домой, я объявила траур. Я понимала, что в 17 лет не ждут с зоны парня, который выйдет оттуда неизвестно каким. Я понимала, что не дождусь его, но страданию моему не было конца. Каждый день на календаре был отмечен черным крестом. Мой календарь мук закончился через 9 месяцев. Я просто больше не могла плакать, мне казалось, что во мне убили все живое, что я уже не та, и вообще больше никого не буду любить. Я просила прощения за все, что совершила вольно или невольно. Я просила прощения, и меня услышали. Впрочем, как и всегда. Меня всегда слышали, и я чувствовала обратную связь. Когда слезы мои кончились, я сказала одну фразу, и эта фраза стала моей клятвой: «Никто в мире из людей не стоит такого страдания. Я никогда не буду больше так любить. Я не буду больше никогда так любить ни одного из мужчин!». Эту клятву я словно написала на своем лице и стала игнорировать всех, кто пытался построить со мной отношения. Я ушла в свой внутренний мир и открыла в нем несметные богатства, я познала через себя Бога, только Он всегда был со мной и никогда не оставлял меня, а когда я не могла идти и мои крылья опускались, Он нес меня на руках. Он нес меня на руках…

– Знаешь, может, хватит? – спросил Белый, – мне кажется, хватит страданий. Почему она вообще перестала радоваться? Она стала похожа на сердобольную старуху, у которой умерли все близкие, и осталась только скорбь.

– Да мне тоже надоело. Пора бы и заканчивать. Но в том-то и дело, что она ничего не хочет. Она мечтает лишь об одном, чтобы в ее мире больше не было мужчин. – Вдруг лик Черного озарился, ему пришла на ум некоторая идея. – Давай воспользуемся некорректным заказом и введем в ее жизнь парня. Мужчин не будет, а будет парень. Она никого не хочет больше так любить, ну и пусть, она полюбит его по-другому. За то, что он будет всегда рядом. За то, что он подарит ей настоящую любовь, семью, детей, и с ним она откроет свое предназначение. – Черный говорил, и лицо его наполнилось сиянием.

– Да ты весь светишься, что это с тобой? – удивился Белый и с интересом ждал, что ответит напарник.

– Знаешь, чтобы иметь возможность быть здесь, нужно очень постараться. Когда она проснется, мы с тобой закончим миссию. Она станет воплощением Бога на Земле. Она откроет в себе творца, а значит, мы с тобой хорошо выполнили свою работу. Мы ей будем больше не нужны, она сама станет создавать свою реальность. Так что давай уже разнообразим это сонное царство грусти. – Черный закрутился вокруг собственной оси. –А теперь – дискотека!

И напарники перенеслись в зеркальный мраморный зал. Дискотека была в полном разгаре, все веселились, лишь я сидела одна, я была чертовски хороша и крайне холодна, меня никто не мог выдернуть из анабиоза. Я не видела лиц, я не замечала людей, и вдруг передо мной возник голубоглазый парень, который закончил недавно нашу школу. Он был высок, улыбчив, и от него исходило удивительное ощущение тепла и родного дома, близости и какой-то непонятной притягательности. Я вздрогнула. Владимир, так его звали, он напомнил мне мою первую «Митину любовь», там в далеком северном городке, у которой тогда не было будущего, которая была зачатком чувства, что случилось здесь.

– Можно, я приглашу вас танцевать? – спросил меня молодой голубоглазый человек и, улыбаясь во весь рот, даже не стал слушать ответа.

Он неожиданно закружил меня в танце. Я поддалась, мне просто надоело быть одной. Мне хотелось эмоций, в 17 лет мне совершенно не хотелось чувствовать и нести обет вдовства. Я растворилась в дискотечном вихре, просто забылась, и мне даже не нужно было вина, чтобы ощутить себя пьяной. Я опьянела от охватившей меня легкости, от сильных мужских рук, которые так давно не прикасались ко мне. Я была в экстазе, и меня просто не существовало. Без мыслей, без обязательств, без чувств, без условностей, вне времени и вне пространства. Я была счастлива.

 

Сон 12.

Путешествие в Тибет

В моем теле медленно развивалась жизнь. Кто-то пришел ко мне в гости. Этот маленький человечек рос во мне, он посетил меня, чтобы я была счастлива. Я ждала его, я знала, что сейчас, когда мы вместе, к нам спускается великая и светлая душа. Я чувствовала ее. И теперь во мне развивалась целая Вселенная. Вот так я воспринимала первую беременность. Все мое состояние было гармоничным и великолепным, я была воздушной. Голубоглазый муж носил меня на руках, он любил меня сильно и всегда был рядом со мной, я могла положиться на него практически во всем. С ним я испытала совершенно другую любовь, как маленький росток, она с каждым днем превращалась в дерево, дерево, которое знало только, как жить, и не знало, как умирать. Все было заряжено движением и силой, все было одухотворено соединением. Все было вместе, и все пополам. Как мог прийти к нам кто-то из низших? К нам пришла очень светлая душа. К нам пришла великая сущность и осветила наш мир.

В эту ночь я рассталась со своим телом. Я поднялась в воздух и отправилась в путешествие, в Тибет. Я ведь там никогда не была, и вдруг оказалась в Долине Смерти, где монахи совершают переход в другой мир. Я видела, как многие подходят к электрической стене, завесе в другие миры, и на их лицах страх, они знают, что энергетический барьер никого не пропустит. Это место свято, наполнено светом. Вижу, как один монах сбрасывает свое физическое тело и пролетает сквозь барьер, он словно проходит водную завесу и отправляется в путешествие. Те, кто не готов, чьи мысли темны, не могут пройти барьер, они с ужасом сгорают в этом сакральном месте, их тело мгновенно испепеляется и превращается в ничто. Энергии циркулируют и вибрируют голубым электрическим свечением.

Я смотрю со стороны, и мне так хочется пройти барьер, прикоснуться к тем знаниям, что недоступны были мне ранее. Я остановилась, вздохнула и решила, что обязательно полечу. И только мысль мелькнула в моей голове, как я мгновенно прошла сквозь стену из энергетического дождя. Пролетела так, словно сквозь меня в этот миг пропустили электрический ток. Я ощутила дрожь и обернулась. Перед прозрачной стеной лежало мое физическое тело. Оно было совсем голым и мне совершенно безразличным, словно изношенная одежда. «Как-то нехорошо», – подумала я, мое тело мне безразлично, а ведь оно дает мне жизнь, и вдруг я поняла, что логика нарушена, это не оно дает мне жизнь, а я даю жизнь ему. Я повернулась и направилась вперед, изучать удивительный иной мир. Передо мной открылись три сферы: низшая, промежуточная и верхняя. Какой-то голос вел меня и сообщил, что это устройство мира, первичное или то, что ближе нашему пониманию. Внизу я увидела черный, мрачный подвал, в нем жили люди, там было много крыс, но люди даже не замечали, что они живут рядом с ними. Эти люди не видели солнца, они никогда не видели свет и жили в полной тьме, я подумала, как можно жить в таком мраке, как можно даже не знать, что где-то есть свет? К ним я не полетела.

Я отправилась прямо и оказалась в картинной галерее. По галерее прогуливались женщины с пышными перьями на шляпах. Я поняла, что они не видят меня. Тогда я стала смотреть на стены и увидела странные картины, напоминавшие телевизионные экраны, которые показывали разные жизни, разные судьбы, которые существовали сами по себе. Мне было там очень хорошо. Я подняла глаза к небу и увидела сияющие светящиеся небеса. Они было ярче, чем обычно, это были обетованные небеса… Небеса мои обетованные, которые манят меня до сих пор, тогда я не получила доступ к ним. Я туда не полетела.

Когда я вернулась на Землю, у меня было ощущение, что смерти не существует. Я подумала в тот день, если бы моя жизнь закончилась сегодня, я бы приняла это как должное. Я бы приняла это без боли. Я поняла тогда, что мы бесконечны, что мы не тело, а сознание, пребывающее в теле. Мы – это что-то необычное. Существо, в котором нет первичного и вторичного, в котором нет ничего и есть все…

После этого в мой мир пришла девочка, она заслуживала благодарности за то, что принесла мне во сне. Я назвала ее Елена, в честь Елены Блаватской и Елены Рерих, великих учителей Космоса. Я знала, что ее жизнь будет еще более величественной, чем моя. Это закон: мы всегда опережаем в развитии предыдущее поколение, мы всегда идем вперед. Наши потомки на порядок более развиты, чем мы, и это гениально. Я знала, что так и должно быть. В этом и есть Божественное откровение, в нас заложена мысль о величии, и только величие есть наше будущее. Мы созданы для того, чтобы стать минимум как Он. Не просто подобными Ему, а Им. Он все дал нам для того, чтобы мы открыли в себе творца и стали сотворцами, и тогда все, что пожелаем, исполнится, а все, что мыслится – сбудется, и «по вере твоей воздастся тебе».

Некоторое время спустя, когда сознание было открыто, я получила доступ к высшим сферам и узнала то, что раньше было мне недоступно. Я смотрела на небо и видела в нем воплощенные мысли людей. Все небо было покрыто картинками – мыслями, что создавали люди в своем сознании. Небеса представляли собой огромное поле из фрагментов и обрывков мыслей. Я захотела посмотреть, что же там, каковы эти небеса. Мгновенно мое желание осуществилось, и, поднявшись к ним, я прикоснулась рукой и увидела, почувствовала, что они осязаемы. Плотная пелена была мягкой и инертной, она была соткана из миллионов мыслей, и уже там, на том уровне, мысли были облачены в формы. Я вновь обратила взгляд к Земле и опустилась на нее. Все эти картины, что я видела мыслеформами, обретали реальность на Земле. Все, что создавали мысли людей, должно было стать реальностью. Я увидела эту реальность и поняла технологию. Только сейчас мне стали доступны эти сферы. Как это великолепно! Спасибо тебе, величайший, не имеющий имени, но воплощающий все, каким бы это ни было в мире иллюзии, сна и жизни. Это было фантастично, ощущать себя знающей. И те, кто читает сейчас эти строки, уже были представлены мной тогда, в момент создания книги, а сейчас они держат в руках книгу. Разве это не величайшее чудо – быть создателем в этом мире, и знать, что все, что задумано, уже есть. Оно не будет когда-то, оно уже есть и лишь ждет того момента, когда вы сможете принять этот дар и не сойти с ума от шока. Все уже есть, все уже состоялось, и вы абсолютно свободны, настолько, насколько хотите этого сами!

 

 

Глава 15.

Встреча

Закончив институт, я уже имела в багаже замужество, ребенка, работу в местной газете и огромный творческий потенциал. Тогда я много писала очерков, заметок, интервью, а главное, занялась изучением литературы, которая помогла мне найти новую информацию, глубже узнать себя. Я помню главный принцип, по которому я жила в то время: принимать любую возможность с целью поиска своего жизненного пути. Я думала тогда, что череды случайностей не существует, что они полностью спланированы и, упустив одну возможность, ты можешь не увидеть другую.

В бешеном ритме жизни я не думала, что смогу столько успеть и вскоре мне предстоит погрузиться в поток еще более быстрый, в поток, от которого другой просто сошел бы с ума. Но сложности и испытания были как раз в моем стиле, я шла вперед с закрытыми глазами и думала, что выбираю. Ничего тогда выбрать я не могла, я была в спящем состоянии, лишь одна мысль не оставляла меня: «Не пропустить, не пройти мимо главного в своей жизни, обрести себя».

Так, в один из самых обычных дней, дней, которые принято считать обычными, не выходящими из ряда других, я получила приглашение на встречу, которую организует молодая женщина – генеральный директор журнала.

Я приехала с дачи, надела джинсовую рубашку, брюки и туфли без каблуков и отправилась на встречу. Тогда я думала, что небольшая подработка мне не помешает, я ведь только закончила институт. Мне сказали, что 30-летняя женщина хочет открыть свой издательский бизнес, и ей нужны специалисты в области массовой информации. «Женщина какая-то, – подумала я, – какой-то бизнес, можно подзаработать». Направляясь в офис, я сосредоточилась на получении этой небольшой работы, и больше ни на чем другом. Мне хотелось покоя после института и вечного «ничего не успевания». Когда я вошла в кабинет, передо мной оказались две девушки, которые были заняты беседой с молодыми людьми, я села на диван и посмотрела на одну из них, белокурую, с длинными красивыми волосами, сидящую ко мне спиной. Я рассмотрела большое золотое украшение на ее шее, кольцо на пальце и красивый изгиб рук. Все ее движения были удивительно выразительными. Я смотрела на нее так, словно где-то мы уже встречались.

И вдруг она повернулась ко мне с просьбой извинить ее и немного подождать. Ее глаза отразились в моих. Я знала ее так же давно, как знала саму себя, я просто была шокирована, мне показалось, что таких ярких и красивых людей я в своей жизни еще не встречала. Но это ощущение было обманчивым, я почувствовала ее суть, ее вибрации, я узнала ее…Она удивленно вскинула бровь. Ее также несколько удивил мой образ, она странно остановила взгляд своих огромных глаз на мне.

Сколько времени мы не виделись, сколько жизней мы прошли, прежде чем встретиться? Зачем мы встретились тогда? Все это было где-то внутри меня, а за спиной мои верные друзья смотрели на нас и молчали. Свершилось предназначение, череда обстоятельств так сплелась, что выпала лучшая возможность и реализовалось Оно.

– Как Вас зовут? – спросила женщина меня, и ее голос показался мне таким знакомым.

– Анна, меня зовут Анна. А Вас? – ответила я ей, немного придя в себя от странных ощущений.

– Меня зовут Инесс, Инна, точнее, – она кивком попрощалась с мужчиной, дала ему визитку и повернулась ко мне полностью. Костюм открывал ее красивую грудь с татуировкой и подчеркивал точеную фигуру. Я знала, что этой женщине 30 лет, и у нее двое детей, но выглядела она как девушка, молодая и стройная. Инна обратила на меня свои красивые голубые глаза, и ее лицо озарила улыбка, она взяла меня за руку. Я вздрогнула, таким знакомым было ее прикосновение.

– Я ждала Вас, Анна. У меня чувство, что мы сработаемся, – сказала Ин и продолжила смотреть на меня.

– Что Вы, собственно, собираетесь делать? С какой целью Вы пригласили меня? – спросила я, придя в себя от недоумения.

– Я хочу издавать свой журнал, он будет называться «Женский мир». Мне нужна команда талантливых, молодых специалистов, журналистов, фотографов. Мне нужны люди, с которыми мы будем вместе делать интересный продукт, и конечно, зарабатывать деньги, – она говорила убедительно, глаза ее были наполнены сиянием.

– Понятно, я имею опыт работы журналистом, я неплохо пишу, – сказала я.

– Сколько? Сколько ты, можно на «ты», я думаю, мы современные люди, хочешь денег? – она задала вопрос резко, с хваткой бизнес-леди.

– Я? – Я растерялась, – а сколько Вы можете предложить?

– Ты знаешь, у всех есть своя цена, все мы сколько-то стоим. Например, одна известная в городе журналистка запросила тысячу за статью. Это дороговато для меня сейчас, мы ведь только начинаем. Но сколько все же хочешь ты, твоя цена? Не стесняйся, давай сразу будем работать открыто.

На нас взглянула сидящая рядом, смуглая от загара в солярии, показавшаяся мне несколько грязной и староватой девушка, которая была с Ин в офисе до того, как в него вошла я. Она изучающе разглядывала меня с ног до головы. Я не была так дорого одета, я вообще выглядела простовато, но мне было все равно. Ведь я просто хотела немного заработать, а не произвести на кого-то впечатление.

– Мне надо подумать, смотря сколько я буду писать, сколько журналистов в штате? – переключила я внимание на Инну. Мне было безразлично, что вторая особа меня рассматривает, я поняла, что она на подхвате.

– Журналистов нужно найти, дизайнеров тоже, фотограф бы нам не помешал, –размышляла Ин.

– В общем, идея интересная. Но я смотрю, команды еще нет.

– Будет, у нас все будет! – уверяла меня Инна. Ей не хотелось, чтобы сложилось плохое впечатление о ней как о руководителе.

Я взглянула на нее с улыбкой, она понравилась мне, мне захотелось оказать ей помощь.

– Я найду для тебя людей, Инна, встретимся завтра.

– Какую все-таки ты бы хотела иметь зарплату? Мне нужно все рассчитать, – не унималась она.

– Ну, 5 000 меня бы устроили, – сдалась я, тогда я стоила, наверное, этих денег. Мне было стыдно назвать свою цену. Оценить себя, свой труд… Оценивать себя я не умела.

– 5 000?! – Ее глаза хитровато взглянули на меня. – Как раскрутимся, буду платить больше, – уверила Ин меня. – Пожалуйста, поищи людей. Я очень рада, что мы познакомились, именно такие люди мне сейчас нужны.

– Спасибо, – я была тронута вниманием посторонней и очень красивой девушки. Закрыв за собой дверь, я недоуменно отправилась домой.

Создать свой проект, запустить что-то свое с нуля, ведь, как я поняла, вся творческая часть будет на мне. Это казалось мне тогда просто невероятным. Я была всего лишь обычной девушкой, одной из миллиона, такой же, как другие, я знала, что судьба подготовила для меня сюрпризы, но такие… Я была удивлена.

Вернувшись домой, в маленькую однокомнатную съемную квартиру, я вдруг почувствовала, что мне страшно везет в жизни. Мне везло так, как не везло никому другому. Это было невероятно. Но ведь в мире все предсказуемо, прогнозируемо, и нет ничего более удивительного, чем сама жизнь, а все остальное вполне допустимо и реально. Эта мысль возникла в моем сознании ночью, а Белый стал рукоплескать мне, он радовался, что мой путь определился.

Шло время. Я за месяц смогла собрать команду и выпустить первый номер журнала. Приходя в офис, я всегда радовалась Ин, потому что с ней чувствовала себя вдвойне сильнее. Я ощущала себя окрыленной, она помогала нам, молодым девчонкам, осознать свою яркость, привлекательность и неповторимость. Она была резковатой, порой даже бестактной, она не всегда сдерживала проявления энергии. Мы работали целыми днями: новые идеи, необычные яркие PR-проекты, фотосессии, встречи - жизнь просто вихрем закружилась вокруг меня. Я стала ощущать себя причастной к чему-то грандиозному, я создавала свое детище, именно свое, потому как все, начиная от идеи и заканчивая непосредственно воплощением, было моим. Инна оплачивала каждый номер, интересовалась, как идут дела, совершенствовала стиль и внешний облик журнала. Мы сошлись как нельзя лучше: она создавала внешний облик издания, я – внутреннее содержание, Наташа, моя однокурсница, которую я встретила в институте и сразу прониклась доверием к ней, позиционировала наше издание. У меня было впечатление, что я вдыхаю в него жизнь, оживляю его своей мыслью, желанием донести до людей что-то новое, интересное. Наш журнал стали ждать, он стал продаваться, у нас появилась своя читательская аудитория.

– Инна, как твой журнал? – спросил однажды Иван. – Он окупается?

Вопрос Ин муж задал между просмотром газеты и распитием кофе. Ин стояла спиной, она ждала, что придется отвечать когда-то на данный вопрос.

– Да, практически.

– Практически или да? – холодно и серьезно продолжал муж. Ин знала, что он дал ей своего рода шанс, испытательный срок, она не могла упасть лицом в грязь перед ним.

– Ты знаешь, издание новое, оно требует времени на раскрутку. Мне нужно три месяца, чтобы оно стало рентабельным. – Ин старалась выглядеть уверенной, как всегда, но Иван поймал нотки сомнения в голосе жены.

Он подошел к ней и постарался говорить более мягко.

– Знаешь, у тебя есть столько времени, сколько нужно. Если ты увидишь, что бизнес нерентабельный, я помогу тебе организовать другое направление. – Иван поднял подбородок жены и поцеловал ее.

Ин понимала, что, конечно, он поможет сделать что-то еще, но первый самостоятельный проект был значим для нее лично, он просто не мог провалиться. Эта ставка не имела права быть проигранной. Она сделает все, если нужно даже больше, чем все, направит всю свою энергию, но высшее общество начнет уважать ее. Она сфокусировала взгляд голубых глаз на Иване и четко, с выражением проговорила:

– Мой журнал будет самым лучшим, ты будешь гордиться мной. – Ее скулы стали выразительными, в глазах была решимость.

– Хорошо, я рад. Кстати, тебе нужно устроить презентацию, ты понимаешь, что общество требует внимания, выбери ресторан и проведи презентацию, PR-вечеринку, твои потенциальные рекламодатели должны услышать о тебе, увидеть твой журнал и твою аудиторию.

Инес посмотрела на мужа с удивлением и нескрываемым восторгом.

– Мы вместе с тобой сможем появиться в свете, и ты…

– Нет, мне нужно уехать, я тебе полностью доверяю. Я не посещаю мероприятия подобного рода, не мой формат. Но там будут нужные для бизнеса люди. Ты сможешь принять их, и этого достаточно. – В голосе мужа, как всегда, не было место интонации компромисса.

– Ты надолго уедешь? Мне нужно отвезти журнал в печать, я хочу сменить типографию. – Ин погладила Ивана по лицу.

– Поедешь, проверь машину, и будь осторожна, не выезжай в дождь. Деньги у тебя на карте. Мне пора.

Иван взял куртку и вышел из квартиры. Ин растерянно села в кресло, муж ушел, и можно было погрузиться в раздумья. Журнал получился демократичным, как ей и хотелось. Он сочетал в себе стиль и духовность, что было сегодня достаточно редким, кроме того, редактор Анна успевала все, разработала оригинальные рубрики, которых не было ни в одном из изданий. Но, при всех положительных моментах, существовала проблема: журнал еще не был рентабельным, чтобы раскрутить бренд, нужно как минимум полгода, а не три месяца. Нужно вводить элиту, делать его более гламурным. Но как? Как сделать так, чтобы журнал изменился? Как сделать так, чтобы можно было жить и приходить в определенные круги с гордо поднятой головой?

«Иван должен мной гордиться», – думала Ин. Ее намерение трансформировалось в осязаемую цель. Она сфокусировала внутренний взгляд на воплощении своей мысли: «Во что бы то ни стало, он будет гордиться мной! Я сделаю все ради своей цели». Неожиданно острая режущая боль пронзила ее голову. Боль была невыносимой, уже достаточно давно она не приходила, и вот опять. Ин знала, что это могло значить. Она решила не думать об этом, взяла плащ, накинула его на свои хрупкие сильные плечи и, сев в машину, отправилась в офис. В офисе ее ждала оживленная работа и удивительная атмосфера. Журналисты обсуждали новую идею. Мне пришла в голову мысль усовершенствовать журнал, придумать какую-то фишку, чтобы он отличался, не был похож ни на какое издание. Я решила ввести эзотерическую рубрику, предметом которой станут сверхспособности людей, я решила пригласить для участия в журнале женщин, чьи имена без всякой оплаты украсят страницы живой энергией и подарят людям свет. Меня просто раскручивало день ото дня, идеи приходили сами, я ощущала, что живу совершенно непонятной, но удивительно интересной жизнью.

Ин вошла в кабинет с серьезным выражением лица. Она села и стала разглядывать острые красные ногти. Потом задала резкий вопрос Наташе, директору по рекламе:

– Как у нас обстоят дела с рекламой?

Она подняла голубые глаза на Наталью, ее взгляд стал холодным, сконцентрированным.

Все замерло, Наталья немного растерялась, Ин повторила вопрос, голосом, не терпящим возражений.

– Инна, ты же понимаешь, что мы еще так мало на рынке… – тактично произнесла директор по рекламе.

– Другие люди за месяц придумывают изобретение и патентуют его. Я не понимаю, почему менеджеры работают так медленно. В чем проблема, почему мы еще не вышли на окупаемость? – Голос ее был раздраженным. Казалось, она вообще не ждала аргументов, она хотела вылить свою неудовлетворённость ситуацией.

Дизайнер прекратил верстать и уставился на Ин. Она его удивляла. Приближалось время зарплаты, Ин знала, что у мужа все на счету, она не могла себе позволить взять деньги и заплатить людям, она должна была их заработать, а прибыли почти не было. Кроме того, приходилось продолжать работать в медицинском центре, чтобы хоть как-то сохранить привычный образ жизни и оплачивать долги. Ин судорожно пыталась придумать, как улучшить ситуацию.

– Инна, нам нужно устроить тусовку, гости смогут оценить наши возможности и узнать преимущества размещения своей рекламы в журнале, – сказала я, предлагая один из путей улучшения ситуации.

Ин подняла на меня глаза, она была удивлена. Я дублировала мысль ее мужа.

– Да, неплохая идея, я, собственно, это и хотела вам предложить. И еще дизайнер должен разработать новую обложку, я хочу, чтобы это была дорогая стильная отрисовка женского образа, – попыталась говорить она более непринужденным тоном.

Дизайнер поднял глаза и проговорил, что вряд ли он сумеет сделать так, как сделала на заказ первую обложку моя близкая подруга, одна из лучших дизайнеров в нашем городе. Я предложила Ин снова обратиться к подруге за обложкой. Ин подумала и согласилась. Ей, впрочем, не понравилась цена, она захотела, чтобы во второй раз эти услуги оказались для нее дешевле.

Через некоторое время обложка была готова, посмотрев ее на диске, Ин отвезла журнал в печать, я передала деньги за заказ своей подруге, и мы все в эйфорическом нетерпении ждали очередной номер. Когда номер пришел, оказалось, что матовая обложка дала эффект бликов на лице модели. Обложка, по словам Ин, была испорчена, однако испорчена была не только обложка, испорчены были наши отношения.

Ин потребовала от меня, чтобы я забрала деньги за заказ, так как он, по ее мнению, выполнен некачественно. Я не могла в это поверить. Мне приходилось грабить свою подругу! Когда я поговорила с Ин и объяснила ей, что с людьми так поступать нельзя, со мной так нельзя, она рассвирепела и обрушила на меня лавину своего недовольства. Я расплакалась. Я никогда не испытывала подобного, я хотела бросить все, но это было мое детище, это был мой ребенок, мой журнал, как я могла оставить его? Мне пришлось идти на попятную, я забрала деньги у своей подруги, после этого мы продолжали общаться, потому что человек понял меня. Тогда я подумала, что Ин испорчена, что деньги значат для нее больше, чем живые люди. Но я ошибалась, значение для нее имели не деньги, она ими владела, значение для нее имела лишь цель. И эта цель стала более желанной и вещественной, чем все деньги мира.

– Знаешь, с людьми так нельзя, – говорила я ей, и слезы стекали у меня по лицу, – они имеют чувства, они живые…

Она смотрела на меня с сочувствием, она словно хотела помочь мне, она хотела, чтобы я правильно начала воспринимать мир:

– В мире есть цели, и люди к ним стремятся. – В этот день она была особенно красива, ее золотые волосы были собраны в хвост, ее глаза сияли, она напоминала мне фанатика. – Если у тебя есть цель, ты должен жить ради нее, ты должен сделать все, чтобы твоя цель осуществилась. Если ты будешь оглядываться по сторонам, ты ничего не достигнешь. Помни, нет чувств, нет людей, есть только цель. И ради нее я готова на все.

Мне не хотелось в это верить, я знала, что у любви нет цели, я любила свое детище, людей, для которых работала. Я чувствовала, что это не ее убеждение, что оно навязано ей извне и принято за свое, я знала, что в глубине души она с этим не согласна.

В этот день она довезла меня домой на черном «мерседесе». Я никогда не ездила на таких дорогих машинах. Мы остановились около подъезда, и она сказала:

– Я когда-то была, как ты, очень доверчивая, поэтому осталась одна с ребенком на руках. У меня вообще не было средств к существованию. Я не видела стоящих мужчин, одна боролась за жизнь, сейчас я имею такую жизнь, какую хочу. Я иду вперед и оглядываться по сторонам не собираюсь… Пойми меня, нам еще долго предстоит работать вместе, я не хотела кидать твою подругу, но платить за испорченную работу не могу. Я знаю цену деньгам.

Я молчала, в этот день она многое сказала мне, она дала мне понять, что есть во мне большой потенциал, но я совершенно несовременна: не знаю брендов, не посещаю тусовки, а ей это очень нужно в данной деятельности. Я вообще почувствовала себя тогда униженной и предложила ей закончить нашу совместную работу. Она вдруг остановилась, посмотрела на меня так, будто что-то припомнила, и сказала:

– Еще не время, у нас есть дело, которое нужно довести до конца, у тебя ведь тоже есть цели? Разве ты оставишь свой проект, где ты будешь работать? – В ее голосе слышалась такая уверенность, что я просто опешила. Она считала, что делает мне одолжение, приняв меня на работу.

Я устремила на нее взгляд, полный силы и уверенности, и сказала:

– Я самоценна, моя внутренняя жизнь гораздо больше значит для меня, чем жалкая возможность проявлять себя где-то и для кого-то. Даже если я создаю что-то очень интересное. Знаешь, мир просто так не соединяет людей, мы будем учить друг друга. Я буду учить тебя тому, что ты забыла.

Ин вздрогнула, она где-то это уже видела, она предложила мне оставить все как есть и не усложнять ситуацию.

Я возвращалась домой, в этот вечер моя дочь и муж ждали меня, но я почувствовала себя очень одинокой. Имея близких людей, я чувствовала себя очень одинокой. Белый весь вечер стол у меня за спиной, он хотел, чтобы я почувствовала, что я не одна, что они всегда рядом, за тонкой завесой, но всегда со мной. Все легли спать, я прочитала молитву, ощутила радость от того, что со мной Бог, что на самом деле я никогда не была одна, я прижалась к мужу и приняла для себя решение: работать в журнале до тех пор, пока «бьётся его сердце», пока он существует. Я твердо решила нести людям свет, несмотря ни на что.

 

Сон 13.

Космический огонь

Стою в космическом пространстве, словно парю в нем, смотрю вдаль и вверх, так в реальности не посмотришь, чувствую приближение чего-то гигантского, сильного, вижу огненное кольцо огромного размера. Оно проходит сквозь меня, я вздрагиваю, но страха нет, мне хорошо, я закрываю глаза и ощущаю вторую волну, которая проходит сквозь меня, обжигает подобно потоку холодной воды. Я поднимаю голову и вижу третью волну огня, чувствую ее всем своим существом, она глубоко прожигает все внутри меня, и теперь я начинаю чувствовать себя целой. Я понимаю, что что-то сделали со мной, меня кто-то очищал, только зачем, я тогда еще не могла понять. Проснулась, правда, удивительно вдохновленной и отправилась на новую встречу. Сегодня мне предстояло увидеться с новыми героинями, мне открывались новые женские судьбы: одна изломанная, но неповторимая, а другая - счастливая, но существующая, и тем самым имеющая полное право быть узнанной, - судьба женщины, героини «Женского мира».

– Мы рады приветствовать вас на этом светском рауте! Добрый вечер, дамы и господа, читатели и поклонники журнала! – восхищенно наигранно звучал голос шоумена, нанятого нами для проведения презентации. Вокруг меня все блистало, ресторан был наполнен легкой, живой музыкой, все переливалось от сияния и света. В зале были только именитые гости, элитарная публика.

– Дамы и господа, мы представляем вашему вниманию праздничное шоу, в котором вы сможете увидеть все: от утонченной игры актеров до удивительного модного показа от всех известных городских бутиков!

Публика приветствовала шоумена громкими аплодисментами. Это было что-то новенькое, модный показ, феерическое шоу – и все это в рамках презентации печатного издания. Мне нужно было встретить гостей, рассадить их, и, о ужас, сказать приветственное слово редактора. Мне нужно было говорить перед всей vip-публикой, мне нужно было во что бы то ни стало понравиться им. Мне, не знающей светской жизни, мне, которой всего 24 года! Я вдруг подумала про себя, перед самым выходом н