Речь по случаю открытия памятника А.С. Пушкину

(7.06.1880 г.)

Памятник Пушкину поставлен: память великого народного поэта увековечена, заслуги его засвидетельствованы. Все обрадованы. Мы видели вчера восторг публики. Так радуются только тогда, когда заслугам отдаётся должное, когда справедливость торжествует. О радости литераторов говорить едва ли нужно. От полноты обрадованной души и я позволю себе сказать несколько слов о нашем великом поэте, его значении и заслугах, как я их понимаю.

На этом празднике каждый литератор обязан быть оратором, обязан громко благодарить поэта за те сокровища, которые он завещал нам. Сокровища, дарованные нам Пушкиным, действительно велики и неоценимы. Первая заслуга великого поэта в том, что через него умнеет всё, что может поумнеть. Кроме наслаждения, кроме форм для выражения мыслей и чувств, поэт даёт и самые формулы мыслей и чувств. Богатые результаты совершеннейшей умственной лаборатории делаются общим достоянием. Высшая творческая натура влечёт и подравнивает всех. Поэт ведёт за собой публику в незнакомую ей страну изящного, в какой-то рай, в тонкой и благоуханной атмосфере которого возвышается душа, улучшаются помыслы, утончаются чувства. Отчего с таким нетерпением ждётся каждое новое произведение от великого поэта? Оттого, что всякому хочется возвышенно мыслить и чувствовать вместе с ним, всякий ждёт, что вот он скажет мне что-то новое, чего нет у меня, чего недостаёт мне, ног он скажет, и это сейчас же сделается моим. Вот отчего и любовь, и поклонение великим поэтам, вот отчего и великая скорбь при их утрате, образуется пустота, умственное сиротство: некем думать, некем чувствовать.

Но легко сознавать чувство удовлетворения и восторга от изящного произведения, а подметить и проследить своё умственное обогащение от того же произведения – довольно трудно. Всякий говорит, что ему то и другое произведение нравится, но редкий сознаёт и признается, что он поумнел от него. Пушкиным восхищались и умнели, восхищаются и умнеют. Наша литература обязана ему своим умственным ростом. И этот рост был так велик, так быстр, что историческая последовательность в развитии литературы и общественного вкуса была как будто разрушена, и связь с прошедшим разорвана. Этот прыжок был не так заметен при жизни Пушкина, современники хотя и считали его великим поэтом, считали своим учителем, но настоящими их учителями были люди предшествующего поколения, с которыми они были связаны чувством безграничного уважения и благодарности. Как ни любили Пушкина, но всё-таки в сравнении со старшими писателями он казался им ещё молод и не довольно солиден, признать его одного виновником быстрого поступательного движения русской литературы значило для них обидеть солидных, почтенных людей. Зато следующее поколение, воспитанное исключительно Пушкиным, когда сознательно оглянулось назад, увидало, что предшественники его и многие современники для них уже даже не прошедшее, а давно прошедшее время. Вот когда заметно стало, что русская литература в одном человеке выросла на целое столетие…

Великий писатель оставляет за собой школу, оставляет последователей. И Пушкин оставил школу и последователей. Что это за школа, что он дал своим последователям? Он завещал им искренность, самобытность, он завещал каждому быть самим собой, он дал всякой оригинальности смелость, дал смелость русскому писателю быть русским. Ведь это только легко сказать! Ведь это значит, что он, Пушкин, раскрыл русскую душу. Конечно, для последователей путь его труден: не всякая оригинальность настолько интересна, чтоб ей показываться и ею заниматься. Но зато, если литература наша проигрывает в количестве, так выигрывает в качественном отношении. Немного наших произведений идёт на оценку Европы, но и в этом немногом оригинальность русской наблюдательности, самобытный склад русской мысли уже замечены и оценены по достоинству. Теперь нам осталось только желать, чтобы Россия производила поболее талантов, пожелать русскому уму поболее развития и простора, а путь, по которому идти талантам, а нашим великим поэтом.

(Печатается по тексту: Русская риторика:

Сборник публичных выступлений. – Пекин, 2001. - С.8-11.)

Л.Н. Толстой.