И отец, и ты знаете больше, чем говорите, - задумчиво произнёс Леран, - Или он не всё тебе сказал? И почему твой сейф должен открывать я, а не ты сам? 3 страница

Мартин понял, что Леран желает посвятить его в кухню преступления, творимого, возможно, и после «прикрытия» найденной ими техносистемы, и слушал предельно сосредоточенно. Юноша успел узнать о преступниках больше комиссара полиции, и с этим ничего не поделаешь. К тому же он имеет моральное право быть посвящённым в любые тайны дела...

- «Психическая зараза» передаётся незаметными микробами, увидеть их можно, но распознать, - нет. Они действуют везде и всегда, содержатся в словах, взглядах, движениях людей, в газетах, во всём, что касается человека. Радио, телевидение, нефиксируемое и неулавливаемое излучение спутников... Отпечатки, образы мыслей, слов и вещей... Так называемые эйдосы. По Бехтереву, каждый из людей постоянно подвергается действию психических микробов и потому непрерывно находится под угрозой стать «психически заражённым». Опасность непрерывно растёт, ведь внушаемость, неустойчивость психики усиливается с каждым годом...

- Так вот что означает «Микроб Б»! Я-то думал, почему «Б», а не «А» или эпсилон, - и Эрнест спросил, как выстрелил, без паузы, на одном дыхании, - Барт подвергся заражению таким микробом?! В Мэн-Сити?

Леран продолжил рассказ, не отвечая на вопрос:

- Учёные-фанаты, ты видел их человеческие лица, изобрели разновидность «микроба Б», способную развиваться и действовать по принципу эпидемии. После внедрения он самостоятельно распространяется и ждёт. Ждёт скрытый, нераспознанный. Вскрыть его до начала акции абсолютно нельзя! По определённому сигналу микроб начинает работу. Ему уже не надо размножаться, бороться с антивирусами, он занял свою нишу прочно. Роль спускового крючка может сыграть что угодно: слово с заданной интонацией в телепередаче, строчка в газете, фотография поп-звезды в модном журнале... Самое главное, - предварительно заразить заранее выбранную территорию. Проще, безопаснее и надёжнее это сделать со спутника связи. Скрытным воздействием на электронные средства коммуникации. После нажатия «спускового крючка» начинается цепная реакция. Первый разбуженный микроб активизирует собратьев в ближнем круге, те воздействуют на других... И, - пошло! Микробы больше не нуждаются во внешнем толчке, стимуляции и подпитке. Остановить их невозможно. Скорость распространения, глубину и время действия, - всё поддаётся программированию. В сервере Карлоса есть упоминания о проведённых опытах.

Подверглись нападению народы и страны, Мартин. Несокрушимые режимы валились как колоссы на глиняных ногах. Нации отказывались от тысячелетних традиций и даже привычек! Перерождались...

- Перерождались... Вырождались! - Мартин сказал несколько крепких слов, - Эпидемия, - это когда касается целой страны?

- Верно. Я нашёл в компьютере разработку планетарной программы. Они готовили пандемию. То есть всемирное заражение. Мне одному в деталях этого плана не разобраться. Нет времени и опыта, а массив базы данных громаден.

- Готовили пандемию? Почему же готовили? Ты же сам утверждаешь, - кроме этого, существует ещё минимум один суперцентр. Вижу, нам с тобой придётся несладко. Если суммировать всё... Я удивлён, как легко моя команда нейтрализовала этот рассадник микробов. Или они самоуспокоились, или группа Карлоса выполнила свою задачу и подлежит ликвидации. Так говорит мне интуиция. Как бы нам с тобой, Леран Кронин, не разделить их печальное будущее... Ведь если они стали не нужны, то и всякая память о них излишня и вредна. Не согласен?

Леран был согласен с выводами комиссара Мартина, несмотря на то, что минуту назад не думал о таком исходе.

- Эрнест! Есть ли возможность ускорить расследование? Или следствие... И вывезти всех отсюда? Прихватив самое нужное. До прибытия правительственной комиссии или абордажной атаки какой-нибудь мобильной группы уничтожения...

- Тебе бы, Леран, в полицию. Правильно думаешь. Но лучше не надо. Чувствую, я ошибся. А эвакуация... Незаметно не получится. Но попробуем. Договориться открыто ни здесь, ни с начальством не выйдет. Учёные-электронщики не сменят крышу, это понятно. Они сами избрали жизнь нелегалов. Надеются выйти отсюда и заработанными на несчастье других серебренниках обеспечить оставшуюся жизнь. Выход на свет для них равносилен международному суду. Они столько успели натворить... В дискетах и об этом?

- Да, Эрнест, всё самое важное об их успехах, технологии, планах и так называемых заслугах я скопировал. Данные останутся в компьютере центра, у меня, и у тебя. Только три источника.

- Итак, неустойчивые психически и морально люди становятся донорами микроба «Б». И по команде начинают... А кто устойчив? Впрочем, я не знаю таких. Психотронная война против человечества... Я слышал о таком. Но чтобы с таким размахом, - до сих пор внутри не верю. Я всю жизнь боролся с насилием. Насилие, - оно понятно, его можно обнаружить. С ним можно воевать. Воевать на выбор: или его же методами, или непричинением зла причинившим зло тебе. Дело вкуса. В данном случае вкус исчезает.

- У нас есть немного времени? - спросил Леран.

- Время всегда есть, - нервно рассмеялся Мартин, - Сколько тебе нужно и зачем?

- Несколько минут... Я хочу рассказать о самом главном опыте над людьми, который они провели. Он даёт полное представление о том, что может случиться со всеми. В том числе со страной, которую мы считаем своей. У этих людей нет родины.

- А у кого она есть? - с горечью спросил Мартин, - Моя родина готовится меня предать во имя чужих интересов. Родина, - это люди, которым я могу доверять, которые придут ко мне на помощь в трудный час. Назови мне таких людей! Месяц назад я думал, они есть. Теперь не могу думать так же. Семья - ещё не родина. Давай свой рассказ.

- После сравнительно небольших экспериментов они решились на опыт над грандиозной территорией. Чтобы таким образом снять проблему противостояния держав. Требовалось достичь устойчивости политического равновесия. Решался вопрос глобального контроля. И они смогли. Разработку операции проводил не центр Карлоса, а какой-то другой. Вот откуда я догадался о наличии суперцентра. После внедрения микроба деструктивные процессы на обозначенной территории пошли настолько быстро и революционно, что и заказчики, и инициаторы были поражены. Скорость перемен была такая, что ситуация перестала поддаваться контролю. Никто не был готов, штаб суперцентра растерялся. В результате были потеряны значительные средства для временной стабилизации. Специалисты Карлоса учли эту ошибку, на очереди, - управляемый микроб.

- Ты успел заглянуть в программу, которую нёс тот микроб?

- Очень ёмкий пакет. Разработчики - гениальные люди. Они учли, что устойчивость государственной идеологии и политической структуры зависит от состояния культурной элиты общества. А элита, - всегда меньшинство населения. Когда это меньшинство имеет реальные возможности жить и работать в полную силу, общество развивается стабильно и имеет перспективы процветания. Пакет-микроб опирался на общенациональный лозунг, ставящий государственное выше личного. Требовалось, - наряду с другими задачами, конечно, - усилить практическую действенность этой губительной идеи, закрепить её в массовом сознании, и, создав экономические трудности, включить в практику. В итоге насилие над лучшими стало довлеющим моральным законом. Стремление к одинаковости, к равновеликости привело к равноничтожности всех в той стране. Элиту разогнали, уничтожили, растворили. В итоге - хаос. Если пакет-микроб, заложенный в сознание, представить как некий геном, то позиция по отношению к тонкому культурному слою выглядит как один разрушительный ген. А можно его сделать и созидающим.

В увязке с этим геном, - другие, распространяющие осознание недовольства, неполноценности в иных вариантах: национальном, религиозно-конфессиональном... Если на таком фоне поставить маяком идеал нового стального человека, абсолютного хозяина собственного мира, - то дело сделано. А переориентированная государственная машина легко сдержит естественное осуждение здоровых сил общества, их пассивное сопротивление обвальным переменам. Ведь чтобы пассивное стало активным, опять же нужен интеллект. А его уже поминай как звали...

- Так и было сделано? Так просто?

- Очень просто. Хозяева Карлоса отлично представляли, что здоровье, - категория синтетическая. Кроме соматических и психических, оно имеет нравственные и интеллектуальные составляющие. Человек, имеющий нравственную патологию, или ослабленный интеллект, или неустойчивую психику, или хроническую болезнь либо физический дефект, не может считаться здоровым. Такой человек ослаблен, он не способен выполнить свои социальные функции. Например, регулярное злоупотребление алкоголем вскрывает слабые места в человеке и делает его больным. А массовый алкоголизм делает больным всё общество и лишает его способности сопротивляться деструкции.

- Теперь я понимаю, Леран, - грустно заметил Мартин, - разбудить страсть к алкоголю несложно. Никакая сила воли тут не поможет. Было время, я увлёкся зельем сильнее, чем Барт. Меня спасла Лия. Древние китайские рецепты и методы. Но не у всех есть Лия, и не всем доступно наследство Востока. Барт категорически отказался...

 

 

К вечеру прибыл представитель министерства юстиции с мандатом чуть-ли не президентских полномочий. После разговора с Лераном Эрнест Мартин успел связаться с Сент-Себастьяном, побеседовать с женой. От неё он узнал о правительственном кризисе, не отражённом в средствах массовой информации. Стало понятно, почему они смогли больше недели без помех со стороны выворачивать наизнанку мировой научно-подрывной центр. Или его филиал, - не очень важно.

А в столице в эти дни царили разброд и страх. Верховные органы переполнились обоснованными и предварительно подтверждёнными компроматами, высшие чиновники один за другим подавали в отставку.

Представитель с мандатом быстро разобрался в ситуации и приказал Мартину немедленно завершить изучение деятельности научного центра и приготовить собранный материал к передаче ожидаемой к утру компетентной комиссии. Всем участникам расследования, а также Бергсону-младшему и Лерану Кронину он предложил подписать документ о неразглашении государственной тайны. Леран без всяких объяснений отказался и заявил, что не будет говорить ни с кем, кому он не доверяет.

Чиновник не стал настаивать, и отпустил Лерана с миром. Но ближайшие перспективы жизни непокорного гражданина, видимо, он определил. Мартин, встретив Лерана в отведённой им комнате отдыха, никак не отреагировал на отказ Лерана присягнуть на верность государству. Только сообщил, что огласки «те» постараются не допустить. Лично для него, добавил он, всё это означает, что карьера в полиции становится бессмысленной.

- Пожалуй, я последую твоему примеру и пошлю к чёрту свою дурацкую службу. Придётся искать работу поскромнее, пониже, поближе к плотным слоям дна. Если дадут опуститься...

Леран поинтересовался, что нового успел узнать комиссар до приезда столичного чиновника.

Мартин задумался, пригласил выйти в пустынный коридор первого этажа.

- Начну с Сент-Себастьяна... Не думаю, что даже ты такого хотел. Они отпустили всех. В том числе тех двоих. Полная безнаказанность. Не понимаю, что происходит. Не хочу понимать. Чарли Стивенс - предатель? Нет, такое непредставимо.

Леран кивнул и протянул комиссару дискету.

- Надеюсь, мы сумеем сохранить хоть одну из двух. Столько хотелось ещё узнать...

Мартин спрятал дискету где-то на груди и сказал:

- Кстати, о неясностях. Вспомни ещё раз, каким вы с Бартом увидели это здание первый раз. От тех самых скал, где вас взяли.

Леран закрыл глаза, стараясь воспроизвести в памяти все детали.

- Вижу здание... Никаких препятствий... Как только мы решили двигаться дальше, - я заметил проволочный забор и собак. Тогда я подумал: не заметил сразу из-за бьющих в глазах лучей. Солнце садилось.

- Видимо, так же было и с Бартом. Только что, - ничего; и, пожалуйста, - ограждение. Естественно предположить сбой зрения, - согласился Мартин.

- На самом деле не так? - догадался Леран.

- На самом деле не так, - повторил Мартин, - Вас ждали. И подготовились. В здании мощные гипноизлучатели. Для них это семечки. Никаких собак, никакой проволоки нет и не было никогда. Мои ребята в Сент-Себастьяне успели поработать с охраной и сообщили Ли. Как только Карлос понял, что вы не отступите, они вам показали картинку. Могли бы выбрать и другую, пострашнее. Тогда, быть может, всё сложилось бы иначе...

- Проводник? Толстяк из магазина в посёлке? Или лётчик? - спросил Леран.

- Кто у них связником тогда сработал, несущественно. Проверим, узнаем. У нас на повестке один нерешённый вопрос, - Мартин пожевал губами, - Надо всё-таки прихватить с собой кое-что ещё. До утра требуется успеть. Прилетят цепные псы, шагу не дадут ступить.

Леран молча смотрел на Эрнеста. Тот кивнул:

- Знаю, о чём ты думаешь. О тех картинах. Пусть Фред считает, что для Крамова. Как не хватает схемы... Водопровод, канализация... Я готов пройти через любое дерьмо. Повторить тот путь мы уже не сможем.

- Есть схема, Эрнест. Я успел. Один компьютер не был включён в серверную сеть. Информация для персонала, считалась третьестепенной. Без кодов доступа, всё в открытой форме. Я не стал копировать, запомнил.

- Вот так! - обрадовался Мартин, - Мы им ещё покажем! Но как мы сможем пройти ночью, по незнакомым ходам, без освещения и незамеченно? Да ещё и с грузом на обратном пути!

Леран улыбнулся реакции Эрнеста:

- Усики бабочек регистрируют запах по считанным молекулам. Глаз пчелы видит в ультрафиолете днём и ночью. В глазу орла три жёлтых пятна, на сетчатке, и он смотрит одновременно в трёх направлениях. А какая острота зрения? Кошки реагируют на незамечаемые самим человеком психоэмоциональные изменения у хозяина. Если животные могут такое и очень многое другое, то почему люди не способны?

- Если способны, пройдём, - согласился Мартин, снова ощутив напряжение.

«Нет, с этим мальчиком шутить нельзя, - подумал он, - Если бы они знали... Как хорошо, что не знают…»

 

Братство Агасфера

Мэн-Сити встретил Эрнеста и Лерана летней весёлой грозой, пролившейся прохладным осенним дождём. Три десятка метров от аэровокзала до стоянки такси промочили их до последней нитки.

- Какова встреча, таков и приём, - недовольно пробурчал Мартин, устраиваясь на заднем сиденье.

Леран только улыбнулся краешком губ, - дождь его радовал. Он узнавал тающие в половодье улицы и думал, что чистая вода всегда приносит удачу. А если воды много, то и удачи будет столько же. Наверняка счастье Земли и землян растворено в океане. Часть его досталась озёрам и рекам, и совсем его нет в сухих степях и пустынях. А вот такие дожди переносят счастье из океана на сушу. Жаль, Барт не видит...

Первым делом посетили полицейское управление города, где к ним присоединился детектив Джимми Брук, давний приятель Мартина. По пути к «Союзу экстрасенсов» обсудили примерный план действий.

Знакомая Лерану дверь задержала их тревожным светлым квадратом на месте бывшей вывески «Центр западной магии». Мартин решительно распахнул дверь, вошёл первым, вслед за ним Леран, и указал комнату. Тут первым стал Брук, двигавшийся мягко и неслышно, несмотря на комплекцию, сравнимую с мартиновской.

В комнате всё было так, как в день посещения «Союза» Бартом и Лераном. Даже плакат со цветочной свастикой занимал прежнее место. Только вместо троих, - двое. Один разбирал картонные папки с бумагами, другой увлёкся клавиатурой компьютера. Мартин повёл глазами, Брук лёгким махом перебросил тело через стол и в несколько мгновений положил служителей «Союза» на пол лицами вниз.

После короткой проверки их одежды и опроса Леран понял: они опоздали. «Союз экстрасенсов» Мэн-Сити свернул свою деятельность и успел ликвидировать все её следы. Эти двое не входили в ту троицу, их задачей было эвакуировать оставшиеся бумаги и полностью очистить компьютерную память. Единственное, что удалось Лерану извлечь из винчестера, - это остатки какого-то списка. Скорее всего, решил Джимми Брук, он объединял религиозные и мистические секты, действующие и зарегистрированные в Мэн-Сити.

Мартин, на секунду задумавшись, предложил новый план. Лерану предстояло заняться проверкой сект, а перед Эрнестом и Джимми встали детективно-полицейские задачи: тщательный обыск помещений «Союза экстрасенсов», и «углублённый», как выразился Брук, допрос задержанных. Договорились о встрече вечером дома у Джимми.

К вечеру измотанный безрезультативностью поисков на улицах города, Леран задумался: а кому это надо? А если бы им достался список дантистов или одиноких женщин до тридцати? В сравнительно небольшом, менее чем миллионном Мэн-Сити обнаружилось великое многообразие общин, братств, союзов... И, конечно, их было больше, чем юридически зарегистрировано. Изъятый из жёсткого диска обрывок чего-то заметно пополнился. К тому же все сектантские объединения, включая присвоившие себе имя церкви, имели свою, отличную от других, систему взглядов и противоречили друг другу. И все изъявили горячую готовность принять Лерана в своё лоно. Единственный плюс, который он смог извлечь для себя из всех встреч: сколько есть человеческих объединений, столько и толкований Библии и других священных текстов. Впечатление сложилось такое: люди предпринимают всё возможное и немыслимое, чтобы обособиться от ближних и дальних. Удивительно, как при таком множестве центробежных устремлений страна сохраняла подобие единого организма. Образ цивилизации в сознании Лерана дробился на отдельные, взаимоотталкивающиеся куски. Впечатление, к которому он шёл последний год, отлилось в словесную форму: мир людей стоит накануне всеобщего самоистребления. А это страшное «накануне» сложилось не сегодня, да и не вчера... Возник закономерный вопрос: что удерживает людей от активного вооружённого выступления всех против всех? В таких условиях не только микроб «Б», обычная спичка могла вызвать мировой пожар. Только брось её куда надо и когда надо.

У Мартина с Бруком дела обстояли не лучше. Задержанные, - рядовые функционеры фирмы под чужой вывеской. До момента вступления в «Центр западной магии» месяц назад они имели статус лиц без определённых занятий. Получив полугодовой аванс, они честно его отрабатывали.

- Оснований для ареста нет, - мрачно сказал Мартин, - Завтра мы перед ними извинимся. Потеряна единственная ниточка.

Джимми Брук имел полученную в наследство небольшую виллу-дачу на юге побережья, его жена и дети до наступления школьного сезона отдыхали там. Мартин и с Лераном расположились в комнате, выходящей двумя окнами на центральную улицу Мэн-Сити. Квартира была собственностью Брука, и он нескрываемо гордился этим фактом, как и её местоположением.

Леран стоял у окна. Первый этаж, но высоко поднятый, цокольный. За окном люди и машины, но шум в комнату не проникал. В Нью-Прайсе Кронины держали окна открытыми, море плескалось в комнате Лерана, окутывая его своим непередаваемо прекрасным дыханием. Мэн-Сити, - город людей пустыни, а не людей моря... На просьбу открыть хоть одно окно хозяин сослался на смог и посоветовал воспользоваться вентилятором, подвешенным к потолку.

Мартин уснул до появления звёзд. Его свистящее дыхание, - Эрнест несколько раз за день вымок и простудился, - обратило размышления Лерана ко дню насущному. Жизнь обоих круто переменилась, поставила их в оппозицию силе крупной, прикрытой государственной машиной, уходящей корнями в черноту тайны. Бездонная, непреодолимая трещина прошла по всему пространству их мира. Фон мира, - население, занятое собственной борьбой, - оценивалось ими обоими посредством одного критерия: плюс или минус, свой или чужой. Брука Мартин считал своим. Эриксон так же считал своим Блейка. Леран ещё днём звонил Блейку домой и на службу, записал на автоответчиках свои координаты. Блейк молчал.

Усталости не было, спать не хотелось. Уличный пейзаж надоел: дождь закончился, асфальт высох до осязаемо противной шершавости. Леран улёгся на кровати поверх одеяла.

Наступил час обращения к себе. Со времени освобождения из каменного плена он каждую свободную ночь использовал для развития способностей, открытых ему Учителем. Лик из прошлого обрёл устойчивое имя. Учитель... Синонимов понятия у людей накопилось много: наставник, гуру, сэнсэй... Леран выбрал самый простой и близкий. Его учителями были Ирвин Кронин, Барт Эриксон. Пришёл третий, но не заслонил первых двух, а показал их незаменимость. Сегодняшний Учитель не мог заменить ни Ирвина, ни Барта, он не знал и не умел того, что знали и умели они.

Живые Ирвин и Барт, спроси их Леран, однозначно ответили бы: делай так, как говорит Учитель. Возьми у него всё, что он предлагает.

Предлагалось многое, урок продолжался непрерывно. Если Леран не усвоит урока, то в предвооруженной суете среди людей будет бесполезен. Не раскрыта тайна убийства Марии и Ирвина, прячутся убийцы Эриксона, Леда в клинике, Эрнест Мартин бесславно закончил карьеру-службу, у него изломана линия семейной судьбы. Сейф Барта исчез бесследно. Легенда о золотых людях вырвалась из небытия через картины неизвестного автора, сделала один шаг и замерла. Что дальше? Майкл Крамов, увидев горные пейзажи, поймёт: он перед дилеммой. Если сделает вид, что они ему неинтересны, жизнь его потечёт как прежде. А если присоединится к Лерану с его загадкой, спокойной жизни ему не предвидится. Есть уверенность, - он выберет второе. И тем самым ступит на почву у склона пробудившегося вулкана. Чтобы защитить Крамова, когда потребуется, надо Лерану стать взрослым.

Окружающие люди не считали его ребёнком или неразумным юношей. Близко знающие не скрывали: он не только равен им, но превосходит во многом. Только сам Леран знал: зрелость ещё не наступила, он только в начале собственной юности. Требуется ускорить путь, обрести себя в полной мере в считанные недели, а то и дни. Иначе не миновать новых потерь...

Леран, лёжа на кровати, осмотрел квартиру Джимми Брука, посмотрел на его лицо. Джимми спал плохо, его мучили кошмары, совесть его была неспокойна. В квартире чисто, опасности нет. Леран расширил поле зрения. Ни в доме, ни вокруг в пределах квартала ничего угрожающего.

Он снял остатки напряжения, представил карту территории, зафиксировал точку Нью-Прайса.

... Дом, в котором он так давно не был, стоял как новенький, словно и не прошивали его стены автоматные и пулемётные очереди, не крошились его стёкла и оконные рамы... Леран не решился войти внутрь, ведь так быть не могло, прошлое не возвращается! Он снова поднялся над Нью-Прайсом, остановился метрах в ста над утонувшим в безлунной темноте посёлком. Четыре фонаря дежурного освещения только подчёркивали беспомощность спящих людей моря. Эти люди никому не хотели зла. Но они же не желали и участия в войне против зла. Им тоже хотелось помочь.

Леран вдохнул полной грудью морской запах и вернулся в Мэн-Сити. Что-то происходило. Или в Нью-Прайсе, или в нём самом. Он не понимал. Разрушенный, с заколоченными дверями и ставнями дом не мог ожить сам собой. Тренировку на эту ночь придётся закончить. Надо разобраться, привести себя к невозмутимости, - ожившее прошлое всколыхнуло сердце. Так нельзя, как любила повторять Леда.

Эрнест дышал совсем плохо. Леран поднялся, подошёл к его постели, наклонился, положил правую ладонь на грудь, - Эрнест не отреагировал. Кризис... Диагностика заняла секунд десять: поражены оба лёгких. То, что называется острой пневмонией. Следовательно, заболел он не сегодня, а несколько дней назад. Могучий организм долго сопротивлялся. И мог бы справиться сам, но, - бессонница, отсутствие отдыха и прочее... В итоге Мартин ослаб так, что без медицинской помощи не выкарабкается. И ведь ни слова не сказал... Больницу он Лерану не простит. Придётся самому.

Леран и сам, без Учителя, знал, что примерно он может сделать в таких случаях. Нинель где-то в Мэн-Сити, живая и здоровая. Если бы не его вмешательство, послезавтра она прощалась бы с неудавшейся жизнью... Учитель научил его ещё кое-чему, заменяющему врачебное вмешательство. Он мог бы взяться за излечение Леды, но она не готова. Чтобы целитель принёс пользу, больной должен созреть. Раньше нельзя, позже будет труднее, - так он говорил. В случае с Эрнестом все условия в наличии.

Оптимальный вариант, - освежить энергетику, оставив в покое физическую оболочку. У Эрнеста достаточно своих сил, но они в спящем состоянии, ни разу не использовались полной мерой. Мартин и не представляет, сколько у него резервов! Придёт время, и Леран научит его пользоваться ими. А пока...

Очистить энергетические каналы. Сделано!

Соединить его энергоцентры со своими. С первого по седьмой, свои и его, последовательно. Сделано!

Создать общий обменный поток, заставить его действовать. Получилось!

Они стали единым телом на тонком, эфирном уровне. Пошёл кругооборот!

Теперь принять на себя заражённые и окончательно испорченные компоненты и нейтрализовать их собственным телом. То есть взять болезнь на себя. Сколько же в Эрнесте гнездилось порчи и шлаков! На мгновение Леран чуть не задохнулся. Сделано!

Теперь Эрнест сам ликвидирует остатки недомогания на физическом уровне.

Леран отключился от Мартина, распрямился, облегчённо выдохнул. Последние сгустки дурной энергии исчезли в складках пространства. Природа её очистит, то есть, другими словами, приведёт в соответствие с целями всеобщей гармонии. Если бы человек сам не мешал реализации этих целей, о болезнях и понятия бы не имел.

Дыхание Эрнеста успокоилось, хрипы и свист прошли. Не ошибся Леран, друг Барта человек необычайной мощи, запаса жизни у него ещё на сотню лет, не меньше.

Он улыбнулся исчезновению болезни и тут же спиной ощутил взрывное давление близкой угрозы, исходящей со стороны окон. Молодец Джимми, запретил их открывать! А Эрнест-то был недоволен...

Леран схватил Мартина в объятия, бросился вместе с ним на пол, откатился к внешней стене. В тот же миг праздничным мягким звоном рассыпались стёкла, и автоматные очереди вспороли тишину в остальных комнатах квартиры, куда звук предупреждающего стеклянного колокольчика не успел докатиться.

Стреляли с высоты, видимо, с крыши фургона или автобуса: пули рвали паркет в метре от стены. Не осталось ни квадратного, ни кубического дециметра, не задетого смертью, кроме метровой мёртвой зоны, занятой Мартином и Лераном, и потолка.

Нападение закончилось так же внезапно, как началось.

Мартин пришёл в себя, спросил Лерана, можно ли встать, поднялся, включил верхний свет. Гостиная Джимми Брука уже не соответствовала названию и предназначению: дубовые настенные панели, мебель, весь паркет, - всё было разметено в клочья, разбито в щепки, осколки, черепки.

В проёме двери появился Брук, бледный, с вытаращенными глазами. Пальцы его рук дрожали.

- Порядок, Джимми, нас не задело, - успокаивающе сказал Мартин, и посмотрел на наручные часы, - Видишь, классика: нас пытались исключить в третью стражу. Самое подходящее время для утреннего кофе.

- Во что вы меня вовлекли? - почти прокричал Брук, - Эрнест, ты должен был предупредить! Простые бандиты по окнам инспектора полиции не стреляют! У меня семья, дети...

Он обвёл ошалелыми глазами гостиную.

- Всё это... Ещё куда ни шло... Но...

Леран внимательно смотрел в глаза хозяина квартиры и думал, заглянуть в его мысли или не стоит. И решил, - нет, не стоит.

- Что с тобой, Джимми? - растерянно спросил Мартин, - Ты дрожишь? Если б не видел сам, дал бы в морду тому, кто мне это сказал. Я же помню, в каких мы с тобой переделках бывали, эта история просто детская забава... Ты всегда шёл впереди и смеялся!

- Мне уже не семнадцать, - спокойнее, но раздражённо произнёс Брук, - И я не комиссар полиции, а всего лишь инспектор.

- И что же? - начал понимать Мартин, - Тебе не терпится стать комиссаром? Одно место уже освободилось, и оно пока не занято.

- Я не о том, Эрнест, - в голосе Брука зазвучали просительные интонации, - не путайте меня в эти игры. Вам обоим нечего терять. А мне...

- Не волнуйся, - Леран понял, что Эрнест больше не назовёт Брука по имени, - Не волнуйся. Я, - Эрнест Мартин, ты знаешь цену моему слову. Они знали, по кому бить и куда. Знали, куда стрелять. Не ты был их мишенью. Но ты прав, завтра всё может измениться и для тебя. Извини, родной. Убытки мы постараемся компенсировать в ближайшие дни.

Мартин повернулся к Лерану.

- Скажем спасибо и уходим. Мы ведь воспитанные мальчики? Тут нам больше нечего делать. Хозяину надо дать отдохнуть, выспаться...

Уже на выходе из квартиры он добавил, повернувшись вполоборота:

- Забудь о вчерашнем дне. Его для тебя не было. Тех двух отпусти до прихода начальства. Впрочем, ты и сам знаешь, как остаться чистым перед законом. Перед законом и... Пошли, Леран.

На ступенях подъезда их настиг благодарный шёпот Джимми Брука:

- Спасибо, Эрнест. И не беспокойтесь о ремонте. Я сам, сам...

Уже на улице Мартин весело расхохотался, будто не он только что избежал смерти, и не было трусости и предательства. Поднималась заря, отражаясь от белков глаз и зубов, высвечивая улыбку на чёрном лице.

- Леран, послушай меня, - Мартин вдруг остановился и посмотрел совершенно серьёзно, - У меня подозрения относительно тебя. Вчера я ложился в постель больным и разбитым. А проснулся, - как сбросил лет десять-двадцать. Что скажешь?

Леран ничего не сказал. Они медленно шли по просыпающемуся городу, над которым только вчера пролился дождь счастья. Вышли к площади, остановились: она быстро заполнялась людьми и машинами. Жёлтые уборочные комбайны завершали уборку ночного мусора, сметая и засасывая в себя окурки, банки, клочки бумаги, брошенную обувь и одежду. Налетевший вихрь закрутил и поднял несколько газетных листов.