Дисциплинарная структура аналитической философии

 

Остановимся еще на одном вопросе, касающемся взаимоотношения различных собственно философских дисциплин в пределах аналитической установки. Дело в том, что на разных этапах эволюции аналитической философии та или иная аналитическая дисциплина играла роль своеобразного лидера. Если последовательно рассмотреть этот процесс, то представится следующая картина. Так, на раннем этапе ведущей дисциплиной была "философия логики" (это название впервые ввел Рассел) и связанная с ней эпистемология. На следующем этапе на первый план вышла эпистемология, получившая более эмпиристскую окраску (в особенности у британского аналитика А. Айера). В центре внимания аналитической философии 1960 - 70- х гг. оказалась проблематика философии языка, а позднее - философии сознания (philosophy of mind). Интересная ситуация сложилась в аналитической философии последних лет, когда среди аналитических дисциплин на первый план стала выходить политическая философия, чему во многом способствовали основополагающие работы американских философов Дж. Ролса и Р. Нозика. И это явление достаточно симптоматично, ибо аналитическая философия теперь не только осваивает новые проблемные области (например, вопросы биоэтики, искусственного интеллекта, феминизма, права и др.), но и стремится преодолеть стереотип консервативной и чисто академической дисциплины, искусственно изолированной от общественной и культурной жизни. Акцент, сделанный на политической философии, в которой, разумеется, используются характерные рациональные процедуры и приемы аргументации, отражает данную тенденцию и новые настроения философов-аналитиков.

 

Лидирующее положение некоторой аналитической дисциплины на определенном этапе, конечно, не следует преувеличивать. Исследования в других проблемных областях отнюдь не прекращаются. Кроме того, в согласии с возникшей еще в античности традицией, корпус аналитических дисциплин обязательно включает три главные составные части: онтологическую (метафизика), логико-эпистемологическую и этическую. Наличие последней также опровергает мнение об аналитической философии как исключительно сциентистском по духу направлении в западной философии.

 

Сегодня аналитическая философия не выдвигает тех или иных широких программ или теоретических манифестов (это было характерно, например, в 1920 - 40-е гг. для представителей логического позитивизма). Исследования стали более специализированными, а выдвижение на первый план политической философии обусловлено скорее внешними причинами (обсуждение общественного статуса аналитической философии в сравнении с другими областями знания и вопроса о ее роли в культуре), чем собственно имманентным развитием философии. Помимо этого новейшей стадии аналитической философии не свойственны заимствование и экстраполяция концептуального аппарата "лидера" на другие дисциплины, что имело место в прошлом.

 

В заключение необходимо отметить, что аналитическая философия в наши дни по-прежнему остается преобладающим направлением в англосаксонском мире (США, Великобритания, Канада, Австралия, Новая Зеландия). Аналитический подход постепенно захватывает ведущие позиции в Скандинавии и Нидерландах, а также в ряде развивающихся стран (например, в Индии). Влияние

 

- 469 -

его чувствуется даже в странах с иной сильной национальной философской традицией (Германии и Франции, в первую очередь). Так что зачастую высказываемые суждения о "смерти" аналитической философии несколько преждевременны. Основное распространение она имеет в интеллектуальной среде западных университетов, воплощая одно из главных направлений современной рационалистической мысли.

 

 

Для дополнительного чтения

 

Аналитическая философия // Современная западная философия: Словарь. М., 1998. Аналитическая философия. Избранные тексты / Под ред. А.Ф. Грязнова. М., 1993. Аналитическая философия: становление и развитие / Под ред. А.Ф. Гряз-нова М., 1998. Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. M., 1994.

 

Грязное А.Ф. Аналитическая философия: проблемы и дискуссии последних лет // Вопросы философии. 1997. №9.

Дегутис А. Язык, мышление и действительность. Вильнюс, 1984. Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и границы. М., 1957.

 

Философия. Логика. Язык / Под ред. Д.П. Горского и В.В. Петрова. М., 1987. Хилл Т.И. Современные теории познания. М., 1965.

 

- 470 -

Глава 4. Феноменология

 

Феноменология -философское направление,во многом определившее методологию,тематику, язык и общие контуры философии XX века. Это философское направление во многом способствовало возникновению таких влиятельных концепций, как философская герменевтика и экзистенциальная философия.

 

Появление и становление феноменологии неразрывно связано с именем Эдмунда Гуссерля. Хотя у Гуссерля были предшественники (например, Б. Больцано или его старший современник Ф. Брентано) и многочисленные последователи (так что оправданно говорить о существовании целого феноменологического движения в современной философии).

 

Франц Брентано (1838 - 1917) -австрийский философ.Преподавал философию вВюрцбургском (1866 - 73 гг.) и Венском (1874 - 1894 гг.) университетах. С 1864 г. католический священник, в 1873 г. был лишен духовного сана. Среди его непосредственных учеников в разные годы были Штумпф, Мейнонг, Марти, Массарик, Гуссерль, Твардовский и другие известные философы. Отрицательно оценивая послекантовскую философию, Брентано видел свою задачу в том, чтобы возродить философию как науку, опираясь на учения Аристотеля и Декарта. Он разрабртал учение о сознании, выдвинув на первый план проблему кардинального различия психических и физических феноменов.

 

Однако как раз Гуссерля не без оснований считают наиболее последовательным и наиболее радикальным феноменологом. Поэтому в данной главе речь пойдет почти исключительно о феноменологической концепции этого немецкого мыслителя.

 

Феноменологический метод

 

Гуссерль вошел в историю философии прежде всего благодаря разработке им особого феноменологического метода, который позволил до известной степени реформировать западную философскую мысль, направив ее внимание на сравнительно новую область - мир феноменов. Собственно философия, если говорить в целом, и занимается именно ориентацией человеческого сознания в самом широком смысле слова. Гуссерль, если и не открыл мир феноменов, то по крайней мере выявил в нем новую сторону. Феноменология и является особой наукой о феноменах. Феноменологию не следует путать с феноменализмом. Возможность такого рода путаницы связана с тем, что феномен (а сам этот термин появился задолго до Гуссерля и происходит он от греческого слова phainomenon - являющееся) может пониматься как минимум двояко. Эта двойственность представляет собой неиссякаемый источник для философской рефлексии. Но она же требует постоянного уточнения, в каком смысле этот термин употребляется. Ведь феномен, т.е. явление чего-либо, может быть понят как то, что только кажется. Вещь, являясь нам, кажется чем-то другим, чем она самою собой. Существует как бы зазор между тем, какова она сама, и тем, какова она для нас, для человеческого сознания. Так вот феноменализм есть как раз такая философская позиция, которая обращает внимание именно на кажимость вещи в отличие от ее подлинного бытия. Не потому, естественно, что ее только кажимость и интересует, но потому, что она только кажимость признает доступной для человеческого познания. В этом случае феномен вещи, если мы принимаем его за саму вещь, уводит нас от подлинной реальности, оставляет нас с чем-то только субъективным.

 

Но есть и другой аспект феномена. Он (феномен) именно есть явление какой-то реальности, проявление ее, ее самообнаружение, самораскрытие. В этом случае феномен не "скрывает" реальности, не подставляет вместо подлинного лишь кажущееся, иллюзию какую-то, но показывает

 

- 471 -

ее какова она есть. Можно даже сказать, что бытие реальности является одновременно ее себя показыванием, точнее, как выражается М. Хайдеггер "само-в-себе-самом-показыванием" [1]. Феноменология Гуссерля имеет дело как раз с такими феноменами. Вернее, она обосновывает возможность такой природы феномена. И то, что такая природа в нем действительно открывается, - это бесспорная заслуга феноменологии

 

1 Хайдеггер М. Бытие время. М., 1997. С. 31.

 

Нельзя сказать, однако, что переориентация Гуссерлем западной философии происходит в каком-то новом и небывалом прежде направлении. Сам немецкий мыслитель оправданно ссылается на Канта и Декарта как своих отдаленных предшественников, не говоря уж о более близких по времени фигурах. Так, кантовский трансцендентализм - точка зрения, согласно которой объектом философского анализа являются некоторые исходные, априорные (т.е. независимо от опыта человека в сознании его присутствующие) "установки", которые оформляют, упорядочивают, придают, можно сказать, смысл тому, что мы привыкли считать данным нам миром, По Канту получается, что мир, каким мы его знаем, нам именно что "не дан". Он задается нами самими, т.е. сознание задает условия его осмысливания. Как мы увидим дальше, эта точка зрения будет у Гуссерля развиваться, уточняться и "радикализироваться".

 

Также весьма близок Гуссерлю и Декарт - своим поиском безусловно истинного, открываемого в акте интуиции, через непосредственное усмотрение разумом, основания всякой науки. Близок он Гуссерлю и своим стремлением найти это основание истинности в человеке, точнее, в его разуме. И то, что такое основание Декарт находит в принципе "cogito", в принципе автономности, независимости, самодостаточности субъекта мысли, - это тоже близко Гуссерлю и составляет предпосылку феноменологического метода.

 

Вместе с тем Гуссерль отнюдь не просто повторяет своих предшественников по западной философской традиции. Скорее он показывает то, куда можно (и нужно) было пойти, принимая за исходную точку Декарта и Канта, но куда эти последние не пошли.

 

Разработка метода, посредством которого можно было бы добраться до сферы феноменов, т.е. реальности самой себя предъявляющей сознанию, ничего от него не скрывающей; реальности, следовательно, убедительной для сознания, самоочевидной, т.е. открытой для особого зрения, для интуитивного усмотрения - это и было задачей Гуссерля почти с самого начала его философского творчества. Он приступил к ней, задавшись целью (как и Декарт) обосновать предпосылки истинности научного знания. Для Гуссерля было очевидно, что философия должна быть научна, т.е. не должна противоречить данным позитивных наук. Ее научность выражается в том, что она обусловливает и обеспечивает научность всякой науки. Она, следовательно, должна быть неким наукоучением. Эта задача представляет собой некоторую "сверхзадачу" всей нововременной философии, в особенности немецкой философии. Гуссерль не был здесь оригинальным. Его оригинальность начинается скорее с того, что он ставит перед собой эту задачу в условиях, когда, казалось бы, европейский научный дух вполне восторжествовал. Баснословные успехи математических наук и основанных на них наук естественных; успешная экспансия научного познания в сферу живог.о, в область истории - все это было известно философу "из первых рук" (напомним, что он начинал как математик). Однако в этом крылась и опасность. Дело, в частности, в том, что успехи математических наук, а еще больше наук о природе, привели к тому, что то, как понимали свой объект эти науки (а они его понимали, в широком смысле, как внешний по отношению к субъекту познания, как независимый от него, как ему трансцендентный, а кроме того как объект телесный, т.е. состоящий из некоторой суммы единиц вещества, определяемых внешними по отношению к ним законами, внешними воздействиями, описываемыми в терминах причины и следствия, в терминах всеобщего детерминизма) переносится на всякий объект, на всякую реальность. Метод естественных наук оказывается универсальным методом. Более того,

 

- 472 -

сама философия как бы идет на поводу у частных наук, оказывается их "служанкой", не имеющей своего предмета и занимающейся только систематизацией данных позитивных исследований. Отсюда и сама эта философия называется позитивизмом. Сам Гуссерль предпочитает называть подобную философию "натурализмом" или "натуралистическим объективизмом", указывая тем самым на основной ее порок - ее объективность, которая в данном случае заключается не в стремлении к предельной адекватности отображения объекта субъектом, но в признании ею примата объекта над субъектом, т.е. в абсолютизации природы, как ее понимают естественные науки, в отождествлении всякого объекта с понимаемой таким образом природой и в стремлении описывать сам субъект, исходя из такого рода объективности. Человек в такой системе воззрений есть нечто зависящее от чего- то существующего вне него. Он - часть природы, один из ее объектов. Он целиком вписан в целое природы и, следовательно, рассматривает человеческого индивида только исходя из этого целого. Центр мира человека существует вне человека. Природа ни к чему не сводима. Человек сводим к природе.

 

Эдмунд Гуссерль (1859 - 1938) -главная фигура в феноменологииXXв.Начинал какматематик. Однако с самого начала его интересовали основания и предпосылки той точности, которую обеспечивают математические науки, что видно уже из названия первой работы Гуссерля "Философия арифметики" (1891). Собственно феноменологическая концепция развивается им начиная с двухтомника "Логические исследования" (1901). Задачей Гуссерля являлся поиск очевидности, осуществляемый посредством переориентации внимания философии с внешнего (трансцендентного) мира на мир сознания (мир трансцендентальный), понятый как смыслообразующая активность, благодаря которой возможен любой опыт и любая научная деятельность. В результате феноменологической редукции сознанию человека должен открыться мир феноменов - сущностей, как раз и обусловливающих возможность всякого опыта, всякой предметности, в видении которых и достигалась бы искомая самоочевидность. В последующих работах Гуссерль развивал и видоизменял свою феноменологическую позицию. В последней крупной работе " Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология " (издана по-немецки только в 1954 г.) он расширил масштаб своих исследований, включив в них историю европейского человечества. Преподавал в разных университетах Германии. Среди его прямых и косвенных учеников и единомышленников фактически представлен весь цвет европейской континентальной философии первой половины XX века - М. Хайдеггер, М. Шелер, А. Койре, Е. Финк, Р. Ингарден и многие другие [1]. В 1933 г. с приходом в Германии к власти нацистов был уволен из университета за неарийское происхождение. Основной массив рукописей Гуссерля не был издан при его жизни. Они после смерти философа были вывезены из Германии монахом-францисканцем Г.Л. Ван Бреда, который основал в Лувене (Бельгия) Гуссерлевский архив - основной источник Husserliana (собрания сочинений философа).

 

1 Феноменология не осталась незамеченной и в России. К числу ее наиболее известных "восприемников" следует отнести Г.Г. Шпета и А.Ф. Лосева.

 

Надо сказать, что в начале нашего века, когда развертывалась гуссерлевская критика натурализма, у этого направления в европейской философии было уже довольно много противников - неокантианцы, "философы жизни", спиритуалисты. Однако критика Гуссерля имела свои особенности. Прежде всего в выборе оппонента - внутри натурализма - Гуссерль избрал такие его разновидности, как психологизм и историцизм. Этот выбор определялся тем, что для Гуссерля поиск безусловных оснований истинности был связан с исследованиями природы логических законов, которые психологизм, с точки зрения философа, дискредитировал. Психологизм - это такая позиция, которая обусловливает истинность научного познания особенностями человеческой психики. Дело в том, что правильное мышление (а наука есть своего рода апофеоз правильного мышления) основывается на логике как науке фундирующей все другие науки, поскольку во всех них принципиально важно соблюдать логические законы. Они образуют, по Гуссерлю, некий каркас любого утверждения (а наука вся состоит из утверждений и отрицаний), формирует

 

- 473 -

структуру и пределы любого высказывания. Так вот, с точки зрения психологистов, логические законы определяются психическими законами (такова была, например, позиция известного теоретика индуктивной логики Дж.С. Милля). Психология же, с этой точки зрения, - естественная наука, т.е. наука о некоторой совокупности фактов, обнаруживаемых в психической жизни человека. Законы психологии, будучи индуктивными законами, представляют собой некоторое обобщение фактов психической жизни, как бы выжимки из опыта переживания такой жизни. Натурализм в целом исходит из примата опыта. Разум начинает работать после того, как появляется некоторый опыт, общения с объективным миром, в том числе и с субъектом, который представляется в качестве одного из природных объектов. Разум обобщает, комбинирует данные опыта. Но если законы логики базируются на психических законах, имеющих индуктивный характер, то ни о какой безусловной, абсолютной истине в ней речь идти не может. Ведь индукция, в том числе и фактов психической жизни, всегда неполна. Следовательно, безусловность закономерностей, которые выводятся на их основе, всегда только вероятна. Если логика - основание всех наук, то это означает, что все они в разной степени, но только вероятны. Как, например, только вероятен тот факт, что завтра солнце взойдет на востоке, будучи индуктивным выводом из некоторого предыдущего чувственного опыта. Психологизм, по Гуссерлю, ведет к релятивизму - позиции, признающей всего лишь относительность всяких истин, используемых в науке. Релятивизм же, в свою очередь, неизбежно ведет к скептицизму. Скептическая точка зрения (имеется в виду скептицизм как философская позиция, так как скепсис в качестве элемента научного поиска есть необходимый этап всякого исследования, ориентированного на истину) означает конец науки, ибо она ставит под сомнение саму возможность достижения человеком истины. Это обстоятельство, по мнению Гуссерля, делает антинаучным и психологизм.

 

Сходным образом развивается Гуссерлем и критика историцизма. Последний также ведет к релятивизму, поскольку рассматривает факты в зависимости от времени, исторической ситуации, которая вызвала их к жизни. Ситуация с течением времени уступает место другой ситуации. То, что было верно для прошлого, становится неверным для изменившегося настоящего. В истории господствуют "мнения", царит "злоба дня". Ткань истории фактична, т.е. определяется конкретикой исторических совпадений и несовпадений.

 

Позиция Гуссерля основывалась на необходимости защитить науку как институт, определивший величие всей западной цивилизации. Это возможно только тогда, когда мы в состоянии доказать незыблемость тех истин, которые открываются наукой. В первую очередь тех, которые открывает логика. Но такого рода незыблемость определяется независимостью истины от жизненного опыта, психических состояний, течения событий, внешних условий. "Что истинно... - пишет Гуссерль, - истинно "само по себе"; истина тождественно едина, воспринимают ли ее в суждениях люди или чудовища, ангелы или боги" [1]. Даже если нет никого, кто знал бы, например, что дважды два - четыре, это утверждение не перестанет быть навечно истиной. Логические законы "идеальны" потому, во-первых, что не должны зависеть от "реального" (того автономного мира объектов, который наивно признает данным наш эмпирический опыт, а вслед за ним философия натурализма), и потому, во-вторых, что субъект открывает их в себе, но не в качестве результата некоторой психической деятельности, не как абстрактные ее выражения, а в качестве чистых сущностей, предваряющих всякий психический акт и "управляющих" ими, придающих им форму, структуру, дающих им смысл, наконец.

 

1 Гуссерль Э. Логические исследования. Ч. 1. СПб., 1909. С. 101.

 

Подобные чистые сущности могут именно усматриваться непосредственным образом, благодаря интуитивному видению. Специфика феноменологии начинается тогда, когда речь заходит о том, что представляют собой эти сущности и как возможно достижение искомого видения. Последнее есть обнаружение очевидного. Очевидно то, что дано непосредственно, что не требует "посредника" для своего познания, что, следовательно, открывает само себя через самого

 

- 474 -

себя. Таким образом проблема состоит в том, чтобы обосновать возможность усмотрения феноменов.

 

 

Сознание и его предмет

 

Особенность гуссерлевской феноменологии определяется также тем фундаментальным обстоятельством, что человек не в состоянии быть в мире, существовать иначе, как через посредство сознания. Сознание - универсальный "заместитель" всего, с чем человек имеет дело. Мир дан ему не сам по себе, но благодаря сознанию. Оно представляет собой что-то вроде никогда не снимаемой перчатки на руке. Нельзя "потрогать" сам мир. Были философские учения (например, учение Спинозы), целью которых являлось обоснование возможности "снятия" этой перчатки. Были и другие (например, греческих софистов) пытавшиеся построить философию, исходя из невозможности ее "снять". Феноменология Гуссерля акцентирует внимание на самой перчатке. Не радуется и не печалится по этому поводу, но пытается сделать выводы из факта ее "неснимаемости", пытается показать, как все то, с чем человек имеет дело в своей жизни, "завязано" с этой перчаткой, определяется ее " неснимаемостью". Мир для человека всегда есть мир в сознании. Он именно "дан" в сознании. Феноменология же выясняет эту его "данность", определяет механизм этой "данности", описывает условия, при которых мир может быть " дан", т.е. просто может быть. "Что" мира обусловливается "как" сознания. "Что" невозможно без "как". При этом феноменология, собственно, не отрицает существование реальности вне человека. Она лишь подчеркивает, что само это "вне", каждый вопрос о некоем внешнем бытии уже предполагает какие-то операции сознания. В этом, в частности, проявляется "поворот к субъекту", совершенный феноменологией.

 

Знаменитый испанский философ XX в. X. Ортега-и-Гассет, характеризуя современное искусство призывал читателя вообразить, что тот смотрит на сад через оконное стекло. "Глаза наши должны приспособиться таким образом, чтобы зрительный луч прошел через стекло, не задерживаясь на нем, и остановился на цветах и листьях. Поскольку наш предмет - это сад и зрительный луч устремлен к нему, мы не видим стекла, пройдя взглядом сквозь него. Чем чище стекло, тем менее оно заметно. Но, сделав усилие, мы сможем отвлечься от сада и перевести взгляд на стекло" [1]. Искусство нашего времени изображает не сад, а стекло. Точно также феноменология обращается не к тому, что видно, но к тому, благодаря чему нечто видно - к "стеклу".

 

1 Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991. С. 224.

 

Гуссерль, в противоположность представителям натурализма, попытался обосновать идею "центральности" сознания (того самого "стекла") по отношению к его объектам. Философ выдвинул лозунг "назад к самим предметам!", разумея под этим движение не к предметам, как их понимает обыденное сознание, а к условиям их мыслимости и воспринимаемости, к "трансцендентальной субъективности" сознания. Вся история феноменологиии в некотором смысле есть расшифровка того, что открывается сознанию при его движении к выяснению специфики собственной активности.

 

 

- 475 -