Н. В. Егорову и В. Г. Сахновскому

3/IX

3 сентября 1932

Баденвейлер

Дорогие Николай Васильевич и Василий Григорьевич!

Не могу мириться с тем, что еще целый год мы обрекаем наших лучших из молодых актеров на скитальческую жизнь. Что-то сделать необходимо. Мы не можем спокойно пройти мимо бесчеловечного факта такой скитальческой жизни -- и продолжать [требовать] от бездомных идеальной "академической" работы. Скажут, я требую невозможного. Но и мы делаем то же. Кто-нибудь должен сделать невозможное. Кто же? Должны это сделать мы -- старики, более, чем они, деловые и имеющие власть. Что же? Может быть, часть Малого театра по Тверской временно до пристройки отдать бездомным. Можно настаивать на одном из этажей рабфаков. Необходимо еще раз возбудить вопрос перед ЦИК от моего имени¹.

 

Н. В. Егорову и В. Г. Сахновскому

 

5/IX 32

5 сентября 1932

Баденвейлер

Дорогие Николай Васильевич и Василий Григорьевич!

Мне чудится, что (согласно заявлению Авеля Софроновича) в Академию¹должен быть доступ актерам всех театров. Такое должно быть специальное отделение. Интересуется Малый театр, или Корш, или МГСПС -- пусть идут по "десяткам". Можем брать подряды на актерские постановки (школьные работы) целых спектаклей. Пусть халтурят наши режиссеры (организованно).

Всех, кто может учить, -- собрать. По мере того как в других театрах по нашей программе будут вырабатываться актеры по "системе", они сами будут стремиться к нам. Так создастся смена. Ненужные же нам актеры могут переходить в другие театры. Так создастся обмен. Можно будет брать актеров на отдельные роли, если они нашей школы.

Ваш К. Станиславский

 

 

В. Г. Сахновскому и Н. В. Егорову

 

5/IX 32

5 сентября 1932

Баденвейлер

Дорогие Василий Григорьевич и Николай Васильевич.

Всю конструкцию десяток нужно переработать. Ясно, что общаться с труппой можно только через десятки. Ясно и то, что десятки нужны и интересны Театру-Академии не только со стороны художественного их усовершенствования, но и со стороны этической, дисциплинарной, административной, корпоративной, общественно-политической и проч. Нам нужно не только прекрасное искусство, но образцовая атмосфера. Одно без другого не может существовать. Для того театра, о котором говорят Комиссия ЦИК'а и партия, необходимы оба эти начала¹. Поэтому в десятки должны прежде всего поступать те лица, которые одинаково смотрят на указанное назначение этих организаций.

Могут ли быть десятки по чужому назначению, или, как и раньше, они должны сходиться по взаимному влечению. Мне представляется, что только на последнем основании. Могут быть по назначению только: режиссерские и педагогические десятки. Лично я общаюсь с десятками, как раньше, на дому. Вызываю по десяткам, или представителей от десяток. С актерами, не зачислившимися в десятки, общение невозможно не потому, что я не хочу, а потому, что не смогу. Занятия в школе мои происходят через преподавательские десятки. Я дал им урок (показательный), а они разносят по труппе. Все остальные части театрального аппарата общаются через десятки.

Ваш К. Станиславский

 

 

Н. В. Егорову и В. Г. Сахновскому

 

8/IX

8 сентября 1932

Баденвейлер

Дорогие Николай Васильевич и Василий Григорьевич!

По декорационным, и монтировочным, и другим частям тоже надо делать что-то в этой Академии. Я думаю, этим делом заинтересуется Дима¹. Поговорите с ним. Тут же -- пробы радио, эффекты, свет. Пригодится новый изобретатель, которого мы приняли в театр, -- не помню еще его фамилии.

Ваш К. Станиславский

 

Л. М. Леонидову

17 сентября 1932 (почт. шт. -- дата получения)

Баденвейлер

Дорогой Леонид Миронович!

Спасибо за Ваше письмо от 2/IX. Не мог тотчас же ответить, так как оно застало меня в кровати. Опять схватил грипп с температурой 38,7, с хрипами и с боязнью за воспаление легких. Провалявшись в кровати около двух с половиной недель (в самую чудную погоду, в комнатной духоте), я теперь оправился (когда погода изменилась, повернувшись на осень).

Вот причина задержки. От Подгорного имею неважные известия. Предполагают, что у него от прошлогоднего разрыва в почках произошло сращение их с кишкой. Однако боли стали меньше. Он опять едет в Париж на просвечивание и на консультацию. Через него узнал, что Рипси лежит в гриппе в Париже или около него.

Понимаю Ваше волнение при экстренной замене Вишневского. Я бы переменил спектакль, именно потому, что он первый. Перемена с первого же начала может развихлять труппу, а излишняя строгость к качеству спектакля при самом начале подтягивает труппу. Что же это сделалось с Вишневским? Он был самый аккуратный! Уж не болен ли? ¹

Как было бы важно все возобновления старых спектаклей хорошо освежить по сквозному действию и сверхзадаче. Они-то, самые главные, и забываются легче всего актерами. В этих случаях пьеса попадает во власть штампов.

Надо убедить, что при недостаточных жалованьях и при опоздании их повышения труппа ослабнет. Надо умолять, чтоб на материальную сторону и на еду начальство обратило бы особое внимание. Знаю, что это трудно, но без этого не доведешь сезона до конца.

Послал, как просили, какую-то пошлятину вместо приветствия Александринке. Повторяю один и тот же мотив о "традициях". Сам же, по правде говоря, не имею никакого представления о том, что такое представляет из себя этот театр. Кроме того, писал с температурой. Надеюсь на то, что если пошло и не подходяще к тому, что из себя представляет теперь Александринка, то моего письма читать не будут².

Надеюсь, что теперь Вы получили текст объявления о назначении Вашем, Москвина и Качалова по редакции Немировича. У меня не было моей прежней редакции, и я не мог сличить разницы. Но я поторопился подписать присланное Немировичем, так как не хотел задерживать Москвы. Кроме того, я полагал, что редакция сделана по Вашему соглашению с ним. Знаю, что Владимир Иванович теперь в Женеве и в Карлсбад не поедет, так как, по его словам, опоздал туда. Он намеревается вернуться в Москву к концу ноября.

Вы не хотите названия "тройка". Пусть не называется так, но удобно ли будет каждый раз повторять все три фамилии? Сама жизнь и актерское остроумие придумают название -- для краткости. Оно может оказаться неподходящим. Лучше бы придумать "прозвище" ³.

По Вашему письму чувствуется в Вас бодрость, и это очень приятно.

[...] Как бы надо роли по душе -- Качалову и Книппер! Последняя мечтает об [пропуск в подлиннике.-- Ред ⁴].Не пустить ли ее после "Талантов". Еще мысль: не пришлось бы заменять Подгорного -- в прокуроре? Во всяком случае, при состоянии его здоровья ему, быть может, нужен дублер. Лучше это сделать заблаговременно, чем наспех. Кто же этот дублер? По-моему, один Хмелев может это сделать. Роль важная⁵.

Еще дело; решите порядок: кому я должен писать свои мысли по театру и предложения -- Вам ли, т. е. "тройке", или своим заместителям? Сговоритесь и велите мне написать.

Обнимаю Вас и всех товарищей по театру. Не забывайте при случае и черкните. У нас все то же самое изо дня в день. Если б не свидание с семьей, то с радостью вернулся бы домой. Ближайшая разлука с семьей гнетет. И не придумаешь, как сделать, чтоб всем соединиться в Москве. Но теперь туберкулезных там не откормишь.

Ваш любящий

К. Станиславский