Экстра - 10. О том, как не надо обращаться с кашемиром

Бэкхен глубоко вздохнул и надавил на кнопку звонка. Внутри раздался топот стада слонов, встрепанный Чанёль с медиатором в зубах распахнул дверь настежь.
- Ой, - сказал он, выплюнув медиатор, и улыбнулся во все шестьдесят четыре, - а почему звонишь? Я не менял код. И я тебя не ждал.
- Мне уйти? - пытаясь сдержать ответную улыбку, спросил Бэкхен.
Чанёль закатил глаза и втащил его в квартиру. Прижал к захлопнувшейся двери и немедленно завладел губами, разматывая длинный шарф.
- Ничего не спросишь? - через пару минут выдохнул Бэкхен.
- Ты бледный и нервный, - почти не отрываясь от алебастровой шеи, сказал Чанёль, - не хочу знать никаких плохих новостей.
Поднял голову и нежно заглянул в глаза. Пальцем Чанёль поднял подбородок Бэкхена и приник к его губам снова, трепетно и осторожно. Бэкхен зажмурился, закинул руки на шею и выгнулся, всем телом прижался к Чанёлю. Вместо счастья и освобождения он чувстововал себя виноватым. Перед Чондэ. Перед Чанёлем. Впервые за все это время он действительно имел право отвечать на жаркий поцелуй оборотня, и впервые за все время его собственные губы казались отравленными. Бэкхен разорвал поцелуй, вздохнул и уперся ладонями в грудь Чанёля.
- Подожди. - Чанёль вопросительно глянул на него, - мы с Чондэ…
Бэкхен закусил губу на секунду. Всю сознательную жизнь Чондэ был рядом. Просто сказать вслух, что их отношения закончились, оказалось сложно, слишком сложно, как будто пока он не произнес этого, мир еще не изменился, не разрушился.
Лицо Чанёля потемнело. Оборотень кивнул, дожидаясь продолжения. Сердце Бэкхена сжалось. Он медленно, будто сквозь толщу воды, поднял руку, провел пальцем между хмурых бровей Чанёля. Тот закрыл глаза, и Бэкхен не мог и не хотел бороться с соблазном погладить красивое лицо, провести хрупкими пальцами по щеке, приложить ладонь и почувствовать, как Чанёль немедленно к ней прижался.
Чанёль любит его. Бэкхен не может отмахнуться от этого чувства и не собирается. Разве Чондэ исчезнет из его жизни только потому, что они перестали быть сексуальными партнерами? Они по-прежнему друзья, они учатся вместе. Бэкхен вздохнул снова.
- Мы с Чондэ расстались! - выпалил он, отдернув руку от лица Чанёля.
Чанёль молчал. Бэкхен смотрел на вторую пуговицу синей рубашки. Чанёль торопился, надевая ее, и пуговица не полностью застегнулась, зацепилась половинкой за петлю и скоро обещала выскользнуть. Бэкхен поднял руки, зачем-то протолкнул пуговицу дальше, аккуратно поправил, провел по плечам Чанёля, разгладил пару мелких складок.
Чанёль молчал.
- Совсем ничего не скажешь? - прошептал Бэкхен, когда тишина начала его душить.
- Когда?
- Не знаю. С час назад. Поезд на второй линии сломался, метро сегодня такое медленное…
- Ты сразу приехал ко мне?
- Да.
Пальцы на плечах Чанёля дрожали. Оборотень осторожно снял их, сжал в горячих ладонях, поднес к губам и дохнул, будто согревал в морозный день. Бэкхен все еще не мог поднять взгляд. Чанёль придвинулся и прижался губами к его виску. Низкий голос не звучал в воздухе, а пронизывал Бэкхена насквозь, отзывался в каждой клетке тела.
- Тяжело было?
- Да. Наверное.
- Ты расстроен?
- Не знаю.
- Тогда... Ничего, что я счастлив?
Бэкхен вскинулся. Чанёль улыбался, чуточку смущенно и неуверенно, глаза сияли. Бэкхен покачал головой и снова закинул руки ему на шею, запустил пальцы в спутанные волосы, растрепал еще сильнее. Чанёль наклонился к нему, и Бэкхен опустил ресницы.Чанёль вел губами затейливый узор по его лицу, но губы почему-то обошел и впился в шею за ухом. Бэкхен вскринул и стукнул его по спине, когда на нежной коже сомкнулись влажные зубки.
- Теперь ты мой, - довольно заявил Чанёль и расхохотался в ответ на гневный взгляд, - только мой.
- Я свободный гражданин, - возмутился Бэкхен, пока Чанёль нетерпеливо расстегивал его пальто.
Пальто полетело на пол, к шарфу, а любимый кашемировый кардиган безжалостно растянулся под пальцами Чанёля, который сдернул нежную ткань с плеча и прижался губами к освобожденной коже.
- Чонин упоминал, что Кёнсу много кусается, - глядя в потолок, заметил Бэкхен, - а ведь он сова. Не вздумай меня загрызть.
Чанёль пожал плечами и стянул кардиган через голову Бэкхена.
- Там есть пуговицы! - Бэкхен раздраженно пригладил наэлектризованные волосы, - и это кашемир! Знаешь, сколько он стоит?! Эй! Ты слушаешь?
- Нет, - невозмутимый оборотень запустил ладони под тонкую майку, - ты одет не по погоде. Там все еще зима.
- А. Поэтому ты меня раздеваешь.
- Ага, - кивнул Чанёль, довольный, будто Бэкхен разгадал секрет мироздания.
Бэкхен фыркнул и потянулся к пуговицам рубашки. Чанёль чуть отодвинулся, чтобы расстегивать стало удобнее.
- Хочешь драматический секс на пороге или все-таки пойдем в комнату?
- Портишь всю романтику, - Бэкхен толкнул оборотня, - в комнату.
Чанёль смеялся, сжимая его ладонь так крепко, будто вел сквозь темный лес, а не просторную студию.
- Останешься у меня?
- Еще чего. Лу Хан хочет, чтобы мы все завтра пришли при параде. Мне нужно домой.
Чанёль подтолкнул его к кровати.
- Ну, вот… - притворно расстроенный протянул он, - ты уже полдня, как только мой, и я даже не могу оставить тебя на ночь.
- Я твой питомец, что ли?! Что за...
Оборотень ловко заставил его замолчал, прижавшись к губам. Бэкхен оставил возмущение формулировками до следующего раза и завалился на постель, увлекая Чанёля за собой. Гитара съехала с покрывала прямо на пол, мелодичный звон струн стих, когда на деку приземлилась смятая синяя рубашка.