С подачи выпивохи и неудачника

МИХАИЛ НЕСТЕРОВ. СКАЗКА С ПЕЧАЛЬНЫМ КОНЦОМ

Литературное расследование в библиотеке «Фолиант» МБУК ТБК к 155 - летию со дня рождения русского и советского живописца. Материал для мероприятия 2017 года

Жизнь Михаила Нестерова (1862- 1942) - известного русского художника - передвижника, началась с чуда и до определенного момента напоминала ему сказку. Он прожил 80 лет, стал академиком живописи, заслуженным деятелем искусств РСФСР, лауреатом Сталинской премии первой степени…

До самой своей старости Нестеров верил в чудеса, только вот не у каждой сказки бывает счастливый конец…У него была своя сказка. Счастливая сказка с очень печальным концом...

Давайте вместе с читателями библиотеки «Фолиант», активистами ее литературного клуба «Прикосновение», в преддверии 155-летия со дня рождения художника чуть ближе прикоснемся к его биографии. Вместе посмотрим документальный фильм «Третьяковская галерея. История одного шедевра. Михаил Нестеров. Видение отроку Варфоломею» и подумаем, что же послужило причиной того, что мальчик с самого детства верил в то, волшебство рядом и рано или поздно оно себя обязательно проявит?

Известно, что легко сдав экзамены в Училище живописи, ваяния и зодчества, Миша учился с удовольствием, и профессора его поначалу хвалили. Что произошло потом? Почему в молодости при всем своем несомненном таланте он ощущал себя полнейшим неудачником?

Как называлась картина, принесшая Нестерову успех и звание академика живописи? Какая картина стала проклятием?

Почему художник отказывался от участия в выставках? Почему его искусство оказалось ненужным в Советской России? За что его арестовали в 1938 году? За что посадили в Бутырскую тюрьму? И по какой причине отпустили через две недели?

Какую роль в жизни художника сыграли женщины - Мария Мартыновская и Екатерина Васильева?

Был ли счастлив Михаил Васильевич Нестеров? И почему всю жизнь жил вне времени?

Итак…

 

С ощущением волшебства

 

Между прочим, с чуда началась вся его жизнь: младенцем он тяжело заболел и чуть не умер. В Уфе, где они жили, отец, богатый просвещенный купец, обратился к лучшим врачам, те делали, что могли, но с каждым днем надежды на выздоровление оставалось все меньше. Когда у ребенка заострился нос и на висках выступили синие жилки, родные ушли в церковь заказывать панихиду.

В доме осталась только мать, она положила ему на грудь образок Тихона Задонского, и случилось чудо: когда отец вернулся из церкви, мальчик нормально дышал, на его лице даже проступил румянец. На следующий день он пошел на поправку и с тех пор почти не болел… Об этом Мише часто рассказывала мать, и он рос с ощущением того, что где-то рядом живет волшебство и когда-нибудь оно обязательно случится в его жизни.

 

С подачи выпивохи и неудачника

 

В детстве Михаил Нестеров был шалопаем и непоседой. Отец отправил его в Москву поступать в техническое училище, но он срезался на экзаменах и пошел в реальное. Известия из Москвы не радовали домашних. В науках сын не блистал и по-прежнему озорничал. Бог весть, что из него вышло бы, да попался Мише на жизненном пути учитель рисования.

Художник-неудачник много пил и имел один-единственный костюм, висевший на гвозде в пустой неприбранной комнате. Рисунки мальчика поразили педагога. Он показал их профессору Училища живописи, ваяния и зодчества, и тот заверил, что из парня определенно выйдет толк.

В Уфу полетело очередное письмо: директор реального училища писал Василию Ивановичу Нестерову, что коммерсанта из его сына, судя по всему, не выйдет, а вот в Училище живописи и ваяния ему будут рады.

Миша станет художником? Вот и ладно - возможно, хотя бы станет жить в ладу с самим собой, - рассудил отец и дал свое благословение. В пятнадцать лет Михаил поступил в Училище живописи и ваяния - вступительные экзамены сдал легко, учился с удовольствием. Поначалу профессора его хвалили, но потом дела пошли куда хуже, и на каникулы юноша приехал, ощущая себя полнейшим неудачником. Он учился живописи уже семь лет, и конца этому не было видно: четыре года в Москве, два - в Петербурге, еще пару лет в Москве - и ни одной медали, ни одного первого места на конкурсах!

При этом все говорили, что Нестеров талантлив. Однако учителя считали, что у него нет своего лица, он пишет картины то «под Сурикова», то «под Маковского». И он метался то в Москву из Петербурга, то обратно, чувствуя, что ничего не выходит. Перспективы не обнадеживали, перед глазами маячила судьба учителя рисования из реального училища, кое-как перебивающегося обучением недорослей да малеванием образов - для себя он ее не хотел.

«Это - мое»

 

Встреча с будущей женой произошла у Нестерова случайно. Когда ему исполнился 21 год, он приехал в Уфу на каникулы. Ехал по центральной улице на коне по кличке Гнедок, а по тротуару шла барышня под легким кружевным зонтиком. Увидев ее лицо, Миша ощутил глупое, ничем необъяснимое, никогда не посещавшее его доселе счастье. Большие веселые глаза, носик картошкой, круглые щеки… Лицо как лицо: не красавица, не дурнушка, но человек, по всему видно, хороший…

Глядя на девушку, он сразу понял: «Это - мое» - и придержал Гнедка, чтобы всласть налюбоваться незнакомкой и незаметно проводить ее до дома. Девушка подглядывала за ним через дырочку в зонтике, а он старательно отворачивался, делая вид, что его интересуют вывески на противоположной стороне улицы.

Вернувшись домой, Михаил принялся разузнавать про улыбчивую круглолицую барышню, живущую около реки. Вскоре он представился Марии Ивановне Мартыновской и начал за ней ухаживать. К этому времени родные почти махнули на него рукой.

О женитьбе, разумеется, нечего и думать: как сможет содержать семью недоучившийся студент, не сидеть же на шее у родителей? Но любовь не признает разумных объяснений...

Это было чудесное, волшебное лето! Подобралась прекрасная компания, они плавали по реке Белой на лодках, жгли на островах костры, пели хором – и любовь росла с каждым днем, таким счастливым он не чувствовал себя никогда. Наконец Михаил набрался храбрости и объяснился: Мария Ивановна не ответила ему «да», но ведь и не отказала!

А вот отец лепет влюбленного Миши и слушать не хотел: ему не нравилась девица Мартыновская - без состояния, образования и определенных занятий. Он был не в восторге от ее семьи: брат Маши был сослан в Сибирь по делу о народовольцах - к чему сыну так рано вешать себе на шею обузу? Пусть закончит училище, начнет зарабатывать - вот тогда и о браке с приличной девушкой можно подумать. Михаил уехал в Москву ни с чем. Однако там его жизнь внезапно изменилась...

Окружающие только диву давались: вечный студент Нестеров, так и не оправдавший надежд, которые когда-то подавал, в одночасье превратился в лучшего ученика. На него посыпались премии, его ставили в пример - следующим летом он вернулся в Уфу окрыленным. Маша его любит. Договорились обвенчаться, когда Михаил получит диплом. Ждать пришлось недолго: работа Нестерова так приглянулась профессорам, что его выпустили из училища со званием свободного художника. Маша приехала в Москву, назначили свадьбу, хотя родители так и не дали им благословения. Их обвенчали в скромной церкви, потом устроили небольшое застолье.

Во время свадебного ужина произошло событие, которое он принял за дурное предзнаменование. К одному из гостей, врачу, за ужином подбежал взъерошенный, перепуганный посыльный - рожала женщина, к ней срочно требовали доктора. Меньше чем через час гость вернулся и сообщил, что было слишком поздно, помочь роженице он уже не в силах. Скончалась...

За столом повисла пауза, гости опустили глаза. В этот момент Михаил подумал: если бы он лишился Маши, то, наверное, наложил бы на себя руки. Но вскоре началась новая жизнь, этот случай забылся и вспомнился только тогда, когда судьба постучала в их собственную дверь...

 

Счастливое Рождество

 

Михаил часто вспоминал их единственное Рождество: елку, украшенную пряниками в серебряной фольге и дешевыми свечками, на вершине красовалась позолоченная Вифлеемская звезда - в магазине Лепажа на Кузнецком мосту он заплатил за нее без малого весь гонорар, полученный в журнале «Нива».

На столе стояли гусь с квашеной капустой и привезенные из Уфы настойки, Маша подарила ему великолепную трость из узловатого дуба с серебряным набалдашником: честно говоря, она ему совершенно не нужна, но это был великолепный подарок. Настенные часы пробили полночь, он поднял рюмку за будущего ребенка и счастье, которое их ждет, а потом устроился на полу у ее ног и положил голову Маше на колени.

В честь Рождества они ужинали не при керосиновой лампе, как обычно, - на столе, потрескивая и оплывая, горели настоящие восковые свечи, и в их призрачном свете бедная комната казалась дворцом. Счастья не надо было ждать, оно - рядом: громко тикали часы, оба молчали, и ему безумно хотелось удержать эту минуту. Пусть она тянется как можно дольше, а еще лучше - не кончится никогда… Мерно раскачивался маятник, и они не ведали о том, что им осталось быть вместе меньше полугода.