Глава II. Судебный конституционализм как новое 4 страница

--------------------------------

<1> Такая характеристика конституционной жалобы дается, в частности, в статье: Пферсманн О. Селективное правовое государство и конституционная жалоба // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 2003. N 3 (44). С. 175.

<2> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 17 февраля 1998 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положения ч. 2 ст. 31 Закона СССР от 24 июня 1981 г. "О правовом положении иностранных граждан в СССР" в связи с жалобой Яхья Дашти Гафура" // СЗ РФ. 1998. N 9. Ст. 1142; Определение Конституционного Суда РФ от 2 марта 2006 г. N 55-О "По жалобе гражданина Грузии Тодуа Кахабера на нарушение его конституционных прав п. 7 ст. 7 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" // СЗ РФ. 2006. N 20. Ст. 2213; Определение Конституционного Суда РФ от 12 мая 2006 г. N 155-О "По жалобе гражданина Украины Х. на нарушение его конституционных прав п. 2 ст. 11 Федерального закона "О предупреждении распространения в Российской Федерации заболевания, вызываемого вирусом иммунодефицита человека (ВИЧ-инфекции)", п. 13 ст. 7 и п. 13 ст. 9 Федерального закона "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" // ВКС РФ. 2006. N 5.

<3> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. N 17-П "По делу о проверке конституционности ч. 1 ст. 2 Федерального закона от 7 марта 1996 г. "О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "Об акцизах" // СЗ РФ. 1996. N 45. Ст. 5202; Постановление Конституционного Суда РФ от 12 октября 1998 г. N 24-П "По делу о проверке конституционности п. 3 ст. 11 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. "Об основах налоговой системы в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1998. N 42. Ст. 5211.

<4> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 22 июня 2009 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности п. 4 ч. 2 ст. 250, ст. 321.1 НК РФ и абз. 2 п. 3 ст. 41 БК РФ в связи с жалобами Российского химико-технологического университета им. Д.И. Менделеева и Московского авиационного института (государственного технического университета)" // СЗ РФ. 2009. N 27. Ст. 3383; Определение Конституционного Суда РФ от 3 июля 2008 г. N 630-О-П "По жалобе муниципального учреждения жилищно-коммунального хозяйства "Дирекция единого заказчика" на нарушение конституционных прав и свобод п. 2 ст. 173 НК РФ" // ВКС РФ. 2009. N 1.

<5> См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 2 апреля 2002 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Закона Красноярского края "О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления" и Закона Корякского автономного округа "О порядке отзыва депутата представительного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления в Корякском автономном округе" в связи с жалобами заявителей А.Г. Злобина и Ю.А. Хнаева" // СЗ РФ. 2002. N 14. Ст. 1374; Определение Конституционного Суда РФ от 5 марта 2009 г. N 375-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы главы муниципального образования "Мирный" Архангельской области на нарушение конституционных прав и свобод абз. 1 и 3 п. 3 ст. 4 Закона РФ "О закрытом административно-территориальном образовании" // ВКС РФ. 2009. N 5.

 

Учитывая характер конституционного правосудия как специализированного конституционно-контрольного института и одновременно института (элемента) судебной власти, можно утверждать, что именно образование Конституционного Суда РФ явилось решающим фактором по формированию качественно нового состояния конституционализма - судебного конституционализма. Исходя из этого, для понимания судебного конституционализма и, соответственно, роли конституционного правосудия в его становлении и развитии одинаково важно учитывать по крайней мере несколько моментов:

а) решения Конституционного Суда РФ являются нормативно-правовой основой формирования судебного конституционализма и, соответственно, всей системы российского конституционализма в целом. В этом проявляется их природа и назначение как нормативно-правового компонента судебного конституционализма;

б) конституционное правосудие и его решения - один из важных источников развития современной конституционной доктрины, модернизации российской государственности (доктринально-теоретический компонент судебного конституционализма);

в) Конституционный Суд РФ - генератор конституционной идеологии, творец новой конституционной культуры, конституционного мировоззрения личности и общества (идеологический компонент судебного конституционализма);

г) судебный конституционализм есть материализация конституционно-судебной практики, реального воплощения в жизнь требований верховенства Конституции, ее прямого действия, материализация конституционных ценностей в обществе и государстве (материальный компонент судебного конституционализма).

Учреждение и функционирование института конституционно-судебного контроля преображает таким образом современный конституционализм, переводит его на качественно новый уровень практической реальности. Проникая во все составляющие системы конституционализма, конституционный контроль выступает сущностной чертой судебного конституционализма. В свою очередь, судебный конституционализм способствует утверждению и поддержанию конституционного правопорядка как высшего юридического выражения правовой социальной демократической государственности, что обеспечивается путем придания ей качеств фактической (практико-прикладной) ценности, проникающей как в публично-властную деятельность, так и в процессы реализации прав и свобод человека и гражданина.

С этих позиций судебный конституционализм может быть представлен как политико-правовой режим судебного обеспечения верховенства права и прямого действия Конституции, безусловного судебно-правового гарантирования конституционных ценностей на основе баланса власти и свободы, частных и публичных интересов, единства социокультурных и нормативных правовых факторов конституционализации экономического, социального, политического развития России как демократического правового государства.

При этом для понимания судебного конституционализма и, соответственно, оценки роли конституционного правосудия в его становлении и развитии крайне важно учитывать особенности юридической природы решений Конституционного Суда РФ. Без анализа этого вопроса была бы неполной оценка предпосылок, условий формирования судебного конституционализма, его внутренних, нормативно-доктринальных резервов.

 

2.4. Решения Конституционного Суда РФ -

нормативно-доктринальный феномен

судебного конституционализма

 

Атрибутивные свойства Конституционного Суда как судебно-контрольного квазиправотворческого органа предопределяют особенности юридической природы его решений как источников права особого рода и, одновременно, источников формирования нового российского конституционализма.

 

2.4.1. Решения Конституционного Суда РФ -

особый вид актов нормоустановительного характера

 

Вопрос о юридической природе решений Конституционного Суда РФ не является специфически-национальным для российского конституционного права. Очевидно, что универсализация института конституционного правосудия (и не только в европейских странах континентального права) при всем многообразии соответствующей практики свидетельствует о неких общих закономерностях, касающихся основополагающих правовых характеристик принимаемых соответствующими органами актов. Поэтому именно в контексте общемировой конституционной практики должен решаться вопрос о нормативных началах решений органов конституционного правосудия, их влиянии на конституционное развитие общества и государства.

Как в нашей стране, так и в других государствах континентального права в последние годы в литературе наметилась линия на признание судебной практики в качестве источника права; таким источником права рассматриваются в первую очередь решения конституционных судов; при этом, однако, юридическая природа последних, например с точки зрения их соотношения с судебным прецедентом, определяется авторами по-разному <1>.

--------------------------------

 

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.Н. Марченко "Судебное правотворчество и судейское право" включена в информационный банк согласно публикации - Проспект, 2011.

 

<1> См., например, Марченко М.Н. Судебное правотворчество и судейское право; Зорькин В.Д. Прецедентный характер решений Конституционного Суда РФ // Журнал российского права. 2004. N 12. С. 4 - 7; Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. 2-е изд. М., 2008. С. 48 - 65.

 

Одновременно возникают вопросы: насколько правомерным является растворение решений Конституционного Суда в судебной практике, к которой относятся акты и иных, прежде всего высших, органов правосудия? Есть ли основания помещать в одну систему правовых координат решения всех высших судебных органов, включая Конституционный Суд?

Не отрицая наличия некоторых сопоставимых характеристик в юридической природе решений высших судебных органов и формулируемых ими правовых позиций <1>, следует признать очевидным тот факт, что акты конституционного правосудия обладают признаками источников права в силу имманентно присущих этим актам юридических свойств конституционно-правового характера. И эти юридические характеристики являются специфичными, характерными исключительно для актов Конституционного Суда. Можно согласиться с мнением А.А. Белкина, высказанным в одной из его последних прижизненных публикаций, что если в законодательстве и не говорится прямо о правотворческих полномочиях Конституционного Суда, то они были заложены в регламентации характера его решений - "регламентации, позволившей проводить открытую линию на признание за Конституционным Судом правотворческой функции" <2>.

--------------------------------

<1> Данный подход в определенной мере получил отражение и в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 января 2010 г. N 1-П. В этом случае, однако, на первом месте оказались интересы, связанные с поиском компромисса при выработке и принятии соответствующего "решения о прецеденте": такое название это постановление получило в прессе после его оглашения. Впрочем, при всей компромиссности данного решения в нем определенно проводится идея недопустимости отождествления юридических характеристик решений Конституционного Суда РФ, с одной стороны, и решений Высшего Арбитражного Суда РФ (в лице и его Пленума, и Президиума) - с другой. Об этом свидетельствует, например, положение о том, что Высший Арбитражный Суд РФ при реализации своего права давать на основе обобщения судебной практики абстрактное толкование применяемых арбитражными судами норм права и формировать соответствующие правовые позиции не может выходить за пределы своих полномочий, определяемых Конституцией РФ и федеральными конституционными законами, и вторгаться в компетенцию других органов государственной, в том числе судебной, власти (абз. 4 п. 3.1 мотивировочной части).

<2> Белкин А.А. Источники права и судебная практика в Российской Федерации // Вопросы правоведения. 2009. N 1. С. 16.

 

Речь в конечном счете идет о том, что решения органов конституционного правосудия не простые акты судебной практики; ведь Конституционный Суд, как отмечалось, "больше, чем суд", это одновременно и квазиправотворческий орган. Соответственно, принимаемые им решения в порядке осуществления конституционного контроля как бы примыкают к Конституции, составляя вместе с ней особый вид конституционных источников права, существующий наряду с законами, подзаконными актами, судебной практикой, иными видами источников права.

При этом именно специфическими характеристиками конституционных полномочий по конституционно-судебному контролю, а не наличием или отсутствием у Конституционного Суда РФ правотворческих функций в их классическом проявлении определяется его роль в нормативном правовом пространстве государства и в конечном счете в правотворческом процессе, что, кстати, подтверждается практикой конституционного правосудия и в других странах континентального права.

В то же время особенности института конституционного контроля позволяют некоторым авторам утверждать, что Конституционный Суд не создает новых норм, а вторгается в систему конституционализма лишь в роли некоего "блюстителя юридической строгости правовой системы, института, в определенной мере сдерживающего и дисциплинирующего законодательную и исполнительную власть в их правотворческой деятельности" и тем самым "раздвигает или уточняет содержание сформулированного в Конституции нормативного установления, исходя из его буквы и смысла, с целью наиболее точного понимания и единообразного применения толкуемого конституционного положения". В итоге решения Конституционного Суда рассматриваются лишь в качестве источника науки конституционного права, не носящего свойств правовой нормативности <1>.

--------------------------------

<1> См., например, Богданова Н.А. Конституционный Суд РФ в системе конституционного права // ВКС РФ. 1997. N 3. С. 64 - 65.

 

Между тем деятельность Конституционного Суда РФ играет значительную роль не только в развитии конституционно-правовой науки, но и в становлении и развитии всей системы современного российского конституционализма, включая Конституцию РФ и конституционное законодательство, а посредством этого - и отраслевое законодательство. Признавая ту или иную норму неконституционной, Конституционный Суд лишает ее юридической силы (ст. 79 Федерального конституционного закона о Конституционном Суде РФ), т.е. отменяет ее. Уже отсюда следует, что соответствующее решение Конституционного Суда не лишено свойств нормативного акта, направленного, как известно, на установление, изменение либо отмену правовых норм или на изменение сферы их действия.

Вместе с тем данный способ конституционно-судебного воздействия на правовую систему не является единственным. В связи с этим интересно обратить внимание на предложенное А.Н. Верещагиным видение конституционно-судебного правотворчества. Когда суд лишает силы определенную норму, это зачастую ведет к ее автоматической замене другой нормой. При этом характер вновь появившейся нормы отражает природу той, которая была отменена с позиций своего рода "нормативной симметрии", когда нормы определенных типов коррелируют друг с другом: например, отмененные запретительные нормы порождают возникновение дозволительных и наоборот <1>. При кажущемся признании в данном случае "позитивности" конституционно-судебного правотворчества более детальный ее анализ обнаруживает признание первично-превалирующего "негативного" начала в конституционном контроле: ведь именно отмена юридической нормы посредством признания ее неконституционной инициирует (и только!) указанную "нормативную симметрию" в рамках законодательного процесса. Кроме того, в предложенных суждениях речь, очевидно, идет лишь об одном из способов конституционно-судебного контроля в рамках предоставленных Конституционному Суду РФ полномочий, а именно об оценке конституционности оспариваемого нормативного правового акта.

--------------------------------

<1> См.: Верещагин А.Н. Указ. соч. С. 105.

 

Специфика нормативной энергии решений Конституционного Суда такова, что она имеет предметом (сферой) своего влияния прежде всего нормативные величины наиболее высокого, абстрактного уровня - общие принципы права, конституционные ценности и принципы, получающие реализацию во всех отраслях системы действующего права. С помощью конституционно-контрольной деятельности происходит своего рода приращение и актуализация нормативного содержания соответствующих принципов, а также установление их сбалансированного взаимодействия. Это особенно важно, если иметь в виду, что Конституционный Суд нередко сталкивается, как справедливо отмечает Г.А. Гаджиев, с ситуациями, когда возникают противоречия между представлениями о различных конституционных принципах, да и конституционные принципы могут быть внутренне противоречивы <1>. Достаточно отметить такие, нередко вступающие друг с другом в конфликт конституционные принципы, как, например: принципы правового государства и социального государства; принципы свободы и ответственности; принцип единства государственной власти и принцип федерализма и т.д. В результате такого рода деятельности Конституционного Суда формируется особый вид нормативных начал, конституционно-судебные нормоустановления, которые в отличие от обычных юридических норм не обладают, например, традиционными структурными элементами (гипотеза, диспозиция, санкция) и некоторыми другими формально-юридическими признаками правовой нормы, исходящей от законодательного органа.

--------------------------------

<1> См.: Гаджиев Г. Принципы права и право из принципов // Сравнительное конституционное обозрение. 2008. N 2. С. 26.

 

В этом качестве главная специфика конституционно-судебных нормоустановлений заключается в том, что, являясь конституционным источником права, они сочетают нормативность с доктринальными началами.

 

2.4.2. Конституционное правосудие

как единство государственно-властной

и доктринально-исследовательской деятельности

 

В ряду актуальных проблем современного конституционализма одной из весьма острых является проблема преодоления разрыва между теорией и практикой его развития. Далеко не последняя роль в ее разрешении может (и должна!) принадлежать Конституционному Суду РФ как органу, который объективно, в силу своих внутренних потенций и реальной деятельности способен сочетать и (что особенно важно) соединять высокий уровень научных идей с текущими потребностями государственно-правовой практики.

В связи с этим для понимания конкретных форм и направлений влияния конституционного правосудия на развитие теории конституционализма важное значение приобретает выработка универсального конституционно-правового языка общения между учеными и практиками конституционной юриспруденции. Для этого конституционная практика должна строиться на основе и в соответствии с доктринальными концепциями современного конституционализма, а теория - не отрываться от реального конституционализма, "оживлять", социологизировать его практическим опытом. Только на этой основе возможно совместное решение проблем дальнейшего развития российского конституционализма, имея в виду все его составляющие.

Анализ места и роли Конституционного Суда в системе современного конституционализма свидетельствует о его сложной, комплексной природе, что требует учета и применения различных, порой весьма разноплановых, многоуровневых координат измерения данного института российского конституционализма.

Во-первых, нет сомнений в том, что Конституционный Суд является правоприменительным юрисдикционным органом судебной власти, который, как и суды общей юрисдикции и арбитражные суды, разрешает споры о праве, снимает социальные противоречия и конфликты. Соответствующий его статус получил прямое отражение в действующей Конституции РФ, которая: а) предусматривает, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (ч. 1 ст. 118), одним из которых она прямо называет Конституционный Суд; б) содержит широкую регламентацию правового статуса Конституционного Суда в специальной главе, посвященной судебной власти (гл. 7); в) выделяет конституционное судопроизводство в качестве самостоятельной формы осуществления судебной власти, наряду с гражданским, административным и уголовным судопроизводством (ч. 2 ст. 118), при том, что конституционное судопроизводство названо в указанной конституционной норме первым, чем подчеркивается особое место Конституционного Суда в системе судебной власти как высшего судебного органа конституционного контроля в России.

Во-вторых, Конституционный Суд как специфический орган государственной власти, осуществляющий функцию конституционно-судебного контроля, непосредственным образом включается в нормотворческий процесс государства. Речь идет не только о том, что Конституционный Суд вправе признать оспариваемую норму неконституционной и, соответственно, недействительной, не имеющей юридического значения в правовой системе России, но и о его возможностях, связанных с толкованием конституционных норм и истолкованием норм отраслевого законодательства. Тем самым обеспечивается конституционализация правового регулирования и правовой системы в целом, а нормы, ставшие предметом конституционно-судебного контроля и аналогичные им по своему нормативному содержанию, вводятся в конституционно-правовой режим реализации.

В-третьих, Конституционный Суд РФ может рассматриваться и как весьма специфическая (организованная на государственно-властных началах) "научно-исследовательская лаборатория", которая тесно соотносится с научным сообществом через доктринальные идеи по актуальным проблемам конституционного права России. Достаточно сказать, что абсолютное большинство судей действующего состава Конституционного Суда (15 судей из 19) имеют докторскую степень по юридическим наукам. Характеристики, сопоставимые с научно-исследовательской организацией, присущи и аппарату Конституционного Суда РФ, в особенности его профильным (отраслевым) подразделениям.

Основные признаки конституционно-правового статуса Конституционного Суда позволяют говорить о нем как о весьма специфическом судебно-контрольном квазиправотворческом органе, деятельность которого необходимо связана с экспертно-аналитической оценкой как проверяемых норм права, так и состояния и динамики развития правовой системы в целом. Этим определяются особенности взаимосвязей между конституционным правосудием и конституционным правом, которые в своей совокупности позволяют охарактеризовать Конституционный Суд как своеобразное порождение и генератор доктринальной энергии науки конституционного права.

В этом плане конституционное правосудие находится во взаимообогащающих связях с наукой конституционного права. Конституционный Суд, с одной стороны, посредством своих решений как носителей конституционно-правовой информации по различным вопросам государственно-правового развития воздействует на науку конституционного права, обогащая и развивая ее содержание, с другой - ставит перед конституционно-правовой наукой существенные, практически значимые задачи.

Это означает, что по самой своей природе и кругу задач Конституционный Суд не может быть невосприимчив, индифферентен к новым, нетрадиционным подходам конституционно-правовой теории, поскольку нередко только с их помощью и оказывается возможным решить актуальные и все более усложняющиеся проблемы конституционного правосудия, связанные с коллизиями между различными конституционными ценностями, пробелами и неопределенностью в правовом регулировании, противоречиями и дефектами норм права, которые влекут за собой нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина и конституционно защищаемых интересов.

Вместе с тем, оценивая под углом зрения Конституции те или иные правовые институты, которые в классическом понимании имеют сугубо отраслевой характер (например, амнистия, помилование, реабилитация, возмещение морального и материального вреда и т.д.), Конституционный Суд раскрывает их конституционные основы (начала) и обеспечивает конституционализацию, что естественным образом вводит соответствующие институты в сферу внимания науки конституционного права, превращает их в объект научных исследований конституционной юриспруденции. В связи с этим важное значение имеет восприимчивость науки конституционного права к новым идеям, доктринам, которые выдвигаются Конституционным Судом в его решениях.

 

2.4.3. Решения Конституционного Суда РФ

как воплощение единства нормативных и доктринальных начал

 

Нормативность и доктринальность - эти две характеристики решений Конституционного Суда в своем единстве создают некое новое, интегральное качество данного вида актов как особых источников права - их нормативно-доктринальную природу.

Это означает, что, во-первых, нормативные начала решений Конституционного Суда, обладая высокой степенью информационно-правовой насыщенности и обобщенности, способностью отражать посредством своих конституционно-интерпретационных характеристик высшие конституционные ценности на основе выявленного в решении Суда баланса государственных (публичных) и частных интересов, воплощая в себе сплав концептуальных научно-теоретических подходов с реальной практикой современного конституционализма и международно-правовой регламентацией, во многом приобретают признаки конституционной доктрины. Во-вторых, заложенные в решениях Конституционного Суда аксиологические оценки, идеи и принципы, сформулированные на основе Конституции РФ и опосредующие отношение органа конституционного контроля к юридическому оформлению муниципальных отношений и муниципальной практике, придают доктринальным началам решений Конституционного Суда качества общеобязательности, нормативной доктринальности. В этом, кстати, кроются глубинные характеристики конституционного правосудия как фактора модернизации российской государственности, здесь находятся истоки генерирования и развития посредством конституционного правосудия конституционной идеологии, что не противоречит требованиям ч. 2 ст. 13 Конституции РФ ("Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной"), хотя - попутно будет отмечено - данное конституционное положение нуждается в специальном конституционно-судебном толковании.

Нормативно-доктринальной природой решений Конституционного Суда предопределяется их двойственное назначение в системе источников права.

Решения Конституционного Суда РФ являются источником конституционного права, и в этом качестве они всегда содержат нормативную энергию (негативного либо позитивного характера), направленную на сферу конституционного регулирования. И несмотря на то, что в силу своих полномочий Конституционный Суд "решает исключительно вопросы права" (ч. 3 ст. 3 Федерального конституционного закона о Конституционном Суде РФ), его решения как нормативно-доктринальные источники конституционного права, обладая прежде всего правовым содержанием, воплощают в себе и политические начала - имеется в виду, что при проверке конституционности норм отраслевого законодательства приходится решать соответствующие вопросы, например, с точки зрения не только сущего, но и должного, строго руководствуясь при этом конституционными принципами и ценностями как носителями не только формально-юридических, но и политических, нравственно-этических императивов общества и государства. В этом смысле решения Конституционного Суда - безусловный источник конституционного права: они обладают конституционной природой в силу своих собственных характеристик независимо от предмета конституционного контроля и в данном качестве всегда являются - в единстве с Конституцией - конституционными источниками права <1>. Одновременно в этом проявляется важная закономерность развития современного конституционализма, связанная с расширением "конституционно-правового разнообразия", усилением элементов политизации и социализации в конституционном праве <2> и в системе конституционализма в целом.

--------------------------------

<1> Очевидно, что понятия "источник конституционного права" и "конституционные источники права" в данном случае несовпадающие, во многом разноуровневые категории.

<2> См.: Тихомиров Ю.А. Конституция - основа правовой системы // Конституция и законодательство: Сб. статей по матер. междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 29 октября 2003 г.). М., 2003. С. 35.

 

В то же время с учетом предмета конкретных дел решения Конституционного Суда РФ выступают источниками и других отраслей права, обеспечивая "сцепку" собственно конституционно-правовых норм и норм отраслевого законодательства, создают нормативное единство, основанное на выявленной в процессе рассмотрения дела объективной взаимосвязи, переплетения конституционных и иных отраслевых правоотношений. Основу такого единства составляет выявляемый Конституционным Судом баланс конституционных ценностей, что способствует, в свою очередь, конституциализации не только отраслевого законодательства, но и соответствующей сферы социальной действительности.

Концентрированное отражение нормативно-доктринальные начала получают в правовых позициях Конституционного Суда.

 

2.4.4. Правовые позиции - квинтэссенция

нормативно-доктринальных начал

в решениях Конституционного Суда РФ

 

Юридическая природа решений Конституционного Суда как источников права и нормативно-доктринального феномена судебного конституционализма решающим образом связана с получающими отражение в соответствующих решениях правовыми позициями <1>.

--------------------------------

<1> См.: Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. 2-е изд. М., 2008. С. 66 - 89; Гаджиев Г.А. Правовые позиции Конституционного Суда РФ как источник конституционного права // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. 1999. N 3. С. 81 - 85; Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда РФ: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах. М., 1999; Кряжкова О.Н. Правовые позиции Конституционного Суда РФ: теоретические основы и практика реализации судами России. М., 2006. С. 24 - 28.