Процветает тот, кто помогает людям, пребывающим в нужде, а не тот, кто заставляет других бояться себя». 4 страница

— Так всё­таки, кто были жрецы — религиозные деятели или учёные? — спросил Виктор.

— И те и другие. У них вообще была особая жреческая структура. Высшие жрецы являлись религиозными деятелями, которые занимались общими вопросами религии, политики и науки. Также в этой структуре имелись жрецы­учёные, жрецы­врачи, жрецы­писари, жрецы­хозяйственники, жрецы­священники, проповедники. Кстати, как раз последние на храмовых службах зачитывали верующим «божественные законы», религиозные «поучения» и давали наставления.

— Хм, надо же, как похожа структура с нынешними религиями, — заметил Виктор.

— Ну, а ты как думал, — с улыбкой произнёс Сэнсэй.

Николай Андреевич же проговорил с некоторой долей скептицизма:

— М­да, я представляю, если в современном мире с приоритетом научных знаний врач начнёт читать молитву перед тем, как лечить больного. Получится несостыковочка...

— Несостыковочка?! — усмехнулся Сэнсэй. — А вам известно, доктор, что даже те, кого ныне считают в мировой медицине самыми прагматичными людьми, я имею в виду хирургов, работа которых связана с живой материей... и не просто хирургов, а выдающихся хирургов.., молились до операции, во время операции и после операции. И молятся до сих пор за здоровье своих пациентов. Ибо знают на собственном опыте, какими бы высокими профессиональными качествами не обладал врач, но многое в его практике зависит от воли Свыше.

— Да? — искренне удивился Николай Андреевич и задумчиво промолвил: — Не знал, не знал...

— Но мы немного отвлеклись от главного дела Имхотепа, — вернулся к основной теме Сэнсэй. — Благодаря такому грандиозному, беспрецедентному строительству и привлечению к реализации этого проекта лучших людей Египта, у Имхотепа появилась возможность отобрать себе в личные ученики лучших из лучших как мужчин, так и женщин, тех, в ком просматривались зёрна духовности и человечности. В эту группу, которую взялся обучать лично Имхотеп, входили люди разных специальностей, но первоначально её основу составляли каменщики. Поэтому Имхотеп и назвал условно свою группу «Свободные каменщики», то есть те, кто стремился к свободе души, и приобретал твёрдые, как монолит камня, веру и знания.

Постепенно родилась и символика «Свободных каменщиков» Имхотепа, которую потом так лихо скопировали себе «Вольные каменщики» от Аримана: фартук каменщика, камень, молот, пирамида со всевидящим оком (древний знак Шамбалы, а для каменщиков Имхотепа это принадлежность к светлым, духовным силам), Феникс, Сфинкс
(а у «Вольных каменщиков» потом стал лев), лапа Сфинкса (львиная лапа), числа 3, 5, 7, 13, 33 (это количество людей, образующих определённый круг силы) и другие. Они узнавали друг друга по определённым словам, знакам и прикосновениям, и это потом взяли себе на вооружение «Вольные каменщики». Кстати говоря, ставший популярным у «Вольных каменщиков» знак пентаграммы — равноугольная пятиконечная звезда — был одним из важнейших символов у «Свободных каменщиков», но в корне отличающийся по трактовке. Дело в том, что по изначальным знаниям науки «Беляо­Дзы» звезда — это есть символ женского божественного начала, круг же обозначает бытие, Вселенную. Звезда в круге — это и есть присутствие женского божественного начала в круге бытия. Кроме того, женское начало рассматривалось и как сосуд для реинкарнаций, а женщина — дарящая силу и жизнь. Почему в Древнем Египте и стали обозначать звездой в круге царство Дуат, как царство перерождений человеческих душ.

Так вот, возвращаясь к Имхотепу. Он сколотил сильное ядро тайной организации под названием «Свободные каменщики», то есть людей, вольных от материи этого мира, духовно свободных. Основной целью их движения было постижение именно духовных этапов совершенствования. До этого данные люди поклонялись разным богам, поскольку в Египте, как я уже говорил, в то время почти в каждом городе, каждом храме поклонялись своему богу, грубо говоря, было многобожие. Но благодаря Имхотепу, который открыл им тайные знания, все эти люди, сохраняя внешнюю принадлежность к своим богам, на самом деле поклонялись лишь одному Богу Единому, которого втайне называли «Великим Зодчим Мироздания».

Окрепнув в духовных практиках и получив Знания, личные ученики стали ему надёжными помощниками в его духовной работе. И когда они начали оказывать различную помощь людям, слава об Имхотепе ещё более разрослась по Египту, ибо сами его ученики по меркам людей творили невероятные чудеса, начиная от излечения тяжёлых больных и заканчивая необычным влиянием на людей и даже погоду. Когда информация об этом тайном обществе, что называется, просочилась в народ, многие люди задались целью попасть в личные ученики к Имхотепу. Хотя сам Имхотеп отрицал всяческие слухи по поводу существования подобной организации и тем более какого­то своего «тайного» обучения других людей.

— А почему? — изумилась Татьяна.

— Ну, во­первых, чтобы обезопасить своё духовное «детище» от Архонтов и некоторых влиятельных людей — противников политики Имхотепа, мечтавших о старых временах своей безнаказанной воровской деятельности. А во­вторых, Имхотеп слишком хорошо знал природу самих людей, скоротечность их желаний: сегодня они загораются в духовных порывах, а через некоторое время снова тухнут, склоняясь к реализации желаний своего Животного начала. А те Знания, которые поведал Имхотепу Сокровенник Шамбалы, требовали твёрдости и устойчивости в духовных намерениях человека и самое главное — чистоту помыслов и желаний. Кроме того, многие люди желали обучаться у него именно потому, что хотели тайно обладать этими знаниями лишь для получения силы и власти над другими людьми, дабы реализовывать какие­то свои меркантильные, эгоистичные цели и задачи. Поэтому Имхотеп никогда не брал тех, кто жаждал у него обучаться на порывах сиюминутного, одномоментного вдохновения. Он гнал таких «желающих», как говорится, «метлой», вне зависимости, хороший это был человек с истинно духовными намерениями на данный момент или плохой со своим комплексом «манечки». — Сэнсэй усмехнулся и уточнил. — Вернее даже сказать не метлой, а посохом, с которым он не расставался.

— Посохом?! — враз встрепенулись старшие ребята.

Сэнсэй утвердительно кивнул и ответил на невысказанный вопрос ребят:

— Этот человек в совершенстве владел, так называемым ныне стилем «Старый лама».

— Да, несладко приходилось приставучим, — весело сказал Володя.

— Ну так, посох не сахар, — так же ответил Сэнсэй. — А если говорить серьёзно, то такая предосторожность Имхотепа в отборе людей была отнюдь не случайна. Вообще как люди чувствуют Человека Знания необъяснимым для себя образом, так и Человек Знания «видит» желания людей и чувствует их... скажем так, зрелость в духовном отношении. Есть определяющий фактор в этом деле — это внутренний выбор, как с одной, так и с другой стороны. Если он совпадает, значит, данный человек пойдёт с Человеком Знания в одном направлении.

— Не понял, как это? — спросил Андрей.

— Вот, например, когда к Имхотепу приходили люди и высказывали ему свои пожелания у него обучаться, он отнекивался как мог, но наблюдал за их поведением и реакцией на этот отказ. У многих же проскальзывали мысли вроде такой: «Ну вот же Я! Я хочу познать тайны! Учи Меня!» Такие люди, как правило, своим напыщенным эгоцентризмом, сами того не замечая, сразу вызывали неприязнь и отторжение. Но были и те, у кого слова лились не от разума, а от сердца, от души. К таким Имхотеп присматривался, но какое­то время всё равно не подпускал к себе близко, дабы проверить, истинны ли намерения человека, действительно ли устойчив его выбор, дабы решение человека было зрелым и вполне осознанным. И, как правило, такие люди, очевидно подсознательно чувствуя это, настойчиво пытались быть у него на виду и всей душой стучать в двери Знания. И, в конце концов, они добивались своего. Ибо, как говорится, нет такой двери, которая бы не открылась, если настойчиво в неё стучать.

— Понятно, что к нему в ученики трудно было попасть. Если он занимал такой высокий пост в государстве, к нему вообще трудно было попасть, — высказался Николай Андреевич.

— Вот в этом ты ошибаешься, — возразил Сэнсэй. — Имхотепу, несмотря на его высокий пост, приходилось довольно часто выходить в люди и общаться с простым народом, дабы быть в курсе реально происходящих процессов и событий в обществе. И посох был его единственным «сопровождающим».

— Подожди, ты хочешь сказать, что Имхотеп, будучи в государстве первым человеком после фараона сам выходил в народ и общался с ним напрямую? Без свиты? — удивлённо промолвил Николай Андреевич.

— Совершенно верно, — подтвердил Сэнсэй. — Причём он посещал не только крупные города, но и довольно отдалённые поселения и был в курсе реального положения дел в государстве.

— А что, разве его помощники не докладывали ему о реальном положении дел в государстве?

— Почему не докладывали? Докладывали и не один раз в день. И, тем не менее, Имхотеп, хорошо зная людей, перепроверял многие сведения лично, из­за чего ввести его в заблуждение или обмануть в каком­либо вопросе было практически невозможно, даже более того — чревато последствиями для того «помощника», который бы осмелился на такой шаг.

Так что даже простой человек мог подойти к нему и пообщаться о насущных проблемах. Поэтому Имхотеп, как главный визирь государства, был не просто уважаем в народе, но и вполне доступен для общения с ним... Так вот что я хотел сказать по поводу его посоха. Имхотеп не расставался со своим обычным посохом. Но на тайных собраниях «Свободных каменщиков» он был с совершенно другим посохом, тем, который в древние времена имели Бодхисатвы Птах и Осирис. Данный посох выглядел как две переплетённые друг с другом змеи, поднимающиеся вверх, а венчал посох круглый диск с крыльями сокола. Две змеи обозначали одновременно и Стражей духовного пути, и работу древних структур мозга человека, а крылатый диск символически означал тех, кто принёс эти духовные знания на Землю и открыл их людям. На диске имелся знак Шамбалы, в который был помещён особый кристалл.

— Особый кристалл? А что за кристалл? — поинтересовался Николай Андреевич.

— Это, конечно, интересный вопрос, но об этом я расскажу как­нибудь потом, — загадочно ответил Сэнсэй и продолжил: — Так вот что касательно этого посоха. Впоследствии им владели духовные преемники Имхотепа до того времени, пока Ариман с помощью Архонтов не развалил всю духовную основу данной организации, построенную Имхотепом. Когда Архонты стали стремительно превращать организацию «Свободных каменщиков» в аримановскую структуру, последний из последователей Имхотепа успел снять кристалл с посоха ещё до того, как сам посох попал в руки «Вольных каменщиков». А поскольку последние вовсю использовали знаки и предметы «Свободных каменщиков» в качестве личной символики, лишь слегка их видоизменив, то данный таинственный посох использовался и в их собраниях и служил отличительным символом высшей власти его обладателя. Но это уже была всего лишь пустая атрибутика, не более того. А когда организация «Вольных каменщиков» значительно разрослась и начали образовываться другие, так называемые ложи, глава их организации уже прилюдно выходил с данным посохом. При этом всем посвящённым людям было понятно, что обладатель этого, так называемого ими «жезла», был их «верховным жрецом». Однако этот символ стал привлекать внимание и непосвящённых людей. И для того, чтобы у последних не возникало лишних вопросов, были придуманы различные легенды о происхождении этого посоха. Так возникли и античные легенды, где согласно Гомеровским Гимнам сын Зевса, вестник олимпийских богов, покровитель пастухов, торговли и прибыли Гермес, получил жезл («кадуцей») от самого Аполлона...

— Это было описано у Гомера? — уточнил Костик, услышав знакомое ему имя автора, и хвастливо произнёс: — О! А у меня дома есть его поэмы «Илиада» и «Одиссея»!

— Кстати говоря, насчёт Гомера, — сказал Сэнсэй. — Человека­поэта с таким именем на самом деле никогда и не было. «Гомер» — это псевдоним. Само слово произошло от преобразования греческого слова homilia, что означает «беседа», «религиозная проповедь нравоучительного характера». Кроме того, на других греческих диалектах это слово имеет ещё несколько значений — «заложник», «поэт», «слепец». Под псевдонимом «Гомер» работала целая группа под руководством представителей от Архонтов. Их целью и задачей было создание таких произведений, которые под прикрытием популярных древних легенд, известных исторических фактов внедрили бы в психологию людей выгодную Архонтам идеологию и соответственно оказали влияние на формирование у народов определённого мировоззрения, предрасполагающего к религиозному и политическому главенствованию Архонтов.

— Ничего себе! — изумился Виктор.

— Получается, они создавали нечто вроде «священной книги», как «Ветхий Завет»? — озадаченно промолвил Николай Андреевич и тут же заметил: — Кстати, действительно весьма схожа техника: и популярные древние легенды, и исторический материал...

— Религия для слепцов?! — усмехнулся Женя.

— Зоркий ты наш! — с иронией отозвался Виктор.

— Вот видите, немного внимания и наблюдательности и вы уже начинаете понимать что к чему, — вновь сделал акцент на этих словах Сэнсэй. — Произведения «Гомера» оформлялись практически в то же самое время, что и «Ветхий завет». Просто первое писалось для психологии, скажем так, «западного человека», а второе — для «восточного человека». Хотя и то и другое писалось под контролем одной и той же организации, одними методами, но с несколько иным ракурсом зрения и способом подачи материала, так сказать, с учётом всех этих психологических нюансов. А чтобы не афишировать источник возникновения таких книг, всю славу по письменному оформлению «великих произведений Гомера» приписали правившему тогда афинскому тирану Писистрату, который, как преподносит ныне история, в VI веке до нашей эры создал целую комиссию по записи гомеровских поэм, якобы существовавших до этого в устной передаче.

— Да?! — удивлённо изрёк Николай Андрее­вич. — Это становится весьма интересным.

Было видно, что эта информация даже для него явилась неожиданной новостью.

— А что там плохого в Гомеровских поэмах?! — недоумённо проговорил Костик и тут же стал нахваливать эти книги. — Там всего лишь безобидные древнегреческие легенды, мифы о богах и героях. Даже Платон назвал Гомера воспитателем Греции!

— Платон?! — усмехнулся Сэнсэй и добродушно махнул рукой. — Ладно, не будем трогать Платона, сами как­нибудь на досуге о нём почитаете и всё поймёте. А что касательно «безобидных» мифов... Для простого обывателя, который вторит рекламе именитых мужей, они конечно кажутся не просто «безобидными», но и «гениальными» поэмами, даже если он их никогда в жизни и не читал. — При этих словах Костик как­то несколько осунулся и сконфуженно спрятал глаза от Сэнсэя. — Но на самом деле эти произведения далеко не безобидные, особенно если учесть какую идеологию и подсознательный стиль поведения они навязывают человеку. Заметьте, там описывается определённая модель поведения для человека, показанная на отношениях семейного клана олимпийских богов. Кстати говоря, имена некоторых из этих богов, таких как Зевс, Гера, Афина, Артемида и легенды про них были известны ещё в древней критской культуре (3000–1200 гг. до нашей эры) и существовавшей приблизительно в то же время микенской культуре, то есть задолго до создания этих произведений. И в тех древних легендах действительно имелись некоторые ценные знания, закамуфлированные в мифы.

Но группа, которая оформляла эти работы под псевдонимом «Гомера», мало того что переделала всё это по­своему, так ещё в качестве описания этих богов взяла уже образ людей, а не тех мифических персонажей, которые были представлены в более ранних легендах. Причём не просто людей, а весьма ограниченный тип людей со множеством человеческих слабостей, в коих культивируется злость, жестокость, мелочность, безнравственность. То есть, по сути, они, переделывая образы богов, пытались уничтожить духовные основы древних мифических персонажей. Они сделали так, что единственным, что этих новоявленных гомеровских «богов» отличало от людей — было их бессмертие, да и то поддерживаемое принятием «волшебного напитка». Заметьте, в пику популярным египетским представлениям о загробном мире и стремлению человека попасть в него после своей смерти за свои нравственные заслуги в жизни, эта группа рисует представления о загробном мире в самых чёрных красках. Их загробный мир (аид) мрачный и безнадёжный, обиталище полубессознательных теней, где живут чудовища и казнятся преступные титаны. Для чего это делалось? Для того, чтобы человек испытывал страх перед смертью и проникся безысходным отчаянием при мысли об этом. То есть рисуется миропорядок по­архонтски и соответствующие кумиры­«идеалы» для простых людей. Ибо первично идёт изменение идеологии, внедрение её в массы и популяризация, а как результат — изменение направления движения общества в целом.

Николай Андреевич, внимательно выслушав Сэнсэя, с воодушевлением первооткрывателя произнёс:

— А вообще­то ты действительно прав! Как я раньше об этом не подумал! Ведь влияние Гомера на религиозные представления греков было громаднейшим! То есть это было своего рода «гомеровской» религией и эти книги действительно представляли для людей нечто вроде священных книг. Ведь античную мифологию сравнивают с библейской по степени её влияния на развитие культуры многих народов, в особенности европейских. Римляне тоже в своё время во многом заимствовали легенды Эллады, просто по­своему трактуя образы и видоизменяя сюжеты. Да и вообще во всей Европе, благодаря тому, что самыми распространёнными языками был латинский и древнегреческий, античные мифы получили не только широкое распространение, но и изучались, внедрялись в культуру и искусство, в том числе живопись, скульптуру, музыку, прозу!

— Вот, вот, вот, — подтвердил Сэнсэй. — Правильно ты сказал — именно «внедрялись» и приписывались к представлениям о взглядах на мироздание древних греков, то есть целого народа! Хотя на самом деле нравственный «идеал» созданных Архонтами «олимпийцев» настолько дискредитировал подлинные духовные ценности греческого народа, что уже через некоторое время после активного рекламирования данных произведений людьми Архонтов вся эта компания вызвала протесты и насмешки у самих греков. Но посмотрите на сегодняшний мир, как до сих пор возвышают произведения Гомера, приписывая их к «недосягаемому образцу», «великому эпосу» греческого народа, и как скромно и зачастую не в наилучшем виде упоминают о тех, кто был противником этих произведений.

Называется, делайте выводы, господа хорошие! Архонтам выгодно культивировать подобные качества в обществе, причём как это было тогда, так и сейчас. Им выгодно, чтобы люди не вникали в суть преподносимых «кумиров», а просто тупо копировали их поведение, дабы сделать общество недумающих, легко управляемых людей...

— Дебилов в общем! — вставил Женька, чуть подавшись вперёд.

Но поскольку парень заслонил Стасу «круг обзора», тот тут же попытался возвратить друга на место:

— Да уймись ты, непоседа! — И с ухмылкой добавил по поводу его слов: — Не переживай, тебе это уже не грозит.

Эта сценка рассмешила коллектив, а Сэнсэй добродушно ответил на реплику Жени:

— Ну скажем так, чтобы люди не вникали в суть происходящих вещей и легко воспринимали то, что им пропагандируют.

— Ага, падкие на рекламу значит! — вновь заключил для себя Женька.

— Так вот что я хотел сказать по поводу гомеровского бога Гермеса, получившего от Аполлона кадуцей, и связи этих образов с «Вольными каменщиками» от Аримана, — принялся далее восстанавливать события Сэнсэй. — Произведения «Гомера» оформлялись не только как «священные книги» для народа, но и в качестве скрытой информации для «своих». Смотрите, какой образ преподносится в Гермесе. Кстати говоря, само это божество заимствованно не из греческой, а из малоазийской мифологии. Отметьте это. Его имя выбрано людьми Архонтов не просто так. Гермес — это производное от греческого слова, звучащего как «герма», то есть груда камней или каменный столб, которыми когда­то отмечали места погребений. Также гермы раньше служили в качестве путевых знаков и считались чем­то вроде охранителей дорог, границ, ворот. Кстати, откуда и пошло наименование Гермеса — «привратный». По поверьям повреждение герм было большим грехом.

— Кажется я начинаю понимать, — с пониманием произнёс Николай Андреевич. — Если это всё перевести на «язык» Архонтов, создавших «Вольных каменщиков»...

— Совершенно верно, — кивнул Сэнсэй. — Причём одними из главных качеств Гермеса являлись хитрость, ловкость и обман, из­за чего его и приписали к покровителям плутовства и воровства. По этому поводу сразу хочу отметить, что в римской мифологии, в которой не без участия в этом деле людей Архонтов, был практически скопирован пантеон гомеровских богов, лишь слегка переделанный и доработанный для данного народа. Там образ Гермеса был воплощён в Меркурии — боге торговли, который обеспечивал торговую прибыль. Слово Mercurius произошло от merx — «товар», mercare — «торговать». Этот бог также считался покровителем искусств и ремёсел, знатоком тайной магии и астрологии, вестником и прислужником богов. Так вот, в 495 году до нашей эры... А вы, я надеюсь, помните, что позже в Вавилоне состоялось тайное собрание еврейских жрецов, где среди других вопросов рассматривался и вопрос о внедрении «Ветхого завета» в качестве «священной книги» на Ближнем Востоке. И что воплотителем решения данного собрания был Ездра, собравший впоследствии с помощью иудейского политика Неемии широкое «народное собрание», где Ездрой был оглашён предназначенный для народа «Закон».

Да, так вот ещё раньше, в 495 году до нашей эры на Западе, в Риме по решению, так называемого «народного собрания», а точнее сказать, хорошо оплаченного «собрания», Меркурию был посвящён храм у Великого цирка (отметьте для себя это место, позже сопоставите с некоторыми последующими историческими фактами). Одновременно была образована особая коллегия торговцев, находящихся «под защитой» этого бога. В дальнейшем в Риме и городах Италии стали интенсивно разрастаться, так называемые «коллегии почитателей Меркурия» (вербовавшиеся из плебеев и рабов), а впоследствии ставшие коллегиями императорского культа.

— Даже так! Это похоже на то, как сейчас формируются различные партии, — сделал свои выводы Николай Андреевич. — Умно Архонты действовали...

— Ну так кто бы в этом сомневался, — с усмешкой ответил Сэнсэй. — Так вот, вернёмся к легендам о Гермесе. Его золотые крылатые сандалии и золотой жезл считался средоточием магической силы. Кадуцей (от латинского слова «caduceus» — «жезл») стал впоследствии символом «божественной» власти, тайных наук и оккультизма. Именно с этим жезлом, «усыпляющим и пробуждающим людей» (причём считалось, что Гермес с помощью жезла насылает на людей пророческие сны, в которых они иногда видят изъявление божественной воли), он вхож в оба мира — жизни и смерти и выполняет функцию проводника, помощника для душ на пути в царство мёртвых. Но хочу заметить, что эти мифы — это уже интерпретация тех легенд, которые ходили в Древнем Египте о чудном посохе Имхотепа, славу о котором «Вольные каменщики» присвоили себе для поднятия собственного престижа в обществе. Кстати говоря, в период поздней античности, благодаря тем же «Вольным каменщикам», появляется новый образ для поклонения — Гермес Трисмегист, то есть «трижды величайший», с которым стали связывать оккультные науки и так называемые «герметические», то есть тайные, доступные только для «посвящённых» сочинения.

— Опять народ развели! — хмыкнул Женька.

— Совершенно верно, — кивнул Сэнсэй. — Тайны всегда привлекали людей. И Архонты этой людской слабостью часто пользовались, загоняя людей в свои религии, секты, оккультные общества и таким образом делая из них своих рабов. Причём самое печальное, что «Вольные каменщики», создавая эти очередные кандалы для своих рабов, вовсю использовали при этом славу Имхотепа, его заслуги в обществе, как для Египта, так и для народов, черпавших знания из этой страны. Они так и писали, что жил такой Гермес Трисмегист в Египте в IV тысячелетии до нашей эры. Он был Верховным жрецом и владел высшей властью в государстве, дал народу Египта справедливые законы, письменность, счёт, создал целый ряд наук. Его обожествляли ещё при жизни, а после смерти ассоциировали с богом Тотом. То есть огласили действительно то, что знали тогда многие люди о великих заслугах Имхотепа. А потом, для окончательной «заманушки», эти аримановские прихвостни расписали в красочных тонах, что данный «Гермес» написал 42 книги (число, подогнанное ими под египетскую религию — сорока двух «заветов» из «Исповеди отрицания», которая была хорошо известна любому египтянину), разработал трансовый метод набора энергии, именуемый «гимнастикой Гермеса», и создал тайную науку, названную позже «герметизмом». Что их «Гермес» в трансовом состоянии получал уникальную информацию, передавая её людям, и что научился выходить из своего физического тела. Что он написал самую знаменитую и тайную свою книгу — «Книгу Тота», где открыл секреты обретения бессмертия и описал тайные методики овладения сверхъестественными силами и влияния на этот мир через специальные церемонии. Что впоследствии его методиками пользовались египетские жрецы многие тысячелетия. Также приписывается его авторство к текстам «Изумрудной скрижали», которая якобы сохранилась с тех времён до нынешнего времени. Утверждается, что Гермес рассказывал о частице бессмертного разумного начала... Кстати, слово «разумное», «Высший Разум» — это было специальное нововведение «Вольных каменщиков» через древнегреческую культуру, дабы человек, изучая подобную философию, подсознательно отождествлял свою душу и Высшее не с божественным началом, а с «разумом», «умом», то есть главным троном Животного начала в человеке... Да, так вот Гермес упоминал о частице бессмертного «разумного» начала, которое можно выделить, благодаря специальной тренировке (в глубоком трансе, похожем на смерть). А потом и вовсе с помощью особых знаний выйти из темноты­ада к свету­Богу. И что характерно: Гермес первым назвал человека «микрокосмосом» и подчёркивал, что если человек хочет познать Вселенную, он должен познать, в первую очередь, себя. То есть по сути они выдали такую информацию, которую ни доказать, ни опровергнуть было невозможно, поскольку про Имхотепа действительно ходили необыкновенные слухи, связанные с его деятельностью и тайным обществом «Свободные каменщики». Но что сделали Архонты? После выдачи этой информации, они предоставили людям книги с некогда действительно популярными в древности названиями, но с совершенно другим содержанием, выгодным им.

— То есть они слизывали название с популярной в древности книги и под этим названием выдавали своё? — обобщил Виктор.

— Да.

— А люди думали, что держат фолиант самого Имхотепа! — добавил Володя.

— Знакомый почерк, — высказался Николай Андреевич. — Получается, что те, кто являлись первыми врагами Имхотепа, прикарманили его славу и на ней сотворили свою империю.

— Совершенно верно, — подтвердил Сэнсэй. — Кстати запомните, это один из любимых приёмов Архонтов подменять желаемое людьми иллюзией. А за красивыми фразами Архонтов по сути стоит изменение направления движения самого человека в прямо противоположном направлении, в сторону материи. Человек может этого и не заметить из­за недостатка знания и думать, что идёт по духовному пути, как и многие люди, например, расхваливающие ту же «герметическую науку». Ведь он даже не догадывается, кем являются организаторы этого процесса, в какие архонтские организации они входят (и каковы подлинные цели тех организаций), а также для чего им нужна эта массовость распространения именно подобной точки зрения среди людей.

— Кошмар! Ну всё, я теперь книжки Гомера даже в руки не возьму! — категорично заявил Костик.

— Напрасно, — заметил Сэнсэй. — Чем больше человек читает, тем больше он понимает структуру этого мира, тем труднее будет Архонтам его обмануть, а значит манипулировать его сознанием. Книжки нужно читать! В том числе и Гомера, хотя бы для того, чтобы человек лично, без чьей­либо подсказки или навязываемого мнения, сделал свои независимые выводы не для спора и хвастовства перед другими людьми, а для самого себя, для своего внутреннего развития и познания.

— А вдруг эти книжки как­нибудь неправильно на меня повлияют? — засомневался Костик.

— Всё в твоих руках! Контролируй свои мысли, не допускай главенствования в тебе негативного, читай с позиции духовного человека. И я уверен, что ты не просто прочитаешь эти книги без вредных последствий для себя, но и оценишь их совершенно по­иному. Да и кроме того, не всё же там негативное! Есть много весьма интересных моментов, переписанных с более древних легенд, есть и те зёрнышки, которые привлекали внимание не одного поколения людей. Да и вообще, подобное чтиво — это тоже своего рода работа человека над собой, так сказать, тест на проверку его внутренних желаний и стремлений. Так что для духовного человека нет таких книг, которые не пошли бы ему на пользу!

— М­да, — поддакнул Женька и уже обращаясь к Костику, сияя улыбкой, изрёк: — Понял, чадо! Так что настрой свои фильтры и читай себе Гомнера на здоровье!

— Гомера, деревня! — со смехом поправил Женьку Стас.

— Ну да! — кивнул тот под смех ребят с таким видом, что именно так он и сказал.

Стас махнул на него рукой в знак полной безнадёжности, отчего ребята ещё больше рассмеялись.

Во время этой небольшой минутки отдыха моя особа, стенографируя в своей записной книжке рассказ Сэнсэя, дописывая предложение, к своему ужасу обнаружила, что в ручке закончилась паста. Я так прикинула — пока сбегаю в палатку, пока найду стержни, пока вернусь, упущу много ценного. А не хотелось же ничего пропускать из того, что скажет Сэнсэй. Но выход был тут же найден.