Первичный и вторичный процессы

Одно из самых ранних и самых важных открытий Фрейда состояло в том, что бессознательные процессы и логическое сознательное мышление подчиняются разным правилам. Джонс сказал, что

"революционный вклад Фрейда в психологию состоял не столько в том, что он продемонстрировал существование бессознательного и, может быть, даже не в том, что он исследовал его содержание, сколько в его утверждении, что имеются два фундаментально различных вида психических процессов, которые он назвал первичным и вторичным соответственно" (1953, стр. 397).

Фрейд полагал, что первичный процесс – это язык Бессознательного, и что он функционирует в соответствии с принципом удовольствия (1895а, 1900, 1911). Его идеи соответствовали его модели разрядки влечения и теории, что целью психического аппарата является поддержание гомеостаза. Он описывал первичный процесс как облегчение удовлетворения влечения путем искажения и маскировки противоречащих друг другу производных от этого влечения. Тогда энергия влечения может быть разряжена и удовольствие может быть получено, так как, хотя импульсы влечений достигают сознания, они делают это только в замаскированной форме. Фрейд поддерживал идею, что первичный процесс существует с рождения и что с приобретением опыта и развитием вторичный процесс начинает подавлять и превосходить первичный. Из-за позднего появления вторичного процесса "сердцевина нашего бытия, содержащая бессознательные импульсы, остается недостижимой и проявляет непреодолимую силу относительно всех более поздних психических процессов (1900, стр. 603). Фрейд характеризует первичный процесс как иррациональный, импульсивный и примитивный: иррациональный, так как связи между бессознательными идеями конечно не выглядят логическими; импульсивным, так как он имеет импульсивное качество постольку, поскольку он связан с влечением; и примитивным, так как он считал, что первичный процесс является врожденным и не развивается в дальнейшем.

Фрейд объяснял, что в начале, когда ребенок думает о чем-то или желает чего-либо, это просто визуализированно, или, как он считал, "представлено галлюцинаторным образом", в соответствии с принципом удовольствия (1911, стр. 219). Разочарования ребенка, не получившего ожидаемого удовлетворения, ведут его к формированию концепции реального мира и к поиску способов его изменения. Моторная разрядка не ограничена доминированием принципа удовольствия. С установлением принципа реальности сдерживаемые действия совершается с помощью мышления как "побочного действия" отложенного удовлетворения.

Фрейд подчеркивал, что решающим отличием первичного процесса от вторичным является связь визуальных образов со словами. "Мышление в образах является, таким образом, очень неполной формой становления сознания" (1923а, стр. 21). Путем соединения визуальных образов с соответствующими словами личность достигает высокой психической организованности, что дает "возможность первичным процессам достигать цели с помощью вторичного процесса" (1915, стр. 202). Он берет клиническое доказательство функционирования первичного процесса, чтобы выявить регрессию к более примитивным состояниям и говорит, что работой анализа является снабжение словесными связями идей первичного процесса (1923а). Тогда они становятся доступными для понимания.

Когда Фрейд представил структурную теорию, он обозначил первичный процесс как Ид и вторичный процесс как Эго. В этом контексте он установил принцип реальности и связь бессознательных идей и зрительного восприятия со словами, что ведет к развитию Эго. Он отмечает, что

"легко видеть, что Эго является частью Ид, которая была модифицирована под прямым влиянием внешнего мира... Более того, Эго пытается донести влияние внешнего мира до Ид с его стремлениями и попытками подчинить принцип реальности принципу удовольствия, который неограниченно властвует в Ид" (1923а, стр. 25).

ОБСУЖДЕНИЕ

Теория Фрейда содержит в себе некоторые неясности. Первая из них состоит в том, что теория энергий и их перемещений связывается с теорией процессов мышления. Вторая – это тенденция рассматривать первичный и вторичный процессы как существующие отдельно и легко разделимые, как будто рефлексы психической активности – это не комбинация обоих процессов. Третья – склонность рассматривать первичный процесс как субъективный, хаотичный и патологический, а вторичный процесс – как объективный, упорядоченный и ориентированный на реальность. Следующая неясность состоит в соединении первичного процесса с визуальными и сенсорными впечатлениями и уравнивании вербального символизма с вторичным процессом. Пятая неясность – это идея о том, что первичный процесс является врожденным, но вскоре перекрывается развитием вторичного процесса. Эта идея предполагает, что сам первичный процесс не развивается и, следовательно, любое указание на его присутствие предполагает регрессию к более примитивным психическим состояниям.

Энергетическая теория или когнитивная теория?

По формулировке Фрейда, первичный процесс отсылает нас как к тому, что является ответственным за искажение логического, рационального мышления в поисках удовлетворения, так и к форме мыслительных процессов. Конечно, как первичный, так и вторичный процесс мышления часто вовлекаются во множество способов достижения удовлетворения. Но неразрывно связывать одну форму мышления с удовлетворением влечений – значит смешивать когнитивность с мотивацией. Мы считаем, что для психоаналитического понимания лучше сохранять разделение когнитивности и мотивации; они переплетены как психические системы, но, тем не менее, это отдельные системы.

Более того, если вторичный процесс характеризуется откладыванием удовлетворения или разрядки и логическим, рациональным мышлением, импульсивность ребенка, так же как его очевидно нелогичный способ мышления, отражает воздействие первичного процесса. Такой путь разделения психических процессов на категории не применим на ранних стадиях развития логического мышления. Но вторичный процесс мышления находится в рамках индивидуального прохождения ступеней на пути к зрелости.

Эти два компонента, способ разрядки и сдерживания энергии и способ мышления, являются наследственными, согласно теории первичного и вторичного процессов, что внесло свой вклад в неуверенность Фрейда относительно первичного процесса и природы бессознательного (Reeves, 1965, стр. 157). Должен ли первичный процесс рассматриваться, как обслуживающий внутренний мир, Бессознательное, или его "ведет вторичный процесс" (Freud, 1915, стр. 202), или возможно и то и другое одновременно?

Арлоу и Бреннер (1964) обсуждают первичный и вторичный процессы в терминах структурной теории. Они считают, что, поскольку Фрейд говорит о них обоих в связи с подвижностью катексиса влечений, аспект мышления может быть опущен, поскольку понятие первичного процесса шире, чем мышление. Мы согласны с Арлоу и Бреннером в том, что удовлетворение влечений может быть рассмотрено отдельно от когнитивности. По нашему мнению, тем не менее, поскольку удовлетворение влечения является всего лишь одним из многих использований, к которым может быть приложена любая комбинация первичного и вторичного процессов, мы можем многое уяснить, если установим связь между функционированием первичного процесса и энергией влечения, и сохраним мышление как аспект теории. Сознательное и бессознательное фантазирование, например, которое сочетает первичный и вторичный процессы, отражает не только проявления влечений и внутренний мир субъективной реальности, но и элементы аффективных проявлений защитной активности, адаптации к внешнему миру, морального суждения и наказания. Пятилетняя девочка может служить примером. Она чувствует себя рассерженной и обманутой из-за того, что печенье, которое ей дал отец, меньше, чем то, которое отец дал ее сестре. Она уверена, что оно меньше, потому что тогда, когда она уже проглотила быстренько свое, у ее сестры все еще остается больше половины печенья. Затем она фантазирует, что ее отец умирает и она единственная, кто приходит на его похороны.

Свойственная возрасту девочки незрелость по всей линии развития логического мышления приводит ее к умозаключению о разнице в размере печенья из-за разницы в скорости его поедания. Это заключение алогично для взрослого, но нормально для ребенка ее возраста. Однако ее вывод, что она была обманута, является психической правдой, так как оно символизирует невыполнение ее эдипова желания полностью обладать отцом. Фантазия этого ребенка отражает первичный процесс, поскольку она использует магическое мышление, символизацию и зрительные образы, и, поскольку это отражает связь между гневом пациентки и ее желанием смерти отца, ее эдипово желание и уменьшение его. Согласно энергетической теории, тем не менее, эта фантазия может быть классифицирована как вовлечение вторичного процесса, так как побуждение было отложено – ее гнев был выражен в мыслях, она не ударила сестру или отца, чтобы разрядить свой гнев. Рассматривая здесь когнитивность и мотивацию как отдельные системы, мы можем заметить, что и первичный и вторичный процессы были скомбинированы в фантазии девочки. Проверка реальности и адаптация происходили одновременно с желаниями Ид, аффективными проявлениями, защитной активностью, указаниями Суперэго и эго-синтезирующей функцией.

Смешивание первичного и вторичного процесса

Хотя первичный процесс, возможно, появился, чтобы регулировать внутренний субъективный мир "психической реальности", а вторичный процесс – чтобы регулировать "объективную реальность", они переплетаются в процессе поддержания гармонии между двумя реальностями. Действительно, когнитивные процессы могут рассматриваться, как действующие во всем спектре между первичным и вторичным процессами, занимающими противоположные концы спектра. В основном, умственное функционирование может быть представлено как равновесие между ними (Моу, 1979), которое отражает функционирование Ид, Эго и Суперэго (Arlow, 1969).

Одна из трудностей в проведении различий между первичным и вторичным процессами – это символизм или символическое мышление. Символическое мышление появляется, если одна вещь используется для того, чтобы обозначать другую, как зрительный образ или мысленное представление символизируют персону или вещь, что Фрейд назвал образным мышлением. Когда слово используется таким образом, оно представлено как в языке, так и в мыслях. Символизм в представлениях, мыслях и языке обнаруживается и в первичном, и во вторичном процессе. Когда символизм используется в выражении психического конфликта, связь между символом и тем, что символизируется, чаще всего не осознается, особенно при функционировании первичного процесса. Способность к символизированию с использованием слов и языка важна для развития Эго и возникает из ориентированного на реальность мышления.

Ференци (1912) и Джонс (1916) проводят различие между символической эквивалентностью и символической репрезентацией. Символ и то, что он символизирует могут восприниматься как идентичные – таким образом символически устанавливается эквивалентность; или символ может замещать подлинную идею – это символическая репрезентация. Сигал (1978) описывает одного пациента, который отказывался играть на скрипке, заявляя, что он не будет публично мастурбировать, тогда как другой будет играть, потому что хотя скрипка может бессознательно представлять для него пенис, он все же знает разницу. Эдкамб (1984) считает, что переходы от символической эквивалентности к символическим представлениям важны для развития и опираются на способность воспринимать и понимать как различия, так и сходства. Мы считаем, что неуспешность создания или поддержания этих переходов имеет отношение к патологическим процессам и пока еще недостаточно изучена (к дальнейшей дискуссии о символизме см. Rycroft, 1956, Renik, 1972, Blum, 1978; об особенностях символов, как вместилища мыслей, и символов, как средств общения или внешних связей см. Mandler, 1988).

Пиаже (1937, 1960) также считал способность к символизированию (которую он назвал семиотической функцией) очень важной для развития. Он настаивал на том, что, когда эта способность возникает, у нее две линии развития: личной системы символов, которые заключают в себе идиосинкретический смысл для личности, и другой, связанной с социально сформированной системой символов и основанной на языке. Он предполагал, что символическая функция (направленно и ненаправленно обеспечивающая мышление и адаптацию начиная с детства) имеет некоторое превосходство над языком и логическим мышлением.

Дальнейшие исследования основной теории

Рапапорт (1951, 1960), один из нескольких психоаналитиков изучавших мыслительные процессы, сомневался в предпосылке, называющей первичный процесс примитивным, хаотичным и патологическим, а вторичный процесс организованным, логическим и ориентированным на реальность. Он подчеркивал, что организованные, синтезируемые и приемлемые социально аспекты первичного процесса могут доказываться распространенными мифами и анимистическим мышлением. Крис (1952) разделял символические, персонализированные, субъективные и образные компоненты функционирования вторичного процесса особенно в творчестве. Арлоу (1969) писал, что познание реальности рассматривается прежде всего как область одного только вторичного процесса, однако оно зависит от взаимодействия восприятия с бессознательной фантазией, что бессознательное мышление воздействует на сознательное произвольное мышление, и что сама бессознательная фантазия конструируется в соответствии с логической схемой (что также отмечалось Holt, 1967).

Рапапорт (1960, стр. 843) и Арлоу (1969) согласны, что все виды мышления включают в себя как первичный, так и вторичный процесс, и оптимальное функционирование умственных процессов опирается на равновесие между ними обоими. Ясно, как подчеркивали Арлоу и Бреннер (1964), что функционирование первичного процесса не обязательно патологично или плохо адаптивно, и, действительно, Ной (1969) утверждал, что отсутствие каких-либо проявлений первичного процесса может обозначать психическую патологию.

Установление эквивалентности между первичным процессом и зрительно воспринимаемыми и сенсорными впечатлениями, и между вторичным процессом и вербальным символизмом также проблематично. Это предположение, идущее от фрейдовской идеи о том, что сны обрисовывают и первичные и вторичный процессы, смешивает ее проявления с самой психической организацией и функцией. Когда язык развивается, он быстро становится средством выражения вторичного процесса и рационального логического мышления, и это составляет главное, наиболее важное средство рефлексии организации, так же как и общения. Однако можно также обнаружить высокую степень структурированности, организованности и логики, например, в визуальных формах искусства, танце и музыке, хотя ни одно из этих качеств не основывается на вербальном символизме. Более того, человеческое взаимодействие в течение всей жизни опосредуются невербальными, символическими способами общения (Langer, 1942), а вербальный символизм является обычным способом проявления функционирования первичного процесса, что видно в иносказаниях, шутках и вербальной сжатости.

Идея, что первичный процесс примитивен, также является предметом полемики. И Фрейд, и Пиаже понимали, что младенческое мышление имеет иные формы, чем в течении дальнейшей жизни, и оба считали, что с появлением речи появляются другие формы мышления, которые заменяют более ранние. Но Пиаже считал, что представления, символизация и активность фантазии только начинаются с появлением речи, в то время, как Фрейд полагал, что символизация и фантазирование появляются или вскоре после рождения, или во время рождения, как функция первичного процесса. Он считал, таким образом, что психические функции первичного процесса примитивны и говорил, что они "не изменяются с течением времени; они вообще не имеют отношения ко времени" (1915е, стр. 187). Это приводит Ноя к заключению, что, с точки зрения Фрейда, "первичный процесс должен рассматриваться как нечто, вытекающее из ниоткуда и развивающееся в никуда, странная группа функций, для которых не может быть найдено ничего похожего среди других биологических функций!" (1979, стр. 174).

Долговременные исследования детей подробно продемонстрировали, что поведенческий и мыслительный феномен, несмотря на его первоначальную фазу, подвижен и меняется с течением времени. Как мы уже упоминали, ранние формы логического мышления, хотя и могут казаться иррациональными взрослому, являются, тем не менее, ранними формами вторичного процесса мышления, которые должны развиваться с течением времени. То же самое относится и к первичному процессу. Хотя основные процессы (сгущение, магическое мышление и так далее) могут оставаться неизменными, формы их проявления (в сновидениях, в ритуалах, формах искусства и фантазиях) с течением времени отражают развитие в основной когнитивной системе так же, как это развитие отражают изменения в логических процессах. Иными словами, первичный и вторичный процессы могут рассматриваться как увеличительные стекла, через которые мы можем увидеть развитие основных когнитивных систем. Кажется, что Пиаже рассуждал сходным образом, обсуждая пути, по которым он пришел к умозаключению, что детские сновидения, также как и детское логическое мышление в разных возрастах отражает их уровень когнитивного развития. Фаст (1985) расширила концепцию Пиаже, пытаясь пересмотреть представления о мышлении в рамках первичного процесса. Она полагает, что статичные, примитивные, неразвивающиеся аспекты – это те, которые были исключены из когнитивных преобразований вследствие потребности в защите. Принимая это во внимание, Ной (1969, 1979) утверждает, что и когнитивное развитие в целом, и его отдельные функции, нуждаются в том, чтобы и первичный и вторичный процессы достигли оптимальных уровней развития.

Это ставит под сомнение то, что первичный процесс не зависит от времени. Мы считаем, что это не так. Тем не менее, неразрешенные конфликты, либидные желания, содержание связанных с ними фантазий, мучительные или живые воспоминания о травматичных или необычайно счастливых событиях зависят от времени. Они утверждаются в подсознании вневременным образом. Однако, они могут приобретать иной или дополнительный смысл с течением времени, и различно распределяться в ходе развития. На различных стадиях развития ранние желания преобразуются в соответствии с конфликтами, а также различными когнитивными возможностями более поздних фаз развития.

Современные исследователи развития полагают, что то, что Фрейд описывал как функционирование первичного процесса, не является врожденным. Когнитивные способности, нуждающиеся в визуальном воображении и фантазировании, не появляются раньше двенадцати месяцев от роду. Хотя эта область мало исследована, мы считаем, что процессы сгущения, смещения и им подобные не появляются до этого возраста. Это свидетельствует, что первичный и вторичный процессы уходят корнями в младенчество. Рапапорт (1960) выдвинул предположение, что и первичный и вторичный процесс исходят из недифференцированных матриц, и каждый из них имеет отдельные внутренние факторы созревания. Хотя Холт (1967) предполагает, что эти общие матрицы представляют собой сенсомоторный образ действий в младенчестве, последние исследования открывают новые способы раннего восприятия и возвращают нас к вопросу о том, что приводит к формированию репрезентативной и символической системы, что будет обсуждаться в следующей главе.

РЕЗЮМЕ

Многие концептуальные проблемы психоаналитической системы являются нерешенными. Мы сделали обзор теории Фрейда и обсудили трудности связанные с этой теорией. Тем не менее, мы согласны, что его концепция первичного и вторичного процессов, каждый из которых имеет свой, отличный организационный образ действия – один обеспечивает бессознательный внутренний мир субъективной реальности, а другой – внешнюю реальность – является исключительно ценной и имеет несомненное развитие и клиническое подтверждение.

Мы полагаем, что первичный и вторичный процессы являются увеличительными стеклами, через которые можно с успехом рассматривать стадии развития когнитивной системы. Тем не менее, проблемы еще остаются: например, проблема последовательности появления таких функций, как сгущение и смещение, которые широко реализуются в первичном процессе. В следующей главе мы изучим ступени когнитивного развития.

Глава 11