Нормативно-стилистическая характеристика имени числительного.

Имя числительное как часть речи, которая указывает на отвлечённые числа, количество предметов и их порядок при счёте и в силу этого как бы предназначена для выражения точной, беспристрастной информации, находит своё применение в книжных стилях. Эта часть речи обслуживает сферу точных наук, хотя в текстах, насыщенных специальной информацией, для обозначения чисел в основном употребляются цифры. В других книжных стилях, прежде всего в официально-деловом, точная информация, связанная с привлечением чисел, также часто получает формализованное выражение, при котором числительные заменяются цифрами. Однако здесь параллельно могут быть использованы и словесные обозначения, что открывает пути к функционально-стилевому применению числительных. Числительные не допускают переноса значения, а следовательно, и метафорического использования. За числительным закрепилась репутация лишённой каких бы то ни было эмоциональных окрасок части речи. Но в публицистическом стиле и эта часть речи может быть источником сильной экспрессии, даже будучи употреблённой в своём обычном, неметафорическом значении: Вторая Мировая война унесла двадцать миллионов жизней. Людей волнует статистика борьбы с преступностью, данные увеличения или уменьшения налогов и т.п. В этих случаях числительное – важнейшее средство усиления экспрессивности речи. В спортивной журналистике имя числительное получает особое стилистическое значение, поскольку в нём сконцентрирована информация об «очках, голах, секундах». В этом случае «настоящие» числительные употребляются только в устной речи, в газетных материалах предпочтение отдаётся цифрам. Насыщение текста числительными, включение их в систему языковых средств зависит от установки автора, жанра и размера публикации. Если в короткой заметке числительное несёт на себе основную смысловую нагрузку, то в очерке или интервью оно отходит на второй план. Перенасыщение журналистского текста цифровым материалом утомляет читателя и поэтому противопоказано для экспрессивных жанров публицистики. Нежелательно злоупотребление числительными в тексте, рассчитанном на слуховое восприятие, поэтому опытные лекторы выносят цифровые данные в специальные таблицы, рассчитанные на зрительное восприятие, не перегружая свою речь числительными. В художественной речи чётко определились два подхода к стилистическому освоению имени числительного: использование его в информативной и экспрессивной функциях. При использовании числительных в информативной функции автор часто делает ссылку на тот источник, откуда им взяты данные, на документы. При таком включении числительных в художественную речь читатель ощущает их иностилевую принадлежность, но именно это и придаёт повествованию особую действенность, заставляя поверить в достоверность описанного. Стилистическое освоение числительных стало художественным достижением в творчестве выдающихся писателей-реалистов. Одним из первых широко употреблять числительные при описании фактов стал Лев Толстой. Ещё бОльшую экспрессивную нагрузку получают числительные в художественном тексте, если автор вовлекает их в систему изобразительно-выразительных частей речи, например, в «Пиковой даме» Пушкина: сели ужинать в пятом часу утра; осьмнадцатилетняя старуха; лет шестьдесят тому назад; издержали полмиллиона; чёрта с два. Такие сочетания, на первый взгляд, несут чисто информативную функцию и не выделяются особой экспрессией. Однако в художественном контексте, где каждое слово имеет определённое эстетическое значение, они также не остаются нейтральными, хотя их художественное значение открывается не сразу.

Функции местоимений в тексте. Нормативная характеристика местоимений (варианты, синонимия, правила употребления).

При функционально-стилевой характеристике местоимений прежде всего обращает на себя внимание их особая употребительность в разговорной речи. Исследователи разговорного стиля утверждают: «Разговорный язык местоименен по своей сути». Это объясняется тем, что для устной формы общения требование абсолютной точности не является столь обязательным, как для письменной. Обращение к местоимениям в процессе живого общения отличает ряд особенностей. Только здесь возможна конкретизация местоимения жестом. Смысл зависит от интонации, которая столь значима в устной форме общения. В разговорной речи употребление местоимений сопровождается различными приёмами их актуализации: он не подведёт, так оно и было. Местоимения такой, что и местоименные наречия как, так, когда, тогда, где, там, куда, откуда в разговорной речи выступают как актуализаторы, определяющие интонационное членение высказывания и выделяющие те или иные его части: он что?она как?вы куда? и др. Использование местоимений в разговорном стиле отличает также свойственная исключительно устной сфере общения возможность вводить в речь отдельные местоимения как незнаменательные слова для заполнения пауз при подыскивании нужного слова. Для функционально-стилевой характеристики местоимений важное значение имеет также избирательность из употребления в разных функциональных стилях. В книжных стилях, и в первую очередь в официально-деловом и научном, находят применение местоимения таков, таковой, какой, иной, некто, нечто, некий; в разговорном – этакий, всяческий, такой-сякой, кое-кто, кое-что, кое-какой, сколько-нибудь. Следует отметить отказ от употребления в книжных стилях некоторых нейтральных местоимений. В официально-деловом и научном стилях вместо слов этот, такой, некоторый чаще употребляются прилагательные и причастия типа данный, вышеуказанный, известный, следующий. О функционально-стилевой закреплённости различных местоимений убедительно свидетельствуют и особенности употребления в речи личных местоимений. В художественной речи они господствуют.

Местоимения 1го и 2го лица единственного и множественного числа совершенно не представлены в официально-деловом стиле. В научном – крайне редко обращение к первому лицу, второе не употребляется.

Отдельные грамматические формы тех или иных местоимений могут получать яркую стилистическую окраску: краткая форма общеупотребительного местоимения всякий имеет устаревшую или просторечную окраску: всяк, всяко.

Отмечая особую частотность местоимений в художественной речи, обычно указывают на экстралингвистические факторы этого явления: содержание, конкретность повествования, стремление писателей избежать повторений. По богатству экспрессивных красок на первом месте стоят личные местоимения. Их употребление приводит к субъективизации повествования. Этот стилистический приём широко используют писатели и публицисты. На читателя неожиданное введение в текст личных местоимений воздействует как иллюзия причастности, соучастия. Если в речи происходит замена местоимений 1го лица 3м – создаётся «эффект отстранения», что также может стать стилистическим приёмом. В разговорном стиле, лишённом лиризма, употребление местоимений я, мой, и в особенности их навязчивое повторение создают неблагоприятное впечатление, отражая нескромность говорящего (Хлестаков в «Ревизоре»). Подобное же гипертрофированное употребление личных и притяжательных местоимений негативно оценивается и в письменной речи. В русском языке 19 века местоимение ты ещё могло получить высокопарное звучание при обращении к самодержцам, но в лакейском они чувствовалось подобострастие и подхалимство. Разнообразные семантические и экспрессивные оттенки, появляющиеся у местоимений в контексте, открывают неограниченные возможности использования их литераторами. Обращение публицистов к местоимению мы подчёркивает единство взглядов писателя и его читателей, при этом нередко противопоставляется местоимение они, указывающее на идейных противников, врагов. В годы Великой Отечественной войны местоимением «наши» называли советские войска, партизан.

При обращении замена местоимения вы формой 1го лица мы придаёт речи оттенок шутливого соучастия (Мы, кажется, улыбаемся?). Употребление местоимений он, тот, этот для указания на присутствующих сообщает речи презрительный, пренебрежительный тон. В толковых словарях даётся и такое значение местоимений он, она – любимый, любимая. В художественной речи употребление личных местоимений становится стилистическим приёмом, если писатель не называет имён своих героев и отказывается от использования личных существительных. Другой стилистический приём экспрессивного обыгрывания местоимений состоит в их употреблении без конкретизирующих слов, что даёт возможность читателю догадываться, как правильно истолковать местоимение: какой вы теперь не такой! За указательными местоимениями в подобных случаях нередко стоит значение высшей оценки проявления качества: расскажи мне что-нибудь такое; или, наоборот, резко сниженная оценка: кто на тебя на такую посмотрит! Для усиления подчёркивания того или иного слова используются и вопросительно-относительные местоимения или конструкции типа не кто иной, как. Особой экспрессией наполняются вопросительные местоимения и местоименные наречия в риторических вопросах: что день грядущий мне готовит? Особенно эмоциональны те вопросительные предложения, которые предполагают отрицательный ответ: что я ещё могу сказать? Отсутствие содержательной конкретизации неопределённых местоимений в контексте способствует развитию у них разнообразных оценочных значений. Чаще всего они получают негативную окраску, передавая пренебрежение: на небе непременно какой-то фиолетовый оттенок (Дост.). Введение в текст неопределённых местоимений может быть вызвано и нежеланием собеседников указывать на конкретное лицо, которое им хорошо известно: кое-кто не будет рад этому. Особую экспрессивную нагрузку получают неопределенные местоимения, используемые в контексте как символы понятий, ничего не значащих для говорящего: ушёл куда-то, был там и там.

В системе склонения и словообразования местоимений имеются варианты, употребление которых в речи требует стилистического обоснования. Например, стилистически неравноценны варианты винительного падежа единственного числа местоимения женского рода сама. Формы самое – саму сосуществуют в русском языке, хотя первый вариант значительно менее употребителен.

Местоимение выделяется из всех частей речи богатством стилистических вариантов в словообразовании. Наиболее характерно стилистическое противопоставление литературных и разговорных или просторечных вариантов: всякий – всяческий, какой каковский, ничей – ничейный. Некоторые варианты местоимений представляются грубым искажением литературной нормы: евонный, ихний. Но писатели не могут отказаться от их употребления, настолько они колоритны как средство речевой характеристики. Стилистическое обыгрывание подобных вариантов местоимений в художественной речи нейтрализует их грубопросторечную окраску, уравнивая эти формы с другими народно-разговорными средствами русского языка. Способность местоимений замещать предшествующие слова может стать причиной неясности высказывания. Нередко при этом возникает искажение смысла. Поэтому необходимо употреблять местоимения по мере необходимости и с достаточной осторожностью.