Вот вам и бабушкины сказки!

Ещё Э.Лэнг (1844–1912) — английский писатель, историк, антрополог, этнограф, филолог, исследователь фольклора и аномальных явлений, обратил внимание на перспективность феноменологического подхода к проблеме фольклорного отображения аномальных явлений. Именно такой подход почти 90 лет тому назад привёл его к выводу о несостоятельности гипотезы английского психоисследователя Ф.Подмора, считавшего, что полтергейстные происшествия обязаны лишь проделкам маленькой шаловливой девочки. Лэнг первым обратил внимание на то, насколько схожи рассказы о проявлениях полтергейста в разных странах и в различные времена, когда рассказчики не знакомы друг с другом и даже не подозревают, что подобное вообще может иметь место. Одновременно он показал, что некоторые из таких необычных явлений вообще нельзя никак воспроизвести — ни посредством обманного трюка, ни как бы то ни было ещё. По Лэнгу, определённые сходные сюжеты в фольклоре могут быть обязаны сходным аномальным явлениям, которые он называл паранормальными, супернормальными или неизвестной областью природы. В серии работ, изданных в последнем десятилетии прошлого века, Лэнг первым обосновывает положение о том, что аномальные явления могут лежать в самой сердцевине религиозных верований.

В лице Э.Лэнга мы имеем счастливый случай соединения в одном человеке фольклориста и исследователя аномальных явлений. Он — один из основателей английского Фольклорного общества, учреждённого в 1878 году и существующего в настоящее время. Он же с 1904 года — член английского Общества психических исследований, основанного в 1882 году и также дожившего до наших дней. В 1911 году Э.Лэнг был избран президентом Общества психических исследований. По свидетельству профессора истории и фольклористики Р.Дорсона, директора Института фольклора при Индианском университете (США), Э.Лэнг стремился объединить парапсихические исследования, фольклористику и антропологию. Он даже пытался наладить связи между Фольклорным обществом и Обществом психических исследователей. Как заметил в 1963 году А. де Кок, один из биографов Э.Лэнга, даже в наши дни подобные попытки имеют мало шансов на успех. И всё же это направление исследований проникло и в наше время.

Лэнг не был одинок в своих воззрениях на соотношение аномальных явлений и фольклора ни при жизни, ни после кончины. В 1911 году В.Баррет, его коллега по Обществу психических исследований, также пришёл к мысли о том, что широко распространённая вера в эльфов, фей, волшебников, гномов, домовых и прочих персонажей народной демонологии скорее всего покоится на проявлениях, свойственных полтергейсту. В 1931 году Де Весме, а в 1978 году Р.Рейхбарт, наряду с критикой антропологических и этнографических «объяснений» так называемых сверхъестественных явлений развили и углубили оригинальные воззрения Э.Лэнга на роль парапсихических феноменов в становлении религиозных верований. Уже в наше время известный исследователь неопознанных летающих объектов Ж.Валле в изданной в 1960 году книге «Паспорт в Магонию. От фольклора к летающим тарелкам» рассмотрел уфологические корни происхождения древних мифов и современного фольклора. В 1984 году американский парапсихолог Д.Скотт Рого обратил внимание на то, что фольклористы в процессе сбора фольклорного материала нередко встречаются с описаниями паранормальных феноменов и даже — с самими феноменами. В январе 1985 года в Индии состоялась международная конференция на тему «Парапсихология: западные и восточные перспективы», где Т.Н.Шанкаранарьяна из университета Майсура представил доклад «Парапсихология и фольклористика». Автор этого доклада обратил внимание на то, что фольклор вращается вокруг концепции веры, верований. Поэтому верования в аномальное должно рассматривать в качестве основы большей части фольклора — «парафольклора» по определению Т.Н.Шанкаранарьяна. Подобные высказывания и примеры нетрудно продолжить, а хронологию можно довести до настоящего времени.

…В самом конце мая 1991 года я приехал в Ростов Ярославский. Там начинала работу научная конференция по проблемам биополя. Доклад, с которым нам, мне и моему давнему другу и коллеге, московскому физику А.В.Московскому, предстояло выступить, назывался «Сознание и физический мир». Он не имел прямого отношения к феноменам полтергейста и потому, честно говоря, не слишком сильно занимал меня. Моё внимание легко переключалось с одного доклада на другой. Очередной докладчик — профессор Б.В.Бирюков. Тема его доклада — нестандартная психо- и биофизика и необходимость пересмотра картины мироздания и всей истории мировой культуры! Я насторожился, инстинктивно почувствовав предстоящую богатую интеллектуальную поживу, и не обманулся в своих ожиданиях.

Б.В.Бирюков под «нестандартными» психо- и биофизическими явлениями подразумевал парапсихологические феномены. Их наиболее «естественная» часть (телепатия, ясновидение, биолокация, психодиагностика, психоцелительство и пр.), отметил докладчик, уже не отвергается многими учёными. Но стоит только признать реальность этих относительно «простых» паранормальностей, как возникает вопрос о реальности «более сложных» — и так образуется цепочка, приводящая к феноменам, которые уже никак не вписываются в современную научную картину мира: предвидение, левитация, посмертное существование и пр. Двигаясь по этому пути, сказал докладчик, мы шаг за шагом выходим за рамки «традиционной» парапсихологии и попадаем в мир полтергейстов, НЛО и прочих подобных диковинок.

Налицо вызов, на который наука должна как-то отвечать. Парапсихологические феномены, отметил Б.В.Бирюков, были известны людям с самых первых шагов их существования. Наука же с порога отбросила их реальность: научное сообщество считает «неприличным» изучать подобные феномены — научное знание несовместимо со «всяческой мистикой». Отсюда — запрет не только на изучение паранормального, но и на саму постановку вопроса об его изучении. Подобная концепция «идеологизированной науки», справедливо отметил Б.В.Бирюков, обладает всеми признаками мифологии, причём довольно-таки предвзятой.

Но есть и иной путь — честно признать, что сложившаяся материалистически-атеистическая позиция, отвергающая паранормальные феномены, ложная. Многие склонны трактовать этот путь как «отказ от науки». Это, по Б.В.Бирюкову, недоразумение. Ведь речь идёт о расширении научной картины мира, не ограничиваясь обращением исключительно к одному только научному знанию. Да и наука будущего может быть очень непохожа на нынешнюю. Ведь уже на наших глазах рушится примитивное противопоставление науки и религии: всё говорит за то, что научное знание и религиозный опыт отнюдь не исключают друг друга!

Признание паранормальных реальностей, считает Б.В.Бирюков, связано с необходимостью коренного пересмотра и истории мировой культуры. В частности, подлежат пересмотру некоторые устоявшиеся современные взгляды на происхождение религиозно-магических представлений, на сущность религии. Ведь все религии адресуются к феноменам, которые мы называем парапсихологическими. Религия, сказал докладчик, возникла не как результат «бессилия дикаря в борьбе с природой», это — выдумка французских «просветителей» XVIII века, — а как выражение исторически длительных наблюдений паранормальных феноменов человеком. С этой точки зрения верования и обряды членов первобытных обществ и «отсталых» народов (такие, как магия, анимизм, тотемизм и пр.) — отнюдь не проявление какой-то дефектности их «первобытного мышления». Такие члены «первобытных» или «отсталых» народов, как шаманы, колдуны, жрецы, — это не какие-то обманщики или психопаты, а люди, обладающие паранормальными способностями. Отрицание подобных точек зрения превращается в клевету против этих культур, заметил Б.В.Бирюков. Пора также отказаться от анализа философских воззрений мыслителей прошлого в рамках «борьбы материализма и идеализма». Следует отказаться и от поисков «гносеологических и классовых корней» религиозных воззрений, а также от недооценки общечеловеческого звучания оккультно-магических представлений многих титанов эпохи Возрождения и идей мыслителей-мистиков прошлого. Последние же предстают перед читателями историко-марксистских трудов чуть ли не как идиоты!

По мнению Б.В.Бирюкова, анализ различных религий, их догматики и культов, мистических, оккультных, эзотерических учений, магических практик, философских систем, — анализ, проведённый с учётом реальности паранормальных феноменов, — ещё ждёт своих исследователей. Мы обязаны подходить к подобным учениям как к специфическому источнику уникальных знаний о нашем мире. В научной реабилитации и углублённом изучении нуждаются и спиритизм, и теософия Елены Блаватской, и антропософия Рудольфа Штейнера, и многие другие родственные идейные течения новейшей мысли, отметил докладчик.

Нам неизвестны, сказал в заключение Б.В.Бирюков, пределы, до которых может идти научное исследование, пытающееся проникнуть в мир паранормальных феноменов. Ведь нельзя заранее утверждать, что весь комплекс этих феноменов получит со временем сколько-нибудь полное научное объяснение. Поэтому, когда рассматривается история духовной культуры человечества, знания, накопленные парапсихологией, должны учитываться как в их научной, так и в их «вненаучной» части. В конце концов наука не исчерпывает абсолютно всего человеческого знания!

Вот какими обобщающими утверждениями завершился мой невольный экскурс в историю вопроса о соотношении фольклора и аномальных явлений. Ведь в отечественной «большой» фольклористике соотношение фольклора и действительности рассматривается преимущественно в рамках исторического и этнографического соответствия. Фольклор бесспорно считается одним из важнейших источников этнографических и исторических сведений. Так, например, И.С.Вдовин, исследуя исторические предания и героические сказания народов Северо-Востока Сибири, пришёл к выводу, что они «содержат весьма обширный исторический и этнографический материал, в значительной своей части вполне надёжный и точный». В.И.Чистов, анализируя под подобным же углом зрения соотношение фольклора и этнографии в целом, приходит к более обобщённому выводу: «Фольклор — один из важнейших исторических и этнографических источников». Об этом И.С.Вдовин и В.И.Чистов пишут в сборнике «Фольклор и этнография», изданном в 1970 году.

Да позволит мне дорогой читатель решительно усомниться в том, что в фольклоре отражена лишь историческая и этнографическая правда! Ведь ещё В.Я.Пропп отмечал характерную для всего фольклора заинтересованность необыкновенными происшествиями. Он же пришёл к мысли, что даже самые фантастические образы фольклора имеют свою основу в реальной действительности и задача науки — найти эти основы. В приложении к проблеме фольклорного отображения аномальных явлений эти мысли В.Я.Проппа, думается, пока не получили должного развития в отечественной фольклористике. Правда, справедливости ради следует сказать, что и в нашей стране нашлись исследователи, изучающие проблему соотношения фольклора и аномальных явлений. Это — М.М.Агрест из Сухуми, москвичи М.Г.Быкова и А.К.Прийма, минчанин В.К.Зайцев, С.С.Соловьёв из Прибалтики и ряд других. Мне импонирует профессионально аргументированное мнение И.С.Лисевича, высказанное им на страницах второго номера журнала «Советская этнография» за 1976 год: «Время приносит всё новые доказательства того, что фантазия мифов, сказаний и легенд питалась соками действительности, что у самых их истоков стояло нечто конкретное и реальное»!

Однако несколько позднее в том же журнале была опубликована статья В.И.Санарова из Новосибирска, озаглавленная «НЛО и энлонавты в свете фольклористики» («Советская этнография», 1979, № 2). В.И.Санаров пришёл к выводу, что «рассказы о НЛО и энлонавтах — это действительно типичные былички, тесно связанные с народными поверьями», что в современных условиях «быличка полностью сохранила свою форму, поменялись её «герои»: на место устаревших чертей и леших с их телегами и тарантасами пришли энлонавты с их «летающими тарелками», или НЛО».

Как же В.И.Санаров пришёл к такому выводу? В начале своей статьи он пишет, что не будет рассматривать «вопрос о реальности самих НЛО» — его будет интересовать «лишь повествовательная сторона с точки зрения фольклористики, т. е. устные рассказы о НЛО и энлонавтах как таковые». Он справедливо замечает, что проблема НЛО «имеет к фольклору самое непосредственное отношение, поскольку большинство сведений об НЛО основано на устных рассказах очевидцев». Позволительно спросить: очевидцев чего? Ведь вопрос о реальности НЛО В.И.Санаров не рассматривает! Вместе с тем отмечает, что зарегистрировано несколько сотен тысяч рассказов о наблюдении НЛО. Здесь В.И.Санаров точен в передаче своей мысли: он говорит про рассказы о наблюдении НЛО, а не о самих наблюдениях НЛО.

Таким образом, В.И.Санаров весьма точно очерчивает предмет своего исследования: рассказы о наблюдениях НЛО, именно рассказы! И тем самым оказывается в плену навязанной самим себе схемы. А дальше всё пошло по общепринятым канонам фольклористики, традиционно признающей, что в фольклорных жанрах могут отражаться лишь элементы исторической и этнографической действительности. Отказываясь рассматривать вопрос о реальности НЛО, В.И.Санаров тем самым автоматически предрешает главный вывод своей статьи: все рассказы о НЛО и энлонавтах — «типичные былички».

А что такое былички? Э.В.Померанцева в книге «Мифологические персонажи в русском фольклоре» (Москва, 1975 г.) определяет былички как «рассказы о столкновении человека с потусторонним миром, рассказы не только о чём-то необыкновенном, но необъяснимом и страшном». Но ведь в сознании многих феномены НЛО и полтергейста действительно связаны с потусторонним миром, а сами явления нельзя не признать необыкновенными, необъяснимыми и, конечно же, страшными. По этим причинам значительно проще объявить эти явления несуществующими, нежели исследовать те весьма необычные проблемы, которые они перед нами ставят. Позиция тех, кто так поступает, напоминает поведение страуса, прячущего голову под собственное крыло при виде опасности.

Но в чём же чувствуют опасность те, кто органически не приемлет реальности аномальных явлений? Да в том, что признание этой необычной реальности резко ломает их устоявшиеся представления о действительности! А это и в самом деле страшно. Читатель, надеюсь, ещё не забыл семьи из одного южного города, с описания мытарств которой я начал эту главу. Там, в той семье, во избежание болезненной ломки уже сложившихся представлений о возможном и невозможном дошли до взаимных обвинений в колдовстве! То есть нашли-таки «стрелочника», козла отпущения. Думается, что и в основе вывода, что все рассказы о НЛО и энлонавтах представляют собой былички, то есть «поэтические небывальщины», могла лежать та же самая причина — неосознанная боязнь ломки своего собственного мировоззрения. Здесь быличка как поэтическая небывальщина, возможно, выступает в роли своеобразного аналога, как бы заменителя того же самого «стрелочника». Ведь фольклористы, как правило, предпочитают не рассматривать вопрос о реальности НЛО и полтергейста, других аномальных проявлений. Тем более их нельзя заподозрить в вере в колдовство и в нечистую силу. Что же остаётся? Профессионально обосновываемая убеждённость в том, что в основе таких быличек лежат «вымысел, небывалое, фантастика». Подобная убеждённость — как бы психологический аналог того, что лежит в основе настойчивого, зачастую непреодолимого стремления «не слишком просвещённого» человека к поиску «стрелочника» — в лице ли зловредной колдуньи, или различных персонажей народной демонологии. Реализовавшись, оно, это стремление, во всех случаях — безотносительно к тому, что признано козлом отпущения: колдовство, быличка в её традиционно фольклористском истолковании, тот или иной персонаж народной демонологии — исправно служит своему предназначению, давая «правдоподобное», то есть непротиворечивое в сознании тех, кто его выдвинул, «объяснение» аномальных проявлений — будь то НЛО с их энлонавтами, полтергейст, лохнесское чудовище, «снежный человек» или что-то другое.

Фольклористы, возможно, упрекнут меня в том, что все рассказанные мной случаи полтергейста — «типичные былички». Что ж, я не обижусь и отнесусь к ним с пониманием и должным сочувствием. В ответ я заявлю, основываясь на проделанной мной работе, что далеко не все былички и бывалыцины покоятся на вымысле. В основе некоторых из них лежат реальные аномальные явления, в частности, проявления полтергейста.