По приказу Р. Я. Малиновского

 

После работ С. Я. Турлыгина и Л. Л. Васильева других серьезных исследований феномена телепатии вплоть до конца 40-х годов в стране не велось. Небольшая серия работ была проведена в 1952 году С. Я. Турлыгиным и врачом-психиатром Д. Г. Мирза. В 1955 году С. Я. Турлыгин организовал лабораторию, где должны были бы быть продолжены и исследования телепатии. Однако через несколько месяцев, в связи с кончиной Сергея Яковлевича, эта лаборатория была закрыта.

В марте 1958 года в Институте биофизики АН СССР состоялось обсуждение вопросов о биологическом действии СВЧ [7] и о целесообразности возобновления работ по исследованию телепатии. Основной доклад по второму вопросу сделал кандидат биологических наук, заведующий лабораторией биофизики ЦНИИ курортологии и физиотерапии Министерства здравоохранения СССР А. С. Пресман. Среди выступивших в обсуждении — доктор биологических наук, профессор биологического факультета Ленинградского Государственного Университета П. И.Гуляев и инженер-подполковник, кандидат технических наук, начальник лаборатории И. А. Полетаев, автор известной книги «Сигнал (6 некоторых понятиях кибернетики)», изданной в 1958 году. Однако по инициативе проводившего это совещание директора Института биофизики Г. М. Франка, тогда — члена-корреспондента АН СССР, решение о возобновлении работ по исследованию телепатии принято не было.

Академик В. П. Казначеев показал истоки и причины подобного отношения Г. М. Франка. Он отметил, что уже к началу 20-х годов академик П. П. Лазарев приходит к выводу, что «деятельность центров головного мозга сопровождается переменными электродвижущими силами, связанными с лежащими в основе этой деятельности периодическими химическими реакциями. Переменные электродвижущие силы должны посылать в пространство электромагнитные волны, могущие, быть может, улавливаться центрами другого субъекта». И это направление не было подхвачено отечественной биофизикой. Не случайно, что сотрудник и участник исследований А. Г. Гурвича, академик Г. М. Франк, в будущем — директор (с 1957 года) Института биофизики АН СССР, не только не продолжил этого важнейшего опережающего направления, но по существу отказался от него и даже препятствовал его развитию, конечно, без какого-либо умысла. Таковы коллизии нашей науки...».

Сразу же после этого совещания в Институте биофизики подполковник И. А. Полетаев подал рапорт по принадлежности — доложил обо всем, что ему представлялось важным с точки зрения использования феномена телепатии в вооруженных силах, заместителю начальника части, где он служил в то время. Последний довел эти сведения до Политуправления, откуда они были сообщены министру обороны СССР маршалу Р. Я. Малиновскому. В сентябре 1958 Года по приказу Р. Я. Малиновского начальник Главного военно-медицинского управления провел несколько совещаний с участием профессоров Л. Л. Васильева и П. И. Гуляева. На совещаниях обсуждалась возможность возобновления работ по исследованию феномена телепатии в интересах военных и военно-медицинских применений. Однако по ряду причин начало работ откладывалось — положительное в целом решение не было подкреплено соответствующими мероприятиями, а потому и не могло быть реализовано. Независимо от этого в конце 1958 года профессор Б. Р. Лазаренко (позднее — академик АН Молд. ССР) предложил врачу-психиатру Д. Г. Мирза, последователю С. Я. Турлыгина, возглавить лабораторию, открытую С. Я. Турлыгиным в 1955 году и вскоре закрытую в связи с кончиной С. Я. Турлыгина. Дмитрий Георгиевич принял это предложение.

 

Радиопередача мыслей

 

Напомним, что эти и ближайшие из описываемых ниже событий происходили в годы так называемой оттепели. В средствах массовой информации стали появляться первые материалы, посвященные истории и состоянию исследований феномена телепатии. Как отметил Л. Л. Васильев, до этого упоминаний о телепатических исследованиях в советских средствах массовой информации не было около двух десятилетий.

Во второй половине 1959 года в Госполитиздате вышла книга Л. Л. Васильева «Таинственные явления человеческой психики», в одной из глав которой — «Существует ли “мозговое радио”?» — популярно рассказывалось о проблеме телепатии. Книгу мгновенно раскупили. Однако наибольшую, пожалуй, роль в возбуждении интереса к проблеме телепатии в среде научной и главным образом широкой общественности сыграла статья Б. Б. Кажинского «Радиопередача мыслей», напечатанная в газете «Комсомольская правда» 15 ноября 1959 года. Эта статья быстро и довольно круто изменила жизнь одного из авторов этой книги — И. В. Винокурова. Он вспоминает:

— В то время я учился на пятом курсе биолого-почвенного факультета МГУ, на кафедре физиологии высшей нервной деятельности. Моими подопытными объектами были животные, работа с ними требовала знания основ дрессировки. Пришлось познакомиться и с книгой В. Л. Дурова «Дрессировка животных». Конечно, я обратил внимание и на описание опытов по мысленному воздействию на поведение животных, запомнил и фамилию Б. Б. Кажинского. Вскоре приобрел научно-фантастический роман А. Р. Беляева «Властелин мира». Книга произвела на меня впечатление: чувствовалось, что за научно-фантастической фабулой скрывалась научно-исследовательская быль.

Ко дню публикации статьи «Радиопередача мыслей» я был подготовлен к тому, чтобы отреагировать на нее самым заинтересованным образом. Я и не предполагал, что Бернард Бернардович жив.

В то время я был председателем кружка общей биологии факультета, на наших заседаниях нередко выступали известные ученые, например, И. А. Полетаев. Почему бы не пригласить выступить и Б. Б. Кажинского? Согласовав этот вопрос на факультете, я с помощью редакции газеты «Комсомольская правда» связался с Бернардом Бернардовичем. Он сразу же дал свое согласие на выступление.

10 декабря 1959 года я впервые посетил Б. Б. Кажинского у него дома. Оговорили название темы его выступления: «Электромагнитная гипотеза передачи мысли на расстояние». Прощаясь, я попросил Бернарда Бернардовича сделать надпись на специально взятой с собой книге «Властелин мира». «В память первой плодотворной встречи» — написал Бернард Бернардович адресованные мне слова.

Доклад Б. Б. Кажинского был намечен на последние числа декабря 1959 года. 16 декабря ко мне домой (тогда я жил недалеко от Б. Б. Кажинского, но телефона у нас не было) неожиданно пришла Клавдия Петровна, жена Бернарда Бернардовича, и передала мне запечатанный конверт с посланием от него на мое имя. В верхнем правом углу конверта стояла старомодная надпись «С нарочным». Вскрыв конверт, я обнаружил небольшую отпечатанную на машинке записку в мой адрес. В верхнем правом углу записки было от руки написано и подчеркнуто слово «Спешное».

«Дорогой Игорь! — обращался ко мне Бернард Бернардович. — Очень прошу Вас организовать посылку именных приглашений на мой доклад в точный адрес академиков Несмеянова А. Н., Топчиева А. В. и Берга А. И. Полагаю, что от этого зависит весьма многое хорошее для полезного развития в СССР трактуемой проблемы».

В тот же день я выполнил просьбу Б. Б. Кажинского, отослав в «точный адрес» Президиума АН СССР именные приглашения указанным академикам. В каждый из конвертов вложил и тезисы будущего выступления Б. Б. Кажинского, составленные им самим. Под приглашениями стояла моя подпись — председателя кружка общей биологии, студента пятого курса биофака МГУ. Сделав это полезное дело, я и не думал, каким роковым оно окажется для меня вскоре.

А тем временем подготовка к докладу шла своим чередом. Были развешены объявления, оговорено, что заседание кружка, ввиду большого числа изъявивших желание прибыть на это заседание, состоится во вместительной — большой биологической — аудитории. Наконец, день, на который был назначен доклад Б. Б. Кажинского, настал.

За несколько часов до выступления двое моих коллег с младших курсов поехали за Б. Б. Кажинским, а я остался на факультете. Уже за час до начала большая аудитория стала заполняться. Через некоторое время все места были заняты, люди сгрудились в проходах, сидели на ступенях, не поместившиеся толпились в фойе и в коридорах. Приближалось время доклада, прибыл и Бернард Бернардович.

За несколько минут до начала меня просят зайти в партбюро, где без внятного объяснения причин требуют отменить доклад. Я ошарашен: «Как же так? Около тысячи пришедших! Нет, я не могу!» Со мной была проведена дополнительная работа...

Выйдя на трибуну, я объявил об отмене доклада — «по техническим причинам». Аудитория в основном с пониманием отреагировала на мое объяснение. Это, в частности, выразилось и в отсутствии беспорядков, что также впоследствии могло бы быть вменено мне в вину.

Пока происходили эти события, я совсем потерял из виду Бернарда Бернардовича, которого опекали двое моих коллег и Д. Г. Мирза, с которым я имел честь в тот день познакомиться. Вдруг один из моих коллег приглашает меня пройти на кафедру физиологии высшей нервной деятельности, где в одной из свободных аудиторий только что началось несанкционированное выступление Б. Б. Кажинского. Вхожу в аудиторию, рассчитанную человек на сорок — она забита до отказа. Дальше дверей я не пробился. Слышу спокойный и уверенный голос Бернарда Бернардовича. Его доклад, хоть и с сильно уменьшенным числом слушателей, все-таки состоялся! Позже это было мне вменено в вину дополнительно...

Много-много лет спустя мне стало известно, что мои послания в адрес Президиума АН СССР все-таки достигли своих адресатов... По поручению кого-то из них кто-то из работников Президиума АН СССР позвонил то ли в ректорат, то ли в партком МГУ. Это не был запрещающий звонок, просто мое наивное послание вызвало ответное, чисто человеческое, любопытство. Узнав о таком необычном докладе из столь высокой инстанции, руководство МГУ просто-напросто решило доклад отменить, со всеми вытекающими для меня — как инициатора доклада — последствиями. Тогда они мне казались ужасными, теперь же я благодарю за это судьбу.

С учетом того, что этот мой «проступок» был единственным за все годы учебы, а увлечение телепатией окажется преходящим, по окончании Университета я был направлен в аспирантуру Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии АН СССР. Однако и там с моим приемом возникли какие-то затруднения... Получив — с необыкновенной для того времени легкостью — свободное распределение, я принял приглашение Д. Г. Мирза и в сентябре 1960 года уже работал в его лаборатории.

 

Рапорт министру обороны

 

Надо думать, что все-таки основным стимулом к возобновлению в СССР на рубеже 50–60-х годов работ по исследованию феномена телепатии послужила информация об аналогичных исследованиях, проводимых в ряде фирм, институтов и университетов США и Западной Европы в прикладных целях, в частности, сведения о якобы проведенном ВМС США успешном эксперименте по установлению телепатической связи с погруженной подводной лодкой «Наутилус».

...В декабре 1967 года И. В. Винокуров, вместе с Д. Г. Мирза побывали в Академгородке под Новосибирском. В первый же свободный вечер навестили И. А. Полетаева, незадолго до этого сменившего место жительства и работы. Разговор, естественно, вращался в основном вокруг проблем исследования феномена телепатии. Зная об интересе И. В. Винокурова к истории вопроса, Игорь Андреевич, прощаясь, вручил ему несколько листков машинописного текста: «Это вам для истории. Прочтите на досуге, может, пригодится». Пригодилось.

Это была копия рапорта Игоря Андреевича министру обороны СССР маршалу Р. Я. Малиновскому, направленного 26 марта 1960 года. «Товарищ маршал Советского Союза! — обращался подполковник И. А. Полетаев к министру обороны. — В марте 1960 года профессор Л. Л. Васильев (заведующий кафедрой физиологии Ленинградского Гос. Университета) сообщил о том, что в американских вооруженных силах принята на вооружение телепатия (передача мыслей на расстояние без помощи технических средств) в качестве средства связи с подводными лодками, находящимися в плавании.

В двух французских журналах опубликованы статьи с кратким упоминанием этого факта (переводы статей я прилагаю).

Научные исследования телепатии ведутся давно, но начиная с конца 1957 года в работу включились крупные исследовательские организации США: Ренд Корпорэйшн, Вестингауз, Белл Телефон Компани и другие. Работы проводились интенсивно и успешно. В итоге работ был проведен эксперимент передачи информации с помощью телепатической связи с базы на подводную лодку «Наутилус», находившуюся в погруженном состоянии под полярными льдами; на расстоянии до 2000 километров от базы. Опыт прошел успешно.

Передача велась в пятизначном алфавите (карта Зенера) [8] и дала 70% безошибочных знаков. Учитывая, что сегодня могут быть разработаны на основании теории информации самокорректирующиеся коды, которые позволяют исправлять ошибки в канале связи, — результат эксперимента (если о нем сообщают правду) дает уверенность в возможности использования телепатии для установления эффективной связи, в частности — военной.

Следует отметить также, что в условиях эксперимента с «Наутилусом» никакой другой вид связи не мог быть использован. В частности — радиосвязь была невозможна, ибо лодка находилась в погруженном состоянии.

Не вдаваясь в обсуждение вопроса о степени достоверности упомянутых сообщений, следует признать, что опасность в случае использования против СССР нового неизвестного нам психологического оружия слишком велика, чтобы оставить эти сообщения без внимания.

Считаю своим долгом срочно доложить непосредственно Вам о вышеизложенном».

Далее в рапорте кратко излагалась история ведения телепатических исследований в СССР. Рапорт заканчивался следующими строками: «В настоящее время основные советские специалисты по телепатии: П. И. Гуляев и Л. Л. Васильев (показавший 25 лет тому назад возможность телепатической связи в условиях экранирования радиоволн) могут и готовы, по их заявлению, продолжить работы по исследованию телепатии».

Можно думать, что этот рапорт сыграл важную роль в последующих событиях.