IV. Падение отработочной системы

Спрашивается теперь, в каком отношении стоит отра­боточная система к пореформенной экономике России?

Прежде всего, рост товарного хозяйства не мирится с отработочной системой, так как эта система основана на натуральном хозяйстве, на неподвижной технике, на неразрывной связи помещика и крестьянина. Поэтому эта система в полном виде совершенно неосуществима, и каждый шаг в развитии товарного хозяйства и тор­гового земледелия подрывает условия ее осуществи­мости.

Затем надо принять во внимание следующее обстоя­тельство. Из изложенного выше вытекает, что отработки в современном помещичьем хозяйстве следовало бы раз­делить на два вида: 1) отработки, которые может испол­нить только крестьянин-хозяин, имеющий рабочий скот и инвентарь (например, обработка “круговой” десятины, вспашка и пр.), и 2) отработки, которые может испол­нить и сельский пролетарий, не имеющий никакого инвентаря (например, жать, косить, молотить и т. п.). Очевидно, что как для крестьянского, так и для по­мещичьего хозяйства отработки первого и второго вида имеют противоположное значение, и что последние отработки составляют прямой переход к капитализму, сливаясь с ним рядом совершенно неуловимых пере­ходов. Обыкновенно в нашей литературе говорят об отработках вообще, не делая этого различия. Между тем в процессе вытеснения отработков капитализмом перенесение центра тяжести с отработков первого вида на отработки второго вида имеет громадное зна­чение. Вот пример из “Сборника стат. свед. по Москов­ской губернии”: “В наибольшем числе имений... обра­ботка полей и посевов, т. е. работы, от тщательного выполнения которых зависит урожай, исполняются постоянными рабочими, а уборка хлебов, т. е. работа, при которой важнее всего своевременность и быстрота выполнения, сдаются окрестным крестьянам за деньги или за угодья” (т. V, в, 2, стр. 140). В подобных хозяй­ствах наибольшее число рабочих рук приобретается посредством отработков, но капиталистическая система, несомненно, преобладает, и “окрестные крестьяне” превращаются в сущности в сельских рабочих — вроде тех “контрактовых поденщиков” в Германии, которые тоже владеют землей и тоже нанимаются на опреде­ленную часть года (см. выше, стр. 124, примечание). Громадная убыль числа лошадей у крестьян и увели­чение числа безлошадных дворов под влиянием неуро­жаев 90-х годов[148] не могло не оказать сильного влияния на ускорение этого процесса вытеснения отработоч­ной системы — капиталистическою[149].

Наконец, как на главнейшую причину падения от­работочной системы, следует указать на разложение крестьянства. Связь отработков (первого вида) именно с средней группой крестьянства ясна и a priori, — как мы уже отметили выше, — и может быть доказана данными земской статистики. Например, в сборнике по Задонскому уезду Воронежской губ. даны сведе­ния о числе хозяйств, взявших сдельные работы, в раз­личных группах крестьянства. Вот эти данные в про­центных отношениях:

Отсюда ясно видно, что участие в сдельных работах ослабевает в обеих крайних группах. Наибольшая доля дворов с сдельными работами приходится на сред­нюю группу крестьянства. Так как сдельные работы тоже относятся нередко в земско-статистических сборниках к “заработкам” вообще, то мы видим здесь, следо­вательно, пример типичных “заработков” среднего кре­стьянства, — точно так же, как в предыдущей главе мы ознакомились с типичными “заработками” низшей и высшей группы крестьянства. Рассмотренные там виды “заработков” выражают развитие капитализма (торгово-промышленные заведения и продажа рабочей силы), а данный вид “заработков”, наоборот, выражает отста­лость капитализма и преобладание отработков (если предположить, что в общей сумме “сдельных работ” преобладают такие работы, которые мы отнесли к от­работкам первого вида).

Чем дальше идет падение натурального хозяйства и среднего крестьянства, тем сильнее отработки должны быть оттесняемы капитализмом. Зажиточное крестьян­ство, естественно, не может служить основанием для системы отработков, так как только крайняя нужда заставляет крестьянина браться за наихудше оплачи­ваемые и разорительные для его хозяйства работы. Но и сельский пролетариат равным образом не годится для отработочной системы, хотя уже по другой причине: не имея никакого хозяйства или имея ничтожный клочок земли, сельский пролетарий не так привязан к нему, как “средний” крестьянин, и вследствие это­го ему гораздо легче уйти на сторону и наняться на “вольных” условиях, т. е. за более высокую плату и без всякой кабалы. Отсюда — повсеместное недо­вольство наших аграриев против ухода крестьян в города и на “сторонние заработки” вообще, отсюда их жалобы на то, что крестьяне “мало привязаны” (см. ниже, стр. 183). Развитие чисто капиталисти­ческой наемной работы подрывает под корень систему отработков[150].

В высшей степени важно отметить, что эта неразрыв­ная связь между разложением крестьянства и вытесне­нием отработков капитализмом — связь, столь ясная по теории, — давно уже была отмечена сельскохозяй­ственными писателями, наблюдавшими различные спо­собы ведения хозяйства в помещичьих имениях. В пре­дисловии к своему сборнику статей о русском сельском хозяйстве, написанных с 1857 по 1882 год, проф. Стебут указывает, что... “В нашем общинном крестьянском хозяйстве происходит разборка между сельскими хо­зяевами-промышленниками и сельскохозяйственными ба­траками. Первые, становясь крупными посевщиками, начинают держать батраков и перестают обыкновенно брать издельную работу, если не имеют разве какой-либо крайней необходимости прибавить еще несколько земли для посева или попользоваться угодьями для пастьбы скота, чего большей частью нельзя иметь иначе как за издельную работу; вторые же не могут брать никакой издельной работы по неимению лошадей. Отсюда очевидная необходимость перехода к батрач­ному хозяйству и тем более скорого, что и те крестьяне, которые еще берут издельную подесятинную работу, по слабосилию имеющихся у них лошадей и по мно­жеству набираемой ими работы становятся плохи­ми исполнителями работ как в отношении качества, так и в отношении своевременности их выполнения” (стр. 20).

Указания на то, что разорение крестьянства ведет к вытеснению отработков капитализмом, делаются и в текущей земской статистике. В Орловской губ., например, было отмечено, что падение хлебных цен разорило многих арендаторов и владельцы вынуждены были увеличить экономические запашки. “Наряду с расширением экономических запашек повсюду на­блюдается стремление заменить издельный труд бат­рацким и избавиться от пользования крестьянским инвентарем,... стремление усовершенствовать обработ­ку полей введением улучшенных орудий,... изменить систему хозяйств, ввести травосеяние, расширить и улучшить скотоводство, придать ему продуктивный характер” (“Сельскохозяйственный обзор Орловской губ. за 1887/88 г.”, стр. 124—126. Цит. по “Крити­ческим заметкам” П. Струве, стр. 242—244). В Полтав­ской губ. в 1890 году, при низких хлебных ценах, кон­статировано “сокращение съемки крестьянами земель... во всей губернии... В соответствии с этим во многих местах, несмотря па сильное падение хлебных цен, увеличились размеры владельческих собственных запа­шек” (“Влияние урожаев и т. д.”, I, 304). В Тамбов­ской губ. отмечен факт сильного повышения цен на конные работы: за трехлетие 1892—1894 гг. эти цены были на 25—30% выше, чем за трехлетие 1889—1891 гг. (“Новое Слово”, 1895, № 3, стр. 187). Вздорожание конных работ — естественный резуль­тат убыли крестьянских лошадей — не может не влиять на вытеснение отработков капиталистической системой.

Мы отнюдь не имеем в виду, конечно, доказывать этими отдельными указаниями положение о вытесне­нии отработков капитализмом: полных статистических данных об этом не имеется. Мы иллюстрируем лишь этим положение о связи между разложением крестьян­ства и вытеснением отработков капитализмом. Общие и массовые данные, неопровержимо доказывающие на­личность этого вытеснения, относятся к употреблению машин в сельском хозяйстве и к употреблению вольно­наемного труда. Но прежде чем переходить к этим данным, мы должны коснуться воззрений экономи­стов-народников на современное частновладельческое хозяйство в России.