Вселенная — это игровая площадка импровизаций, которые не следуют никаким внешним правилам.

Когитор Ретикулус. «Взгляд с высоты тысячелетия»

 

Числа и концепции танцевали во сне перед мысленным взором Нормы Ценва, но всякий раз, когда она пыталась управлять ими, они исчезали, как исчезают снежинки, тающие на теплых пальцах. Проснувшись, она, пошатываясь от усталости и вечного утомления, входила в лабораторию и принималась смотреть на недавно выведенные уравнения до тех пор, пока строчки не начинали расплываться перед глазами. Потом она резким движением сердито стирала часть доказательств с магнитной доски, и все начиналось сначала.

Теперь, когда она работала под непосредственным руководством легендарного Хольцмана, Норма не чувствовала себя больше неудачницей, несчастным разочарованием собственной матери. С помощью своих телепатических сил колдунье удалось успешно выступить против мыслящих машин на Гьеди Прайм. Но и переносные наступательные генераторы разрушающего поля тоже были частью победы, хотя савант Хольцман не стал упоминать о роли Нормы в выдвижении самой идеи такого генератора.

Норме не было никакого дела до славы и почестей, не интересовала ее и известность. Более важным был ее непосредственный вклад в военные усилия. Если бы она смогла извлечь еще что-то полезное из этих пляшущих, ускользающих от нее теорий...

Норма иногда любила помечтать, стоя на высоком балконе лаборатории, вознесенной на высоту отвесной скалы, и глядя на реку Исану. Иногда она скучала по Аврелию Венпорту, который всегда очень нежно и по-доброму относился к ней. Чаще, однако, она раздумывала над своими идеями, и чем необычнее они были, тем с большим удовольствием Норма о них размышляла. На Россаке мать никогда не поощряла таких непрактичных раздумий, но здесь был Тио Хольцман, который всячески их приветствовал.

Несмотря на то что обладающие собственным сознанием компьютеры были строго запрещены на планетах Лиги, а особенно на буколическом Поритрине, Норма непрестанно пыталась понять, как устроены эти основанные на гелевых контурах машины, как они работают. Для того чтобы вернее поразить цель, надо сначала хорошенько в ней разобраться.

Иногда они обедали вместе с Хольцманом и за разговором обсуждали разные идеи, потягивая дорогие импортные вина и наслаждаясь экзотическими блюдами. Едва прикасаясь к пище, Норма много и с жаром говорила, иногда жалея, что на столе нет блокнота, а у нее — ручки, чтобы иллюстрировать пришедшие ей в голову идеи. Она быстро заканчивала трапезу и спешила вернуться в лабораторию к своим вычислениям, а великий изобретатель предпочитал посидеть за десертом и послушать хорошую музыку.

— Так я заряжаю свои мозги, — говорил он.

Хольцман любил занимать ее посторонними предметами, пространно рассказывая о своих прежних успехах и наградах, читал благодарственные письма и приветствия от лорда Бладда. К сожалению, все эти разговоры не приводили к прорыву в самом главном деле, насколько могла судить Норма.

Сейчас она стояла, освещенная мерцающими огнями, и смотрела на подвешенную кристаллическую плиту размером с большое окно. Поверхность плиты была покрыта тонким, прозрачным текучим слоем, на котором оставался след от любого прикосновения. Старинное изобретение, но оно больше других нравилось Норме. На этой доске было очень удобно записывать все пришедшие в голову мысли и делать любые вычисления.

Она пристально вглядывалась в уравнение, которое только что написала, потом принялась менять последовательность шагов и записывать интуитивные предположения. Вдруг она обнаружила некую количественную аномалию, которая, если приложить ее к реальному миру, позволяла предмету находиться одновременно в двух местах. Один из предметов был точным изображением другого, но никакие вычислительные методики не давали наблюдателю возможность определить, где именно находится исходный реальный предмет.

Хотя было совершенно непонятно, как можно приложить это интуитивное и неортодоксальное открытие к военному делу, Норма вспомнила совет учителя доводить любой путь до его логического конца. Вооружившись законченным уравнением, она поспешила по ярко освещенным лестницам вниз, в зал, где сидели уцелевшие после эпидемии вычислители.

Технический персонал, склонившись над столами, работал с ручными калькуляторами, выполняя вычисления даже в такой поздний час. Многие места до сих пор пустовали, приблизительно треть рабов пали жертвой смертельной лихорадки. Недавно Хольцман купил партию дзеншиитов на рынке в квартале «Человеческих ресурсов», но большая часть новичков еще не прошла обучения и не могла делать математические вычисления высших порядков.

Вручив новую задачу начальнику вычислителей, Норма объяснила, чего она хочет от рабов и какие предварительные вычисления она уже сделала сама. Она ласково поощрила тяжело работающих вычислителей, подчеркнув важность этой работы, и, подняв голову, увидела, что в дверном проеме стоит Хольцман.

Нахмурившись, он провел Норму в холл.

— Ты даром тратишь время, стараясь подружиться с ними. Помни, рабы-вычислители — это просто органическое оборудование, процессоры, обеспечивающие получение результата. Они взаимозаменяемы, поэтому не наделяй их личностными качествами и характером. Для нас имеет значение только решение. Уравнение не имеет личности.

Норма не стала спорить, а вернулась в свою комнату, чтобы там, в одиночестве, продолжить работу. Ей все же казалось, что эзотерические порядки высшей математики в действительности имеют какие-то личностные характеристики, что определенные теоремы требуют изящества и бережного к себе отношения, чего никогда не требуют обычные арифметические действия.

Расхаживая по комнате, она зашла за висевшую в воздухе доску и посмотрела на обращенное уравнение. Написанные наоборот символы выглядели полной бессмыслицей, но она заставила себя взглянуть на вопрос с иной позиции, сменив перспективу. Вычислители уже справились с данным им поручением, закончив скучные расчеты. Норма проверила их работу, но результат неожиданно озадачил ее.

Зная чисто интуитивно, каким должен быть ответ, она посчитала ответ вычислителей неверным и вернулась к доске. Она принялась с такой силой наносить на доску знаки, что символы начали плыть по текучей поверхности гладкого кристалла. После этого она зашла за доску, пытаясь обнаружить выход из неожиданной ловушки.

Тио Хольцман вырвал Норму из ее теоретической вселенной. Он смотрел на нее с нескрываемым удивлением.

— Ты была в трансе?

— Я думала, — ответила она.

Хольцман усмехнулся.

— В Зазеркалье грифельной доски?

— Это открыло передо мной новые возможности.

Он потер пальцами поросший седой щетиной подбородок.

— Никогда в жизни не видел человека, который бы так самозабвенно отдавался работе.

В уме она округлила уравнение, которое она вывела, но не смогла описать его словами.

— Я знаю, каким должен быть результат, но я не могу воспроизвести его для вас. Вычислители приходят к совершенно иному результату, чем тот, которого я от них жду.

— Они сделали ошибку? — Тио Хольцман начал сердиться.

— Я не могу ее обнаружить. Кажется, они все делают правильно. Тем не менее я чувствую, что они ошибаются.

Ученый нахмурил брови.

— Математика существует не для того, чтобы угождать чьим-то желаниям, Норма. Ты должна пройти все стадии решения, не отклоняясь от законов природы.

— Вы имеете в виду известные, познанные законы Вселенной, савант. Я же просто хочу расширить рамки нашего мышления и снова приложить его к самому себе. Я уверена, что существует иной путь решения. Эта интуитивная петля должна замкнуться.

На лице ученого появилось снисходительное выражение, он был озадачен, но не спешил разделить уверенность своей ученицы.

— Математические теории, с которыми мы работаем, часто выглядят таинственно и очень трудны для понимания, но все же и они следуют определенным правилам.

Она обернулась к нему с расстроенным лицом. Он сомневается в ее словах.

— Слепая приверженность правилам послужила первой и главной причиной самой возможности появления мыслящих машин. Следование правилам может привести к нашему поражению в сражении с ними. Вы сами говорили об этом, савант. Мы должны искать альтернативы.

Услышав наконец то, что его заинтересовало, ученый сложил руки на груди. Широкие рукава накидки обнажили костяшки пальцев.

— Действительно, Норма! Я закончил конструирование сплавного резонансного генератора; теперь дело за действующей моделью.

Норма была слишком увлечена своим необычным уравнением, чтобы соблюдать необходимый такт и приличия. Услышав о генераторе, она энергично тряхнула головой.

— Ваш сплавной резонансный генератор не работает. Я тщательно изучила всю техническую документацию и ранние наброски. Думаю, что в теоретических основах этого генератора заложен фундаментальный изъян.

Хольцман выглядел так, словно его ударили в самое чувствительное место.

— Прошу прощения, что ты сказала? Я проделал всю работу до конца. Вычислители проверили каждый шаг.

Отвернувшись на мгновение к своей доске с уравнением, Норма только рассеянно пожала плечами.

— Тем не менее, савант, ваше изобретение нежизнеспособно. Верные вычисления не всегда бывают корректными, если они базируются на неверных принципах или ложных допущениях.

Она виновато сморщилась, увидев его печальное потускневшее лицо.

— Почему вы так расстроились? Вы сами говорили мне, что цель науки заключается в том, чтобы испытывать на прочность идеи и отказываться от них, если они не выдерживают такого испытания.

— Твои возражения надо доказать, — сказал он каким-то необычно ломким голосом. — Покажи мне те места в конструкции, где я допустил ошибку.

— Это не столько ошибка, сколько... — Она покачала головой. — Я говорю то, что подсказывает мне интуиция.

— Я не доверяю интуиции.

Разочарованная его поведением, она тяжело вздохнула. Зуфа Ценва никогда не обращала внимания на умение правильно общаться с людьми, да и сама Норма тоже не развила в себе соответствующих способностей. Она выросла в глуши, на Россаке, где от нее отвернулись все — все, за исключением Аврелия Венпорта.

Кажется, у Хольцмана две шкалы ценностей; по одной он оценивает себя, а вторую проповедует другим. Но, в конце концов, он ученый, и судьба свела их вместе для решения действительно важных проблем. Прямая обязанность Нормы указать ему на ошибку, если случилось ее обнаружить. Он сделал бы то же самое по отношению к ней.

— Мне все же кажется, что вам не стоит тратить силы и средства на дальнейшую разработку проекта резонансного генератора.

— Пока еще я распределяю силы и средства так, как нахожу нужным, — грубо произнес Хольцман. — Я буду продолжать этот проект и надеюсь доказать, что ты заблуждаешься.

Он, ворча, вышел из комнаты Нормы.

Она подбежала к двери и крикнула вслед Хольцману, чтобы разрядить напряжение:

— Поверьте мне, савант, я очень надеюсь, что вы докажете мою неправоту.

 

***