Замечания людей, принадлежавших к светскому обществу, отличались

несколько более опасным характером. Дамы спрашивали друг друга: неужели

только мэра следует винить в этой непристойной выходке? Ведь до сих пор он

Отнюдь не проявлял никаких симпатий к людям низкого происхождения...

А в это время предмет всех этих обсуждений, Жюльен, чувствовал себя

Счастливейшим из смертных. Смелый от природы, он сидел на лошади много

Лучше, чем большинство молодых людей этого горного городка. По глазам женщин

Он прекрасно видел, что говорят о нем.

Эполеты его сверкали ярче всех других, так как они были новехонькие;

Конь под ним то и дело вставал на дыбы. Он был на верху блаженства.

А когда они поравнялись со старой крепостной стеной и от внезапного

Выстрела маленькой пушечки лошадь вынесла его из строя, тут уж радость его

Перешла все границы Он каким-то чудом не вылетел из седла - и с этого

Момента почувствовал себя героем. Он был адъютантом Наполеона и мчался в

Атаку на вражескую батарею.

Но одна душа чувствовала себя еще счастливее его. Сначала она следила

За ним из окна городской ратуши, затем, сев в коляску, поскакала в объезд и

Поспела как раз вовремя, чтобы замереть от ужаса, когда лошадь вынесла

Жюльена из рядов. После этого коляска помчалась во весь опор и, выехав через

Другую заставу, очутилась у самого края дороги, по которой должен был

Проехать король, и тут уже медленно, на расстоянии двадцати шагов

Последовала за почетной стражей, окутанная благородной рыцарской пылью.

Десять тысяч крестьян завопили: "Да здравствует король! - когда мэр

Удостоился великой чести обратиться к его величеству с приветственной речью.

Час спустя, выслушав все полагающиеся по регламенту речи, король уже въезжал

В город, и маленькая пушечка салютовала ему непрерывной пальбой. И тут

Произошел несчастный случай не с канонирами, которые превзошли свою науку

Под Лейпцигом и Монмирайем, а с будущим старшим помощником, г-ном де Муаро.

Его лошадь бережно скинула его в единственную лужу, которая нашлась на

Большой дороге; поднялась суматоха, ибо пришлось спешно извлекать его

Оттуда, дабы освободить дорогу для коляски короля.

Его величество изволил сойти у нашей прекрасной новой церкви, которая

Ради этого случая была изукрашена всеми своими пурпурными занавесями. Затем

Должен был состояться обед, после чего королю снова предстояло сесть в

Коляску и отправиться на поклонение мощам святого Климента. Едва только

Король вошел в церковь, Жюльен ринулся сломя голову к дому г-на де Реналя.

Там, сокрушенно вздыхая, он расстался со своим небесно-голубым мундиром, со

Своими эполетами и саблей и снова облачился в свой черный поношенный костюм.

Затем снова вскочил в седло и через несколько минут очутился в Бре-ле-о,

расположенном на самой вершине очень живописного холма. "Какое

воодушевление! Народ все прибывает и прибывает, - подумал Жюльен. - В

Верьере толпы крестьян, так что не протиснешься, и здесь их тысяч десять,

коли не больше, толчется вокруг этого старого монастыря". Наполовину

разрушенное "варварством мятежников", аббатство при Реставрации было

Восстановлено во всем своем великолепии. Кругом уж начинали поговаривать о

Чудесах. Жюльен разыскал аббата Шелана, который сначала хорошенько отчитал

Его, а потом дал ему сутану и стихарь. Жюльен быстро оделся и отправился с

Аббатом Шеланом разыскивать молодого Агдского епископа. Этот прелат,

Племянник г-на де Ла-Моля, был только что удостоен епископского сана, и на

Него была возложена высокая честь показать королю святую реликвию. Но где

Сейчас находился епископ, никто не знал.

Весь причт пребывал в страшном нетерпении. Он ждал своего владыку под

Мрачными готическими сводами старинного монастырского хода. Дабы представить