Превыше всего – оперативность

Примечательно, что в результате оперативных действий военной приёмки СТЗ и командования 21-го отдельного учебно-танкового батальона (ОУТБ) в то самое время, когда в кабинете директора завода проходило совещание и только ещё принималось решение о выдаче танков, личный состав первой из трёх формируемых танковых рот уже получал материальную часть и инструктаж офицеров военного представительства для выхода в оборону.

Решение для этого сложилось таким образом. П.П. Байков вспоминал, что 23 августа около 16 часов ему позвонил начштаба 21-го ОУТБ и сообщил: на учебном танкодроме батальона, в трёх-пяти километрах от ворот СТЗ, появились немецкие танки. Во время этого телефонного разговора и решался рабочий вопрос – немедля обеспечить формирование из личного состава этой учебной части трёх танковых рот. Их нужно было расположить в местах, где свободно могли пройти немецкие танки: в районах Верхнего Посёлка, Тракторного завода – у дороги, идущей из Сталинграда на Камышин, у трассы испытания танков и за Нижним Посёлком – в районе Спартановки. Всё зависело только от оперативности командования 21-го ОУТБ и офицерского состава военного представительства.

В руки Сталинградского автобронетанкового центра, к генералу Фекленко, командование «северным боевым участком» перешло уже 24 августа, когда выделенные для этого подразделения заняли оборону. Но совсем ненадолго. Генерал Фекленко, руководитель Сталинградского АБТ-центра, часто причисляемый к главным организаторам и руководителям описанных выше мероприятий, в реальности никакого отношения к ним не имел.

Именно командование 21-го ОУТБ (командир – майор Гирда, начштаба – капитан Железнов) и офицеры-военпреды на Тракторном явились теми непосредственными военными руководителями, которые выстраивали первичную противотанковую оборону у СТЗ, создавали её бронетанковый щит.

Материальная часть для оснащения трёх танковых рот 30 боевыми машинами находилась на разных этапах технологического процесса (на операциях комплектования и доделки после стационарных и пробеговых испытаний). Причём имеются данные, что на тракторозаводскую оборону выдавались не только новые машины с конвейера, но и частично из ремфонда завода – восстановленные после боёв. Все эти танки внешне отличались тем, что у них на башнях не было тактических номеров.

По существовавшему положению, на складах, подведомственных военному представительству, должен был находиться минимум месячный запас танкового вооружения и боеприпасов. А в течение всего 1942 года танки с завода отправлялись укомплектованными двумя боекомплектами. К 23 августа на складах завода было сосредоточено более 1000 танковых пулемётов, около 50 тысяч 76-миллиметровых снарядов для танковых пушек и около 5 миллионов патронов для пулемётов.

Склад с пулемётами находился на территории завода, а склад боеприпасов был за этой территорией. И когда противник вышел на левый берег Сухой Мечётки, склад оказался рядом с расположением немцев. Боеприпасы оттуда можно было вывезти только в тёмное время суток. Несмотря на всю сложность доставки боеприпасов с этого склада, формируемые танковые роты были обеспечены боекомплектами. Но при этом, по воспоминаниям самих танкистов, в боекомплекте оказывалось всего два бронебойных снаряда. Выдачей танков с завода, укомплектованием их всем необходимым занимались офицеры военной приёмки: инженер-майор Кинжалов, ст. техник-лейтенант Поплавский, мл. техник-лейтенант Минаев. Доставкой боеприпасов руководил офицер военной приемки ст. техник-лейтенант Миргородский, а в его подчинении были рабочие СТЗ и бойцы 21-го ОУТБ. Этот отряд фактически за одну ночь вывез со склада почти все боеприпасы.

Наличие на складах большого количества вооружения и боеприпасов на фоне общего крайне тяжёлого положения со стрелковым вооружением в гарнизоне Сталинграда позволило более-менее сносно вооружить личный состав учебно-танкового батальона, отдельного ремонтно-восстановительного батальона на СТЗ, народное ополчение Тракторозаводского и других районов города.

Правда, нередко к пулемётам выдавалось всего по одному диску патронов. Да и с полученными пулемётами сразу же пришлось решать проблему: танковые пулемёты ДТ не имели ни сошек, ни прицельных мушек, как в пехотном варианте. Это не позволяло вести из такого пулемёта прицельный огонь. Спешным изготовлением сошек занялись мастера из ремонтно-восстановительного батальона. Нашлись мастера решить вопрос и с прицельной мушкой.

Кроме того, тракторозаводскому ополчению предстояло приспособить танковые пулемёты для применения в пыльных стрелковых окопах и в атакующих цепях пехоты. Для хранения вооружение было густо покрыто заводской смазкой. Это создало множество проблем при использовании пулемётов неискушёнными в уходе за таким вооружением ополченцами. И что греха таить, множество забитых пылью и песком пулемётов ДТ, брошенных на поле боя, было позднее подобрано солдатами бригад Горохова и Болвинова.

Но кроме ДТ никакого другого стрелкового вооружения в достаточном количестве просто не оказалось. Поэтому у танкистов совершенно не было личного оружия и боеприпасов к нему. Отряд морской пехоты Волжской военной флотилии, также участвовавший в обороне у Тракторного, частично был вооружён старыми немецкими винтовками, поднятыми с затонувшей баржи.

И всё же при многих недостатках и недоработках в деле вооружения тракторозаводской самообороны очевидно, что ополчение и военнослужащие пошли в бой не только не с пустыми руками, но и с немалым количеством автоматического оружия. По тем временам это был редкий случай даже для кадровых подразделений. И можно утверждать, что данный фактор сыграл немаловажную роль в срыве планов врага.