Примечание по поводу арабских имен 2 страница

вольно просто привязать описания к местности. Я зарисовал панорамы

различных холмистых рельефов, отраженных на картах в этой книге. Я

также посетил Абрак, расположенный примерно в 70 милях от

Медины, где халиф Абу Бакр разгромил вероотступников в

малоизвестной битве при Абраке. Эта часть моего путешествия была

организована майором Мухаммадом 'Абд ал-Хамидом Асадом, и у

меня был самый лучший гид, которого только можно представить, —

шайх Ибрахим ибн 'Али ал-Айаши, известный ученый и историк,

познания которого в области ранней мусульманской истории и

географии ошеломили меня.

После пятидневного пребывания в Медине я вернулся в Джидду, а

затем, 11 марта 1969 года, вылетел обратно в Пакистан. Я покинул

Саудовскую Аравию с чувством глубокой признательности за

сотрудничество и помощь, оказанную мне правительством и

вооруженными силами этого Королевства бескрайних пустынь, а

также за гостеприимство всех тех жителей страны, с которыми мне

довелось познакомиться. Я испытываю особенную признательность к

его королевскому высочеству принцу Султану ибн 'Абд ал-'Азизу,

министру обороны, любезно отнесшемуся ко мне как к гостю

государства и тем самым сделавшему возможным то, что иначе

оказалось бы практически невыполнимой задачей.

Вернувшись в Пакистан и передохнув после утомительных путеше-

ствий по Аравии, я глубоко погрузился в анализ многочисленных дан-

ных о сражениях Халида, которые мне удалось собрать. Я был бы

весьма удивлен, если бы сумел посетить все эти места без посторонней

поддержки, поскольку задача была весьма амбициозной, и я глубоко

благодарен Всемогущему Господу за Его помощь, позволившую

успешно осуществить этот проект. Мне пришлось дорого заплатить за

это, потратив много сил, времени и денег; однако, оглядываясь назад, я

радуюсь, что совершил это за свой счет, а не за счет доброго

жертвователя (на самом деле подобные предложения были!). Это было

моей данью Исламу, моим вкладом в мусульманскую литературу,

моим скромным актом поклонения как одного из правоверных.

Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы переписать рукопись

набело, и в октябре 1969 г. отредактированный текст был отправлен в

печать. Для осуществления всего проекта мне потребовалось более

пяти лет, считая от начала сбора материалов до подготовки

публикации этой книги.

Данная книга посвящена вопросам истории, точнее, мусульманской

военной истории. Она посвящена жизни и военным кампаниям одного

из наиболее выдающихся воинов, каких только видел мир, — Халида

ибн ал-Валида, героя-победителя, который никогда не ведал, что такое

военное поражение. Адресуя книгу как неспециалистам, так и профес-

сиональным военным, я избегал специальной терминологии и пытался

писать просто.

Многое из того, о чем говорится в этой книге, неизвестно широкой

публике; но каждое событие, каждая деталь соответствуют историче-

ской правде. Каждый шаг, каждая схватка, каждый удар, каждая цити-

руемая фраза заимствованы из свидетельств ранних историков. При

истолковании фактов мне иногда приходилось полагаться на

собственные суждения, особенно в том, что касалось описаний

сражений, однако я старался быть максимально объективным. В моих

рассказах о сражениях и описаниях событий, происходивших в эти

ранние, судьбоносные годы Ислама, я отдавал дань врагам Ислама,

когда они этого заслуживали (а так бывало часто); и я указал ошибки,

допущенные мусульманами (а их было немного).

Хотя все факты воспроизводятся по древним источникам, они не

свободны от противоречий, поскольку существуют разные,

расходящиеся одна с другой версии одних и тех же событий. Ранние

историки точно записывали все версии конкретного события, даже

если они прямо противоречили друг другу, предоставляя читателю

выбрать то, что он считает правильным, замечая при этом: «И Аллаху

ведомо о том лучше, чем кому бы то ни было!» Эти противоречия

наиболее серьезно влияют на оценку Сирийского похода, в результате

чего у читателя остаются сомнения по поводу того, как же именно

проходила эта кампания и какова была хронологическая

последовательность событий.

Я попытался снять эти противоречия, приводя одну понятную вер-

сию, которая кажется мне наиболее правдоподобной и логичной. Я не

стал перегружать книгу подстрочными примечаниями, поясняя рас-

хождения во мнениях между ранними хронистами, но привел в под-

строчных примечаниях ссылки на исторические источники, из

которых были позаимствованы диалоги или цитаты. Эти ссылки

предназначены исследователям, а не широкому кругу читателей,

которые вполне могут игнорировать их, если они не хотят углубить

свои познания по данному предмету. Кроме того, в случаях

существования серьезных и важных разночтений я оговорил это в

приложении, помещенном в конце книги, чтобы удовлетворить

запросы более требовательных читателей.

Некоторые описания сражений, особенно во второй половине книги,

являются реконструкциями, но данные мной описания основываются

на эпизодах и четких указаниях, приводимых ранними историками.

Разница заключается в том, что ранние историки не стремились

проанализировать стратегию и тактику, тогда как я ставил перед собой

такую задачу, будучи не только историком, но и военным. Философия

маневров и их анализ являются моим вкладом в описание каждого

сражения. Все приводимые мною факты являются историческими. Это

яркие цветы истории. Но я связал их собственной нитью, и

получившаяся цветочная композиция является моим детищем.

Часть I этой книги, посвященная битвам во времена Пророка, может

показаться читателю в большей степени военной биографией Пророка

Мухаммада, чем Халида. Это неизбежно. В религиозных,

политических, экономических, культурных и военных событиях,

которые происходили на Аравийском полуострове во времена

Пророка, определяющая роль всегда принадлежала Посланнику

Аллаха, и ни один автор не может описать эти события, не отразив в

своем труде колоссальное влияние личности Мухаммада (да пребудет

на нем благословение Аллаха) и того нового, что он принес как

последний Посланник Господа. Кроме того, изучение военных

кампаний Пророка важно для тех, кто желает проследить становление

военного искусства на заре Ислама, от его первых ростков вМедине до

сложных маневров Халида в Йармуке.

На страницах предисловия я упомянул многих, кто помогал мне в

реализации этого проекта. Я хотел бы поблагодарить и множество

других людей, однако размеры публикации не позволяют мне

перечислить их всех поименно. Однако мне хотелось бы выразить

признательность моей жене, рисовавшей и выверявшей карты и

вычитывавшей рукопись, и моему секретарю 'Абд ал-Саттару Шаду,

напечатавшему этот труд на пишущей машинке.

В заключение подчеркну, что задача книги — запечатлеть и

поведать миру историю жизни и военных достижений Халида ибн

ал-Валида. Хвала Аллаху, если книга выполнила свою задачу! Хвала

Аллаху, даже если этого не свершилось!

А. И. Акрам Октябрь 1969 г., Равалпинди,

Западный Пакистан

ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ

осле выхода в свет данной книги в начале 1970 г. я занялся даль-

нейшим изучением военной истории мусульман. Я отдавал этому

занятию все свое свободное время. Моя вторая книга, «Мусульманское

открытие Персии», вышла в начале 1976 г., а третья, «Мусульманское

открытие Египта и Северной Африки», в настоящее время готовится к

печати. Таким образом, у меня не было времени отслеживать успех

издания, и, поскольку меня в течение трех с половиной лет не было в

Пакистане, я не знал, что его тираж уже был раскуплен.

Многие друзья, пакистанцы и иностранцы, просили прислать им эк-

земпляры этой книги, многие требовали издания ее дополнительного

тиража. Переведенная на арабский и урду, она стала весьма

популярной в мусульманском мире. Данный труд был моей первой

книгой и, вероятно, останется моей любимой книгой, несмотря на

наличие у меня амбициозных планов создания новых томов,

посвященных мусульманской военной истории. Поэтому я решил

осуществить второе издание.

В результате исследований, проведенных в связи с подготовкой

моей второй книги, я раскопал много материалов, касающихся самого

раннего этапа мусульманской истории, которые имели, хотя и

незначительное, отношение к Халиду ибн ал-Валиду. Учитывая это

обстоятельство, я не отправил в издательство изначальный текст

книги, но дополнил его. Я тщательным образом отредактировал книгу.

Таким образом, данное издание не представляет собой перепечатку

первого, это дополненное и исправленное издание, и оно выходит в

свет, сопровождаемое надеждой автора на то, что оно получит такой

же теплый прием читателей, как и первое издание.

П

ПРИМЕЧАНИЕ ПО ПОВОДУ АРАБСКИХ ИМЕН

Краткое пояснение относительно системы арабских имен поможет

читателю разобраться в родственных отношениях, указываемых,

именем. Это также поможет читателю понять, почему одного и того же

человека называют по-разному.

У араба (и в некоторых арабских сообществах этот обычай по-

прежнему доминирует) было три имени: первое было его собственным,

личным именем, например Талха. Вторым было имя его отца,

например 'Абдаллах, и в этом случае его называли Ибн 'Абдаллах, то

есть «сын 'Абдаллаха». Третьим шло имя его сына, например Зайд, и в

этом случае человека называли Абу Зайд, то есть отец Зайда. Таким

образом, его могли называть Талхой, Ибн 'Абдаллахом или Абу

Зайдом, причем последний вариант считался наиболее уважительным

обращением к данному человеку. Поскольку отца также именовали в

честь сына, то иногда сын мог носить имя типа Талха ибн Абу 'Усман,

то есть Талха, сын отца 'Усмана (при этом 'Усман был братом Талхи).

Человека могли называть даже Талха ибн Абу Талха, что в буквальном

переводе означает Талха, сын отца Талхи. По-английски это может

прозвучать странно, но по-арабски это звучит привычно и на самом

деле весьма мило.

То же правило распространялось и на женщин. Девушку по имени

Асма называли Асма бинт 'Абдаллах, то есть дочь 'Абдаллаха. А когда

она становилась матерью, ее называли матерью ее сына или дочери, на-

пример, Умм Зайд, или мать Зайда.

Часть I

ВО ВРЕМЕНА ПРОРОКА

Глава 1

ДЕТСТВО

Халид и высокий мальчишка смотрели друг на друга пылающими

очами. Они медленно двигались по кругу, не спуская глаз друг с друга,

выбирая подходящий момент, чтобы наброситься на другого и

стремясь предвосхитить любые уловки противника. В их глазах не

было ненависти — в них читался дух непримиримого соперничества и

непоколебимое желание победить. И Халид считал, что ему следует

быть осторожным, потому что верзила был левшой и поэтому обладал

преимуществом, которое имеют над противниками все левши.

Борьба была распространенной забавой среди аравийских мальчи-

шек, и они часто дрались друг с другом. В этих драках не было ничего

дурного. Это было развлечение, и мальчики обучались борьбе как

одному из навыков, обязательных для мужчины-араба__________. Однако эти

двое были самыми сильными и верховодили ребятами своего возраста.

Это был, так сказать, поединок за звание чемпиона среди тяжеловесов.

Мальчишки не уступали друг другу. Они были почти сверстниками,

им было лет по тринадцать-четырнадцать. Оба были высокие и

поджарые, их плечи и руки играли недавно оформившимися

мышцами, а тела поблескивали на солнце капельками пота. Высокий

парень был примерно на дюйм2 выше Халида. А лицами они были до

того похожи, что одного часто принимали за другого.

Халид швырнул высокого мальчишку на землю. Однако результат

броска оказался не таким, как обычно. При падении паренька раздался

отчетливо слышный хруст, и мгновение спустя его нога странно

изогнулась, свидетельствуя о том, что произошел перелом кости.

Поверженный недвижно лежал на земле, а Халид с ужасом смотрел на

сломанную ногу приятеля и племянника. (Мать верзилы, Хантама бинт

Хишам ибн ал-Мугира, приходилась Халиду двоюродной сестрой).

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

2 1 дюйм = 2,54 см.

Со временем перелом сросся, и нога высокого мальчишки вновь

стала здоровой и сильной. Он вновь боролся с друзьями и вновь

оказывался в числе лучших борцов. И наши двое мальчишек остались

друзьями. Однако, несмотря на то что от природы оба они были

разумными, сильными и волевыми, им обоим не хватало терпения и

такта. Они продолжали соперничать друг с другом практически во

всем, чем только ни занимались.

Читателю следует обратить внимание на этого верзилу, потому что

ему предстояло сыграть важную роль в жизни Халида. Он был сыном

ал-Хаттаба, и звали его 'Умар.

* * *

Вскоре после рождения Халида отлучили от матери в соответствии с

обычаем, бытовавшим среди наиболее знатных курайшитских родов, и

отправили в пустыню к бедуинам. Ему была подыскана кормилица,

которая должна была выкормить и вырастить его. В ясном, сухом и

чистом воздухе пустыни сформировались основы колоссальной

физической силы и отменного здоровья, которое сохранилось у Халида

на протяжении всей жизни. Пустыня, казалось, подходила для Халида,

и он полюбил ее и чувствовал себя в ней, как дома. Его младенчество и

раннее детство прошло среди арабов пустыни, а когда ему

исполнилось пять или шесть лет, он вернулся в родительский дом в

Мекке.

В детстве Халид переболел оспой, но болезнь прошла в слабой

форме и не причинила ему особого вреда, если не считать несколько

оставшихся на лице оспин. Впрочем, эти отметины ничуть не портили

его красивое особой суровой красотой лицо, которое было причиной

страданий многих арабских красавиц, а иногда и его собственных.

Ребенок превратился в отрока, а когда он достиг отрочества, то с

гордостью осознал, что является сыном вождя. Его отец, ал-Валид, был

вождем бану махзум, одного из знатнейших курайшитских кланов, и

был известен в Мекке как обладатель титула ал-Вахид —

Единственный.3

Теперь воспитанием Халида занялся его отец, который постарался

(и замечательно преуспел в этом) привить Халиду все добродетели,

свойственные арабскому мужчине, — мужество, умение сражаться,

стойкость

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

3 Исфахани: т. 15, с. 11.

и великодушие. Ал-Валид очень гордился своей семьей и предками и

рассказывал Халиду, кто он такой:

Халид

сын ал-Валида

сын ал-Мугиры

сын 'Абдаллаха сын 'Умара

сын Махзума (в честь которого именовался род)

сын Йакзы

сын Мурры

сын Ка'ба

сын Лу'аййа

сын Талиба

сын Фихра

сын Малика

сын ан-Надра

сын Кинаны

сын Хузаймы

сын Мудрики

сын Илйаса

сын Мудара

сын Низара

сын Ма'да

сын 'Аднана

сын Удда (которого называли также Удад)

сын Мукаввима

сын Нахура

сын Тайраха

сын Иа'руба

сын Йашджуба

сын Набита

сын Исма'ила (которого называют Отцом арабов)

сын Ибрахима (Пророка)

сын Азара

сын Нахура

сын Саруга

сын Ра'у

сын Фалаха

сын 'Айбара

сынШалаха

сын Арфахшада

сын Сама

сын Нуха (Пророка)

сын Ламка

сын Маттушалаха

сын Идриса (Пророка)

сын Йарда

сын Махлаила

сын Кайнана

сын Ианиша

сынШиса

сын Адама (Отца человечества).

В великом племени курайш, жившем вМекке, сложилось четкое рас-

пределение привилегий и главных обязанностей между основными

кланами. Тремя ведущими кланами курайшитов были бану хашим,

бану 'абд ад-дар (к нему принадлежал и бану умаййа) и бану махзум.

Бану махзум отвечали за военные вопросы. Этот клан разводил и

объезжал лошадей, на которых курайшиты отправлялись на войну; он

отвечал за подготовку и снабжение воинов; также часто из его рядов

выдвигались военачальники, которые вели за собой в бой курайшитов.

Подобная роль бану махзум определяла атмосферу, в которой суждено

было вырасти Халиду.

Еще ребенком он научился ездить верхом. Как представитель клана

махзум, он должен был быть идеальным наездником, и вскоре овладел

искусством верховой езды. Однако мало было управлять объезженны-

ми скакунами, он должен был уметь ездить на любом коне. Ему давали

молодых, необъезженных жеребят, и он должен был сломить их

сопротивление и объездить их, превратив в абсолютно послушных и

вышколенных боевых коней. Бану махзум были одними из лучших

наездников на Аравийском полуострове, но Халид стал одним из

лучших наездников среди бану махзум. Более того, ни один араб не

мог похвалиться тем, что он хороший наездник, если он ездил только

на лошадях; он должен был так же умело управляться с верблюдами,

ибо и те и другие животные были необходимы арабам для ведения

военных действий. Лошадей использовали в бою, а верблюдов — на

длинных маршах, во время которых лошади шли на поводу, без

всадников.

Наряду с верховой ездой Халид научился боевым приемам. Он умел

пользоваться любым оружием — копьем, пикой, луком и мечом. Он

научился сражаться верхом на коне и в пешем строю. И хотя Халид

научился искусно владеть всеми видами оружия, у него был особый

врожденный дар действовать пикой во время конных атак и биться

мечом как конным, так и пешим. Арабы относились к мечу как к

рыцарскому оружию, ибо при сражении на мечах человек оказывался

ближе всего к своему противнику; жизнь сражавшихся на мечах

зависела от того, насколько они сильны и умелы, а не от соблюдения

безопасной дистанции между противниками. Меч считался самым

верным оружием.

Взрослея, Халид стал очень высоким, его рост был свыше шести

футов4. Плечи у него стали широкими, грудь выгнулась колесом, а на

стройном и атлетически сложенном теле налились тугие мышцы. Лицо

его поросло длинной и густой бородой. Обладая прекрасными

физическими данными, властным характером, будучи искусным

наездником и мастерски владея оружием, он вскоре стал популярной

личностью и любимцем жителей Мекки. Халид добился успехов как

борец, сочетая в себе отточенность навыков и огромную физическую

силу.

У арабов были большие семьи, причем у отца часто бывало по

нескольку жен, чтобы обеспечить ему большее потомство, ал-Валид

был одним из шестерых братьев. (Возможно, их было больше, но

летописи сохранили лишь имена шестерых.) А из известных нам детей

у ал-Валйда было пятеро сыновей и две дочери. Сыновей звали Халид,

Валйд (он был назван в честь отца), Хишам, 'Уммара и 'Абд Шамс.

Дочерей звали Фахта и Фатима.

Ал-Валид был состоятельным человеком, поэтому Халиду не при-

шлось трудиться, чтобы зарабатывать себе на хлеб, и он имел возмож-

ность полностью посвятить себя овладению приемами верховой езды и

обращения с оружием. Благодаря своему происхождению из обеспе-

ченной семьи Халид вырос, не зная, что такое экономия, и прославился

большими расходами и щедростью по отношению ко всем, кто

обращался к нему за помощью. Эта щедрость со временем обернулась

для него большими трудностями.

Ал-Валид был богат. Однако курайшиты были демократичным на-

родом, и от каждого из них требовалось выполнять ту или иную работу

— либо для того, чтобы заработать, либо просто для того, чтобы быть

полезным членом сообщества. И ал-Валид, который нанимал людей на

работу и оплачивал труд большого количества работников, не чурался

работать сам. В свободное время он работал кузнецом5 и мясником6,

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

4 1 фут = 30,48 см.

5 Ибн Кутайба: с. 575.

6 Ибн Руста: с. 215.

резал животных для всего клана. Он также торговал и совместно с

другими кланами участвовал в организации и отправке караванов в

соседние страны. Халид не единожды сопровождал торговые караваны

в Сирию и побывал в великих торговых городах этой прекрасной

римской провинции. Там он познакомился с арабами-христианами из

гассанидов, персами из Ктесифона (ал-Мада'ин), коптами из Египта и

римлянами7 из Византийской империи.

У Халида было много друзей, с которыми он ездил верхом и

охотился. Когда молодые люди не занимались забавами на свежем

воздухе, они читали стихи, пересказывали родословные и веселились.

Некоторые из этих друзей впоследствии сыграли важную роль в жизни

Халида и этой истории, и среди них следует особо отметить, помимо

'Умара, 'Амра ибн ал-'Аса и Абу-л-Хакама. Последнего звали личным

именем 'Амр ибн хишам ибн ал-Мугйра, хотя позднее ему предстояло

получить еще одно имя — Абу Джахл. Он был одним из старших

кузенов Халида. А еще был сын Абу-л-Хакама, 'Икрима, любимый

племянник Халида и его ближайший друг.

Ал-Валид был не только отцом и наставником своим сыновьям, он

также был их наставником в военном искусстве, и от него Халид

получил свой первый урок ведения боевых действий. Он научился

быстро передвигаться по пустыне, подходить к вражескому

поселению, нападать на него. Он узнал, как важно застать врага

врасплох, напасть на него в неожиданный момент и преследовать его,

когда он сломлен и обратился в бегство. Эти боевые действия имели

исключительно межплеменной характер, но арабы хорошо понимали

важность скорости, мобильности и неожиданности, и межплеменные

войны велись в основном с использованием наступательной тактики.

Став взрослым, Халид сконцентрировал свои интересы

исключительно на военном искусстве, и это увлечение вскоре

поглотило его без остатка. Халид только и думал, что о сражениях, а

его амбиции были связаны с одержанием побед. Он был горячим и

воинственным по своему психологическому складу. Он мечтал о

великих сражениях и великих победах, всегда видя себя победителем,

которым все восхищаются и которого все прославляют. Халид

пообещал себе, что будет сражаться до последней капли крови, но

станет победителем. И хотя он об этом не подозревал, судьба имела

почти такие же виды на Халида, сына ал-Валида.

􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃􀀃

7 Здесь и далее этим словом называются византийцы, граждане Восточной Римской империи.

Глава 2

НОВАЯ РЕЛИГИЯ

Вечером по улицам Мекки шел некий араб, глубоко погруженный в

свои думы. Он был из благородного клана бану хашим, но уже не мог

похвастать богатством. Это был поразительно красивый мужчина

среднего роста, с широкими, могучими плечами, с волосами,

образовывавшими завитки чуть ниже линии ушей. Его большие

темные глаза, опушенные длинными ресницами, казались

задумчивыми и печальными.

Многое в образе жизни арабов заставляло его мучительно страдать.

Повсюду вокруг он видел признаки упадка — в несправедливостях,

творимых по отношению к бедным и беспомощным, в бессмысленных

кровопролитиях, в отношении к женщинам, которые рассматривались

наравне с домашним скотом. Он глубоко страдал, когда ему

рассказывали о погребенных заживо младенцах женского пола.

В некоторых арабских кланах бытовал ужасный обычай убивать

малолетних дочерей. Обычно отец позволял девочке дорасти до

пяти-шести лет. Затем он говорил ей, что берет ее с собой на прогулку,

и наряжал ее, как на праздник. Он выводил ее за пределы города или

поселения и вел к заранее вырытой для нее могиле. Он заставлял

ребенка встать на край могилы, и девочка, совершенно не подозревая

об уготованной ей участи и думая, что отец взял ее на пикник, радостно

смотрела на него, ожидая, когда же начнется веселье. Затем отец

сталкивал ее в могилу и, несмотря на отчаянные крики ребенка,

забрасывал ее крупными валунами, которые сокрушали ее нежное

тельце, лишая ее жизни. Когда избитое и истерзанное тело несчастной

жертвы переставало подавать малейшие признаки жизни, мужчина

засыпал могилу землей и возвращался домой. Иногда он похвалялся

содеянным.

Разумеется, подобный обычай был не слишком широко распростра-

нен на Аравийском полуострове. В истории знаменитых мекканских

кланов — бану хашим, бану умаййа и бану махзум — не

зафиксировано практически ни единого случая убийства ребенка

женского пола. Такое случалось только в некоторых племенах,

живших в пустыне, и то исключительно в некоторых кланах. Однако

даже отдельных случаев практикования возмутительного обычая было

достаточно, чтобы привести в ужас и возмутить более цивилизованных

и добродетельных арабов, живших в те времена.

В то время в Мекке поклонялись идолам. Кааба была возведена

Пророком Ибрахимом (Авраамом) как Дом Господа, но ее осквернили

изображениями богов, сделанными из дерева и камня. Арабы

поклонялись этим богам, принося им жертвы и веря в то, что они

причинят человеку зло, если разгневаются, и будут щедры к нему, если

их ублажить. В Каабе и рядом с ней находилось 360 идолов, среди

которых наиболее почитаемыми были Хубал, ал-'Узза и ал-Лат. Хубал,

глава арабского пантеона, был самым крупным из этих идолов,

вырезанным из красного агата. Когда жители Мекки привезли этого

идола из Сирии, у него не было правой руки, поэтому они изготовили

ему новую руку из золота и прикрепили ее к предплечью.

В религии арабов присутствовала любопытная смесь многобожия и

веры в Аллаха — истинного Бога. Они верили в то, что Аллах был Гос-

подом и Творцом, но вместе с тем они верили и в идолов, относясь к

ним как к сыновьям и дочерям Аллаха. В представлении арабов боже-

ства образовывали подобие божественного совета, в который при

председательстве Господа на правах членов входили боги и богини.

Все они были наделены сверхъестественной силой, но подчинялись

своему председателю. Арабы клялись именем Хубала или другого бога

или богини. Они клялись и именем Аллаха. Они называли своих

сыновей 'Абд ал- 'Узза, то есть «раб 'Уззы». В то же время они

называли своих сыновей 'Абдаллах, то есть «раб Аллаха».

Было бы неверно предположить, что в те времена с культурой