Глава 1. Предчувствие смерти

Предисловие от автора

Перед вами вторая редакция повести «Memento Mori». Признаюсь, я долго размышлял, как мне поступить с оригиналом. С одной стороны, этот рассказ был моим дебютным произведением и я не хотел его трогать, оставив как ориентир того, что уровень и качество моего творчества растут. Но с другой, мне очень хотелось сделать эту повесть такой же, как мои последние рассказы – лёгкой для восприятия, интересной для чтения и глубокой для размышлений. Поэтому я принял решение переработать большую часть рассказа, оставив лишь персонажей и общий сюжет, добавив глубины и отказавшись от присутствующей в оригинале иронии. Эта редакция получилась мрачнее, но и с большей претензией на реальность. Тем, кто читал старый вариант, будет интересно увидеть, изменения в персонажах и их характерах. А те, кто впервые видит этот рассказ и не знают о чём он, я пожелаю приятного чтения и поблагодарю за то, что уделили время для прочтения моего произведения.

 

Напоследок напомню, что буквально значит название рассказа. «Memento mori» – (латынь «помни, что умрешь» или близкий перевод «помни о смерти») латинская поговорка, ставшая крылатой фразой. В Древнем Риме её произносили во время триумфального возвращения римских полководцев. За спиной таких военачальников ставили раба, обязанностью которого было периодически напоминать триумфатору, что, не смотря на свою славу, он остаётся смертным.

 

Мы тоже должны помнить о ней, ведь когда-то наши дни будут сочтены. Но до того момента нужно быть счастливым от того, что мы живём и имеем возможность дарить жизнь.

 

Алекс Линч

Февраль 2012

 

 

 

 

Глава 1. Предчувствие смерти

 

Раз люди кончают самоубийством... значит, существует нечто, что хуже чем смерть. Поэтому-то и пробирает до костей, когда читаешь о самоубийстве: страшен не тощий труп, болтающийся на оконной решетке, а то, что происходило в сердце за мгновение до этого.

Симона де Бовуар

 

В комнате было тихо и темно. Плотные синие шторы не давали свету попадать внутрь. Единственным источником освещения было равномерное сияние монитора, в который с лёгким любопытством и скукой смотрел парень. Он лениво щёлкал мышкой и открывал всё новые ссылки, стараясь найти то, чего ещё не читал. Но к несчастью, он прочёл все возможные источники информации о волнующем его вопросе, так как ни с кем не мог его обсудить. Открыв новую вкладку, он пробежал глазами, стараясь найти в строчках форума мысль, которая объяснит ему, что делать дальше или, наоборот уверит, что нынешняя задумка не является страшной ошибкой.

 

«… именно это привело меня к вступлению на путь, который многие не в состоянии понять и принять. Но меня никогда не покидал рассудок. Даже в моменты глубочайшей печали, я осознавал и понимал то, на что иду. Я прочитал множество информации и литературы по этой теме – форумы, группы в социальных сетях, обзвонил все телефоны доверия, посещал библиотеки. Из этих источников я почерпнул довольно много мрачных фактов. Вот, например, знали ли вы, что самоубийство занимает 8 место в мире в списке причин гибели и первое среди насильственных смертей. Ежегодно более 15 миллионов людей совершают попытки и около 1 миллиона погибают из-за суицида. Не так много по сравнению с количеством больных раком, но намного ужаснее. Кажется, что ни один человек не выберет для себя такую участь. Так почему же это происходит? Много ли на самом деле мы об этом знаем? Будем ли сопереживать, если подобное не касается нас и нашей семьи? И вообще, что же такое суицид?

 

Считается, что суицид следствие не одной проблемы и неприятности, а многих. Вы ведь слышали выражение «последняя капля», которая переполнила «чашу терпения»? Это верно, в моей жизни тоже было много капель – неудачи, разочаровании, предательства и все те вещи, которые, как я думал, присутствуют у всех. Мне всегда казалось, что не нужно зацикливаться на них, а также следует уметь выносить опыт из любой ошибки – потерпел фиаско, в следующий раз сделаешь лучше; наскучило увлечение – займись новым; предал друг – заведи двоих…»

 

Савелий усмехнулся, удивлённый тем, как размышления человека с псевдонимом «Уставший от жизни» напоминают его собственные. Он часто читал этот форум и каждый раз видел, что новых сообщений от этого анонимного посетителя нет, и он уже полгода не появлялся в сети. Неужели он устал изливать свои мысли и воплотил суицид в реальность? Такая догадка пугала Савелия, отрезвляя его от задуманного или, по крайней мере, заставляя задуматься о последствиях. Но в тот же момент, его накопившиеся вопросы и противоречия валом обрушивались на рассудок, сметая страх и совесть. Хотя Савелий был ещё жив, он твёрдо решил в ближайшее время это исправить.

 

Немного задумавшись, он не заметил, как механически пролистал странички форума. Вздохнув, он закрыл браузер и выключил интернет, вглядываясь в нижний правый угол монитора. Электронные часы показывали 15:26 восьмого сентября 2009 года. Скоро должен был зайти его друг, которого он позвал, чтобы «кое-что обсудить». Марат пока не знал тему беседы, но скорее всего, догадывался, учитывая полное фатализма сообщение Савелия, которое тот прислал часом раньше. Вряд ли он обрадовался, прочтя «Привет. Как дела? Каким способом лучше всего себя убить?». Он сразу же позвонил и сказал, что если это шутка, то он сильно обидится, но потом, подумав, добавил, что скоро приедет. Савелий усмехнулся, услышав об этом. Даже то, что у Марата была машина, не давало ему возможности быстро оказываться там, где надо, по причине тотального соблюдения правил дорожного движения.

 

За время вынужденного ожидания Савелий попытался немного прибраться – сгрести беспорядочно валяющиеся вещи в одно место. Он въехал в квартиру совсем недавно и ещё толком не успел обжиться. Савелий был не против переезда, разделяя мнение родителей о том, что он уже взрослый и должен жить отдельно. Савелий согласился с этим и покинул семейное гнездо, но понимал, что никакая свобода не заменит теплоту общения с родными, которых он видел и без того редко. Вздохнув, он посмотрел на семейную фотографию в зале, сделанную во время отдыха и, отвернувшись, пошёл встречать гостя, услышав звонок домофона.

 

Открыв дверь, Савелий подождал ещё минуту, вспоминая, что Марат, соблюдая здоровый образ жизни, не пользуется лифтом. Савелий вспомнил, как сам лично прививал ему это качество, в то время, когда они только познакомились. Тогда Марат был ещё более странным, чем сейчас. Он относился к такому типу людей, которые могут отпугнуть внешностью и манерами. Но если понять их, позволить раскрыться, вы точно обретёте верного соратника и внимательного друга. Вот и сейчас, Савелий увидел не запыхавшегося кудрявого парня в мятых джинсах, старой футболке и в очках, а своего товарища, смотрящего с чуть заметным волнением и готовностью прийти на помощь и сделать для друга всё, что было в его силах.

 

На секунду Савелию стало по-настоящему стыдно, учитывая, во что он собрался впутать своего товарища. Но тот уже приехал, а Савелий был готов поделиться самым сокровенным. Тем, что последние месяцы нещадно терзало его изнутри. Хотя бы той «официальной» частью, которую он мог озвучить. Он просто должен был выговориться, понимая, что эти мысли скоро сведут его с ума. Но, даже если он выговориться, это не повлияет на его желание разрешить проблемы в жизни самым страшным способом. Том, о котором многие стараются даже не говорить, словно опасаясь признать, что это действительно происходит. Суицид почему-то редко обсуждается в прессе и на телевидении. При том, что те же средства массовой информации и федеральные каналы постоянно публикуют разнообразные некрологи и новости об убийствах. Поэтому, даже странно, что же такого в суициде, отчего, услышав о нём, даже циничные люди чувствуют себя неуютно? Может потому, что не уверены в будущем и не исключают момента, когда их жизнь станет настолько невыносимой, что у них тоже не будет другого выхода?

 

Все по-разному относятся к самоубийцам – кто-то жалеет их. Другие презирают, говоря о нравственной ничтожности, забывая, какую нужно проявить смелость и решимость, чтобы прервать свою жизнь. Но в одном мнения людей сходятся – если бы в момент кризиса рядом с тем, кто задумал суицид, оказался человек и побеседовал с ним, жизнь несчастного могла быть спасена. Для Савелия этим человеком сейчас являлся Марат. Но его роль, которую отвёл ему Савелий, заключалась в другом. Ему было даже неудобно перед другом, которого позвали не для поддержки, а для того, чтобы выбрать способ суицида. Марат, естественно, будет отговаривать Савелия от этого ужасного поступка, в чём потерпит фиаско, потому что, его товарищ слишком долго это обдумывал и мало что способно изменить его мнение.

 

Не нарушая молчание, Савелий проводил друга в комнату и, зайдя следом, широко распахнул шторы, заливая комнату светом. Марат благодарно кивнул, радуясь тому, что не ударится об затаившуюся в темноте тумбочку и сел на диван. Устроившись, он поднял глаза и взглянул на Савелия, понимая, что сообщение не шутка и друг совершенно подавлен.

 

- Скажи почему? Я просто не могу понять из-за чего… - Тихо спросил он, злясь на себя. Марат слишком долго не придавал значение, тому, что Савелий чем-то обеспокоен.

 

- Я потерял смысл жизни. Меня убивает обыденность… Я хочу её опередить.

 

- Обыденность?! Учитывая то, что тебя уважают друзья, ты серьезно занимаешься спортом… Мы только что поступили в университеты… Может ты не правильно выразился? – разуверился он в словах Савелия.

 

- Нет Марат, я как никогда уверен в сказанном – отозвался Савелий, понимая, что не сможет поведать и половины того, что терзает его душу на самом деле. - Мне просто надоела жизнь. Понимаешь?

 

- Если честно, нет, - отрицательно покачал головой собеседник, пытаясь сказать что-то позитивное и ободряющее. – Ты слишком молод, чтобы говорить такие вещи. В будущем тебя много ещё чего ждёт…

 

- Согласен, - отозвался Савелий, вызвав у друга слабую улыбку, от того, что согласился с его мнением. Но через секунду Марат понял, что он иронизирует. – Да, меня ждёт много чего – разочарование, печаль, ненависть, скорбь… Я так давно не испытывал счастья. У меня нет вдохновения, ничто меня не интересует и не радует. Поэтому, попрошу помочь мне. Не отговаривать меня, а понять и помочь.

 

- Я не смогу помочь тебе. Пока ты не объяснишь всё с самого начала. – Отозвался Марат, вглядываясь в печальное лицо друга. – И я не помогу тебе выбирать это...

 

Марат замолчал, что-то обдумывая, а через мгновение продолжил, как ни в чём небывало, словно только что не слышал пугающее откровение своего лучшего друга.

 

- Мы потом ещё обсудим то, как ужасно это обернётся для любящих тебя людей…

 

Он сделал паузу, собираясь с мыслями. Было видно, что ему хочется поведать Савелию о чём-то серьёзном, возможно даже обсудить этот вопрос с точки зрения религии. Но подумав, он решил действовать менее прямолинейно.

 

- И что же ты планируешь сделать? – Заговорил он, буравя оппонента своим самым тяжёлым взглядом. – Выброситься из окна? И как скоро?

 

Было видно, что последнее интересовало его особенно. Возможно, он испугался, что Савелий собрался сделать это у него на глазах.

 

- Нет. Из окна я точно не выпаду. Обещаю. Но я позвал тебя для того, чтобы ты помог мне выбрать другой вариант того, что в итоге будет аналогично падению с высоты. Мне не нужна эффектность, с которой себя убивают экспрессивные личности. Мне нужен эффективный способ прекращения жизни. Безболезненный и гарантировано надёжный.

 

Марат ошарашенно смотрел на друга, в котором всегда видел олицетворение оптимизма. Наверное, это самое сложное – видеть человека, который всегда всех подбадривал в апатии, а теперь сам находился в унынии. Что же могло выбить из колеи такого парня, как Савелий? Услышав подтверждение того, что Савелий действительно хочет умереть, Марат поборол желание начать отговаривать его от этого. Этим он мог только усугубить состояние человека, который в таком настроении будет отрицать любые факты, словно убеждённый нигилист.

 

- Ну, хорошо. Ты уже отверг падение с высоты. Осталось помочь тебе осознать, что все остальное способы столь же ужасны. – Спокойным голосом ответил Марат, понимая, что тут нужен специалист, который уже работал с такими людьми, а не он - человек прочитавший пару популярных книг по психологии.

 

- Сытый голодного не вразумит… - Отозвался Савелий. - Ты будешь пытаться указать на то, как это ужасно и чудовищно, убить себя. Но ты не чувствуешь того же, чего и я.

 

- Чтобы ты не чувствовал, есть другой способ. Всегда есть выход. Не существует такой ситуации, для которой выходом был бы суицид.

 

Савелий усмехнулся, намекая, что он оказался именно в такой ситуации, но не стал разъяснять, заставляя Марата продолжать гадать, что стряслось в жизни его лучшего друга и как он мог это пропустить.

 

- Хорошо. Я верю тебе и всегда готов помочь. Даже настолько извращающим дружбу способом. – Сказал Марат доверительным тоном, надеясь, что у него получится приблизиться к пониманию проблемы Савелия и, по возможности, разуверить друга в том, что собственноручная смерть ему поможет.

 

- Спасибо. Я знал, что ты единственный, кто согласиться помочь.

 

Савелий выдавил слабую улыбку и потянулся к телефону, который сигналом оповестил о том, что пришло сообщение. Всматриваясь в его экран, Савелий ещё больше помрачнел и отвернулся к окну. Марат не хотел нарушать его и без того пошатнувшееся душевное равновесие и терпеливо ждал, когда друг будет готов говорить. Наконец Савелий вздохнул и повернулся лицом.

 

- Мать. Я не раз просил её приехать. Занята. Как всегда. – Ответил он на немой вопрос Марата. – А до отца вообще не могу дозвониться. Но я не виню их. Так было всегда, поэтому я не обижаюсь на то, что между мной и работой, они выбрали последнюю.

 

- Зря ты так. Они любят тебя. Ты ведь не объяснил матери, в чём дело, поэтому она даже не догадывается о твоём состоянии.

 

- Как и всю мою жизнь. – Отозвался Савелий. – Ну, давай не будем о грустном. Обсудим лучше то, как оборвать мою жизнь, ставшую для меня такой тягостной.

 

Марат отметил для себя, что Савелию точно нужно попасть к специалисту, который сможет докопаться до правды, а потом, зная причину депрессии, помочь ему. Осталось только придумать предлог, под которым он загонит Савелия к специалисту…

 

- Давай. Как ты относишься к плаванью? – Спросил Марат.

 

- Понял. Предлагаешь утопление? А насколько это быстро и эффективно?

 

- Да, оно самое. Зависит от многих факторов. Нужно привязаться к чему-то тяжёлому и выбрать безлюдное место, чтобы тебя не стали вытаскивать. Не представляешь, как сложно нырнуть и оставаться на глубине. – Совершенно серьезно говорил Марат, вспоминая свой опыт погружения на море. – А насчёт эффективности… Ты умрёшь. Но успеешь испытать агонию. Две последние мысли, которые посетят тебя, будут – «воздух» и «жизнь прекрасна».

 

- Ясно. Да, я бы не хотел мучиться перед смертью. Я делал это при жизни.

 

- Тогда стоит сжечь себя. – Продолжал Марат, не желая ослабить натиск. – Жизнь сжигала твою душу, а ты спалишь бренное тело, чтобы освободить пленённый дух.

 

Савелий взглянул на друга, пытаясь понять, издевается ли он или так удачно угадывает его мысли.

 

- Да, я бы с удовольствием сгорел в огне, но это кажется мне слишком мучительным. Не зря ведь инквизиторы сжигали ведьм на кострах?

 

- Редко кого сжигали живьём. Обычно жертва задыхалась от угарного газа. Но, ты прав, этот способ лучше не применять. Родным людям будет слишком тяжело хоронить закрытый гроб.

 

Савелий на секунду задумался, словно представляя себе такие похороны.

 

- Давай дальше. – Коротко ответил он, вероятно не желая превращаться в хорошо прожаренный ростбиф.

 

- Выстрел в голову? – Спросил Марат, продолжая продумывать способ, чтобы привести Савелия к психиатру.

 

- Мне кажется, это подойдёт. – Отозвался Савелий, но затем, сам нашёл минусы. – Но где мне взять оружие? Ведь нужен большой калибр? Если найду, я точно буду мёртв после выстрела?

 

- Да, мы живём не на Западе, где каждый может купить себе оружие для самообороны… Каждый, у кого есть деньги и справка о его психической адекватности. – Ответил Марат, сделав акцент на последней части сказанного. – И, да. Есть процент случаев, когда люди выживали после выстрела в голову. Большая часть из них потом жалела о содеянном, но было слишком поздно. Разорванное лицо, осколки черепа и ожоги пороховым газами самое малое, что может быть. Пуля может пройти насквозь, почти не задев мозг, а может детонировать прямо в черепной коробке, сделав человека идиотом, если он не умрёт на месте. Хотя, мне кажется, идиотом является тот, кто стреляет себе в голову.

 

- Марат, ты пытаешься напугать меня? – Осведомился Савелий, заметив, что друг слишком живо описывает последствия.

 

- Нет, просто хочу, чтобы ты понимал, что придётся увидеть твоим родным после того, как тебя не станет. Ты вообще понимаешь, что происходит с мёртвым телом, пока его не обнаружат? У брата был предмет на пятом курсе – судебная медицина. Так вот, на «судебке» им показывали как по ранам, кровоподтёкам и трупным пятнам определять время смерти. Он рассказывал мне какие факторы влияют на скорость гниения и называл насекомых, заселяющих то, что когда-то было человеком…

 

- Хватит! – Оборвал его Савелий, не желая обсуждать эту тему. - Меня не волнует, что будет, когда меня не станет.

 

- И тебе совсем не жаль родителей и друзей, у которых будет куча вопросов, на которые уже никто не ответит?

 

- Нет. Мои родители будут горевать ровно столько, сколько можно это делать без вреда для работы. Я помню, как мы не стали устраивать поминки бабушке, потому что у матери и отца были неотложные дела.

 

- Я не верю в это. В любом случае они помнят и переживают, что человека уже нет. Ты просто не в состоянии представить себе их ужас, когда им сообщат, что их сына больше нет…

 

- Ты делаешь их святыми. Да, они конечно заботятся обо мне. Я ни в чём не нуждаюсь, но это не то… - Грустно проговорил Савелий. – Помнишь, мой последний день рождения? Я так ждал, что мама приедет с совещания чуть пораньше… Но она оказалась дома под утро и вручив подарок, пошла спать.

 

- Знаешь Савелий, тебе подарили ключи от квартиры, а ты, как ребёнок думаешь о том, что ты им не нужен. Это нелогично.

 

- Я был бы счастлив, если бы они уделяли мне чуть больше времени, а не денег. А то, что они подарили квартиру… Мне кажется, они хотели отдалиться от меня ещё больше.

 

- Ты заблуждаешься. Причём во многом. Мне, как твоему другу, очень стыдно, что я не разглядел в тебе первые признаки этого. – Ответил Марат, вспоминая слова о том, что сильных людей не сломить гнётом проблем, но потом, они всё-таки ломаются. Раз и навсегда. – Помнишь, как ты помог мне? Я хочу вернуть этот долг. Я помогу тебе. Но позволь сделать это правильно…

 

Савелий молчал, глядя прямо в глаза своему товарищу. Умные и пытливые, желающие оказать помощь и поддержку… Марат не понимает. Понимает, но по-своему. Он не сталкивался с подобным... Чувство того, что гибель неизбежна, опять наполняет естество Савелия и он, поддавшись страху, соглашается на помощь. А может быть и логики, надевшей маску страха и инстинкта самосохранения.

 

- Хорошо. Я дам тебе шанс помочь мне. – Ответил Савелий, после показавшейся Марату вечностью минуты молчания. - Что ты сделаешь?

 

- Спасибо. - Марат облегчённо вздохнул, радуясь, что не придется обманывать друга и завлекать его в клинику обманом. Тем более, его план, сказать, что он раздобудет там препарат, передозировка которого убивает, казался неубедительным. – Я отведу тебя к человеку, который сможет помочь.

 

- А что он делает? – поинтересовался Савелий.

 

- Лечит душу. – Отозвался Марат, а потом привёл более понятный синоним. – Он психиатр.

 

- Ясно. Я конечно против и не верю, что он изменит моё мировоззрение, но я приду, так как обещал тебе содействовать. – Сказал Савелий, глядя на часы. – Когда пойдём?

 

- Завтра. Сегодня уже поздно. Приезжай сюда к полудню. – Сказал Марат, быстро написав на листе бумаги адрес. – Может быть мне остаться?

 

- Нет, не стоит. У тебя, наверное, есть дела. – Ответил Савелий. – И, не волнуйся. Я ничего с собой не сделаю. Обещаю.

 

- Хорошо Савелий. Но я всё равно буду волноваться. Не опаздывай.

 

Марат начал собираться, а Савелий с грустью смотрел, как его друг раздосадован тем, о чём он узнал. Савелий не хотел, чтобы кто-то был в курсе о его состоянии, но не мог уйти из жизни, не поговорив с самым близким человеком. Он позвал Марата не для выбора самоубийства, а чтобы побеседовать. Савелий слишком давно разговаривал сам с собой. Ему было необходимо услышать чей-то голос. На мгновения предчувствие скорой смерти отступало… Может быть Марат прав и доктор поможет Савелию… А возможно, это лишь убедит его в безнадёжности происходящего.

 

Попрощавшись, Савелий подтвердил своё желание попасть завтра к психиатру и закрыл дверь. Одиночество неспешно накрыло Савелия своей вуалью, погружая его в столь привычные мрачные размышления.

Глава 2. Лечащий душу

 

На следующий день к зданию клиники подъехала «девятка». Из неё торопливо вышел Марат, как обычно не успев вовремя приехать к назначенному времени. Осмотревшись, он понял, что Савелия ещё нет, и он тоже опаздывает. Если вообще собрался прийти… Марат на секунду подумал о самом худшем, успев представить что их последний разговор, был на самом деле последним. Но Савелий, щадя нервы своего друга, прислал сообщение, о том, что немного задерживается и будет чуть позже.

 

За время ожидания своего разочаровавшегося в жизни друга, Марат посмотрел на здание перед ним. Основной комплекс занимал десять этажей, где базировалось множество специалистов, в том числе из отделения психиатрии, в которое люди могли приходить сами или приводить своих родных для консультаций и последующего амбулаторного лечения. Последнее было особенно важным, ведь многие боялись посещать психиатра, опасаясь «печати» того, что побывали у человека, лечащего психопатов. Хотя это было совсем не так. К психиатру попадают не только маниакальные убийцы и шизофреники. В большинстве случаев, пациентами являются простые люди с единичными случаями психических расстройств. Марат сам посещал кабинет врача, которому хотел показать Савелия, веря, что доктор Эрлих найдёт причину и поможет его другу, как помог Марату. Конечно, убедить человека в том, что жизнь прекрасна сложнее, чем помочь в борьбе с фобиями и логоневрозом, но Марат знал, что это лучший специалист в городе и надеялся на его помощь.

 

С улыбкой вспоминая время, когда Эрлих лечил его заикание, которое не мог устранить ни один логопед, так как оно было инициировано стрессом от перевода в новую школу, Марат не заметил, как к нему подошёл Савелий.

 

Юноша поздоровался и посмотрел вперёд, явно озадаченный размерами здания перед ними.

 

- Не знал, что в городе такая крупная псих-больница.

 

- Это не психиатрическая больница, а клиника со всеми существующими медицинскими специалистами. Но психиатрии там отдан целый этаж. Максим рассказывал, что у них даже проводят исследования шизофрении и болезни Альцгеймера.

 

- Максим? Психиатр? – Спросил Савелий, не отреагировав на слова про инновационные разработки.

 

- Да. Максим Фёдорович. Очень известный психиатр, а также нарколог и хороший клиницист.

 

- Известный? А откуда ты его знаешь? – Поинтересовался Савелий, не придав значение его титулам.

 

- Он учился с моим братом в медицинском университете. Частенько заходил к нам в гости. Очень приятный в общении человек, он тебе понравится. – Заверил своего друга Марат и, махнув рукой, направился к входу.

 

Савелий лишь вздохнул, совершенно не питая иллюзий по поводу того, что за одну беседу его смогут убедить в том, что он ошибается. Усмехнувшись, он настроился на то, чтобы показать Марату, что его хвалённый психиатр не сможет понять что с Савелием не в порядке и наговорит кучу глупостей, словно цыганка на вокзале.

 

 

***

 

- Хорошо, я понял, спасибо. – Негромко сказал Марат и отключил телефон. – Савелий, пошли, нам на пятый этаж. У Максима скоро закончиться приём и будет свободное время. Считай тебе повезло, что так легко попал к нему.

 

Савелий улыбнулся, не желая демонстрировать неблагодарность и обречённо пошёл за другом, который ещё не знал насколько Савелий близок к смерти. Вряд ли Савелий кому-либо об этом расскажет, предпочтя унести это с собой в могилу… Следуя за торопливо шагающим Маратом, Савелий вспомнил, как сегодня, он, уходя из дома, посмотрел на календарь, висящий перед дверью. На нём было девятое сентября 2009 года. Савелий бы не придал этой дате никакого значения, если бы не вспомнил, что когда-то в детстве он попал к гадалке. Она жила на самом краю их сада, почти рядом с лесом. Соседи говорили про неё всякие небылицы и мальчишки, вроде Савелия с друзьями, решили на спор залезть в «логово ведьмы». Савелий уже тогда проявлял свои лидерские качества и не отступил, когда все остальные испугались лезть через забор, боясь, что колдунья превратит их в животных. Савелий единственный не струсил и пошёл до конца. Какого же было его удивление, когда его взору предстала не старая ведьма, варящая зелья из летучих мышей, а пожилая женщина, ухаживающая за цветами. Ему стало очень стыдно, и он извинился. Женщина улыбнулась, сказав, что не сердиться, ведь она действительно иногда гадает на своих старинных картах. Она была в хорошем настроении и предложила мальчику узнать будущее, чтобы когда-нибудь он мог сказать, обладает ли она даром предвиденья.

 

Савелий почти не помнит произошедшее тогда, но не забыл то, как пожилая женщина, смотря на него своими ставшими тёмными глазами, сказала – «Бойся числа зверя! Эта дата будет для тебя самой судьбоносной. В твоих руках будет твоя жизнь, которую ты можешь потерять, если не обретешь надежду! Лишь взглянув в глаза своей тьме, ты освободишься!». Савелий забыл об этом предостережении на несколько лет. Он вспомнил про это совершенно случайно, увидев статью про загадочное «число зверя». Это было число из библии, в котором, по преданию, скрывалось имя апокалиптического зверя. «666» - три шестёрки, которые, как догадывался Савелий подразумевала судьбоносную для него дату 06.06.06. Савелий с усмешкой вспомнил свой страх и панику, которую он испытывал шестого июня 2006 года. Но ничего рокового в тот день не произошло, и он вновь забыл про предсказание. Лишь недавно, взглянув на месяц и год, он понял, что опасность подстерегает его именно сейчас. Три девятки, которые, если их перевернуть, становятся тем страшным числом зверя… Савелий не мог сказать, что сильно верит в мистику, но ощущал приближающийся конец, который спасёт его от безысходности.

 

- Савелий? Ты в порядке? – Спросил Марат, увидев, что друг отстал и смотрит в одну точку, будто поглощённый размышлениями.

 

- Да. Просто кое-что вспомнилось. – Ответил Савелий, не желая давать Марату повод подумать, что он сходит с ума и верит в страшилки.

 

Марат, удовлетворённый таким ответом устремился вперёд, ища глазами нужный кабинет. Через минуту, они дошли до конца крыла и увидели дверь. Она была такой же, как и все остальные вокруг, но от неё словно исходило сияние. По крайней мере, так показалось Савелию, который в последнее время подмечал много знаков и предзнаменований, видимых лишь ему.

 

Около двери стоял мужчина и терпеливо ждал, изредка поглядывая на часы. Савелий хотел спросить у Марата, как выглядит психиатр, но увидев, что дверь открывается, замолчал.

 

Сначала вышел седой старик с тяжёлым взглядом из-под курчавых бровей. Но увидев ждущего его мужчину, он улыбнулся и обнял его. Следом из кабинета показался молодой мужчина в чёрных брюках и тёмно-серой рубашке. Он передал мужчине какой-то предмет и, сказав что-то ободряющее, отпустил своего пациента. Лишь потом его взгляд устремился в сторону Савелия. Его серо-зелёные глаза, словно укололи своим пронзительным взглядом, который не был агрессивным, а скорее изучающим. Мужчина поправил свои очки в чёрной оправе и, увидев Марата, жестом позвал их в кабинет.

 

Зайдя вовнутрь, Савелий был готов увидеть что угодно, но только не такой интерьер, который предстал его взгляду. Вместо привычной белой или серой мебели и незамысловатых принадлежностей, никак не индивидуализирующих врачей из обычных поликлиник, кабинет Максима напоминал музей. Стол из тёмного дерева, книжный стеллаж с фолиантами и разные статуэтки, вкупе с висящими на одной из стен картинами, делали кабинет похожим на комнату какого-то коллекционера или любителя старины. Из обстановки немного выбивался диван – кожаный, коричневого цвета, на который уже успел сесть Марат.

 

- Привет Макс. Давно у тебя не был. – Поздоровался он, оглядываясь вокруг, удивляясь не меньше Савелия. – Помню, в твоём старом кабинете была лишь та картина.

 

Марат показал на какую-то картину с черепом и книгами, которая, скорее всего, символизировала какой-то смысл, но совершенно не понравилась Савелию. В этот момент Марат вспомнил, что не представил Максиму гостя.

 

- Максим, это мой хороший друг Савелий, я бы очень хотел, чтобы ты побеседовал с ним. – Марат повернулся к Савелию и представил ему врача. – Савелий, это Максим Фёдорович, врач психиатр. Психиатр, дословно переводится с греческого «лечащий душу».

 

- Да Марат, ты прав. Не все это знают, представляя себе врачей моей специальности страшными типами, готовыми нацепить на человека смирительную рубашку по любому поводу. Хотя, по большому счёту, психически нездоровые люди встречаются не реже сердечно-сосудистых больных. – Ответил доктор спокойным голосом. – Но, не волнуйся, психически больным можно назвать каждого второго. Поэтому мы лечим последствия только явных нарушений психики.

 

- Каких, например? – Спросил Савелий. – Чем болеет тот седой старик, который ушёл перед нами?

 

Марат неодобрительно взглянул на Савелия, очевидно показывая, что доктор, соблюдая законы этики, не может раскрывать врачебную тайну.

 

- Конфиденциальность.

 

- Что эта за болезнь? – поинтересовался Савелий.

 

- Это не болезнь. Это запрет на разглашение информации. Назову лишь симптомы, которые позволяют точно сказать, что человек нуждается в фармакологическом лечении. – Ответил Эрлих, поправляя очки. – Пациент, был уверен, что в силу его возраста его внутренние органы давно сгнили. Он чувствовал запах и пытался себя похоронить. Типичный бред. Другими словами, убеждения, которые не подвергаются критике и осознанию.

 

- Синдром Котара? – Произнёс Марат, массируя подбородок.

 

Максим Фёдорович, откинулся в кресле и, чуть заметно кивнул.

 

- Помню, Альберт говорил, что у тебя хорошее мышление Марат. Зря ты не поступил в медицинский университет. – Сказал Максим. – Я сам заметил это, когда проводил с тобой сеансы.

 

 

- Спасибо Максим. Но я просто угадал. В одном сериале про врача-мизантропа была описана такая болезнь. Синдром Котара, это ведь вариант маниакально-депрессивного психоза?

 

- Да. Или, как сейчас называется МДП по новой классификации биполярное аффиктивное расстройство. - Эрлих посмотрел на часы и продолжил. – Но давайте не будем тратить время на чужие случаи. Сейчас меня интересует ваш. Савелий, расскажи, в чём дело.

 

Савелий, немного расслабившийся от разговора Марата и психиатра, не заметил, как ему адресовали вопрос. Поэтому когда Марат толкнул его ногой, он, совершенно не задумавшись, выпалил первое пришедшее в голову.

 

- Жить не хочу… То есть, мне кажется, что моя жизнь превратилась в скучное существование, где я что-то делаю, куда-то хожу, пытаюсь веселиться, но совершенно не получаю от всего этого удовольствия.

 

- Ангедония. – Отозвался Максим и сразу же пояснил. – Неспособность к сатисфакции и потеря интереса во всех областях деятельности. Продолжай.

 

- Ну, наверное, ещё мне кажется, что без меня всем будет лучше, что я уже не вношу положительное в жизни людей. Хотя мне сейчас всё равно. Но раньше казалось, что я должен делать мир вокруг себя лучше. Сейчас это лишь удручает и кажется глупой бравадой.

 

- Как долго ты испытываешь подобное ощущение? – Спросил Максим, не выделяя отдельные симптомы.

 

- Долго. Больше года. Или даже около двух.

 

- С чем ты можешь связать возникновение подобного? Какие душевные переживания, происходили в тот период твоей жизни?

 

Савелий задумался, в чём совершенно не было смысла. Он знал причину, но не хотел признаваться себе в этом, ища любое другое оправдание своей хандре.

 

Максим понял, что Савелию сложно признаться в этом, в первую очередь себе и, посмотрев на Марата, попросил его подождать снаружи. Марат, с пониманием отнёсся к тайнам своего друга и покинул кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Теперь жизнь Савелия напрямую зависела от его искренности.

 

***

 

Марат поглядел на свои часы, поглядывая на них по несколько раз в минуту от нетерпения. Он проявлял усидчивость только на занятиях, а во всех других случаях не мог долго стоять без дела. Он уже прочитал все плакаты, висящие в коридоре, узнав много нового о вреде алкоголизма и наркотиков и поэтому начал изучать таблички соседних кабинетов. Посмотрев на дверь напротив, он улыбнулся, прочитав «Косяков А.М. д.м.н. нарколог». У доктора была на редкость подходящая его работе фамилия, совсем как подобные в рассказах Чехова или Фонвизина. Но размышления Марата о говорящих фамилиях прервал звук открывшейся двери. Его взору предстал совершенно не похожий на себя Савелий. Он был зол, активно жестикулировал, не проявляя привычной апатии, к которой Марат успел привыкнуть за последнее время.

 

- Вы не правы! Вы ошибаетесь… С этим я бы справился. – Ответил Савелий, бегающие глаза которого выдавали его волнение, которое он пытался скрыть спокойным голосом.

 

- Савелий, успокойся. С этим сталкиваются абсолютно все. Я смогу тебе помочь. Даже ты сам в состоянии себе помочь. Мы переживаем не из-за конкретных ситуаций, а из-за того, как мы к ним относимся. – Ответил Максим, выйдя за Савелием из кабинета. – Чтобы не произошло в прошлом, всегда с оптимизмом смотри в будущее. Отпусти тягостные воспоминания. Отпусти её…

 

- Хватит! Это моё дело. Я сам решаю, что мне делать и кого отпускать. Было ошибкой приходить сюда. – Ответил Савелий, и косо посмотрев на Марата, пошёл к лестнице.

 

Марат стоял совершенно обескураженный, не понимая, в чём дело и что же могло вывести из себя меланхоличного в последнее время Савелия. Он вопросительно посмотрел на Максима. Тот вздохнул и, сняв очки, устало потёр глаза.

 

- Случай очень простой. Это дистимия. – Взглянув на Марата, он пояснил. – Субдепрессия, которая может долгое время протекать бессимптомно. Описанные им событие двухлетней давности, вполне подходят под причину начала заболевания. Проявляется по-разному. Сейчас у Савелий всё воспринимается с пессимизмом. Ещё ему сложно принять помощь, это уязвляет его гордость. В любом своём действии он находит недочёты и винит себя за былые ошибки. Он уже долгое время накручивает себя, но не желает, что бы его проблемы решали другие. Ведь до этого, он сам помогал людям выходить из кризиса. Если бы он попал ко мне на несколько месяцев раньше, я бы докопался до истинной причины его страха.

 

- Страха? – Я думал, ты понял, из-за чего он такой подавленный.

 

- Да. Но это лишь половина того, что его тревожит. Он что-то утаивает. Не хочет открываться. Боится быть непонятым. – Максим задумался и продолжил. – Не могу сказать, что он на грани, но опасность есть. Попытайся быть с ним рядом, чтобы он не наделал глупостей.

 

- Максим, может быть, оставить его под наблюдением в отделении?

 

- Не могу. Во-первых, я не его лечащий врач, а во-вторых, он должен сам осознать, что лишь понимание проблемы поможет ему преодолеть апатию. Это будет не просто, но это эффективнее чем лечить его препаратами. Они устранят симптомы, но не избавят его от того, что изначально терзало его подсознание. И он из запутавшегося, но сильного человека, превратиться в слабовольного. Думаю, это не то, что ты хочешь для друга, который много для тебя значит.

 

- Да, ты прав Максим. Он сам справиться, главное немного ему помочь.

 

Марат облегчённо вздохнул и, вспомнив, с каким видом Савелий покинул кабинет психиатра, поспешил догнать друга. Напоследок Марат поблагодарил Максима за приём и оказанную помощь.

 

- Не за что Марат. У меня такое ощущение, что я ещё встречусь с этим юношей. Всё будет хорошо, поверь мне, он найдёт свою любовь…

 

***

 

Марат догнал Савелия лишь около ворот клиники. Он всё ещё был не в себе и, увидев друга, высказал ему своё мнение по поводу беседы с врачом.

 

- Самоуверенный зануда. Ему кажется, что он Фрейд и может угадать человека за несколько минут. Наверное, его прежние пациенты были настолько никчёмными, что их проблемы он видел сразу. У меня всё по-другому…

 

- Савелий, успокойся. Мы оба знаем, что Максим не самоуверенный и он не зануда. Его проницательность на первом приёме может напугать. Признаюсь, во время моего знакомства с ним, я испугался, что он телепат. Он словно видел меня изнутри, придавая значение тому, что не замечали ни учителя, ни родители. – Поправил друга Марат, не понимая, что такого мог сказать Максим. – Что ты услышал от Максима Фёдоровича? Он был резок или оскорбил тебя?

 

- Нет. Он полагает, что нашёл причину, из-за чего я подавлен. Но он ошибся и не нашёл в себе силы признаться в этом.

 

Марат мог строить лишь догадки об их диалоге, гадая, в какой части рассказа Савелий юлит, потому как Марат, не смотря на дружбу, в этом вопросе безоговорочно доверял Эрлиху. Глядя на Савелия, он вдруг вспомнил последнюю фразу Максима, пророненную как будто вскользь.

 

- Я понял. Он прав. Как же я сам не догадался. Ты говоришь, что это началось два года назад. Именно тогда ты расстался с ней! В ней всё дело! – Возбуждённо заговорил Марат, сопоставляя десятки событий, которые теперь полностью объяснялись. – Савелий, зачем ты так? Я уверен, что ты найдёшь девушку намного лучше! Нашёл из-за чего горевать…

 

- Заткнись! – Резко прервал Марата злой голос. – Не найду. Я сам расстался с ней и лишь спустя месяцы ощутил пустоту, которую ничем не заполнить… Я думаю о ней чаще, чем раньше. Ищу свои ошибки… Оправдываю её промахи и виню себя за всё…

 

Марат опешил от такой реакции Савелий, но, помня предостережения Максима, попытался мягко подбодрить Савелия.

 

- Извини, что напомнил. Но я, правда уверен, что ты встретишь такую девушку, с которой ты вновь обретёшь покой. – Произнёс Марат и, видя, как Савелий успокаивается, добавил. – К тому же, ты ведь сам говорил, что тебе пришлось бросить Маргариту из-за постоянных противоречий и ссор на пустом месте. Ты сам убеждал меня тогда, что это к лучшему. Помнишь, я даже пробовал вас помирить, но ты не дал мне этого сделать.

 

- Нужно было помирить нас, дебил! Это был мой последний шанс, когда она была готова меня простить. На хрена быть таким умным как ты и ничего не понимать в отношениях?! Лучше бы у тебя была девушка, чем золотая медаль! Твоё бездействие стало последним гвоздём в крышке гроба моих отношений!

 

Савелий выговорился и тяжело выдохнул. Он давно думал об этом. Конечно он не винил Марата в том, что инициировал сам, но желание доказать себе, что в нынешних страданиях виноват не он один, пересилило его. К несчастью, короткий порыв эмоций обошёлся ему слишком дорого. Марат молча смотрел на Савелия, а потом, развернулся и, не говоря ни слова, пошёл в сторону парковки.

 

Савелий смотрел в сторону друга, понимая, как сильно обидел его. Но его проклятая гордость вновь не позволяла ему просить прощения. Совсем как с его бывшей девушкой… Извинись он тогда, пойди на уступки и всего этого сейчас бы не было…

 

В этот момент мимо него пронеслась машина Марата. Савелий еле успел отпрыгнуть в сторону.

 

- Ты решил помочь мне умереть, сбив меня машиной?! – Крикнул он притормозившему Марату.

 

- Нет. Я не стану причиной твоей смерти. – Ответил Марат, совершенно безучастным тоном, не выходя из машины. – Ты хороший друг, жаль, что застрял в прошлом. Помоги себе сам…

 

Марат сказал что-то ещё, но из-за того, что он резко нажал педаль газа, слова остались непонятными. Машина стремительно унеслась прочь, а вместе с ней и последний понимающий Савелия человек.