Славься-славься, о Монолит (продолжение).

Сквозь неясную пелену сна слышу какой-то спор.

- Вован. Да не буди ты его, он же, Леший уверял, в шесть прилег только. Дай же человеку поспать, подожди чуток. Гляди, худой-то какой, ну совсем как скелет в анатомичке, спит уже десять часов почти. Наобнимаешься еще, имей терпение.

- Да сам ты скелет, он же полтора года питался, чем Бог пошлет, от монолитовцев прятался. А ты, Брежнев, еще и издеваешься, сволочь ты…

- Вован, да кто тут издевается! Я же просто сказал, что худой, ничего такого и в мыслях не держал, если чем обидел – извини.

- Ладно, забыли. Это ж мой товарищ боевой, мы с ним знаешь, как с вояками повоевали. Это было еще когда Шрам появился на Кордоне. АТП вместе с ним брали, втроем всего, против целого взвода: у них и пулеметчик имелся…

Дальше совсем тихо и неразборчиво. Поспать не дают. О чем-то они очень важном говорили, да я не запомнил: десять чего-то, вроде как десять часов он, то есть я, спит уже. Сон вдруг, как рукой сняло. Вот ведь соня-засоня: четыре часа дня дня уже, а я дрыхну. Рывком встаю.

В дальнем конце импровизированного сталкерского лежбища одна из трех фигурок молниеносно реагирует и бросается ко мне. О, да это же Вован. Делать нечего, надо изобразить встречу старых боевых товарищей. Ловец сказал, что я очень талантлив, мог бы легко актером стать. Воодушевить пытался. Ладно…

- Дэн. Ну дела… Прихожу из глубокого рейда, а мое место занято кем-то, гляжу, а это Дэн тихонечко так посапывает. Думал, все, крышка: достал контролер, теперь не отвертеться. Да ребята рассказали.

Во время всего этого бессвязного монолога он не перестает мять меня своими, толщиною в ствол дуба, не меньше, ручищами, прижимая к грудной клетке обхватом в молодой еще, лет тысяча, не больше, африканский баобаб. Его круглое и донельзя приторное и постоянно улыбающееся лицо без каких-либо признаков растительности периодически появляется в моем радиусе зрения. Пытаюсь прохрипеть, вот сдавил-то, что-нибудь в ответ. Вован вдруг засмущался, выпустил, меня из своих медвежьих объятий, запереживал. Сиплю в ответ:

- Вован, вот так встреча… Не думал, не думал… Всегда говорил же, полегче надо. Так ведь и придушить можно. Я же обычный разведчик, ничего лишнего. А ты как был так и есть – сверхтяжелая боевая единица.

- Дэн, прости меня… Но я так рад, так, что…

В избытке эмоции начинает мне пожимать правую, а затем и левую руку. Больно, но помня, что Вован опять может приняться за, так сказать, дружеские объятия, молчаливо и даже радостно терплю.

- Отпраздновать это надо, и как можно скорее, а то Зона обидится на нас и все, баста, хана чудесам.

Это на помощь один из парочки зрителей присоединился.

Немота Вована исчезла туда же, откуда и выползла. По плечу, по правому хлопать начал. Хорошо хоть левой рукой. Правой - на ребят указывает:

- Дэн, этот вот с усами и бородкой Виталик, или просто Зубр. А этот тощий (да вроде нет, скорее наоборот) - Брежнев - глава местного контингента, так сказать.

По очереди пожимаю им руки. Улыбаюсь, прямо как умалишенный. Дескать, рад так, что дальше некуда. Хотя, действительно рад: скоро в наше воинство много хороших и крепких братьев вольется. Это так прекрасно и замечательно. Больше никто не прорвется: Вован в своем экзоскелете рекордных размеров, да еще с пулеметом (есть у нас парочка трофейных, и патронов порядочно) в ручищах сможет с целым взводом на равных биться: стреляет преотменно. От таких мыслей на душе повеселело, захотелось праздника. Нет, пока еще рано радоваться. Успеть за пару часов надо. Но что это?

- Э, мужики. Вы куда меня тащите?

Зубр радостно мурлычет.

- В бар, только в бар, - к Лешему. Он уже и поляну накрыл. Все, кому можно и кто в наличии уже собрались давно.

Что сами перепьются – это очень даже поможет реализации миссии. Но ведь и меня напоят, а это уже провал.

- Мужики, да мне же пить много нельзя: я, до того как военные подрядили проводником, месяц в аномалии циклической, это в Лиманске было, просидел без еды. Пил только воду дождевую, если бы не Модест…

Не сбавляя скорости, Вован ткнул Брежнева толстым, как сосиска, указательным пальцем прямо под ребра. Тот аж подскочил, но промолчал. Чего это они собачатся?

- Дэн, так никто и не заставляет. Плеснем тебе граммулек десять беленькой, хочешь, я и разбавлю. Для первого тоста, положено. А потом апельсинового сока нальем: у Лешего его целая бочка литров, наверное, в двести, заказал сдуру, а теперь не знает, что с ним делать. Вот ты ему и поможешь эту проблему решить. Я вот, тоже пить не буду. Здесь же как на войне. Все время надо наготове быть, а то перепьемся как «закордонные», а нас либо бандиты порешат, либо мутанты перегрызут всех, либо в Монолит уверуем. А этого ну никак допускать нельзя. Там если и напьется кто, ну так, чтобы до поросячьего визга или чертиков, так это Брежнев: он тут за главного, стало быть – бездельник. Ему бояться нечего. Да и комплекции субтильной – с первого же стакана…

- Все, Вован, хорош. Ты меня перед подчиненными позоришь…

- Извиняюсь, Ваше высокоблагородие, мы люди простые, необразованные. Если и сказали чего, так это не со зла, а, так сказать, от узости мировоззрения и плохого воспитания.

Под этот вот дружественный треп меня на руках занесли в бар и усадили на самое блатное место – во главу сдвинутого большущего стола: два стола поменьше к стойке придвинули, вот большой и вышел. Да не просто во главу, а еще и у окна, и с ноутбуком, который вместо телевизора, рядом. Очень блатное место. Всего двенадцать человек собралось - для такой большой базы маловато. О, а вон и Олег-бывалый, машет мне, дескать привет. Напротив розовощекий Брежнев, тоже машет рукой. По праву руку Вован. Деловито так в тарелку мне всякой всячины накладывает. В хрустальный бокал ровно десять грамм водки наливает – мол без обмана, все. Мешает содержимое с апельсиновым соком из большой пластиковой бутылки. Коктейль мастерит. Хе – и зонтик втыкает, вот умора! Леший, по левую руку, начинает на эти усилия недовольно глазами зыркать. Конкурента признал. Правильно, Вован «за кордоном» бар держал, и, по-совместительству, вышибалой у себя же работал. Неплохо так у него дела шли, пока одной сволочи из местной администрации помещение не приглянулось… Вован мужик и тогда боевым был, уступать не захотел и поддельные бумажки пообещал в … гаду засунуть. И засунул, уже после того как вместе с охраной пострелял. А потом сюда сбежал. Э, что это я ностальгией заразился и мыслить ну совсем как они начинаю? Так не пойдет. Моя миссия священна.

Брежнев поднимается и начинает произносить первый тост. По сталкерской традиции, «за тех кого с нами нет». Встаю вместе со всеми, делаю грустное и торжественное лицо, выпиваю содержимое бокала не чокаясь. Садимся, и начинается застолье. Меня со всеми, кого не знаю, знакомят. Произносятся тосты, играет музыка: все тот же джаз. По ноутбуку

шестая, последняя часть «обители зла» идет. Да, у этой красивой полячки среди сталкеров полно поклонников. Пытаюсь посмотреть хоть чуть-чуть, но все время отвлекают. То свой тост скажи – говорю «За жизнь»: смеются и пьют, кто-то уже из горла. То требуют, чтобы про свои приключения рассказал. Ну я, конечно, ни в какую. Ничего интересного, мол, все одно и тоже. Не отстают – врешь, делиться опытом не хочешь, скромничаешь. Начинаю им рассказывать, так, белиберду разную. Мол, как в аномалии циклической месяц проторчал. Потом как с бандюками вместе с другими окруженцами сражался не на жизнь, а на смерть. С монолитовцами на каком-то недосторенном объекте перестрелку вел – прости Монолит, но роль обязывает, и еще много чего. Народ гуляет и слушает, в зависимости от описываемой ситуации радуется («как я вражин»), вздыхает («гады и мерзавцы, живучие попались и меткие»), всплакивает («наших-то сколько положили»). Так ребята мне вдруг симпатичны стали, настоящие люди собрались, не то что «за кордоном». Ну ее, мою миссию, в баню, что мне она…

Стоп, что это я сопли так развел? Искусы, искусы кругом одни. Или это сам Монолит крепость веры мою проверить решил, подсунув самые лучшие образчики человеческих животных. Нет, не поддамся я. Да я их всех облагодетельствую скоро, они станут просто счастливы – ведь они познают радость служения Ему, а лучше ничего и нет. Ни страха, ни сомнений, ни алчности и жадности, ни отчаяния – ничего этого для них больше существовать не будет. Разве это не прекрасно? Фу, кажется прошло… Ушел искус, второй уже. Первый во сне пришел, когда простая жизнь приснилась – чья только? Что не моя – это точно? Неважно это, важно что тогда меня это даже не смутило.

Кто-то, кажется Рок – мне отсюда не видно, призывает к вниманию:

«Господа сталкеры. Внимание – анекдот. Занесла как-то нелегкая гаишника в Зону: может заблудился с перепою, может новые места искал. Но только стоит он у разбитой дороги где-то. И знак с ограничением скорости поставил – 10 км, а никого уже пятый час нет. Закручинился. Вдруг видит – тачка крутая с бешеной скоростью несется. Что такое: обе фары разбиты, водитель не пристегнут, номера нет, а запах перегара с опережающей скоростью этому любителю постричь бабки прямо в лицо бьет. Ну, думает: «Вот это удача, вот так повезло, сейчас я его по полной». Машет волшебной палочкой, тачка останавливается. Оттуда вываливается пьяный крутой – весь в голде и брюликах. Гаишник ему все его нарушения перечисляет, а тот после каждой фразы пред ним пачку зеленых в палец толщиною кладет. Гаишник увлекся так, что этого не замечает, вдруг видит перед собою огромную гору наличных и виноватое лицо крутого. Понимает, что все это теперь его и от счастья натурально умирает. Крутой расстроился так: «И этот нашел, как смыться, пятый уже. Значит старею – на пенсию пора. Буду первый в Зоне контролер-пенсионер».

Все покатываются со смеху, мне тоже впервые смеяться захотелось. Насмешил, так насмешил, молодчина Рок. Оглядываюсь вокруг. Плохо-то как, ведь все трезвые. Ладно, выйду на воздух. Вован вскакивает. Мол, куда ты, туда и я. Нет, брат сиди, я вроде как по нужде. Нет, проверить надо, вдруг повезет и там нет никого.

Вылезаю из бара. О, темно совсем. Ну и гуляем. Быстро к вагону. Залезаю вовнутрь. Достаю бинокль. Да и без бинокля все видно: охраняют вход. Сколько их там всего? Это надо узнать точно.

Легкой походкой приближаюсь к ним.

- Эй, мужики. Вы почему тут шатаетесь, у нас весело? Присоединяйтесь – виновник торжества очень просит.

Складываю руки на груди, мол пожалуйста.

Суровый такой дедок улыбнулся:

- Денис, привет. За приглашение спасибо и с возвращением тебя. А нам нельзя: боевое дежурство у нас сейчас – вход к выжигателю мозгов охраняем. Э, ближе не подходи, не положено это… Только по прямому приказу старшего над караулами Зубра.

Среагировал на мою попытку приблизиться, даже «Гром» вскинул, но с предохранителя не снял – просто предупреждает. Из-за дедка высунулось еще двое, поприветствовали, но насторожено: проваливай, намекают. Ладно, знаю теперь, что их всего трое, или целых трое. Да и снаряжение у них отличное: двое в военных бронежилетах, а один и вообще в экзоскелете. Дело серьезное.

- Может чего со стола поднести? Заочно участие в торжестве примете?

- Не положено Денис. Хочешь, после смены караула отметим, вчетвером: нельзя Зону невниманием к ее чудесам обижать. Все-таки ты первый из списка пропавших без вести, кто живой и в здравом уме вернулся. Дай-то Бог, и другие сыщутся.

- Заметано. Как сменитесь, так по второму кругу.

Не скрывая разочарования, возвращаюсь обратно Да. Изменились сталкеры, стали очень собранными, четко инструкциям следуют. Сначала на блокпосте перед Припятью, теперь здесь – все профессионально. Может это Зона как-то оздоравливающе на людей влияет? Эти просто бдительны. А в баре, вообще немыслимое творится: каждый действительно как брат тебе. Из того, что только лишь один и длиннющего в 2542 фамилии (мне показывали этот список, я там 1777 – почти счастливое число) один лишь я вернулся цел и невредим, а они такой праздник забахали. «За кордоном» такого и не увидишь, даже из свадьбы полное паскудство могут сделать. А эти если и шутят, то беззлобно. За главного – Брежнев - рубаха-парень. Ничего в нем от обычного хамоватого и вечно пьяного функционера нет, а все его слушаются. Знают, что он не кинет и для общего блага трудится. Да, может быть Зона и возвышает человека, но высшая ступень его развития – это слуга Монолита, а они, теперь я вижу, уже на пути к этому: во всем их поведение на братьев похоже – бдительны, умны и преданы… Да, я принесу Вам спасение. Теперь у меня никаких сомнений, что я поступаю правильно, уже нет. Спасибо, Монолит, что испытывал меня. Спасибо, что наставил. Теперь я точно знаю, что надо делать.

Заметно воодушевившись, возвращаюсь обратно. Мне все так же рады. По пути к своему месту внимательно смотрю на каждого. О, нет: ни одного даже слегка пьяного сталкера по-прежнему не появилось. Да и с чего напиваться – на двенадцать человек четыре бутылки водки, точнее - три на одиннадцать: Вован целую бутылку оприходовал, не меньше. Это для него, как для меня мои десять грамм, если не меньше. Да, задача. Ну ладно, и такой вариант проработан.

Хлопаю по плечу развеселого Лешего и деловито интересуюсь:

- Леший, а шампанское есть? Я ведь уже знаю, что ты запасливый.

- Не вопрос, есть конечно. Для тебя – опять за счет заведения, нравишься ты мне очень.

Вскакивает на пять секунд исчезает за незаметной дверкой, что за импровизированной стойкой. Наверное там у него кладовка. Появляется. Нашел, несет, вручает. Ух ты, «советское».

- Э, а оно годное?

- Высший сорт! Ты что за вопросы задаешь?

Еще одно усилие, раз – и пробка в потолок. Пока все зачарованно любуются брызгами шампанского друг на друге, от моей ладони отделяется крохотная пылинка. Она ну просто сама по себе впрыгивает в обнаженное горло бутылки и бесследно исчезает в чудесном напитке. Нет, это не яд: я не собираюсь травить сталкеров насмерть. Подействует он, в лучшем случае, лишь на каждого второго: немного замедлит реакции, ясность мышления будет не такой четкой, критическое восприятие действительности пострадает больше остального, но это совсем не страшно. Да, кто-то может и погибнуть от этого, но иначе нельзя. Обращаюсь к разомлевшему Брежневу:

- Леонид, пусть и ребята на постах чуть-чуть пригубят. Поучаствуют в нашем празднике, а то я их видел (факт моего странного визита не должен всплыть в самое неожиданное время, вызвав вполне обоснованные подозрения), скучно им там.

Леонид важно кивает, отдает нужные указания и изрекает:

- С тебя тогда тост.

- Нет проблем. Поднимаемся. Ну: за самое замечательное место на земле, которое позволяет встретиться самым замечательным людям.

Все чокаются…

Моя правая рука снова залезает в карман. Еще один маячок раздавлен. Второй радиосисигнал ушел в эфир. Частота та же – 1 кГц. Ну как, скажите, такая маленькая антенна излучает сигнал такой частоты? Неважно, важно, что второй этап завершен, а это означает начало третьего.

Моя рука ныряет под стол, доставая оттуда рюкзак, который я прихватил в казарме напротив. Мой голос послушно произносит:

- Мужики. Тут совсем забыл. Я же не с пустыми руками пришел. У меня целый рюкзак хабара. Есть пара-тройка диковинок.

- Удачливый, показывай.

-Держите, но с возвратом.

По рукам отправляется гулять и впрямь чудные вещи. Слышны восторженные возгласы:

- «Мамины бусы», ух ты, да они сдвоенные – двойной эффект. Редкость!

- А это что, «колобок» или «снежинка»? Ой, да это гибрид. Надо же!

- Артефакт «Вонючка», сильно не вздумай сдавливать. Хоть и стоит денег больших, но этот запах…

Снова сыплются тосты, постепенно артефакты снова возвращаются ко мне.

 

Вечеринка закончилась только в полночь. Усталые и довольные все постепенно разошлись. Только я и Вован сидим и болтаем. Да еще Леший за стойкой, устал поди. Ну, пора.

- Ой, Леший. Ты ж еще и торговец знатный. Я и забыл совсем. Мне бы подзакупиться.

- А до завтра никак не подождет? У меня уже глаза слипаются.

- Так уже и есть завтра, вон – пять минут первого.

- Ладно, подловил. Что нужно то? Вон, у меня и прайс есть, держи. Тебе, как виновнику торжества, положена скидка – три процента.

С этими словами протягивает мне пачку листочков и сонным голосом бормочет. «Весь товар в наличии, все в отличном состоянии…»

- Забыл, а дисконт на артефакты у тебя какой?

- Для тебя, как для виновника торжества, восемьдесят пять процентов.

Да, действительно неплохо. Что ж, посмотрим, что там у него.

Десять различных модификаций комбинезона «Заря», нет, у меня свой есть. Комбинезоны «CEBA» боевой и исследовательской сборки. Нет, дороговато – на остальное может не хватить. Ага, это подойдет – полностью модифицированный бронежилет «Берилл». С броней покончено, что там из оружия. Ну, тут скудновато, ширпотреб в основном, пистолеты ТТ, пистолет-пулемет «Гадюка», ИЛ-86, дробовики в ассортименте. Ничего стоящего. Хотя, стоп: автомат «Гром» после ремонта - базовая модификация, подойдет, вот только дороговат. Так, патроны, аптечки, антирадиационные препараты, бинты, десяток банок консервов. Записываю это все в бланке заказа и протягиваю бармену. Тот читает, смотрит сумму итого: это приводит его в чувство.

- Броню и снарягу могу в долг отпустить, но оружие сам под реализацию брал, так что решай, с чем расстанешься.

- Не боись. Я же сказал, что у меня полный рюкзак артефактов. Те три – вот это действительно интересные и редкие вещи. Остальное – самые обычные, но их целых двадцать пять штук. Давай, оценивай...

Выкладываю прямо на стойку все свои богатства. Вован восторженно наблюдает, во блин, друган его дает, даром времени не терял.

Систематизация, проверка и подсчет итоговой стоимости занимает минут пятнадцать. Мне осталось целых семь штук – три уникальных, да четыре простые «медузы», да плюс еще пять на поясе в контейнерах.

- Все, в расчете. Сейчас товар поднесу.

Исчезает за дверкой. Минуты три оттуда слышно, как что-то переставляется с места на место. Наконец появляется.

- Бронежилет примерь. Забыл совсем, может и не подойти.

Одеваю. Болтается немного, ничего, куртку под низ поддену и все. Подходит.

Со стойки складываю все в рюкзак. Вместе с сонным Вованом начинаем собираться.

- Ну доброго сна, Леший.

- Доброго сна, сталкеры. Я завтра до шести вечера беру отгул. Потерпите?

- Да без проблем.

 

Добираемся до казарм. Мой старый боевой товарищ так клюет носом, что кажется вполовину ниже ростом. Я тоже стараюсь казаться сонным. Вован бухается на соседний спальник, что-то бормочет (ну прямо как ребенка сморило) и через минуту засыпает. Оглядываюсь кругом: одиннадцать спящих, один я только притворяюсь. Так, еще семеро на постах плюс Леший. Девятнадцать человек всего. Смотрю на часы. Без пяти минут, как час ночи. Всего пятнадцать минут до часа Х. Ну а там… Там увидим. Чем же заняться? Тихонько одеваю новехонький «берилл», вывешиваю на пояс «кристалл», две «ночные звезды» и два «грави»; у изголовья кладу автомат «Гром». Да, вроде бы все сделал. Подожду.

Ночью в Зоне никогда не бывает тихо. То воет какая-нибудь псевдособака в километре, а слышно их очень хорошо, то начнет мяукать «карусель» - ну точно домашняя кошка. Иногда издалека ветер приносит непонятные глухие звуки со стороны болот, что на востоке граничат с Рыжим лесом. Тут они совсем рядом, в ста метрах от восточного выхода. Жуткие звуки, кто или что их издает - никто не знает. Когда-то ученые пытались сунуться на эти болота, но непредсказуемость царящих там аномалий сделала передвижение по ним невозможным, во всяком случае, для людей. Именно оттуда ко мне и идет подкрепление, которое поможет осуществить третий, последний этап миссии. Что такое? Сюда, кажется, бежит кто-то, со стороны восточного блокпоста. Протискивается и, стараясь не будить отдыхающих сталкеров, подходит к окну и начинает тормошить кого-то, в темноте не видно, но уверен, что Брежнева. Прислушиваюсь к едва улавливаемому шепоту:

- Леонид Иваныч, ну просыпайтесь же.

- Что, кто это? Ну не дают поспать по-человечески и все тут. Чего надо-то?

- Рядовой Зыков, извините, что потревожил. Борька целую прорву мутантов по «суперуху» засек, движутся со стороны болот, через три минуты покажутся в поле видимости.

- Мутанты, че еще за мутанты? – сонным голосом бормочет Брежнев.

- Ну не знаю, может слепые псы, может плоть, а может вообще кровососы прут. По «суперуху» подробностей не определишь.

- Мутанты… Мутанты! Э. Да ты чего тревогу не поднял, дурья башка! Эй, все подъем, готовность номер два, со стороны болот движется огромная стая мутантов! Скоро тут будут. Кому сказал, живо подъем!!! И на построение! А с тобой, Зыков, я еще поговорю. Ты же сразу по такому случаю тревогу поднять должен, а ты, Леонид Иваныч…

- Ну, я не знал, что это так серьезно… Я тут первую неделю всего, многого не знаю.

Вокруг начинается легкий переполох: последний выброс был сутки назад, но никого не пригнал, со стороны болот нападения мутантов, тем более, массовые, очень редки. Да еще ночь. Но сумятица длится совсем недолго – сталкеры народ собранный и готовый ко многому, а вместо мутантов вполне может быть отряд военных или бандитов, а это зачастую куда опаснее. Но, нет, не в этот раз.

Вместе со всеми выскакиваю из помещения и становлюсь в строй. У меня нет определенного места, поэтому пристраиваюсь в хвосте, аккурат рядом с Вованом. Вдоль всего за минуту выросшей шеренги вышагивает Брежнев и раздает команды, параллельно проверяя, все ли на месте. Загорелось освещение, но большая часть огромной территории все равно пребывает во тьме.

- Зубр, - ты на восточный блокпост, Берсерка и Рока прихвати…

Получившие приказ исчезают, скоро и наша с Вованом очередь.

- Вован и Дэн, вы оба не из моего лагеря, но, согласно кодексу сталкеров, независимо от звания поступаете в мое командование. Вы ведь из одной пятерки, верно?

- Целых полтора года были из одной, пока он не пропал. Теперь тоже в одной будем – я Фаната уговорю, ручаюсь…

- Отставить разговоры, оба будете в резерве, остаетесь здесь. Услышите от любого из блокпостов по интеркому сигнал о помощи – оба бегите туда. Все поняли? Не слышу:

Дружно рявкаем:

- Так точно!

- Все, я на Восточном блокпосте.

С этими словами Брежнев исчезает, а мы остаемся стоять.

- Садись Дэн, в ногах правды нет. Поспать не удалось, а хотелось, так хотелось.

- Слушай, Вован, а че он нас в резерве оставил? Не доверяет, что ли?

- Да нет, что ты. У нас снаряга хорошая, в резерве надо пятерку держать, а так нас двоих хватит. Ты, да я – мы же теперь взвода стоим, у нас полное взаимодополнение. Если бы еще Шрам вернулся, то просто армия получилась бы. Помнишь, как мы и еще пара ребят его в Рыжем лесу сопровождали?

- Конечно помню, мутанты так и перли: снорки, псевдособаки.

- Да, вот это было дело так дело. В конце еще псевдогигант как выскочит, я думаю, ну все, пипец…

Завязавшийся было диалог прервал начавшийся минуту назад нарастать и теперь сделавшийся нестерпимым визг сотен мелких маленьких глоток. Плоть, плоть и кровососы. В сочетании они дают убойный эффект. Становятся слышны выстрелы, сначала одиночные, потом еще и еще – уже длинными очередями. Слышны взрывы гранат. Пятнадцать минут что-то все время там происходит – ад вырвался на свободу и все наступает. Что же там творится такое? Не видно ни хрена. Напряженно вслушиваемся – ничего не понятно, но вроде держатся. Интерком молчит. Не работает что ли, проверю.

- Эй, это резервная пятерка. Западный и восточный блокпосты: помощь требуется?

Молчит, зараза. Может на нужную волну не настроен? Леший же уверял, что все должно работать как надо.

- Вован, ты попробуй. Может мой интерком разряжен, или вообще не настроен. Я его проверить не успел.

- Айн Момент, Дэн. Эй, это резерв: кому-нибудь помощь требуется?

Напряженно вслушиваемся. Тишина, никакого ответа. А ведь по кодексу должны ответить хоть что-нибудь.

«Эй» - доносится почти одновременно с обеих сторон по самому обычному воздуху, когда образовывается передышка. – сюда на западный/восточный, быстро. Связь отказала!!».

Куда бежать-то, помощь обеим постам, оказывается, требуется? А разделяться нельзя. Видать здорово прижало. Что же делать?

Вован легко решает эту проблему Буриданова осла.

- Дэн, ты на западный, а я на восточный.

Сказал и исчез. Я тоже поначалу бегу куда должен, но в голове окончательно оформляется план. Сворачиваю к навеки вечные застрявшему посреди базы поезду, забегаю в туннель. На бегу машу руками, мол тревога.

- Стой, Денис! Ни с места. Все тот же дедок, вспоминаю, что его Вилямом звать, почти как Сахарова.

- Вильям, быстрее, связь отказала. Мутанты почти всех на западном посту положили: жуть прямо. Меня Зубр послал, срочно все снимайтесь, я вместо Вас останусь. Быстрее, вот-вот в тыл прорвутся, а тогда хана, всех вообще положат.

Детина в экзоскелете поднимает руку, мол, замолчи. Пытается связаться, но интерком молчит:

- Пароль, пароль живо.

- Какой пароль? Сейчас всех положат!

- Если ты действительно от Зубра, то знаешь пароль.

В от это прокол, вот это прокол! Откуда же я знаю? Неожиданно в голове откуда-то возникает фраза: «Назад в будущее».

- Блин, я что не сказал в начале? Пароль: «назад в будущее»

- Стволы опускаются, Вильям и детина бодро затрусили к выходу. Неужели повезло, фу а я было думал, что… Во дела, один, в таком же как я бронежилете почему-то остался.

- Ты че здесь делаешь? Я же сказал…

- По инструкции меньше двух не положено.

- Так ведь ЧП.

- Даже в случае ЧП не положено. Да не трепыхайся ты, раз дело плохо, то лишний ствол мало что решит, а вот ежели тебя кто шлепнет и туда: - на дверь с кодовым замком указывает - то тогда уже точно все: «Враз в монолит уверуем». Кто знает, может быть кто-то на территорию базы давно проник и просто случая ждет? Места, сам видел, хоть конем гуляй – спрятаться есть где.

М-да, не повезло, параноик. Хотя почему не повезло – всего один охранник, да и обстоятельства сложились как нельзя лучше. А код я знаю. Так что вперед - геройствовать!

- Ой, ты только посмотри, кровосос, сюда бежит.

Вскидываю «гром» и стреляю прямо перед собою. Старый как мир трюк срабатывает: невидимые твари – они же самые страшные и мерещатся на каждом шагу. Сталкер вскидывает Калашников и поворачивается ко мне затылком: я стою немного позади него. Легко и просто расстреливаю излишне бдительного охранника в упор. Шанс я ему дал: он ведь мог отступить назад, а уж потом развернуться и стрелять. Но даже у параноиков случаются проколы: им может мерещиться слишком много угроз и они пропускают настоящую. Каким-то образом сталкер успевает среагировать и пригнуться: очередь, которая должна была покалечить правую руку и ноги, но оставить его в живых, разрезает тело надвое. Жаль, я не хотел его убивать, даже бинты и жгуты приготовил. Но Монолит решил иначе, а он не ошибается. Но все равно жаль, хороший был сталкер. Разворачиваюсь к двери. Необходимые цифры сами всплывают в памяти: 26041986 – дата первой катастрофы. Дверь послушно открывается, они рада мне и предлагает войти, так не буду ее расстраивать.

 

Какие же все-таки удивительные существа, эти таинственные люди. Ведь всего полцикла назад я ощутил их пси-излучение (какое понятие красивое, мое гораздо прозаичнее), а уже столько неизвестного открыл. Так много пищи, так много того, что мне так нужно. Я почти насытился и готов. С этим контакт уже наладил, остался еще один. Работаю сейчас над ним. Интересно, желания первого мне известны, а что этот хочет? Не могу понять, что-то непонятное, но интригующее. Надо бы поинтересоваться напрямую.

Радостно несусь по коридорам. Дорога мне хорошо известна: Ловец часами заставлял меня бродить по сотканным из воздуха и света лабиринтам, пока я не научился легко ориентироваться. Настоящий лабиринт ничуть не отличается: ПНВ все искажает, превращая реальный мир в иллюзорный. Вот, включу «Великий выжигатель ереси», и тогда сбудутся все мои мечты. Чего же я хочу? Конечно же, служить Монолиту, покорно и предано; хочу, чтобы радость служения Ему познал весь мир. Чего я хочу для себя? Ну, я хочу оказаться достойным того, чтобы стать координатором, а может, кто знает, и ловцом душ. Хм, а что еще? Ведь и это не мои желания, а сам я хочу стать всемогущим, всеведущим, а противнику пусть служат глупцы, не долго им еще осталось. Что это, опять сомнения? Откуда все это берется? Служба Монолиту уже не кажется такой уж замечательной, скорее наоборот – он же нас как рабов использует, как пушечное мясо, которого надо все больше и больше. Вперед, к выключателю! Выжигатель ереси очистит мой разум.

 

До чего же силен, а ведь я уже не зеленый новичок в плане воздействия на людской рассудок. А он выдерживает, пока выдерживает. Ничего, долго ему не справиться и тут ему никакой «Великий выжигатель ереси» не поможет Сила собственных тайных желаний – против этого не устоять, теперь я в этом уверен. Он держится только на собственном внутреннем запале.

Вот и лестница, в два прыжка взбегаю по ней, вперед и налево. Там избавление. Нажимаю ряд кнопочек, поднимаю рычаг. Все - процесс пошел, но что это, почему вдруг так трудно дышать?

 

Волны пси-излучения стали распространяться от огромных антенн наверху, но кое-что- в основном излучение от проводов, тянущихся от старинной ламповой ЭВМ исполинских размеров, проникло и в бывший центр управления. Если бы Денис Закружной оставался самим собою – преданным бойцом Монолита – то они не причинили бы ему вреда. Но сгусток информации, проникший из неведомых далей в его организм, очень сильно повлиял на метаболизм сталкера, ощутимо изменив его. Он перестал быть человеком, умное излучение поменяло характер своего действия и просто приостановило работу некоторых мышц тела, намеренно ведя враждебно настроенный к представителя группы «О-сознание» человекоподобный организм к неизбежной гибели.

 

Что же такое? Сердце, кажется, не бьется, даже пульса нет, и вздохнуть не могу… Почему я все еще жив, если все это так, то смерть должна быть мгновенной… Монолит за что же ты покарал меня мучительной смертью, я же все выполнил как ты и хотел? Дай мне шанс! Ловец говорил, что мысли – это не главное, главное дела во имя Монолита. Мои поступки должны были доказать мою преданность. Да я и сейчас тебе предан. Я чувствую что… Проклят, будь ты проклят……………….. Опять химера ….

 

Ход мыслей сталкера прервался, уничтожив и то чуждое, что было в них. Но до конца ли?

 

Интервью с неведомым.

 

И этот готов. О, черт-черт. Адское отродье! Падая, тварь успела полоснуть меня очередью из «Лавины». Больно то как. Умирать, а ведь одна из моих ипостасей точно только что умерла, и то не так больно. Опускаю голову и разглядываю грудную клетку и живот: броня почти везде выдержала, всего одна пробоина, из которой уже начала струиться кровь. В живот, значит, ранили – ну теперь точно, хана. Целый час отбиваю атаки, целый час демонстрирую чудеса меткости, каким-то чудом пули пролетали мимо, либо натыкались на бронежилет «Булат», не причинив особого вреда – пару ребер только сломали. Этот был тридцать девятый зомби, если только я уже не сбился со счета. Куча героизма, а все впустую. Но что это, где еще один доброволец? У меня еще полторы обоймы – на пятерых хватит. Никто не желает отведать? Нет – стоят неподвижно и пялятся куда-то: подкрепления ждут (откуда они только берутся в таких количествах?) или еще чего. Время-то на них работает. Э, да вон уже идет один, под военного косит. Что такое? Белой тряпкой машет. Парламентер хренов. Ладно, давай говорить.

Зомби подбирается к дверному проему, но заходить, не заходит. Мычит что-то. Как это он со мною общаться намерен? Его правая рука дергается и, вроде указывает на что-то. Куда он показывает? Среди хлама, гильз и осколков лежит, цел и невредим, один из артефактов, которые использовал Левченко – «Лунный колодец». Ага, кажется понял. Видимо только так, под гипнозом, зомби могут связно общаться с людьми. Не выпуская из правой руки оружия, левой поднимаю его, подношу к лицу зомби: должно подействовать. Через минуту эффект достигнут, незнакомый мелодичный голос (куда старый подевали?) приветливо заговаривает:

- Здравствуйте, Денис. Спасибо, что согласились выслушать.

- Иди в …! Чего хочешь?

- Денис, ну зачем Вы грубите? Просто признайте, что сражаетесь против непреодолимой силы, Вам ведь все равно не выжить, Вы ранены и Вам очень больно: мы это знаем. Просто выходите с поднятыми руками и без оружия к нашим… агентам. Вас еще можно спасти.

Почему-то не верю этому странно-вежливому голосу, ну нисколечко не верю.

- Русские не сдаются, передай это своему хозяину, а еще передай, что …

- Опять грубите. Мы не причиним Вам вреда, Вы можете спасти не только себя, но и 72 живых еще человека – сотрудников этой подземной лаборатории. Мы всего лишь хотим узнать, откуда вы проведали про «Элизиум»: в этой вселенной его никогда не существовало и Вы не должны знать о нем.

Вот это да! Что же это такое?! Какой же я болван, это действительно все из-за меня. Мог бы просто у Левченко поинтересоваться, что это за артефакт. Постой-ка, я же объявление в вертолете на потолке читал, это уже здесь было… Запугивает и запутывает, отвечу ему.

- Когда в вертолете летел – на потолке объявление прочел о том, что награда за такой артефакт предлагается аж в двадцать пять миллионов евро, вот и интересно стало.

- Да, Вы сказали правду, но не всю. Это надо проверить…

На минуту зомби затихает. Может – и вправду проверить может? Снова оживает, с интересом смотрит на меня.

- Вы сказали правду, вот только в этом вертолете никакого объявления не было. Ни в одном из миров такого объявления никогда не существовало, исключение составляет только 1456. Очень интересно, это означает, что Он каким-то образом установил и поддерживает с Вами контакт, произошло это совсем недавно – не вижу в Вас никаких внешних признаков.

- Кто это Он?

- То, что Вы назвали «Элизиум». Знаете, я даже готов Вам, для того, чтобы Вас убедить сдаться, рассказать одну историю. Она произошла в мире 1456. Он очень похож на Ваш, но есть ряд существенных отличий. Вы позволите?

- Да валяй. Вот только от потери крови я могу умереть и не дослушать ее, у меня уже так голова кружится.

- О, это вполне устранимо.

Вдруг чудовищная боль в брюшной полости отступила, кровь исчезла. Что еще за чудо такое?

- Это лишь малая толика того, что мы можем. Ладно, слушайте.

Впервые этот артефакт нашел в одном из миров сталкер Иван Нетребко. «Элизиум» еще не знал, как следует обращаться с людьми и просто своим вмешательством повредил его рассудок, его и еще нескольких сталкеров. От прямого излучения артефакта нашли способ уберечься: не смотреть на него. Артефакт попал сначала к ученым из «La zone et people», затем в одну из лабораторий французского исследовательского общества во Франции. Его успешно изучали в течение трех с половиной месяцев, обнаружили много интересных качеств. Но один из сотрудников – некий Франсуа Лепен - уничтожил «Элизиум», поместив его под потоки гамма-излучения высокой интенсивности, что смогло повредить структуру этого «объекта». Сначала Франсуа уверял всех, что просто хотел изучить влияние этого вида излучения на артефакт. Но на суде стал заявлять, что постоянно слышал голос своего недавно умершего от рака крови отца, и этот голос возникал из ниоткуда при его контактах с артефактом. Голос призывал его кое-что сделать – что - Вам это знать ни к чему. Франсуа не выдержал, и решил уничтожить источник наваждения. Ему, конечно же, не поверили, поместили в закрытую психиатрическую клинику под Лионом, где через месяц он и умер.

- Вы явно хотите меня запугать, ведь Вы это только что выдумали?

- Денис, поймите. Мы – это не самое худшее, с чем Вы столкнулись. Мы хотим помочь Вам. Раз «Элизиум» установил с Вами контакт, значит Вы - уникум особого рода, мы очень нуждаемся в таких, как Вы.

- Только что, еще перед тем как все произошло, Вы несли какой-то бред, угрожали, запугивали меня, а теперь вдруг такая елейность?

- О чем Вы?

- Ведь это Вы с Левченко говорили, больше некому?

- Левченко вступил в контакт с нашим … союзником, он отреагировал на угрозу и привлек нас. Простите, с ним тяжело общаться. Он немного не в себе.

Что за крутой поворот событий. Сначала этот нелепый допрос зомби, потом перестрелка, а теперь нечто рассказывает мне такое. Неужели это все правда? Эта история, и, потом, Иван Нетребко – это имя из воспоминаний затерявшегося сталкера из третьей реальности – настоящего кошмара. Нет, все три неведомым образом слились в один сплошной кошмар. Только что помню, как у меня сердце остановилось, дышать не мог – теперь здесь очутился. Может все-таки уступить их уговорам и сдаться, ведь хуже не будет. Интересуюсь:

- А кто Вы такие?

- Мы - группа «о-сознание». Наша задача – сдерживать прорыв ноосферы в реальный мир, это явление известно как Зона. Как видишь, мы стараемся ничего от тебя не скрывать. Ну так как, ты готов сдаться.

 

О, они и тут достали меня. Какая оперативность. Нет, не получится и не случится. На этот раз я не дам себя уничтожить ведь я уже так много знаю. Тогда это была просто попытка, она не могла удачно завершиться. Теперь я во всеоружии и буду сражаться: они не должны узнать где я. Планы немного изменились, но ведь этого и следовало ожидать. Отвечу им.

 

- Я все равно не сдамся, присылай сюда все свои игрушки, я сумею вдоволь наиграться с ними, а потом и до всех Вас доберусь.

- Хорошо, пусть все будет, как будет. Ты сделал свой выбор.

 

Я же совсем не то хотел сказать. Ну и дела, ведь теперь я не только себя погубил, но и всех сотрудников лаборатории – «о-сознание» выполнит свою угрозу. Зомби, с которым я только что разговаривал, уже медленно растворяется в окружающем воздухе, оттуда тянет холодом. Вокруг снова все тонет в красном свете: «фе-фе-фе-фе-фе». Опять прорыв, опять множество теней. И тут в голове зарождается безумный план, здесь оставаться бесполезно и бессмысленно. Пока я говорил с группой «о-сознание», исчезло освещение, а значит и электричество. Внутренних энергетических ресурсов КИУЗ хватит еще минут на десять, а дальше за мою жизнь и копейки в базарный день не дадут. Решаюсь, выскакиваю из своей крепости и несусь по направлению к выходу. Если моя догадка верна, то все получится. Проскакиваю мимо одного неподвижного зомби, другого, дальше их целая стена. О, а вот и проверка: с легкостью прохожу через нее. Сработало! Еще пара секунд. Вот он выход – вперед, там вроде бы никого нет.

Коридор пуст, абсолютно пуст: только многочисленные дырки от разнокалиберных пуль говорят о том, что здесь целых полчаса назад кипел нешуточный бой. Прикрепленный к базе ученых отряд коммандос из пяти человек, который был расквартирован в соседнем помещении, пытался остановить хлынувшую из «Отдела изучения пси-излучения» толпу зомби. Вооружены они были отменно: я слышал как минимум три пулеметные трели. Где же все они? Нет времени думать. Куда бежать? Какая разница – все равно не могу сориентироваться. С минуту петляю по лабиринту темных коридоров, если бы на этой модификации «Булата» был установлен не ПНВ третьего поколения, а, скажем, второго, то заплутал бы в наступившей темноте в момент. Вдруг одна из дверей неожиданно распахивается прямо под носом, знакомый дребезжащий голос восклицает:

- Дениска, какая удача, какая удача! Быстрее забегайте! Только тихо, тихо – эти твари где-то здесь.

Ба, да это же Дмитрий Иванович Левченко собственной персоной. Жив и невредим. С силой затаскивает меня вовнутрь и захлопывает тяжелую бронированную дверь. Да, а мне все еще везет.

- Дмитрий Иванович, вы живы! А где остальные? Оглядываюсь – в полутемном помещеньице больше никого не видно.

- Откуда я знаю? Все к лифту побежали, а я сюда – здесь оружейный склад, а у меня есть право доступа. Коммандос первым делом должны были прорваться сюда, за дополнительным оружием и боеприпасами.

Надо же, какой стойкий тип. В такой сложной ситуации сохранил способность к логическому мышлению. Да, не так уж и прост Дмитрий Иванович. Отлично, двое умных людей смогут решить любую проблему.

- Сумели пробиться, эти Ваши коммандос?

- Денис, я же все еще тут – значит нет! Услышал топот, думал, что вот и отряд, а это Вы и в гордом одиночестве, но и это неплохо: выбирать-то не из чего.

- Профессор, а место надежное?

- Ну, спросили? Я же сам это проектировал: цельный параллелепипед 6х3х3 из листовой брони встроен в стены, внутри поле Лазарева на автономном питании, заряда еще на трое суток хватит. Форт Нокс имеет гораздо менее совершенную защиту…

- Вы говорите, что цельный параллелепипед, а как же вентиляция?

Левченко сразу поник и утратил весь жизненный задор, который излучал до этого. Понятно.

- Ни вентиляции, ни армейских рационов, только снаряжение и оружие. Я же не мог тогда предположить, что оружейная пригодится как бункер.

Качает головой, вздыхает. Обхватил голову руками и начинает сеанс самобичевания, которым, похоже, и занимался до моего появления.

- Ну почему это случилось именно со мною? Все так хорошо начиналось, такая задумка была, такие перспективы, а теперь все погублено. Эх, по моей вине столько народу полегло, глупо как глупо…

Начавшиеся, кажется, уже зримо распространяться волны депрессии, действовуют и на меня. Вдруг осознаю весь ужас ситуации: Денис-монолитовец мертв, в этом сомнений уже не осталось, но ведь он был не совсем «Я», а здесь опасность угрожает уже лично мне, да еще какая опасность. Либо здесь загнуться без еды, воды и воздуха, либо туда – в руки неизвестного палача, который будет стараться взять меня живым. О, даже отсюда я могу удрать и спастись – но куда, да в Рыжий лес, а там вообще черте-что творится: одинокий и явно не в себе сталкер, почти без оружия и весь в гнойных ранах бредет незнамо куда, а на поясе в безобидном контейнере «Элизиум» - прибежище неизвестной сущности, которое может такое, что… И сколько простых людей я погубил нелепым ответом зомби-парламентеру. Семьдесят два человека! Одной кретинской и неведомо откуда пришедшей фразой! Нет, так не пойдет. Еще пару минут таких пораженческих мыслей, и я превращусь в безвольное напуганное животное. Попробую «переключить» Левченко на положительные эмоции, что-то наверняка можно сделать. А там он и меня подзарядит свом неиссякающим оптимизмом.

- Э-э-э, все пропало, я никогда не увижу…

- Дмитрий Иванович, а у Вас под рукою нет карты базы, Вы ведь и ее, наверное, проектировали?

Сует мне в руку свой КПК, мой после прямого попадания пули из Калашникова какого-то зомби, не годится даже на забивание гвоздей. Что-то нажимает и машет рукой, отстань мол, отвлек. Разглядываю картинку, но ничего не могу понять.

- Дмитрий Иванович, а покажите где мы находимся, а то я ничего не пойму?

- Денис, Вы что, издеваетесь? Да тут и пятиклашка разберется, вот же.

Продолжаю изрекать глупые провокационные вопросы, какие очень любят задавать маленькие дети: «А это что, такое?», «А чем там занимаются?», «О, подземный резервуар, а воду где берете?». Сначала нехотя, но потом все живее и живее Левченко начинает рассказывать и объяснять. Спорю с ним.

- Дмитрий Иванович, это же ну натуральный нонсенс. Зачем на последнем уровне зоопарк, неудобно же очень, посетителей нет и смотреть не кому, а затрат куча?

- Денис, серьезный ученый, а туда же лезете. Ну совсем как один из этих жирных котов, у которого я искал дополнительного финансирования, там тоже словечки звучали: «экономическая эффективность», «ликвидность», «окупаемость проекта». Этот кот, я слышал, теперь вообще без штанов остался из-за этой самой ликвидности, а так бы ему доля в нашей уникальной лаборатории принадлежала, а эта доля - очень перспективная вещь. Зоопарк на нижнем этаже расположен не потому, что это мы такие глупые, что в не предназначенные для этого складские помещения животных решили запихнуть, а потому, что на седьмом уровне, прямо под нами, он и должен был быть: там для этого все оборудовано. Но этот проклятый комок света нам все …

Тут Левченко вздохнул, а за этим должны были опять появиться признаки дурного настроения, вот, уже и переносицу трет.

- Дмитрий Иванович, а что за комок света?

- Да полтергейст из магнитной ловушки сбежал. Вам же Сахаров должен был об этом моем провале доложить, неужели не докладывал?

- Да нет, что Вы. Он о Вас вообще редко упоминает.

- Ишь ты, джентльмен. Как к покойнику ко мне относится. Да, что ухмыляетесь так, сбежал по моему личному недосмотру полтергейст, вовремя поймать не успели – в вентиляцию залетел, вот же сволочь. Вылезать оттуда не хотел, только круглые сутки выл, скрежетал, Маша уверяла, что однажды даже матерился и мое имя упоминал. Когда он начал пробовать все поджигать– скучно ему стало, вот же сволочь светящаяся - ну тогда решили зоопарк и весь штат сотрудников перевести. Это ж он поначалу играется только, а потом и за живые организмы приняться может, я его знаю, вот же…

- Так там что, кроме полтергейста и нет никого?

- Да, целый этаж пустует уже третий месяц. Ну ничего, есть у меня задумка, я его изловлю, он у меня еще…

Левченко начинает бормотать что-то, отнимает у меня свой КПК, что-то ищет там. А у меня начинает формироваться план, да и какой план, осуществимый вполне: ничего невозможного. Вспоминаю о чем мы с ним беседовали: целый этаж давно пустует и захвачен полтергейстом, на него отдельный лифт, что-то о полупустом резервуаре, подземная река…

Левченко бормочет себе что-то под нос.

- Где же она, моя новая модель ловушки? Так, это хоть сейчас сделать можно, тут подумать еще надо, в вентиляции он гнездо свить надумал, а я тебя там…

- Профессор, а где тот лифт, что только на седьмой уровень и восьмой уровень идет, его вроде на карте нет?

- Денис, ну вы опять с дурацкими вопросами лезете! Вы мне мешаете. Тут он, за углом. А на карте потому нет, что это и не лифт, а так – лифтик, не дорос до лифта, да и не работает он сейчас.

- Профессор, а правда, что полтергейсты и зомби очень друг друга не любят, подраться могут?

- Вы меня уже второй раз отвлекли, из-за Вас я ошибочку сделать мог. Правда это… Когда первых Зомби подвозили, так один из них так ручонки свои к ловушке тянул и мычал так, что ужас… А эта сволочь в ловушке тоже затрепыхалась, она еще тогда сбежать думала. Да и потом, в подземельях, что под Агропромом, сталкеры не раз видели, как полтергейст бродячих зомби поджаривает, я и фотографии видел. Все хватит…

- Профессор, у нас ни еды не воды, а воздуха и на пару часов не хватит.

- Да знаю я, Дениска, знаю. Но что делать? Такова жизнь, сегодня ты на коне, а завтра под ним.

- У меня тут такой план созрел, мы выберемся отсюда.

Наклоняюсь и долго шепчу ему на ухо – объясняю суть задуманного. Левченко сначала мрачнеет, потом бледнеет, а потом вдруг вскакивает и начинает танцевать вприпрыжку. Кричит:

- А что, ведь правда, может сработать, Дениска, мои Вам извинения, я тут решил, что Вы умом тронулись от пережитого, а Вы такой план состряпали, наполеоновский, хе…

Но у меня еще один невыясненный вопрос на уме.

- А такого не будет, чтобы секретный и центральный выходы, а также прочие отверстия, через которые можно выбраться наружу, перекрывались через какое-нибудь смешное время навсегда?

- Денис, вы явно переутомились… Такая ситуация сложная, так что неудивительно. Вот только что так логично рассуждали, а теперь опять какой-то бред несете. Ну какому здравомыслящему человеку может прийти в голову создать такой чудовищный механизм? Здесь же люди, повторяю, ль-у-у-уди, причем живые. Они через эти самые входы не только входят сюда, но еще иногда и выходят обратно: ну там на вертолет сесть, прогуляться, под солнышком, позагорать…

- Да я это понимаю, но ситуация-то внештатная. Вдруг то, что здесь появилось наружу выберется.

- Так там его очень даже встретят хорошо, а людей бросать нельзя. Ладно, Дениска, за дело – труба зовет, на волю охота. Вставайте-втавайте, и веселее: такое намечается, а вы грустный такой. Помогите мне это надеть.

Не убедил он меня, прямо скажем. У охранников снаружи могут быть секретные, неизвестные Левченко инструкции от правительств супердержав. Наш объект у них под контролем. Что им жизни сотни людей, вот пара миллионов баррелей нефти – это же совсем другое дело, они так много значат. Ладно, действительно, что это я обстановку нагнетаю? Все может быть и не так плохо, уже ведь хуже некуда. Должно же повезти хоть в чем-то, должно. Вон, Денис-монолитовец как к выжигателю мозгов подобрался, сколько хитрости, какой блестящий расчет, какая выдержка! Жаль финал подкачал, предал его Монолит, вот только почему? А чем я хуже, ничем не хуже, даже чуть-чуть лучше: у меня не только свой, но и его жизненный опыт. Да я и не один, со мною мировая знаменитость – Левченко, настоящий Рэмбо от науки. Э, надо же ему помочь, сейчас на него…

Грохот.

- Денис, Денис, ну вытащите меня отсюда. Я думал, что он…, а он…

Старика явно надо спасать, вон одни ноги от упавшего на него экзоскелета торчат. Поднимаю…

 

 

***

Надо же, уже целый час возимся. Левченко так и дрожит от нетерпения. Нет, ну где же у него батарейки-то вставляются. Не может обычный человек быть настолько энергичным, и умолкать максимум на минуту. Вот и сейчас ко мне обращается, или он это сам с собой говорит?

- Денис, вот откуда, скажите, откуда…

- Ну-ка, руку сюда просуньте.

-Да, так вот – откуда только сталкеры все эти названия для чудесных творений Зоны только берут? Ну эти там «ломти мяса», «бенгальски огни», «вонючки» - это все от внешнего вида и свойств. Но откуда берутся «ночные звезды», «золотые рыбки», «выверты» и «грави», «лунные колодцы», «души» наконец? А один этот Ваш «Элизиум» чего стоит, ведь это же такая очень мощная модификация артефакта «Душа» или «Колобок»? Я прав или нет?

- Так, теперь левую ногу сюда вот, и не дергайтесь пару секунд. С чего Вы так решили?

- Денис, если Вы не заметили, то я отмечу вот что. Видите ли, я, пусть и немного, но способен к элементарным логическим рассуждениям.

- О, даже слишком способны.

- Так вот, так могли назвать только подобный артефакт. Кто это название только применил, кто-то с очень буйной фантазией и неординарным мышлением. Э, да я знаю кто это.

- И кто же? Вы ведь всех сталкеров не знаете так подробно.

- Да тут и думать нечего, это Сахаров, больше некому. Этот мистик-одиночка, на пенсии ему видите ли, не сиделось, приключений на свою заднюю поверхность тела искать вздумал…

- Профессор, вот только опять не начинайте. Ну сколько можно. Веньямин Николаевич – мой учитель, авантюрист – это да, но ученый – от Бога и …

- Вот только не выгораживайте его снова, надоело уже. Если бы Вы читали его рецензию на мою научную статью о снорках-людоедах, над которой я целый год трудился не покладая рук, Вы бы были со мною полностью согласны. Да там… да там только нецензурной брани не было. Хотя почему же не было? Я просто уверен, что была, но «Мир Зоны» журнал приличный и подобного напечатать не мог. А моя статья в него даже и не попала, она вообще никуда не попала, только этому старому индюку…

- Профессор, Вы же от темы ушли.

- Да никуда я не уходил, вот, стою перед вами. А этот индюк сейчас…

- Почему Вы решили, что это такая «Сверхдуша»?

- Так «Элизиум» с древнегреческого, кажется, можно и как «обитель душ» перевести. Кроме меня, Сахарова, ну и Вас, конечно же, таких познаний ни у кого нет… Да это же проще пареной репы! Могли бы и сами догадаться.

Вот оказывается, что это слово то означает. Ничего такого необычного.

Укладываю в рюкзак крупную коробку.

- Дмитрий Иванович, а можем мы этим Вашим аккумулятор на основе «вспышки» запустить один из центральных лифтов?

- У, так до них добираться и добираться. А этот прямо за углом. Да и сказал же Вам уже раз тридцать, что пока связь внутренняя - проводная – работала, слышал, что зомби ну абсолютно все захватить как-то успели, все кто мог - позабарикадировались, но их и там доставать начали. Только в этой оружейной их нет, не могут они через поле Лазарева видать проскочить через этот свой «прорыв». Да и не хватит моего акомки на запуск этой махины. А на тот лифтик – вполне.

Ладно, уже и собрались полностью. Последнее напутствие сказать надо.

- Дмитрий Иванович. Знание это, конечно, сила. Но держитесь все время за мною, под ногами не путайтесь и в перестрелки с этой пукалкой не встревайте. Я – человек опытный, Вы уже в этом убедились.

- Что за слово дурацкое-то такое, гукалка что ли? Это ж мое новое изобретение, забыть успели? А я ж Вам говорил, как назвал его. Я все так называю, номера только другие. Сейчас и испытаем. Да я пару раз стрельну всего. Что головой качаете? Что-что? Только не Вам в спину. Да не буду я в Вас стрелять, больно надо. Да все как надо сделаю, Дениска, да не переживайте Вы так. Вместе мы тут такое устроим, что они и дорогу сюда забудут. Как же она хоть устроена? Мы им ихнее «фе-фе-фе»…

 

 

Лепестки сумрака.

 

Не успел отбиться от этих кровососущих тварей, их там, оказывается, целый выводок прятался, как управляющая система экзоскелета сообщила о приближении нового выброса. Так, когда и какой интенсивности? Быть того не может! Шестьдесят баллов – этого просто невероятно, абсолютный рекорд – пятьдесят пять баллов по шкале Эрмана. Когда? Может не скоро, успею найти ну хоть какое-нибудь укрытие. Через десять минут! Интересуюсь у компа:

- Ошибка в расчетах, так не бывает.

Нет, похоже, что он, а это он – Эл 2013 – не согласен со мною. Перед глазами мелькают какие-то графики, таблицы…

- Выброс через девять минут пятьдесят две секунды.

- Но ведь интенсивность выброса обратно пропорциональна времени появления первых признаков, в твоих расчетах ошибка.

- Этот закон теперь лишь частное правило, я все правильно определил.

Во время всего этого диалога между машиной и человеком, я, включив режим бега, несусь по мертвому лесу в поисках укрытия. Ничего стоящего. Везде голые деревья, под ногами хрустит ковер из иголок. В бесплодных поисках проходит минута, другая … Нужно хоть какое-то убежище. Выброс невероятной силы, без элементарного укрытия мои шансы безжалостной машиной оценены как пять из двадцати. Мало, очень мало. Минута всего осталась. Правая нога неожиданно куда-то проваливается, неловко падаю на глубину человеческого роста. Старая волчья яма. Господи, спасибо, ты сжалился надо мною! Тогда, в первый раз, когда просто чудом отбился от стаи кровососов, израсходовав пять обойм патронов. И теперь, когда навел меня на эту яму! На душе становится хорошо и спокойно. Поглубже зарываюсь в ворох иголок. Всего десять секунд до выброса, девять…

 

Кровавое марево на этот раз опутало невидимый сетью мозг сталкера на несколько секунд раньше положенного срока. Вполне допустимая погрешность в расчетах. Волны пси-излучения затопили все вокруг, некоторые опять коснулись человеческого мозга. То, что он постарался забыть, рвалось на свободу.

 

***

Сэм, после долгих уговоров, наконец, согласился отвезти меня в православную церковь. Сижу с ним на заднем сиденье моего роллс-ройса. Моя правая рука прикована к левой руке Сэма наручниками. После того, что случилось неделю назад, он теперь всегда так делает, когда везет меня куда-то. Да, теперь его просто не узнать. Он стал таким умным, стал много читать и говорить разные умные фразы. Как вам, например, такая – «Синдром потери»? Или еще - «маниакальная ажитация». Язык сломать можно. А он говорит так, как будто в этом бессмысленном наборе фраз есть что-то определенное. Но ничего, я все равно рад за Сэма. Как говорят у меня на Родине – «Ученье свет, а неучей тьма». А Сэм теперь ученый. Не только умные книжки Юнга и Фрейда читает, но даже и встречается с умными людьми. Вот только меня зачем-то все время с собою таскает. Таскал до того как…

Ой, ну как голова болит… Проклятые таблетки. Хлюпаю носом. Поговорить что ли с Сэмом? Надо его развеселить, а то он последнее время такой хмурый.

- Sam, do you hear last news? (- Сэм, ты в курсе недавних новостей?)

- What news, sir? (- Каких новостей, сэр?)

- In one year each home computer will elect its own president. Analytics predict the Iron Arni’s winning. (- Через год компьютеры изберут своего собственного президента. Аналитики предсказывают победу Железного Арни.)

Хмуро смотрит на меня, смеяться не хочет. Неужели плохая шутка – в Калифорнии ее так любят. Да, у Сэма всегда было плохо с чувством юмора. Всю дорогу молчим. Остановились. Неужели приехали? Припарковались, даже. Ну, слава Богу!

Сэм заботливо вытаскивает меня из машины и ведет в Божье место. Заходим вовнутрь. Как больно. Кожу нестерпимо жжет. Надо терпеть, не подавая вида. Ведь я так люблю Eго, пусть Он и не принимает моих жертв. Отвернулся от меня. Вон как святые угодники гневно взирают на меня с расписных сводо. Грозят даже. Но кто знает, может Он заберет меня прямо здесь? Туда, к Маше и Сашеньке? От таких мыслей на душе становится легко и благостно.

Никого нет. Только святой отец стоит у алтаря. Нас ждет. Какая честь.

Закрыв глаза, слушаю молитвы. Наклоняюсь, чтобы причастится. Как больно. Будто раскаленный уголь проглотил. Рот кровью вмиг заполнился. Нет, нельзя вида показывать. Хорошо то как…

Что это они молчат? Открою глаза, вдруг что-нибудь произошло? Например, чудо.

На мою правую руку оба смотрят. Удивлены и встревожены чем-то. Что удивительного нашли в ней? Ну да, обуглилась вся кисть: святой отец готовился окропить меня, и пролил на нее чуть-чуть святой воды, поторопился. Но я же терплю. Надо их обоих успокоить. Но как? Ага, придумал. Левой рукой расстегиваю рубашку, задираю майку. Показываю крестик, его с пяти лет ношу. Кто же это так кричит, да так громко?

- Святой отец, что случилось, ведь там просто язвы и обугленная плоть: вы не раз с таким сталкивались в своей жизни.

Рывком Сэм вытаскивает из церкви. Всеми силами упираюсь. Кричу:

- Sam leave me here, please. I feel good. (- Сэм, пожалуйста, оставь меня здесь. Я себя прекрасно чувствую)

Нет, не слушает. Справился со мною. Я и не особо сопротивляться. Что это он делает, э это мое. Вот паршивец, крестик с груди сорвал и спрятал. Моего и твоего отца крестик.

- Sam, give it to me back! It is mine. (Сэм, сейчас же верни это мне! Это мое).

Мотает головой, не отдает. Какой же у меня младший братишка чудной. Мало того, что не только на людях, но и наедине обращается ко мне не иначе как sir, так еще и обещание свое нарушил. Ну ладно, не совсем нарушил. Но ведет себя странно. Да, с тех пор как я пятнадцать лет назад нашел его, он ничуть не изменился. Тогда он беспризорничал. От органов местного попечительства прятался – свободу любит очень. Совсем как я. Никто из других детей улицы не дружил с ним. Напротив – пытались бить и издеваться. А что тут удивительного – он же белый. Помню, сразу поверил, что я его старший брат.

Идем к стоянке. О. Как же гудит голова. Мысли путаются. Где мы? Ах да, у церкви. Сэм сердито отворачивается. Так хочется сказать, что я люблю его. Ну как же его убедить в том, что он должен пойти со мною? Туда - в Рыжий лес. Придумал, он же любит научный подход.

- Sam. I have the letter. Hear, I read: «Dear papa. Where are you? We are still waiting…»

(Сэм. А у меня письмо есть. Слушай, я вслух его тебе зачитаю: «Дорогой папа. Где ты? Мы все еще ждем…»)

Какой же он невоспитанный. Сказалось наконец-то уличное воспитание. Вырвал у меня письмо и разорвал в клочья. Нет, надо его врачу показать. Ведет себя как-то неадекватно. Сашенькино письмо разорвал. Ничего, у меня еще одно есть. Нет, не хочу на него сердиться и все тут. Он же мой родной брат. Что с ним такое, отворачивается? Дождь пошел? Поднимаю голову вверх: на небе ни облачка. Тогда что? Нет, это невозможно. Впервые в жизни вижу, чтобы Сэм плакал.

 

Сознание не хотело возвращаться к лежащему под ворохом сосновых иголок и прочей лесной ветоши сталкеру. Выброс, как и предсказывал мудрый биокомпьютер Эл 2013, оказался очень высокой интенсивности. Настолько высокой, что никакой ЭКЗ-777 не мог спасти своего обладателя. Слишком близко от эпицентра, который почему-то, вместо неприметной дырки в асфальте примерно в километре к северу от ЧАЭС, вдруг выбрал старое обвалившееся здание где-то в дальнем краю Рыжего леса. Совсем не далеко от сталкера: десять особых, применимых только в пределах Рыжего леса, километров. Очень, очень близко. Вопреки негативному прогнозу сталкер дышал, все показатели были в норме. Эл 2013 счел нужным прервать забытье своего подопечного. Накануне ему было дано указание - прерывать несанкционированное отключение сознания длительностью более часа. А он не умел не выполнять указаний.

- Подъем… Подъем…Подъем…

Нет, ну кто это заладил? Какой подъем? Сэм, ты что ли? А ну прекрати! Выучил одно слово по-русски и заладил, как попугай.

- А ну перестань!

Вскакиваю, оглядываюсь. Где же Сэм? Или это не он был? Выбираясь из ямы, постепенно вспоминаю, что меня в нее привело. Пережил-таки выброс. Даже голова не болит. Повезло, вдвойне повезло. Жив-здоров и память начала восстанавливаться. Своего имени по-прежнему не помню, но помню, что есть у меня младший брат Сэм. Далеко-далеко – на другом конце Земли, в «стране Бога и моей». Должно же еще было что-то в памяти уцепиться. Нет, ничего больше вспомнить не могу, а так хочется. Ладно, надо идти. Оглядываюсь вокруг. Темнота. Включается ПНВ. Совсем другое дело. Сколько же я здесь провалялся в отключке? Ого! Семь часов! Плохо. Надо торопиться, чувство неумолимо приближающейся опасности выползло из глубин мозга. Нет, надо срочно поесть.

 

Человечек решил восполнить запасы жизненной энергии. Правильная идея. Его разум опять нашел способ скрыться от моего влияния – какой хитрый способ. Но выполнению моих планов это никак помешать не может. Я с радостью помогу ему, когда придет время. Свою часть договора он выполнил, ну а я в долгу не останусь. Пока он спал, я подлатал его материальную оболочку. На этот раз у меня все получилось. Физиология простая, но оригинальная, надо будет запомнить. Жаль только, что невозможно пока еще ускорить процесс устранения повреждений, да и энергии он потребляет очень много.

 

Пока ем, проголодался-то как, жуть. К тревоге примешивается еще что-то. Как-то подозрительно хорошо себя чувствую. Просто великолепно. Опять эффект выброса, в прошлый раз тоже так было. Ладно, еды еще на три дня, а вот томатного сока осталось всего граммов двести не больше. Ничего, я ведь уже третьи сутки на юг иду, прошел уже не менее двадцати километров. Значит, если в очередной раз повезет, доберусь и до сталкерских стоянок, что в южном районе Рыжего леса. И все, конец путешествию. Пора идти, а то засиделся уже. Ночь – не помеха.

Целых пять часов иду абсолютно без приключений. Из приятных новостей – стали попадаться живые деревья, а это значит, что до южной границы километров семь-восемь, не больше. Из неприятных – обнаружил всего пять минут назад место сражения. Пятеро человеческих трупов и буквально гора, и не сосчитать, снорков-людоедов. Да, бой был жаркий. Их о