Футболка и галстук-бабочка

Рассказываю мой сон. На улице, где идут строительные работы, я встречаю моего первого пациента, который подходит ко мне, чтобы договориться со мной о встрече. Он врач начальственного вида и носит бабочку. Я со страхом соглашаюсь: встреча назначена на завтра на 15 часов. На следующий день место, где мы договорились встретиться, еще не готово. На мне шорты и футболка, и я не могу найти более подходящей одежды. В конце концов мне удается найти комнату, чтобы принять моего пациента. Я понимаю, что очень боюсь вопросов, которые мой пациент может мне задать по поводу юридических и административных дел. Встреча состоялась, но я решительно не помню, о чем шла речь.

А атмосфера запомнилась?

Что-то неоконченное, строящееся, неожиданное. Прекрасный солнечный день.

250 Жан-Мари Робин

Давай рассмотрим отдельные элементы. Можешь ли ты идентифицировать себя с недостроенным офисом?

Гм... Я недостроенный офис... Я стараюсь... Я белая, почти достроенная, во мне есть места, куда падает свет и где тень. Я спокойная. Я еще не знаю, как я оделась.

Можешь теперь стать рабочими, которые строят?

Я движение с каской на голове. Я принадлежу к бригаде, которая хорошо работает. Я чувствую, что работа движется. Я участвую в строительстве. Мне нравится работа в бригаде. Я не одна.

Можешь теперь стать футболкой и шортами?

Я белая футболка в движении, я готова слететь с тела. Я удобная, я показываю, какая я удобная.

Теперь ты футболка и ты разговариваешь с бабочкой! (Смеется.)

Я думаю, лучше быть футболкой, чем бабочкой. Мне лучше простор и движение моей футболки, чем быть узлом галстука.

Ты бабочка и ты обращаешься к футболке. Ты согласна с тем, что она тебе сказала?

Я чувствую себя плохо. Я люблю пространство, которое есть у вас. - Гляди-ка, я ей выкаю! — Это меня пугает. Вы много двигаетесь, и мне трудно понять, где ваш центр.

Быть в присутствии другого 251

Расскажи ей о себе.

Я стягиваю. Часть меня не живет, она затянута. Я вижу в себе стесненность.

Ты только что услышала, что тебе сказала бабочка. Как это тебе?

Я должна отвечать как футболка или как Мари-Поль?

Как Мари-Поль.

То, что ты говоришь, меня волнует. Это должно было относиться ко мне. Это относится ко мне. Я думаю о том, что узнаю.

Ты узнаешь, что есть Мари-Поль-бабочка, Мари-Поль-футболка. И ты нам сказала, что ты готовишься к тому, чтобы переодеться. Есть много разной одежды. И еще каска.

Мои ассоциации... Униформа, по-моему, это ужасно!

(У нее наворачиваются слезы.)

Что еще за слезы по поводу униформы?

То, что я больше ее не выношу. Что я относила ее десять лет. Во что я оденусь, чтобы принять этого пациента?

То, что ты представляешь, — это одновременно Мари-Поль-футболка, Мари-Поль-каска, Мари-Поль-

252

Жан-Мари Робин

бабочка. И ты говоришь, что теперь ты хочешь переодеться, но не знаешь во что.

Да.

Хорошо. (Вставая со стула и беря ее под руку.) Я тебе предлагаю пройтись по магазинам! (Смех.) Взгляни на эти витрины. (Присутствующие изображают мазази-ны.) Выбирай! (Снова смех.)

Так! Брюки Валерианы, бусики Моники, футболка Анны.

Ты думаешь об одежде: «Раз надеть и выкинуть»? Твой стиль в одежде тебе подходит, но ты должна научиться его варьировать. Так?

Да, мой стиль мне нравится. Но я стараюсь что-то поменять.

Какую информацию тебе дает одежда, которую ты выбрала, о следующем шаге, который ты могла бы предпринять?

Я выбрала брюки из-за строгости фасона, футболка к ними гармонирует, в бусиках есть фантазия.

Если подумать о групповой динамике, я с удивлением отмечаю, что ты создаешь целое из элементов одежды, которые принадлежат двум людям, находившимся вчера в открытом конфликте... (Смех.)

Строгость и гармоничность. Я уверена, что при всех расхождениях между ними (Валерианой и Анной) они очень похожи. Я беру то, что мне подходит.

Быть в присутствии другого 253

Комментарий Мари-Поль¹⁰⁹

Разбирая мой сон, я вижу, что в нем есть тот, кто заботится, и тот, о ком заботятся, терапевт и пациент, соответственно представленные футболкой и галстуком-бабочкой.

Эта работа с моим сном привела меня к осознанию скрытого внутреннего конфликта между моей креативностью и моей строгостью. Моя строгость, представленная галстуком-бабочкой и начальственным видом моего пациента, является для меня одновременно препятствием (тугой узел бабочки) и возможностью исцеления (мой пациент — врач). Строгость меня пугает, тогда как фантазия меня ободряет: это опосредующий и регулирующий момент, который делает возможным рождение, появление гармонии. Фантазия позволяет мне соединить строгость и гармонию, чтобы было то и это. В начале сна я вижу, что они никак не согласуются. Я себя с ними отождествила, встретилась с ними и вступила с ними в диалог, и это позволило мне заново их присвоить и принять: в этот момент в упражнении с Жаном-Мари я их спонтанно связала вместе. В некотором смысле я продолжила свой сон и разрешила возникший конфликт. Прекрасная демонстрация работы по Перлзу!

Разные ситуации, которые были в моем сне, имеют отношение к полярностям оконченного/неоконченного (страх оказаться неготовой к исполнению

¹⁰⁹ Пересказ этого сна и последующий комментарий являются извлечением из статьи, написанной группой студентов, которые принимали участие в семинаре о работе со снами в гештальт-терапии, которым руководил автор. Знакомство с этой статьей, очевидно, поможет читателю лучше понять практикуемый здесь метод подхода: Caudron S. et al. Deux ap-proches du rave en Gestalt-therapie // Cahier de Gestalt-therapie. № 10, automne 2001, p. 29-55.

254

Жан-Мари Робин

роли терапевта; недостроенный офис), расслабления/ строгости (футболка и галстук-бабочка), врач/пациент (тот, кто заботится, и тот, о ком заботятся): как организовать себя в пространстве между этими полярностями?

Я осознаю важность того, чтобы интегрировать пациента в мое поле, принять существование в моем поле строгости и гармонии. Тут есть возможное и необходимое сосуществование этих двух моментов. Футболка символизирует легкость, движение. Узел галстука — тяжесть, затянутость.

Я не очень верю в свою креативность, и это не является для меня чем-то новым. Но в моем сне это обнаруживается с особенной ясностью. Моя спонтанная креативность была сломана родительскими предписаниями, и это внушает мне страх перед строгостью и формой.

На примере моей профессиональной деятельности в моем сне обнаруживается моя старая проблема — антагонизм между строгостью и креативностью. В «настоящей жизни» я стою перед необходимостью перейти от невыносимой профессиональной ситуации, где индивид, одетый в униформу в прямом и переносном смысле, отрицается в пользу работы в команде, к будущей ситуации терапевта, чья деятельность в том и заключается, чтобы способствовать появлению автономии и богатства психической жизни пациента.

Каково место креативности в работе? Футболка — это для меня движение, свобода, пространство. Узел галстука — это для меня не только удавка, но и строгость, серьезность, конвенциональность. В детстве быть строгой и серьезной заставляла меня мать, тогда как фантазия и креативность шли от отца, хотя и в подавленной форме. Из контакта с ней и с ним не получалось ничего: я, таким образом, закрыла для себя

Быть в присутствии другого 255

всякую возможность для творчества. Строгость матери и задавленность отца с течение времени только усиливались, и это было одинаково разрушительно. Пережив депрессию, мой отец, наконец, позволил проявиться своим творческим ресурсам: он стал столяром и делал прекрасную мебель.

Так креативность появилась в моем семейном кругу, и она была выражена фигурой моего отца. Но удушающая строгость моей матери осталась. Эта ситуация рождала открытый конфликт — плохой контекст для развития детей... Мне было намного проще быть креативной вне семьи; я «убегала» от своих родных физически и в мыслях: поле возможностей становилось тогда открытым, и с ним пробуждались мои творческие ресурсы.

Оказав мне поддержку в этой работе, Жан-Мари помог мне снова встать на путь творчества. Я в полной мере смогла оценить важность работы терапевта и значение совместного творчества. Я чувствовала, что меня сопровождали, вели. Предложение Жана-Мари «отправиться за покупками» и выбрать одежду у участников нашей группы, позволило мне, обратившись к функции ego, достичь гармоничного соединения строгости и фантазии. С этого момента выбор одежды перестает быть для меня проблемой.

Занятно, что в моем выборе профессии повторился почти в тех же формах этот старый антагонизм... Проработанный сон позволил мне через эмоции, связанные с униформой, затянутым узлом галстука, обнаружить целый скрытый кусок моей жизни. Осознав все эту динамику, я смогла, наконец, перестать отождествлять себя с родительским конфликтом, начать внутреннее воссоединение и обрести часть моей автономии.