Сентября, пятница, такси на пути в международный аэропорт ДЖ.Ф.К.

Невероятное совпадение: мы сидим в такси Эфраина Клайншмидта.

Да, того самого Эфраина Клайншмидта, чье такси я заливала горькими слезами вчера ночью.

Эфраин только взглянул на меня в зеркало заднего вида и говорит:

– Ты!

И снова попытался передать мне «Клинекс».

– Не надо мне никакого «Клинекса»! – зак­ричала я. – Гоните в Дж.Ф.К., мне нужно как можно быстрее попасть туда!

– В аэропорт Дж.Ф.К.? У меня уже смена заканчивается.

И тут Ларс показал свой пистолет, который висел у него на поясе. Вообще‑то он просто по­лез за бумажником, сказав, что если мы добе­ремся до аэропорта за двадцать минут, он заплатит Эфраину еще двадцатку. Но я уверена, что вид пистолета «глок» подействовал сильнее, чем двадцатка.

Эфраин больше не колебался. Он до упора нажал педаль газа. Во всяком случае, он нажи­мал ее до тех пор, пока нам не пришлось затор­мозить у первого светофора.

Это ужасно, так мы ни за что не доберемся вовремя.

Но мы ДОЛЖНЫ добраться. Я не могу от­пустить Майкла без борьбы. Я не хочу упустить того, кого люблю, и кончить, как папа, у кото­рого нет по‑настоящему близкого человека. По­этому он и встречается то с одной топ‑моделью, то с другой.

Конечно, не исключено, что, когда я приеду в аэропорт, Майкл скажет: «Убирайся!» Пото­му что, давайте смотреть правде в глаза, я все испортила. Не то, чтобы я не имела права оби­жаться на Майкла за то, что он сделал. Но, на­верное, я могла бы проявить чуть больше пони­мания ы меньше предвзятости.

Об этом мне твердили все: мама, Тина, Лилли, папа.

Но я никого не желала слушать.

Ну почему я их не послушала?

И почему я поцеловала Джея Пи??? ПОЧЕ­МУ????? ПОЧЕМУ????? ПОЧЕМУ?????

Я попытаюсь объяснить Майклу, что это ничего не значит, что мы с Джеем Пи просто друзья, что у меня ужасный, просто ужасный характер, и я заслуживаю наказания. Но толь­ко не надо наказывать меня тем, что Майкл никогда больше не будет со мной разговаривать! Чем угодно, только не этим!

И даже если Майкл скажет что‑нибудь типа «Убирайся», может быть, я, по крайней мере, смогу сегодня ночью заснуть. Потому что я хотя бы попыталась. Попыталась все исправить.

Я должна это сделать!

Ларс только что сказал:

– Принцесса, думаю, мы не успеем.

Это потому что мы застряли на мосту позади трактора с прицепом, который еле ползет,

– Не говори так, Ларс, мы успеем. ДОЛЖ­НЫ успеть.

– Может, вам лучше ему позвонить? Пусть он знает, что мы в пути, тогда он подождет, а не пойдет прямиком на предпосадочный кон­троль.

– Я не могу ему звонить.

– Почему?

– Потому что он ни за что не ответит, если увидит, что звоню я. После того, что он видел перед дверью кабинета химии?

Ларс поднял брови.

– Ах да, я и забыл. Но вдруг Майкл уже прошел контроль? – предположил Ларс. Тогда вы не сможете к нему подойти, не имея билета.

– Тогда я куплю билет.

– В Японию? Право, принцесса, не думаю...

– Ларс, я не собираюсь на самом деле ЛЕ­ТЕТЬ в Японию, – заверила я. – Я только пройду через терминал, чтобы найти Майкла.

– Вы же знаете, что я не могу отпустить вас одну.

– Я и для тебя куплю билет.

К счастью, у меня была черная королевская карточка «Американ экспресс», предназначен­ная только для экстренных случаев. Я еще ни разу ею не пользовалась. Но ведь папа мне и выдал ее для экстренных случаев.

А сейчас как раз экстренный случай.

– Мне кажется, вам все‑таки стоит ему по­звонить, – сказал Ларс. – Вдруг он возьмет трубку?

Я в упор посмотрела Ларсу в глаза.

– А ты бы взял? Если бы был на его месте?

– Э... о. пожалуй, нет, не взял бы.

– Эй! – Эфраин Клайншмидт сердито по­смотрел на нас в зеркало заднего вида. Он су­мел обогнать трактор с прицепом и теперь на­жимал на газ. – Я не собираюсь поворачивать обратно, мы почти приехали,

– Ларс, я не буду ему звонить, – сказала я, – Арвин не стала бы звонить Арагорну.

– Кто?

– Принцесса Арвин. Она бы не стала звонить Арагорну, Ларс, в такой ситуации нужен поступок. Я не Арвин, я не спасла своих хоббитов от опасности, не обогнала гномов кольца. Я уже столько всего натворила… поцеловала другого парня, и к тому же я не внесла никако­го весомого вклада в жизнь общества, не то что Майкл – он внесет, когда создаст своего хирур­гического робота‑манипулятора, который совершит революцию в кардиохирургии и полно­стью ее изменит. Я просто принцесса.

– А эта Арвин разве не была принцессой? – поинтересовался Ларс.

– Была. Но ее прическа не выглядела так по‑идиотски, как моя сейчас.

Ларс посмотрел на мои волосы.

– Точно.

Я даже обидеться не могла. Ведь если ты пала на самое дно, тебя уже ничто не может ра­нить.

– Кроме того, – добавила я, – Арвин ни­когда не пыталась удержать Арагорна от выпол­нения его миссии, а я пыталась удержать Майкла от выполнения его миссии. Арвин сыг­рала решающую роль в уничтожении одного кольца. А что я сделала?

– Бы построили дома для бездомных, – напомнил Ларс.

– Да, Майкл тоже.

– Вы установили в Дженовии парковочные счетчики.

– Это ерунда.

– Вы спасли Дженовийский залив от ядо­витых водорослей.

– До этого никому нет дела, кроме рыбаков.

– Вы установили по всей школе контейне­ры для перерабатываемых отходов.

– Ну да, и из‑за этого студенческое прави­тельство обанкротилось. Ларс, давай смотреть правде в глаза, я – не Мелинда Гейтс, которая жертвует миллионы долларов на борьбу с маля­рией, опаснейшей болезнью, поразившей зем­ной шар. Каждый год больше миллиона детей умирает от этой болезни только потому, что у них нет противомоскитной сетки, которая стоит всего три доллара. Если я хочу удержать Майкла, мне определенно нужно стать чем‑то особенным. Конечно, если он вообще примет меня обратно после того, что случилось.

– По‑моему, вы нравитесь Майклу такая, какая есть, – сказал Ларс.

Эфраин Клайншмидт резко повернул, и Ларс схватился за ручку двери, чтобы не съехать но сиденью и не раздавить меня.

– Нравилась – в прошедшем времени, – сказала я. – Пока я сама все не испортила тем, что бросила его, И что поцеловала у него на гла­зах бывшего бойфренда его сестры.

– Это верно, – сказал Ларс.

За это я и люблю Ларса. Можно не волновать­ся, что он скажет что‑нибудь только для того, чтобы доставить мне удовольствие. Он всегда говорит правду.

– Какая авиакомпания? – спросил Эфраин Клайншмидт.

– «Континентал», – сказала я. Чтобы меня не швыряло туда‑сюда по заднему сиденью, пришлось схватиться за ремень безопасности. – Терминал отлетов!

боюсь за свою

Все, больше не могу писать – боюсь за свою жизнь.