Обратить хватательный рефлекс на пользу, заставив его приводить в действие само страховочное устройство.

 

Разумных только два. Потому что полный отказ от самостраховки определенно разумным назвать нельзя. При всем моем уважении к людям, кто выбрал этот путь, их риск неоправдан, так как существуют другие более надежные варианты. Они уже найдены.

Поэтому я разделяю мнение доктора Сторрика в том, что наша безопасность всецело зависит от философско-мировоззренческих взглядов, именно это побуждает часть из нас отказываться от самостраховки, идя на заведомый риск. Эта философия была оправдана в то время, когда не существовало реальной альтернативы - все известные системы самостраховки использовали несовершенное снаряжение и ошибочные приемы обращения с ним.

Но я не согласен в том, что наша безопасность не зависит от совершенства того снаряжения, которым мы пользуемся. В основе всех перечисленных и неупомянутых аварий лежат две основные причины, и обе они целиком зависят от снаряжения:

1) Устройства сконструированы так, что требуют от человека не свойственной ему - противоестественной для стрессовой ситуации, "негативной" реакции (отпустить схватывающий узел или зажим, вместо того, чтобы вцепиться в него, как требуют природные инстинкты).

2) Устройства сконструированы так, что допускают отказ вследствие естественной реакции человека на стрессовую ситуацию (возможность непроизвольно сжать тормозную ручку или кулачок в нерабочем положении, что и происходит).

Прибавим ко всему неверное обращение с этим снаряжением (опасные способы ведения, допускающие блокирующий его функции захват при паническом рефлексе), и получим полный набор рисков, какой только можно представить.

 

Изучение самостраховочных систем, подобное испытаниям американцев на тройной навеске Дана Меира в 1965 году или ранее, проводились в мире неоднократно. Интересно, что катализатором их обычно выступают несчастные случаи, после которых поневоле приходится задуматься над происходящим. Если тройная навеска американцев была разработана после аварии, которая случилась 21 мая 1964 года в Ньюберри Кэйв, то побудительным мотивом моих испытаний тоже стали неприятности. Летом 1980-го во время экспедиции в Кутук-Сумган я совершил длинный полет с зажатым в кулаке самохватом - банально слетел с конца рапели без узла, к счастью, на страховочной веревке узел я завязал... Этот эпизод описан в моем рассказе " Узел " [22].

Вернувшись, оборудовал на скалодроме полигон для испытаний, в которых участвовал весь клуб вместе с секцией юных спелеологов (Рис.7).

 

Рис.7. Стенд для отработки приемов самостраховки зажимами, ведомыми по второй веревке,

оборудованный мной для тренировок клуба "Сумган" на скалах г.Усть-Каменогорска.

Схема испытаний и 20-метровая чуть отрицательная скала, где они проводились.

 

Эти испытания и их результаты описаны в моей работе "Автоматическая страховка в горах и пещерах" [23].

"... Обучаемый начинает спуск по подготовленной к условному срыву рапели. Стена должна быть с небольшим отрицательным углом, чтобы обеспечить свободное падение без задевания о рельеф. В произвольный (неизвестный обучаемому момент) инструктор перерезает шнур, связывающий петлю на рапели, что приводит к распрямлению петли и неожиданному для обучаемого срыву спускающегося. Практика показала, что лишь малый процент участников тренировок с первого раза правильно выполняли прием, своевременно "бросая" зажим самостраховки. Большинство падали до предоставленного веревкой предела, намертво зажав зажим в кулаке".

 

Мои данные не расходились с полученными американцами, несмотря на то, что мы не подозревали о существовании друг друга. Я с удивлением убедился в том, что приемы, основанные на преодолении инстинктивных действий, не поддаются закреплению с помощью тренировок. Если в течение дня некоторые испытуемые приучались отпускать самостраховочные зажимы в момент срыва, то через неделю в первый раз снова падали практически все. Это пугало, но это было фактом.

 

Не только спелеологи проводили такие испытания. Гораздо шире использующие схватывающий узел альпинисты не могли не обратить внимания на его капризный характер и часто возникающие проблемы. В своей статье " К вопросу о надежности "всепригодного" схватывающего узла (узел Прусика) " [24] опытный московский альпинист, в течение 30-ти лет руководившей учебно-методической работой в альплагере "Узункол", Павел Павлович Захаров приводит интереснейшие факты, ранее бывшие нам, спелеологам, неизвестными. Вот, что он пишет.

 

Публикация данной статьи вызвана активизацией применения для целей страховки в
достаточной мере скомпрометировавшего себя схватывающего узла (узел Прусика). Проблема имеет довольно солидный возраст - около 40 лет. В начальном периоде использования веревок и репшнуров из синтетических материалов отдельным случаям несрабатывания системы "схватывающего узла" не придавали особого значения. Переход от веревок изготавливавшихся из растительных материалов (пенька, манильский сизаль и пр.) на веревки совершенно другого качества и уровня, определенным образом сглаживал проблему. Еще не было наработок и опыта в использовании веревок из нового материала, еще мало кто знал (а скорее - просто не знали) новых качеств и их способностей в работе при различных условиях. К этому времени был наработан психологический стереотип отношения к системе "схватывающий узел + веревка".

Прежние веревки имели весьма большую внешнюю шероховатость, а соответственно и повышенную "зацепляемость" схватывающего узла из репшнура подобного же материала на основной веревке. Этот стереотип автоматически переносился на веревки нового поколения. Альпинисты еще не были готовы к кардинальному изменению ситуации.

По сути дела, острой (как сегодня) проблемы проскальзывания двух скользких веревок друг по другу даже не возникало. В те времена система "схватывающий узел" имела весьма узкий диапазон приемов. К новым веревкам пока еще не прикладывались сверх нагрузки, например, возникающие при резких (прыжками) спусках по закрепленной веревке. Повышенное скольжение репшнура по такой же синтетической ("скользкой") веревке, на первых порах воспринималось как своеобразное благо. Отсюда происходила и определенная заторможенность реакции на редкие случаи отказа системы "схватывающий узел" и развития отрицательных явлений.

Резкий качественный скачок в решении проблем сложных восхождений, применение новых (наработанных) или модернизированных (старых) приемов работы с веревкой, привели к тому, что очень скоро, безо всякого участия со стороны альпинистов, новые веревки и репшнуры стали проявлять скрытые до поры до времени свойства - чрезмерную "скользкость" оплетки. Нарастание отрицательных явлений в системе "схватывающий узел + веревка" заставляло искать способы предотвращения этих явлений.

 

Начало 70 гг. минувшего века характеризовалось всплеском дискуссий о целесообразности дальнейшего применения для страховки схватывающего узла. " Американский альпинистский ежегодник " поместил большую статью о своих наблюдениях и результатах испытаний прусика. Выводы публикации были далеко не радужными, скорее отрицательными.

 

Надо полагать, что речь идет именно об испытаниях Дана Меира, которые спровоцировали дальнейшие подобные испытания в мире, не могло быть иначе, ведь не все были отрезаны от информационных каналов.

 

Примерно в это же время известный советский альпинист и изобретатель новых видов снаряжения Б.Л.Кашевник (Ленинград) начал серию испытаний схватывающего узла. Причем эти испытания проходили под руководством Госкомспорта СССР, ФА СССР и Управления альпинизма ВС ДСО профсоюзов - т.е. были абсолютно официальными и входили в ежегодно утверждаемый план работы этих организаций.

Следует отметить, что в те времена в советском альпинизме была своеобразная мода на создание комиссий по проверке и испытаниям, как выпускаемого серийного снаряжения, так и образцов вновь разработанных. В разные годы комиссиями небезуспешно руководили: Р.И.Вейцман, П.С.Зак, Б.Л.Кашевник, В.К.Винокуров, Е.Н.Городецкий и В.И.Языков (оба из ВИСТИ), серии испытаний проводились на страховочных стендах УМЦ "Эльбрус" (А.Ставницер) и альплагеря "Узункол" (П.Захаров), Новошахтинским институтом ШТИБО (И.Бринк). Немаловажный факт - выводы рабочих комиссий "ложились под сукно". По результатам исследований практически не создавалось (и не публиковалось) методических разработок и соответствующих рекомендаций. По видимому, выводы комиссий, касающиеся качества и ассортимента выпускаемого профсоюзными предприятиями снаряжения, были настолько отрицательными, что публикация, и тем более выдача рекомендаций по их использованию, никоим образом не соответствовали существовавшему тогда положению дел.

Но вот что было странным - после известных событий, произошедших в стране в начале 1990 гг., положение также не изменилось. Это наглядно подтверждается положением дел со схватывающим узлом. Последние разработки комиссии (рук. Б.Л.Кашевник) настолько наглядно показывали не только ущербность узла Прусика, но демонстрировали опасность дальнейшего его широкого применения, но даже
столь категорические выводы не стали причиной для их обнародования.

 

Далее Захаров рассматривает использование Прусика при натягивании навесных переправ и перил с помощью полиспастов, естественно не раз приводившим к разрушению шнуров, веревок и другого снаряжения от элементарной перегрузки, но к вопросу о самостраховке при спуске это не относится, поэтому я не буду на этом останавливаться.

Интересны схемы и результаты испытаний, проведенные комиссией под руководством известного конструктора альпинистского снаряжения Бориса Кашевника. Первая схема испытаний ставила целью определить прочностные характеристики кольца из репшнура со схватывающим узлом, так как очевидно, что система самостраховки должна быть как минимум равнопрочна остальной страховочной цепи.

 

Конец 70 гг. минувшего века. Сбор в альплагере "Узункол" (рук. Б.Л.Кашевник) ставил своей целью испытание различных схем применения схватывающего узла, в частности:

- установить пределы нагрузок выдерживаемых системой "вертикальные перила + схватывающий узел" при падении груза весом 80 кг ( Рис.8 );

- выяснить пределы вероятностного срабатывания схватывающего узла при неожиданном срыве при спуске дюльфером по закрепленной веревке ( Рис.9 и 10 ).

 

Рис. 8. Схема испытаний "перила + схватывающий узел" (расстояния в метрах) по Б.Л.Кашевнику.

А - положение до сброса груза;

Б - положение после сброса груза;

1 - груз весом 80 кг, диаметр - 1 м (автопокрышка типа КрАЗ);

2 - динамометр;

3 - шлямбурный крюк;

4 - карабин, имитирующий промежуточную точку на перилах;

5 - петля прусика из репшнура.

(рисунок из статьи П.П.Захарова)

 

 

Пояснения к Рис.8:

- эта схема построена по классическому варианту: пройден участок перил выше промежуточного крюка и там произошел срыв;

- фактор рывка (соотношение высоты падения груза к длине веревки, находящейся под нагрузкой) составлял 1, 93;

- каждый бросок груза проводился на петле длиной 0,5 м;

- любая очередная петля делалась только из совершенно нового репшнура (кусок нужной длины отрезался от бухты).

Обобщенные результаты данного испытания дали следующие результаты: разрыв петель репшнура схватывающего узла составлял более 80% (от общего числа испытательных рывков, прим.КБС) при среднем усилии разрушения 620 кгс.

 

Правилами безопасности тех лет регламентировалось использование петель из репшнура диаметром 6 мм. Так как большинство страховочных веревок имело диаметр 10 мм, это отвечало требованию вязать схватывающий узел более тонкой веревкой на более толстой в соотношении диаметров 0,6.

Никогда не забуду, как на Всесоюзных соревнованиях в Яремче, Карпаты, 1985 год, нас перед стартом на дистанции "Спелеотехника" судьи заставили нас сделать грудную обвязку из сдвоенного 6-миллиметрового шнура поверх наших мощных подвесных систем из широкого автомобильного ремня безопасности - системы-то были самодельные! И к этому шнуру пристегнули судейскую страховку - если удавят или порвется, то по правилам...

Вторая схема испытаний была очень похожа на уже описанную трехверевочную систему Дана Меира и ставила целью проверку срабатывания самого приема самостраховки.

 

Рис.9. Схема испытаний при имитации срыва на дюльфере:

1,2,3 - шлямбурные крючья;

4 - петля основной веревки, закрепленная на дереве на высоте груди;

5 - карабин, через который проскальзывает веревка при имитации срыва (закреплен на петле на дереве);

6 - карабин на крюке для верхней страховки экспериментатора;

7 - страховочная веревка;

8 - укороченная веревка для спуска;

9 - веревка для самостраховки спускающегося схватывающим узлом;

10 - крюк и карабин, за которые крепится конец спусковой веревки.

(рисунок из статьи П.П.Захарова)

 

 

Пояснения к Рис.9:

- испытания проводились на скале высотой 20 м с отрицательным участком 10 м;

- спуск добровольного экспериментатора производился с верхней судейской страховкой (причем страховка шла с опережением скорости спуска, и образовывался некоторый запас веревки на неожиданность падения;

- на стене навешивались две параллельные веревки: одна для спуска экспериментатора, вторая для его схватывающего узла;

- экспериментатору разрешалось производить спуск любым известным ему способом, но все без исключения предпочли обычный дюльфер;

...

- для большей чистоты эксперимента, полностью исключался осмотр маршрута каждым экспериментатором и возможность обмена информацией и их ощущениями;

 

Третья схема испытаний была похожа на мою. Вернее сказать, моя была похожа на нее, так как, судя по всему, проводилась лет на 10 позже в абсолютном неведении об опыте альпинистов.

 

- если в Рис.9 спусковая веревка была просто короче глубины скалы, то в Рис.10 она прикреплялась к нижнему крюку отрезком стропы, которая для создания эффекта внезапности и неожиданности "срыва" перерезалась ножом;

 

Рис.10. Схема испытаний при имитации срыва на дюльфере:

- позиции с 1 по 10 аналогичны схеме на Рис.9;

11 - разрушаемое звено - тесьма или стропа и запас спусковой веревки (его длина выбирается по месту занятия или испытания).

- после срыва экспериментаторам предлагалось всеми им доступными способами приподняться, распустить прусик и продолжить спуск.

Практически этого не получалось; оплавление схватывающего узла приводило к его прилипанию к основной веревке. Это происходило в более чем 50% случаев спусков, когда экспериментатор зажимал в кулаке схватывающий узел и не отпускал его, пока не останавливалось "падение". После этого он просил дать ему нож, чтобы разрезать петлю схватывающего узла. Кроме этого, нож просили даже в случаях легкого прилипания репшнура к основной веревке, т.к. распустить схватывающий узел уже не представлялось возможным. (На мой взгляд, весьма опрометчиво выйти на вертикаль без ножа, прим.КБС).

Данное испытание дало следующие результаты:

- во всех случаях, когда имел место эффект неожиданности (Рис.9), срабатывание узла не превышало 29-33%;

- испытания по Рис.10 дали результат 38-40%;

- приведенные данные на самом деле являются безусловно завышенными, хотя бы в силу того, что, несмотря на все предпринимавшиеся меры, оказалось весьма сложным соблюсти эффект неожиданности срыва, т.к. экспериментаторы, даже не зная всей схемы испытаний, все равно были "заряжены" на срыв или другой подвох со стороны проводящих испытания;

- на роль экспериментаторов были приглашены альпинисты-разрядники (2-1 спортивный разряд) из числа участников альплагеря "Узункол", а также альпинисты и инструктора, приехавшие специально на сбор.

Даже не взирая на то, что руководители до начала испытаний не считали прусик всепригодным узлом, результаты испытаний намного превзошли их ожидания (надо полагать, в неприятную сторону, прим.КБС).

 

К слову о всепригодности - прусик в плохую погоду, да еще на мокрой или заледенелой веревке, практически в 100% случаев не держит и не может быть помощником альпинисту для целей страховки.

Информационный сборник Союза альпинистов и скалолазов России " Вестник гор " № 4 (М., ФиС, 1990) завершил публикацию на данную тему следующим словами:

 

"Вполне понятно, что имеющимся рекомендациям по применению прусика в учебно-спортивном процессе, нужно следовать, помня о некоторых приведенных здесь особенностях. Пока приходится говорить вполне осторожно, т.к. последнее слово должно быть за Федерацией альпинизма и скалолазания СССР, да и подобного рода публикация в практике отечественного альпинизма делается впервые".

 

Осторожность вывода и рекомендации были вызваны тем, что к моменту публикации (полная инициатива авторов) никакой официальной реакции со стороны ФАиС СССР не было получено. Точка. И в наше время ее преемница ФА России не сделала ни одного шага для решения данной проблемы.

 

Далее Захаров приводит примеры аварий, связанных с разрушением Прусиков при использовании их в полиспастных системах, что не относится к нашей теме, хотя сами по себе факты характерны и поучительны.

 

Так или иначе, все проведенные испытания и случаи в реале однозначно подтверждают вывод Гари Д.Сторика и других авторов - схватывающий узел не может рассматриваться как средство для самостраховки при спуске, кроме самых крайних случаев, когда уже ничего другого не представляется возможным.

 

Внимательное прочтение всех материалов наталкивает на мысль, что отказ схватывающего узла во всех случаях, когда он завязан правильно, вызван неверным его ведением, препятствующим моментальному схватыванию. То есть, если с повреждением Прусика из-за оплавления еще можно справиться применением современных материалов из арамидного волокна, то человеческий фактор остается неизменным. Что же делать, если мы в экстремальной ситуации, и единственным выходом подстраховки при спуске остается только использование схватывающего узла?

Прежде всего, следует позаботиться о правильном его ведении вдоль веревки - то, о чем почему-то очень мало пишут. Во всяком случае, цитируемые здесь авторы ни словом об этом не обмолвились.

Правильное ведение подразумевает сведение к минимуму возможность инстинктивного захвата узла в момент стресса. То есть реализации первого из сформулированных мной вариантов: