Июля 1762 – Убийство Петра III

До своего ареста император находился в Петергофе и слал жене письма, умоляя простить его, выслать вместе с Воронцовой в Голштинию, назначить ему пенсию и т. д. Когда войска, верные Екатерине, пришли в Петергоф, он без сопротивления сдался на милость победителей и вскоре отрекся от престола. Его увез в имение Ропша брат фаворита и активный участник переворота Алексей Орлов. Там бывший император умер при загадочных обстоятельствах.

Несомненно, Екатерина не отдавала приказа убить мужа. Но есть все основания полагать, что она и не предупредила несчастье. О готовящейся трагедии Екатерина знала по письмам А. Орлова из Ропши. Так, 2 июля он писал государыне: «…Мы теперь, по отпуску сего письма и со всею командою благополучны. Только наш (арестант, Петр. – Е. А.) очень занемог и схватила его нечаянная колика, и я опасен, чтоб он сегодняшнюю ночь не умер, а больше опасаюсь, чтоб не ожил». И далее Орлов поясняет: «Первая опасность для того, что он все вздор говорит и нам это нисколько не весело. Другая опасность, что он, действительно, для нас всех опасен для того, что он иногда так отзывается, хотя (т. е. желая. – Е. А.) в прежнее состояние быть». Здесь‑то и крылись истоки будущей трагедии. Петра охраняли те, кто оказался непосредственно замешан в заговоре и свержении императора – тягчайшем государственном преступлении. И эти люди, естественно, были заинтересованы в том, чтобы Петр исчез навсегда, а не угрожал им расправой, отчего им, вероятно, и становилось так невесело. Екатерина не могла этого не понимать. Письмо Орлова от 2 июля более чем откровенно, и тем не менее императрица промолчала, тюремщиков в Ропше не поменяла, оставила все как есть. Теперь о здоровье Петра. Действительно, с 30 июня он приболел – сказалось нервное потрясение. Но прибывшие 3 и 4 июля врачи констатировали улучшение состояния больного. Однако 6 июля Орлов прислал императрице два последних письма. В первом говорилось: «Матушка наша, милостивая государыня! Не знаю, что теперь начать. Боюсь гнева от Вашего величества, чтоб Вы чего на нас неистового подумать не изволили и чтоб мы не были причиною смерти злодея Вашего и всей России, также и закона нашего… А он (т. е. Петр. – Е. А.) сам теперь так болен, что не думаю, чтоб дожил до вечера, и почти совсем уже в беспамятстве, о чем уже и вся команда здешняя знает и молит Бога, чтоб он скорее с наших рук убрался».

Из этого письма следует, что дело неумолимо близится к развязке. Подозрительно, что сам Орлов, совсем не врач, поставил «диагноз», что больной до вечера не доживет. Этот «диагноз» более похож на приговор. Впрочем, может быть, к этому времени Петра уже и не было в живых. Около 6 часов вечера того же дня пришло последнее письмо Орлова. В нем сказано: «Государыня, свершилась беда. Мы были пьяны, и он тоже. Он заспорил за столом с князем Федором (Барятинским. – Е. А.), не успели мы разнять, а его уже и не стало. Сами не помним, что делали, но все до единого виноваты, достойны казни. Помилуй, хоть для брата! Повинную тебе принес, и разыскивать нечего. Прости или прикажи скорее окончить. Свет не мил, прогневили тебя и погубили души навек».

Убийство совершилось. При каких обстоятельствах – не знает никто. Не случайно Орлов просит не назначать расследования, так как «принес повинную». Никакого следствия и не было. Никто не объяснил явное противоречие двух последних писем Орлова: в одном говорится о смертельной болезни Петра, что тот «почти совсем уже в беспамятстве», а во втором сказано, что этот, казалось бы, безнадежный больной как ни в чем не бывало пил со своими тюремщиками, вступил во время застолья в спор, а потом и в драку с Барятинским… Екатерина эти «белые нитки» прекрасно видела, но она мыслила уже другими категориями, ей важен был конечный результат, и она его получила. Петр мертв, проблемы более не существовало… Публично объявили, что бывший император скончался «от геморроидальных колик».

Царствование Екатерины II

Захватив власть, Екатерина стремилась утвердиться на троне различными путями. Она щедро наградила участников мятежа, но постаралась отдалить их от престола. Стремясь добиться поддержки дворянства, она оставила в силе Манифест о вольности дворянства. Своим ласковым, доброжелательным обращением со всеми Екатерина успокоила общество, а ум и прирожденное достоинство помогли ей стать настоящей государыней. Окончательным утверждением власти Екатерины стала ее пышная коронация в Успенском соборе Московского кремля в 1763 г.

С ранних лет Екатерина II много читала, любила французскую литературу, а ее кумиром стал Вольтер. После своего прихода к власти она вступила в переписку с ним, а также с Д'Аламбером и другими деятелями Просвещения. Общение с этими философами существенно сказалось на личности Екатерины. Многие усвоенные ею идеи Просвещения вошли в ее программу преобразований, превратились в законы. В этих законах в России впервые появилось понятие прав сословий, защищаемых законом. Вместе с тем она оставалась самодержицей, ничем не ограниченной в своей власти. И первые реформы новой императрицы усилили эту власть еще больше. Был преобразован Сенат, в Украине ликвидировано гетманство, что укрепило империю. Кроме того, церковные земли отошли к государству, а почти миллион монастырских крестьян стали государственными. Церковь окончательно утратила экономические и нравственные рычаги влияния на политику.

Наказ Екатерины II

В 1766 г. была созвана Комиссия для составления нового Уложения – кодекса законов. На заседания Комиссии собрались выборные представители от дворянства, купечества, государственных крестьян. Для Комиссии Екатерина написала «Наказ», в котором провозгласила такие идеи, которые оказались необыкновенно новыми в тогдашней России. Хотя теперь они кажутся простыми, известными, но, увы, подчас они не реализуются на практике и до сих пор: «Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подвержены были тем же законам»; «Вольность есть право все то делать, что законы дозволяют»; «Приговоры судей должны быть народу ведомы, так как и доказательства преступлений, чтоб всяк из граждан мог сказать, что он живет под защитою закона»; «Человека не можно почитать виноватым прежде приговора судейского, и законы не могут его лишить защиты своей, прежде нежели доказано будет, что он нарушил оные»; «Сделайте, чтоб люди боялись законов и никого бы, кроме их, не боялись». Наказ стал основой сословной и других реформ Екатерины.