Глава 2. Первый матч, или Приходите завтра

Первый матч, или "Приходите завтра…"

В ту пятницу это была четвёртая по счёту встреча. День выдался невыносимо жарким, ехать нужно было буквально к чёрту на куличики, я успела и устать, и проголодаться…

Но хуже всего было то, что мой макияж давно и тихо стёк куда-то в зону декольте – отчасти от слёз (ибо утренняя беседа со злобной кадровой пиявкой к ним располагала), но больше от зноя, а причёска благодаря усилиям шаловливого ветра превратилась в вольную композицию а-ля "Встрёпанная галка".

Всё это вместе взятое бодрило чрезвычайно, особенно если учесть, что беседовать мне предстояло с мужчиной. Думаю, что сцена "Явление кадра к порогу" была исключительно эффектна…

Впрочем, не знаю, поскольку когда директор – а он проводил собеседования самолично - наконец позвал меня к себе, я только мельком взглянула на него, проронив едва слышное "Здравствуйте…" И сразу углубилась в созерцание мысков собственных туфлей, ибо очередная высочайшая персона хмуро зашуршала моей анкетой.

Надо сказать, заполнила я её самым что ни на есть корявым почерком – уже пережитые в тот день огорчения сковывали и без того не слишком ловкие пальцы. А посему мой презентационный лист больше всего напоминал шифровку для ЦРУ, и всё ближе сдвигающиеся к переносице брови директора только укрепляли это подозрение.

Сидя на краешке стула и рассеянно наблюдая за игрой этих упрямых густых бровей, я судорожно пыталась справиться с новым несчастьем. Бретелька пикантной части моего туалета не нашла ничего лучшего, как отстегнуться и игриво выглянуть из-под платья в районе рукава. Заправить её не составляло труда, но стоило распрямиться, как негодяйка вновь высовывалась на свет божий, провоцируя меня на новые манипуляции. Поглощённая ими, я умудрилась не заметить, как суровый визави в одиночестве "разыграл мяч", и первые круглящиеся интересом вопросы оказались на моей стороне почти неожиданно.

Впрочем, они ничем не отличались от тех, что исторгались другими кадро-отсеивающими устами.

Отвечала я на них трагическим замогильным шёпотом, который в итоге спровоцировал слегка насмешливое и чуть раздражённое: "Скажите, Вы уверенный в себе человек?" Тут в беседу решил вступить мой желудок, издав протестующее тоскливое урчание. Дабы заглушить сей недостойный и позорящий леди звук, я вдруг звонко ответила: "Да, разумеется!" Щёки вспыхнули румянцем смущения, который, видимо, был принят за проявление любопытной дерзости.

Немедленно в мои ворота полетел новый вопросительный знак: " А что Вы скажите насчёт стрессоустойчивости? Вы готовы к трудностям такого плана?" Этого момента, как оказалось, ждал дремавший в потайном кармане бесёнок для того, чтобы проснуться и послать моей голове озорную телеграмму: "Всё равно ведь не примут… Терять тебе нечего, так что давай - пни этот чёртов мяч от всей души!"

А посему я взглянула прямо в начальничьи тёмные очи и гордо изрекла: "Когда человек появляется на свет, у него ведь никто не спрашивает, готов он или нет прожить целую жизнь – а она сама по себе большой стресс. Перед ним просто ставится задача: "Живи!" Но мы же выполняем, верно?" И уже открытым изысканным жестом поправила снова успевшую вывалиться злополучную бретельку.

То ли виной тому было моё невесть откуда взявшееся красноречие, то ли у директора тоже был тяжёлый день, но его ленивая улыбка констатировала ничью, а потому в конце матча прозвучало заветное "Приходите завтра!.."

И завтра я пришла.