Грехи по произволению

Нам следует быть очень внимательными к грехам по произволению, потому что наше произволение — это и есть то, на что обратит Свое внимание Бог [когда станет нас судить]. Грехи, которые мы совершили по невниманию, не столь тяжелы. У некоторых из грехов есть и смягчающие обстоятельства, несмотря на то, что быть грехами они все равно не перестают.

Кроме этого, если мы согрешаем, не желая этого, то Бог устраивает все так, чтобы наша ошибка была использована для чего-то доброго. Это не значит, что нам нужно было согрешить для того, чтобы это "доброе" произошло, — просто Бог использует наше прегрешение во благо и [из него]получается что-то доброе, поскольку мы согрешили, не желая этого. Однако, если мы каемся в грехе, совершенном нами сознательно, то нам [самим] надо молиться, чтобы результатом нашего греха не стало какое-то зло.

— Геронда, а как спасся тот монах, о котором говорится в "Эвергетиносе"? Он десять лет ежедневно впадал в один и тот же грех, но ежедневно приносил за него покаяние[65].

— Монах, о котором идет речь, был некоторым образом порабощен страстью, пленен ею. У него не было дурного расположения, но он не получил помощи, его подтолкнули ко злу. Поэтому он имел право на божественную помощь. Он боролся, страдал, у него было искреннее покаяние. И в конце концов Бог его спас. Видишь как: у человека может быть доброе расположение, однако если он не получит помощи в детстве и увлечется злым, то потом ему уже трудно будет подняться на ноги. Человек старается [встать], снова падает, снова поднимается... То есть он борется. Бог не оставит такого человека. Ведь несчастный прилагает собственное малое старание, он просит божественной помощи и совершает грех незлонамеренно. К примеру, человек выходит в путь, не имея цели совершить грех. Но, идя по этому пути, он подвергается какому-то искушению и впадает в грех. Потом он кается, старается [освободиться от греха], но ему опять устраивают какую-то западню, и несчастный, не будучи расположен делать что-то плохое, снова падает и снова кается. У такого человека есть смягчающие вину обстоятельства. Ведь он не хочет совершать что-то плохое, но увлекается ко злу, а затем кается. Но если кто-то говорит: "Для того чтобы добиться этой цели, мне нужно совершить такую-то несправедливость, для того чтобы добиться чего-то еще, надо пойти на такое-то лукавство" — и тому подобное, то он согрешает умышленно, осознавая, что делает. То есть такой человек строит свой греховный план и вместе с диаволом составляет программу совершения того или иного греха. А это очень предосудительно, поскольку [грех] совершается с заранее обдуманным намерением. Такой человек не впадает в какое-то искушение, но приступает к совершению греха вместе с самим искусителем. Он никогда не получит божественной помощи, потому что не имеет на нее права. В конце концов такие люди умирают нераскаявшимися.

Но и те, кто говорят, что покаются в старости, — как могут быть уверены в том, что успеют покаяться и смерть не застанет их врасплох? Помню одного подрядчика, проводившего греховную жизнь. "Вот состарюсь, — говорил он, — поеду в Иерусалим, омоюсь в Иордан-реке, и все мои грехи изгладятся". И он продолжал жить, как жил. Наконец, когда он дошел до того, что у него больше не было сил грешить — ходил и то еле-еле, — решил ехать в Иерусалим. "Слушай, — сказал он одному из своих мастеров, — решил я съездить в Иерусалим, омыться в Иордан-реке". — "Э, хозяин, — ответил ему тот, — если ты чист, то доедешь, если нечист — не доедешь". Как напророчил все равно! Только лишь подрядчик доехал до Афин, чтобы оформить необходимые документы, как умер. Какие-то люди забрали все его деньги, отвезли его в похоронное бюро и оттуда в гробу прислали назад — в его город.