После цивилизации

Уже на примере Джонстауна видно, как кое-что изменилось со времен Средневековья в ментальности апокалипсических общин. Никто изначально не планировал конца света, люди рожали и воспитывали детей, тема близкой атомной войны стала доминировать потом, в условиях давления со стороны американских властей. Никто не собирался коллективно уходить из жизни, все работали в поле и закупали трактора, массовый суицид стал восприниматься большинством как революционный долг и единственный выход потом, когда американская сторона начала экономическую войну против секты, а советская сторона затянула процесс эмиграции. Можно сказать, что коммуна Джонстауна начиналась как позитивная и биофильская и стала апокалипсической только через несколько лет, скатилась к древнему гностическому сценарию по мере усиления враждебности окружения.

Есть и более современные примеры подобных, хоть и не столь массовых, историй. В 1990-х годах на территории США (ферма Вако) ФБР взяли в кольцо библейскую секту «Ветвь Давидова», аграрную общину, отделившуюся от мира в ожидании последних времен и второго пришествия, все члены которой предпочли заживо сжечь себя вместе со своим вождем, нежели сдать оружие и пустить на свою «священную» территорию полицейских. ФБР утверждало, что их лидер Дэвид Кореш превратил секту в собственный гарем, закупал запрещенные виды оружия и удерживал несогласных на территории фермы насильно. Живых свидетелей, которые могли бы это подтвердить или опровергнуть, не осталось. Аналогичная история произошла через пару лет с «Храмом Солнца» в Швейцарии и Канаде. Наконец, совсем недавно пытались уйти в выкопанные в земле норы и ожидать там страшного суда русские сектанты, считающие себя православными христианами. В ответ на все попытки поднять их на землю насильственно они грозили коллективным суицидом. Потребовалось несколько недель переговоров, чтобы вернуть их на поверхность земли и разубедить в скором пришествии миссии.

И все же в большинстве нынешних апокалипсических общин уверенность в близком конце света задана не так строго, как раньше, и склонность к демонстративному суициду не обнаруживается с самого начала. Связано это с тем, что в сознании современных людей идея конца света как финального справедливого воздаяния всем жившим на земле конкурирует с идеей прогресса, то есть бесконечной реализацией возможностей мира через человеческую деятельность. И эта борьба двух перспектив «откладывает», «размывает» и даже в корне меняет отношение подобных общин к сценарию близкого конца. Некоторые, например, начинают верить, что «правильно встретить Судный день» означает пережить его, попасть в постцивилизацию, как в фильме «Безумный Макс», быть готовыми и стать зачинателями новой, принципиально иной цивилизации, а потому и следует как можно раньше и радикальнее отделиться от цивилизации этой, обреченной. Неосознанная тяга к массовому самоубийству приписывается сектантами как раз большому обществу, а себя они видят в роли людей, которые сильнее других любят и лучше других понимают жизнь, и потому им предстоит ее продолжить «после апокалипсиса». «Небесный град Иерусалим» из последней страницы Евангелия обретает вполне земной адрес и сценарий.

Именно так мыслил Чарли Мэнсон, создавший в конце 1960-х свою «семью» в Калифорнии. Обладавший гипнотическими способностями, талантливый поэт и конспиратор Мэнсон имел максимально неблагополучную биографию. Он вырос практически без родителей и воспитывался в детских исправительных учреждениях, куда попадал за воровство и вымогательство. Повзрослев и став сутенером, он легко очаровывал девушек и превращал их в проституток. Отсидев очередной срок, Мэнсон сдружился с хиппи, оккультистами и другими «адептами психоделической революции». Стал писать не лишенные обаяния песни и быстро создал вокруг себя верную ему общину, состоящую из влюбленных девушек и впечатлительных хрупких нестриженых мальчиков.

Мэнсону сложно было любить мир и общество, и потому он учил, что конец света уже начался и все обречены. Все, кроме тех, кто пойдет за ним и вступит в его «семью». Христос уже явился на землю, это и есть он — Чарли. «Семья» уйдет далеко в пустыню с запасом воды, еды и оружия и переждет конец света там. Апокалипсис — это война черной и белой расы, которую начнут «Черные пантеры» против государства. Истерия вокруг появления «Пантер» в тогдашних газетах вполне могла оказать такое влияние на психически нестабильного человека, живущего святой ненавистью и к черным «недочеловекам», и к белым «трусливым богачам». Белые и черные истребят друг друга, и в мире не останется никого, кроме «семьи».

В «семье», поселившейся в пустыне, было упразднено деление вещей на «твои» и «мои», царил «культ природы», то есть первыми, например, всегда кормили собак, а потом людей. Правда, если другой еды не было, то употребляли в пищу и самих этих «священных собак», воздавая им при этом особые почести. Практически все члены семьи обоего пола были любовниками Мэнсона, считавшего групповой секс под психоделическую музыку важным ритуалом сплочения. Дети воспитывались отдельно от родителей в специальном детском саду, «нераздельном с природой».

Работа ради выживания считалась недостойной, и потому Мэнсон поощрял воровство у «богатых, обреченных, уже мертвых» или музыкальное нищенство на тех улицах, где любили и подавали хиппи. Взять что-то у «жертвенных свиней», у того, кто обречен, означало «сделать нечистое чистым». Иногда община на собственном автобусе совершала массовые выезды в город, на закрытые голливудские богемные вечеринки, где играла роль не очень дорогого бисексуального борделя. Это поддерживало общий бюджет. Кое-кто занимался драгдилерством среди городских художников и музыкантов. Мэнсон мечтал разбогатеть, прославиться и сделать «семью» по-настоящему большой, превратить ее в недосягаемую и неприступную крепость, продавая свои песни известным рок-музыкантам, и даже добился в этом деле кое-каких начальных успехов. Порой он удалялся в пустыню один на несколько дней, и «семья» ждала от него новых откровений. Ночью под калифорнийскими звездами в пустыне, у костра, комментируя свои стихи, Библию и последние хиты, услышанные по радио, Чарли с энтузиазмом настоящего пророка объяснял завороженной общине, что получает отовсюду тайные послания о том, как спастись от апокалипсиса, правильно спрятавшись от финальной войны. Весь только что вышедший «Белый альбом» Битлз — это тайное послание о конце света, обращенное лично к нему. Белых он презирал, а черных боялся.

Но финальная война все не начиналась, и кое-кто в «семье» начал сомневаться в отдельных словах и пророческой миссии Мэнсона. Тогда он решил все взять в свои руки и организовать апокалипсис самостоятельно. Трудно быть богом, но приходится. Назвавшийся Христом должен выполнить миссию финального разделения и суда. Члены семьи запланировали серию ритуальных убийств музыкальных продюсеров и голливудских звезд, недостаточно почтительно отнесшихся к творчеству Чарли, и просто приговорили к смерти нескольких представителей «обреченного белого большинства», с которыми Чарли вообще никак не был знаком. Убийства предлагалось инсценировать так, чтобы все улики указывали на «Черных пантер». Это должно было начать войну двух рас на федеральном уровне, а у «семьи» все было окончательно готово к еще более далекому отделению в пустыню, на заброшенную ферму, которую предстояло превратить в укрепленный форт. Интересно, что арестованные после первых своих «ударов грома», члены «семьи» оставались стопроцентно верны своему лидеру и отказывались свидетельствовать против него, а когда, наконец, и сам Мэнсон оказался в тюрьме, оставшиеся на свободе его «девочки» продолжали борьбу и готовили в качестве возмездия (вовремя раскрытого) покушение на президента США. Они до последнего верили, что им удастся каким-то революционно-магическим образом освободить Чарли и он все-таки их спасет от грозящего всем огня мировой расовой войны.