Монетарная теория хозяйственного цикла

Основные положения концепции Фридмана

1. Регулирующая роль государства в экономике должна быть ограничена контролем над денежным обращением;

2. Рыночная экономика — саморегулирующая система. Диспропорции и другие отрицательные проявления связаны с избыточным присутствием государства в экономике;

3. Денежная масса влияет на величину расходов потребителей, фирм. Увеличение массы денег приводит к росту производства, а после полной загрузки мощностей — к росту цен и инфляции;

4. Инфляция должна быть подавлена любыми средствами, в том числе и с помощью сокращения социальных программ;

5. При выборе темпа роста денег необходимо руководствоваться правилами «механического» прироста денежной массы, которое отражало бы два фактора: уровень ожидаемой инфляции; темп прироста общественного продукта.

6. Саморегулируемость рыночного хозяйства. Монетаристы считают, что рыночное хозяйство в силу внутренних тенденций стремится к стабильности, самоналаживанию. Если имеют место диспропорции, нарушения, то это происходит прежде всего в результате внешнего вмешательства. Данное положение направлено против идей Кейнса, призыв которого к государственному вмешательству ведет, по мнению монетаристов, к нарушению нормального хода хозяйственного развития.

7. Число государственных регуляторов сокращается до минимума. Исключается или снижается роль налогового, бюджетного регулирования.

8. В качестве главного регулятора, воздействующего на хозяйственную жизнь, служат «денежные импульсы» — регулярная денежная эмиссия. Монетаристы указывают на взаимосвязь между изменением количества денег и циклическим развитием хозяйства. Эта идея обосновывалась в опубликованной в 1963 году книге американских экономистов Милтона Фридмана и Анны Шварц «Монетарная история Соединенных Штатов, 1867—1960». На основе анализа фактических данных здесь был сделан вывод о том, что от темпов роста денежной массы зависит последующее наступление той или иной фазы делового цикла. В частности, нехватка денег выступает главной причиной возникновения депрессии. Исходя из этого, монетаристы полагают, что государство должно обеспечить постоянную денежную эмиссию, величина которой будет соответствовать темпу прироста общественного продукта.

9. Отказ от краткосрочной денежной политики. Поскольку изменение денежной массы сказывается на экономике не сразу, а с некоторым опозданием (лагом), следует кратковременные методы экономического регулирования, предложенные Кейнсом, заменить на долгосрочную политику, рассчитанной на длительное, постоянное воздействие на экономику.

Итак, согласно взглядам монетаристов деньги являются главной сферой, определяющей движение и развитие производства. Спрос на деньги имеет постоянную тенденцию к росту (что определяется, в частности, склонностью к сбережениям), и чтобы обеспечить соответствие между спросом на деньги и их предложением, необходимо проводить курс на постепенное увеличение (определенным темпом) денег в обращении. Государственное регулирование должно ограничиваться контролем над денежным обращением.

Основные представители: Милтон Фридман, Карл Бруннер, Алан Мельтцер, Анна Шварц.

 

Денежное таргетирование

Первым этапом проведения политики монетаризма Центральными Банками стало включение денежных агрегатов в свои эконометрические модели. Уже в 1966 году ФРС США начала изучать динамику денежных агрегатов. Распад Бреттон-Вудской системы способствовал распространению монетаристской концепции в денежно-кредитной сфере. Центральные Банки крупнейших стран перестали таргетировать валютный курс в пользу денежных агрегатов. В 1970-х годах ФРС США в качестве промежуточной цели выбрала агрегат М1, а в качестве тактической цели – процентную ставку по федеральным фондам. После США Германия, Франция, Италия, Испания и Великобритания объявили об ориентирах прироста денежной массы. В 1979 году европейские страны пришли к соглашению о создании Европейской Валютной Системы, в рамках которой обязались удерживать курсы своих национальных валют в определенных пределах. Это привело к тому, что крупнейшие страны Европы проводили таргетирование, и валютного курса и денежного предложения. Небольшие страны с открытой экономикой, типа Бельгии, Люксембурга, Ирландии и Дании продолжали таргетировать только валютный курс. При этом в 1975 году большинство развивающихся стран продолжало поддерживать какую-либо разновидность фиксированного курса. Однако, начиная с конца 1980-х годов денежное таргетирование начало уступать свои позиции инфляционному таргетированию. А уже к середине 2000-х годов большинство развитых стран перешло к политике определения целевого ориентира инфляции, а не денежных агрегатов.

 

5) Основные особенности институционного подхода

Институциональный подход использует три основных метода иссле­дования

♦ описательно-индуктивный;

♦ формально-легальный;
♦ и историко-компаративистский.
Начнем с описательно-индуктивного метода. Описательный подход нередко называют современной историей. Его представители прибегают к обычным историческим методам исследования и изучают события, эпохи, деятельность конкретных людей и институтов. В своих исследо­ваниях они описывают и анализируют феномены, случившиеся в про­шлом, но объясняющие современные политические феномены. Он де­лает основной акцент на объяснении и понимании, а не на формулиро­вании законов. История для них — великий учитель мудрости. Именно так работают, например, современные международники, когда ищут истоки современных конфликтов в истории.
Довольно грубо можно сказать, что история занимается конкретным, а политическая теория — наиболее общим.
«Изучение истории делает нечто большее, чем просто оттачивает факты и позволяет нам делать или проверять обобщения. Она расширяет гори­зонт, корректирует перспективу, и она строит подходы к событиям, ко­торые могут иметь исторический смысл. Мы замечаем отношения меж­ду относительно изолированными событиями. Мы понимаем, что истоки настоящего похоронены далеко в прошлом, и что история — это про­шлая политика, а сегодняшняя политика — это будущая история».
Политические институты отнюдь не всегда создавались сознательно, скорее наоборот. Они развивались довольно медленно, как мы показали выше на примере государства. Именно это и делает исторический ана­лиз совершенно необходимым для понимания конкретного института.
Отличительной чертой описательно-индуктивного подхода является «гиперфактуальность». Иными словами, наблюдение является первич­ным, то есть приоритетное значение всегда придается фактам. С точки зрения представителей этого подхода, политические институты являют­ся реальными и это их главное достоинство. Они вполне конкретны, за ними можно наблюдать, на них можно указать и даже потрогать. Мож­но изучить, как именно они функционируют. Иными словами, нет ниче­го более естественного, чем обращение к их конкретике, к самому фак­ту их существования, характеру его действий и способу осуществления власти. Именно так об этом методе исследования писал, например, Дэ­вид Истон.
Несмотря на то, что «гиперфактуальность» — характерная черта этого метода, он позволяет объединить эмпирическое исследование по­литики с анализом политических ценностей. Для того, чтобы опреде­лить политические институты, необходимо, полагает Майкл Оакшотт, чтобы они содержали в себе нормативные элементы.
Этот подход считается индуктивным, поскольку строится на основе повторяющихся наблюдений. Самым важным здесь является то, что изучение политических институтов позволяет фактам говорить самим за себя, оно обнаруживает нелюбовь к теории, в особенности современной социальной и политической теории, которая считается вторичной, если не опасной.
Формально-легальный подход включает в себя два направления. С одной стороны, он предполагает исследование публичного права, отсю­да термин — легальный. С другой стороны, он занимается изучением официальных правительственных организаций, отсюда определение формальный. На практике оба направления тесно переплетены между собой. Представители этого подхода, главным образом, занимаются изучением конституций. При этом они не ограничиваются анализом только писаных конституций, а рассматривают также всю систему фун­даментальных политических институтов. Традиция эта не нова. В нача­ле XX века вообще считалось, что невозможно обсуждать политиче­скую систему без одновременного обсуждения правовой системы. Сей­час от этой традиции во многих странах уже отошли. Формально-легальный подход одновременно обеспечивает и общие теоретические рамки исследования, и предписывающие объяснения. Во-первых, его сторонники рассматривают легальные правила и процедуры в качестве основных независимых переменных, а функционирование и судьбу за­висящей от них демократии как зависимую переменную. Например, М.Дюверже критикует электоральную систему пропорционального представительства, поскольку это приводит к фрагментации партийных систем и подрыву представительской демократии. Во-вторых, правила предписывают определенное поведение. Проблема влияния имеющихся правил на политическое поведение является центральной в исследова­нии институтов.
Наконец, историко-компаративистский подход сочетает в себе ис­торический взгляд на изучаемые феномены с методом их сравнительно­го исследования. Иными словами, речь не идет об изучении институтов в каждой из стран последовательно, а в сравнении институтов разных стран, минуя границы. Одним из лучших примеров такого подхода яв­ляется Герман Файнер, работавший в 30—50-е годы. В отличие от мно­гих своих современников, он провел институциональный анализ теорий государства в экономическом и историческом контексте. Файнер ут­верждал, что его подход является научным, поскольку он объективно объясняет происхождение вещей. Он сравнивал институты не только в их легальной форме, но также и по способам функционирования.
Политические институты — это инструменты реализации власти. Властные отношения воплощаются именно в политических институтах. И только сделав этот вывод, Файнер приступил к сравнительному ана­лизу политических институтов США, Великобритании, Франции и Гер­мании. Его анализ покрывает элементы государственной организации, включая демократию, разделение властей, конституции, отношения ме­жду центром и регионами, федерализм. После этого, он обращается к важнейшим частям современного политического механизма, а именно: к электорату, партиям, парламентам, кабинетам министров, главе госу­дарства, гражданским службам и правовому механизму. Нельзя назвать подход Файнера узким или формализованным. Он основывается на тео­рии государства и рассмотрении эволюции институтов и их деятельно­сти.
Следует сказать, что такие классики современной политической тео­рии как Макс Вебер, Габриэль Моска и Вильфредо Парето опирались на сбор политических данных при помощи, в основном, историко-компаративистских методов. Примерно также написана и знаменитая работа Г.Алмонда и С.Вербы «Гражданская культура».
Таким образом, в самом общем виде можно сказать, что институ­циональный подход исследует причины возникновения и последствия деятельности политических институтов, а также выражает политиче­ские ценности либеральной демократии.
ВЕСТМИНСТЕРСКАЯ МОДЕЛЬ — классический пример нормативных ценностей либеральной демократии в институционалистских исследованиях. Ее основные характеристики включают: правление дисциплинированной, обладающей программой партии большинства; институциональная оппози­ция; политически нейтральная профессиональная гражданская служба и правление кабинета министров.
Таким образом, институциональный подход включает: изучение правил, процедур и формальных организаций правительства, которые играют роль инструментов для юриста и историка, позволяющие им объяснить ограничения как политического поведения, так и эффектив­ности демократии, а также поддержку либеральной демократии, в осо­бенности, Вестминстерской модели представительного правления.
Однако среди представителей институционального подхода можно встретить множество течений. Остановимся, хотя бы кратко, на некото­рых из них. Начнем с конституционализма.
Многие политические теоретики сосредотачивали свое внимание преимущественно на изучении конституций. Это традиционный, фор­мально-легальный подход к исследованию политических институтов. Как правило, исследователи этого направления недовольны сущест­вующими конституциями и говорят о необходимости их реформиро­вать.
Еще одно течение в институционализме — это общественное управление (public administration). Основным подходом к изучению общественной бюрократии является «институциональный». Он концен­трирует свое внимание на деятельности властей, участвующей в обще­ственном управлении, анализирует их историю, структуру, функции, прерогативы и отношения. Он изучает, как они работают, степень их эф­фективности.
Начиная с 1950-х годов в рамках институционального подхода не­маловажное значение приобрела теория организации. Она является частью интеллектуальной истории общественного управления. К числу ее «классиков», безусловно, можно отнести Макса Вебера с его иссле­дованием бюрократии, а также Фредерика Тэйлора — «отца-основателя» науки о менеджменте. После окончания второй мировой войны представители этой теории обратились к организационному при­нятию решений, а также к исследованию больших организаций, взаи­модействующих с еще более широкой средой.
Главной характеристикой теории организаций является ее интерес к формальной организации. Ранние теоретики отстаивали значение фор­мальной организации, например правил бюрократии, по сравнению с неформальными организациями (поведение индивидуальных служащих). Более современные теоретики нашли несколько другие варианты подходов. Так, например, представители теории вероятности исследу­ют, каким образом возникает связь между организационной структурой и средой, и утверждают, что это наилучший способ организации бизне­са или общественного управления. Теоретики «политических сетей» поведение людей в институциональном контексте. По их мнению, поли­тика появляется в результате взаимодействия между правительствен­ными организациями (в особенности организациями центрального пра­вительства) и сетью других организаций (в особенности защищающих профессиональные и экономические интересы. Очевидно, что изучение политических сетей — это также вариант институционального подхода.
Вне общественного управления теория организаций имеет мало влияния в политической науке, поскольку она, как считается, сублими­рует «политику», а также игнорирует институты, называя их тривиаль­ными организациями. Иными словами, подобно конституционализму, теория организаций нуждается в более широкой теории. Несмотря на жесткую критику, общественное управление сохраняет свое значение в институциональном подходе.
Наконец, еще одно течение в институционализме, получившее ши­рокое признание, — это новый институционализм. По мнению пред­ставителей этого течения, бихевиоралистские модели принятия реше­ний могут стать возможным источником новых идей. Типичной работой этого направления является книга Дж.Марча и Дж.Ольсена «Новый ин­ституционализм: организационные факторы в политической жизни» (1984). Они утверждали, что политические институты утратили то большое значение, которое они имели в ранних политических теориях. Они высказали критику в отношении современной политической науки. Они обвинили ее в том, что она носит: контекстуальный характер, так как делает акцент на социальном контексте политического поведения, сознательно понижая значение государства как независимого феномена; редукционистский характер, поскольку объясняет политику как ре­зультат индивидуальных действий. Кроме того, они считают, что в современной политической науке преобладает утилитаризм, поскольку она исходит из того, что индивидуальные действия мотивируются ра­циональным собственным интересом. Новый институционализм, наобо­рот, настаивает на том, что институты играют более автономную роль. Процитируем Марча и Ольсена:
«Бюрократическое агентство, законодательный комитет, апелляционные суды — это арены соревнования социальных сил, но они также являют­ся совокупностью стандартных операциональных процедур и структурных устройств, которые определяют и защищают интересы. Они — по­литические актеры в своем собственном праве».
Но тогда естественно возникает вопрос, что же нового в новом институционализме?

Не так уж много, ответило большинство крупных политических теоретиков, начиная от Г.Алмонда и кончая А.Джорданом. Внимание к новому институционализму было привлече­но благодаря их обещанию встать в оппозицию к основному потоку в политической теории, а также изменить основания изучения государст­ва. Однако новизна их идей была весьма относительной.
Создается впечатление, что исследование институтов — это не столько теория или метод, сколько тема. Но это было бы серьезной не­дооценкой ценности политических институтов для понимания содержа­ния политической науки. Ибо исследование институтов — не альтерна­тива политической науке, а ее сердцевина.

 

Заключение

Подводя итоги проведённого анализа макроэкономических школ можно выделить следующее.

Макроэкономические школы в ХХ веке развивались диахронно (поэтапно). Первой школой сформировавшейся в начале ХХ века был неоклассицизм, который базировался на положениях об экономическом рациональном агенте и доминирующей роли совокупного предложения по отношению к совокупному спросу. Данные макроэкономические теории подходили для описания классического рынка, характерного для исторического этапа развивающейся индустриальной экономики. Школа неоклассиков в своих описаниях учитывала только экономические факторы и сводила роль государства только к созданию правовыми методами равных условий конкуренции для всех.

Дж. Кейнс учёл факторы государственных инвестиций и их влияние при выходе экономической системы из кризиса в краткосрочном периоде. Кейнсианцы также учитывали внеэкономические факторы поведения экономических агентов. В области денежно-кредитной политике они придавали большое значение процентной ставке и допускали управляемую инфляцию в размере 5% годовых. После кризисов 30-ых годов ХХ века теория кейнсианцев активно применялась на практике во многих странах. Благодаря её влиянию 30-60-ые годы ХХ века появился новый тип рыночной экономики – социально-ориентированная рыночная экономика с высокой долей в государственном регулировании рынка.

В 70 – ые годы ХХ века произошла стагнация экономики во многих стран мира. Возрождение неоклассики произошло в рамках школы монетаризма. Монетаристы считали рынок самодостаточным саморегулирующимся механизмом и сводили роль государства к регулированию денежной массы. Денежная масса, по их мнению, должна расти в объёме 3-5% в год. Это даёт рост национального продукта. При превышении этого барьера (или снижение) рост экономики прекращается. Монетаризм подходил только для экономических систем с развитыми рыночными отношениями. Его использование в условиях отсутствия рыночных структур в 990-ые годы ХХ века в России привело к развитию бартерных сделок, падению престижа национальной валюты, не к развитию производственного сектора, а к развитию финансовых спекулятивных сделок.

В последние десятилетия ХХ века активно развивается школа институциональной макроэкономики. Она рассматривает важную роль внеэкономических институтов во влиянии на экономические процессы. С развитием рыночной экономики возрастают трансакционные издержки. В развитой рыночной экономике трансакционный сектор составляет 50% общего объёма ВВП. Государство должно принимать активное участие в этом секторе. Развитие теневой экономики во многом связано с тем, что государство не участвует в трансакционном секторе экономики и не регулирует его.

В конце ХХ века в макроэкономических теориях произошли кардинальные изменения, связанные с метафорическим переносом методологических методов лингвистики, теории игр, синергетики, социальной психологии. Это привело ко всё большему учёту в макроэкономических теориях внеэкономических факторов: социально-психологических, социокультурных, антропологических, факторов нелинейного развития. Были подвергнуты критики рациональности экономического агента и однозначности макроэкономического равновесия.

На мой взгляд все макроэкономические школы современности и все новые макроэкономические теории дополняют методологически друг друга. Каждая школа и теория отражает различные грани такого многогранного феномена как макроэкономическая система.

 

 

 

Приложения

0сновные постулаты концепций монетаристской и кейнсианской школ

Кейнс	Фридмен
Необходимо вмешательство государства	Рынок способен к саморегулированию
Занятость зависит от совокупного спроса	Экономика сама установит уровень производства и занятости
Денежная масса нейтральна к производству	Денежная масса-причина роста цен и изменения конъюнктуры
Главная проблема-безработица	Главная проблема-инфляция
Нужна гибкая денежная политика	Необходима стабильная денежная политика
Бюджетный дефицит-способ стимулирования спроса	Дефицит бюджета-причина инфляции
Кейнсианство-теория экономического спроса	Монетаризм-теория экономического равновесия

 

Таблица №1

 

РАЗЛИЧИЯ В ПОДХОДАХ КЕЙНСИАНЦЕВ И СОВРЕМЕННЫХ НЕОКЛАССИКОВ К ПРОБЛЕМАМ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ
Проблемы государственной экономической политики	Рекомендации кейнсианства	Рекомендации современных неоклассических теорий
Роль государства в современной экономике	Значительная	Ограниченная
Основные цели государственной политики	Антициклическое регулирование, социальная политика	Обеспечение свободы функционирования рынка, антинфляционная политика
Главные методы государственной политики	Бюджетные ассигнования, налоги, гибкая кредитно-финансовая политика	Стабильная кредитно-финансовая политика
Государственные расходы, дефицит госбюджета	Высокие расходы, бюджетный дефицит – необходимый инструмент регулирования	Минимальные расходы, бюджетный дефицит вреден
Налоги	Высокие и прогрессивные	Низкие и пропорциональные

 

Таблица №2

Схема

 

Список используемой литературы

1) Бартнев С.А. История экономических учений.-М.:Юрист,2009

2) Агапова Т.А., Серёгина С.Ф. Макроэкономика. М.: Дело и сервис., 2011

3) Блауг М. Экономическая мысль в ретроспективе. – М.: Дело и сервис., 2010

4) Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента, денег. – М.: Высшая школа., 2012

5) Макроэкономика. Теория и российская практика/Под ред. проф. А.Г. Грязновой. – М.: Кнорус., 2009

6) Нестеренко А.Н. Экономика и институциональная теория. – М.: Эдиториал., 2010

7) Самульсон П. Экономика. – М.: Алгон., 2012

8) Экономика/Под ред. акад. Архипова А.И. – М.: Проспект., 2009

9) Стёпин В.С. Философия науки. – М.: Гардарики., 2008

10) Фридмен М. Если бы деньги заговорили. – М.: Дело., 2009

11) Худокормов А.Г. История экономических учений: современный этап. – М.: Инфра-М., 2009

12) Шаститко А.Е. Неоинституциональная экономическая теория. – М.: ТЕИС., 2011

13) Скидельски Р. Кейнс: Возвращение мастера / Пер с англ.- О.Левченко; науч.ред. О.Замулин. — М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2011

14) Акерлоф Дж. Spiritus Animalis, или Как человеческая психология управляет экономикой и почему это важно для мирового капитализма / Акерлоф Дж., Р. Шиллер; пер. с англ. Д.Прияткина; под научн. ред. А.Суворова; вступ.ст. С.Гуриева. — М.: ООО «Юнайтед Пресс», 2010

15) Абель Э., Бернанке Б. Макроэкономика / Пер. с англ. Н.Габенова, А. Смольского; научн. ред. д.э.н., проф. Л. Симкина. — СПб.: Питер, 2008

[1] А. Маршалл – Принципы экономической науки, 2010, глава 5, стр 27

[2] Дж. М. Кейнс – Общая теория занятости, процента, денег, 2012, Москва

[3] Д. Юм - «Очерки о деньгах», стр 20-35, 2010

[4] Милль – «Принципы политической экономии», 2009

[5] И. Фишер - «Покупательная сила денег», 2009

[6] Мишкин Ф. Экономическая теория денег, банковского дела и финансовых рынков. — М.: Аспект Пресс, 1999. — С. 551. — 820 с