И уносит на свалку ворох

Самых Почетных и самых Заслуженных

Они и там продолжают свою драчку

Глубоковзмыленные и важные.

 

И вот получается,

Что наше бытие – вселенский Театрум,

И мы в нём все от мала до велика

Акторы – исполнители

И проживаем в колесе – ролике

В постоянных вращениях – возвращениях.

И у каждого свой свиток,

Где ни единой лишней запятой,

Случайной буквы.

 

А знаем ли мы судьбы

Тех, кто нас покинул?

 

ХОР:

Кто канул,

Обратился

В кал.

Кто сгинул,

Возвратился в гниль.

Лишь просветленные ушли.

Обращенные вышли из круга вращений.

Истые выскочили из круга лжи.

Не напрасно ли ищем их?

Не в тщете ли взываем к ним?

Мы оставшиеся – значит отставшие.

ХОР:

Не мир постыл, а пыл поостыл.

Остывшие дедушки и бабушки

С юными сморщенными личиками

Разбредаются по постелькам,

Чтобы зачать

Подобных себе…

Для продолжения игры

И мы продолжаем тем временем

свои унылые игры

забывшись в притонах и клубах

нескончаемого угасания

 

Вот новое приходит на смену

отжившему новому

готовому принять облик

ухмыляющегося праха

 

ХОР:

Извечные мертвые пожирают

Сиюминутных живых

 

Мы грезим о тленном

Но оно оказывается тленом

 

Так споём наши песни экстаза

замешанные на грезах печали

во время последнего пира

перед чумой

 

ХОР:

Они споют свои песни экстаза

Замешанные на грезах печали

Во время последнего пира

Перед чумой

 

День зачинается

и в сумерках меркнет.

День зачинается,

разрывая чрево ночи на клочки.

 

Дети в муках рождаются,

но и зачинаются

в муках материй,

и бессмысленные матери устают

непрерывно страдать,

и страсть отдают

на попрание новорожденным победителям.

 

ХОР:

А победа – еще пол беды.

Да и беда – не беда.

И отребье в отрепьях – не смрад.

 

Пусть над городом чад, а под городом ад -

Но ведь кто-то спасет неприкаянных чад?

 

ХОР:

Кто пасет, тот спасет…

 

Отдыхает пастух – разбрелись

осиротевшие овцы.

Оголодавшие овцы обратились в волков.

 

Волны голов изошлись исступленными воплями.

Сироты не растут.

Дети всё не взрослеют.

 

День зачинается и в сумерках чахнет.

Сумраком неба завешены небеса.

 

Не рожденные матери мокнут

в собственном поту.

Куда-то уносят свою сперму

когда-то зачатые отцы.

 

 

Размножение

множество раз умножение

жен и мужей.

 

Замуженные

опьяненные объединенностью

объедаются друг другом

 

ХОР:

Лавочка for lovers

Лавка of love

SOS!

SOS ED SЪЕЛ SOS EDA

SOS!

EDA

DA.

AD.

SOS!

AD.

 

Замороженные завороженностью

Догрызали последние грезы

И вонзали притупленно взоры

В заплывающие закаты.

Под

Строгим невзрачным зраком

Блудили призраки,

Думая, что они – человеки.

Зрак мглы

Нависал все ниже.

И вопили они:

«Как могли мы во мгле

прозреть?

Как затмение

Зов тьмы –

Там мы –

Приплюснутые штампы»!

 

 

Мы – сыны снов

и дщери дыр,

дети надрыва

и радары рыданий.

Кто, как не мы

опьянены и немы?

Все наши «здравствуйте»

тайные пожелания – «страствуйте».

 

 

Мы - заклятые,

бредущие к самозакланью,

завороженные пляской магической

своего сумасшествия.

Где остановимся мы?

У какого нового Вавилона

смешается речь невысказанных слов?

 

Знаки снов отражаются в наших лицах.

Струятся змеи отрешённых дум,

с тихим шуршанием, переползающих из головы в голову.

Набравши в рот молчанья, мы мечтаем о невысказанном.

 

ХОР: