Хетты и Фараонский Египет

После падения XVIII династии Египта фараоны следующей, XIX династии — Сети I и Рамсес II — должны были начинать завоевание Палестины, Финикии и Сирии наново. Положение хеттов в Сирии тоже было далеко не просто, и хеттским царям приходилось вести сложную политическую игру. После уничтожения Митанни переправам через Евфрат в Северную Сирию стала угрожать новообразованная Ассирийская держава, а сирийские государства усвоили, что, хотя хеттское господство мягче египетского, оно жестче митаннийского: все договоры с Хеттской державой содержали условие, лишавшее подчиненное государство права на самостоятельную внешнюю и тем более военную политику, а также и другие пункты, сильно ограничивавшие его самостоятельность. В результате ряд сирийских царств отложился от хеттов, и их приходилось силой приводить к покорности; царство Амурру лавировало между Хеттской и Египетской державами.

Главной опорой хеттов в Сирии стал город Каркемиш на Евфрате, где царями сидели хеттские царевичи; другой такой опорой для себя хетты хотели бы видеть приморский город Угарит. Государственный архив Угарита дал нам ценные сведения о сирийском обществе XIV—XIII вв. до н.э.

В самых общих чертах устройство угаритского общества видно из дипломатического послания хеттского царя Хаттусили III к царю Угарита. Из условий соглашения, которое предлагает Угариту хеттский царь, явствует, что, с его точки зрения, угаритское общество состояло из: 1) «рабов (т.е. служащих) царя»; 2) «сынов (т.е. свободных граждан) Угарита»; 3) «рабов рабов царя», т.е. рабов царских служащих; возможно, сюда включалась и вообще низшая категория работников царского хозяйства, состоявшая под надзором и властью царских служащих; 4) купленных частных рабов. Оговорены случаи бегства людей каждой из этих категорий в общины хапиру, состоящие под покровительством хеттского царя, причем последний обязуется таких беглецов выдавать.

По документам нам хорошо известно о сборе коллективных налогов (натурой и отчасти серебром) с угаритских общин и вызове их членов на общегосударственные повинности («хождение», по-аккадски ильку(В старовавилонское время илькум называлась не повинность населения, а служба в воинах за надел из царской земли.), по-хурритски унушше). Важнейшими повинностями были воинская, гребцовая и трудовая на государственных работах; отбывавшие их содержались казной. На повинность выделялись представители отдельных большесемейных общин — по-видимому, по выбору этих последних. Управлялись общины старейшинами и особым посредником между общиной и царской властью — сакину (то же, что шакин мати в Аррапхэ, см. лекцию 8); таково же было и управление Угаритского государства в целом, но здесь рядом с сакину стоял царь, что не мешало иногда вести внешние сношения непосредственно совету старейшин или сакину.

В число «царских людей» (в отличие от хеттского царя сами угаритяне не называли их «царскими рабами») входили пахари, пастухи, виноградари, солевары, различного рода ремесленники, но также воины, в том числе и колесничие, называвшиеся хурритским термином марианна; колесницы, коней и все снаряжение они получали от казны. Судя по именам, они были амореями и хурритами; они, несомненно, не были «индоарийской конной феодальной аристократией», как их изображали в науке раньше. Каждая профессиональная группа имела своего «старшего». Все «царские люди», не исключая и марианна, несли не «повипность» (ильку), а «службу» (пильку)(Ряд исследователей отождествляет ильку и пильку, как нам кажется, неоправданно.) и, кроме того, платили государству серебром: в то же время они могли получать условные земельные наделы (убадийу); человек, не выполнявший своей службы, объявлялся «лежебокой» (наййалу), и его надел царь передавал другим лицам. «Царские люди» могли иногда быть переданы в «пользование» крупным сановникам двора, которые и сами, впрочем, были «царскими людьми». Некоторые сановники, особенно имевшие отношение к морской международной торговле, за большие деньги скупали земли, в том числе и царские, т.е. связанные с определенной службой (скупали у служащих, но за мзду царю). Однако правовое положение таких земель оставалось, по-видимому, неясным самим угаритянам, и иногда требовалось новое оформление таких сделок при вступлении на престол нового царя.

Воинской повинности подлежали как общинники, так и «царские люди», за исключением освобожденных от нее особой привилегией. В результате усиления Каркемиша, в сферу гегемония которого попал и Угарит, влияние последнего в дальнейшем упало.

Между тем наступление Египта, начатое около 1300 г. фараоном Сети I, получило дальнейшее развитие при Рамсесе II. Таким образом, положение ханаанейских городов Палестины оказалось хуже, чем положение аморейско-хурритских городов Сирии; снова начался безудержный фараонский грабеж, резня и угон людей. После того как в битве при Кинзе-Кадеше Рамсес, едва не попав в расставленную ему ловушку, сумел все же разбить хеттов и их союзников, он еще около полутора десятков лет ежегодными походами разорял местное население не только в Палестине, но и в Сирии. В конце концов Хаттусили III. царь хеттов, побуждаемый к тому ассирийской угрозой с фланга (из-за Евфрата), договорился с Рамсесом II о мире (1296 или 1270 г. до н.э.).