Жизнеописание и песни Друкпы Кюнле

Божественный сумасброд

 

Издательство

 

"Алмазный Путь"

 

2000г.

 

Содержание

 

Вступительное слово

 

Предисловие Чёгьяла Гьямцо Тулкук английскому изданию

 

Предисловие переводчика стибетского на английский язык

 

Пролог

 

Глава 1

 

Глава 2

 

Глава 3

 

Глава 4

 

Глава 5

 

Глава 6

 

Глава 7

 

Глава 8

 

Благословляющие пожелания

 

Вступительное слово

 

Большое количество монахов и монахинь среди тибетцев, их холодный климат, толстая одежда, не столь охотная демонстрация знаков любви на людях и недостаток возможностей помыться, - всё это вызывает у многих впечатление, что тибетцам не свойственны чувственность и сексуальность.

 

Однако это далеко не так. В то время как индуистские женщины моются, не снимая традиционного платья сари, а мусульманским женщинам и вовсе запрещается появляться в местах коллективного купания, тибетские мужчины и женщины радостно плещутся вместе в горячих источниках Гималайских гор, не стыдясь наготы, и смеются над робостью тех, кто не хочет раздеться.

 

В обществе, где преобладает сельское хозяйство, физические аспекты жизни не могут оставаться скрытыми от глаз. Кроме того, буддизм Великого Пути видит тело как средство предоставлять защиту и дарить радость другим, и двойственные табу, связанные с известным неврозом "хороший ум - плохое тело", здесь неуместны. Хочется надеяться, что формы Будд в союзе, которые стоят или сидят лицом друг к другу, а также прелестные названия для мужского и женского органа воспроизводства (Алмаз и Цветок Лотоса) должны рассеивать последние подозрения о том, что религиозные люди должны быть ханжами.

 

Итак, в этой книге наши, как правило, столь церемониальные тибетцы предстанут в необычном свете. Наслаждайтесь живыми историями об активном мужчине. Искусно соединяя пространство и блаженство, мудрость и сочувствие, он приносил много интенсивности в мир, спасая живущих в нём от частого одиночества.

 

Ваш Лама Оле.

 

От редакции. Редакция приложила максимум усилий к тому, чтобы снабдить эту книгу достойным изображением Друкпы Кюнле, однако такого не нашлось. Воскресить его физический облик предоставляется фантазии воодушевлённого читателя.

 

 

Предисловие Чёгьяла Гьямцо Тулку к английскому изданию.

 

Налджорпа Друкпа Кюнле был совершенным Буддой, Мастером буддийских поучений Махамудры и Дзогчена. Я очень счастлив, что сейчас на Западе появляется возможность прочитать описание жизни этого тибетского Махасиддхи - Великого Совершенного. Поведанное в этой биографии - не выдумка и не сказка, описанные в ней события действительно имели место. Чудесные истории о Мастере связаны с существующими местами, храмами, домами. Даже теперь, когда Тибет уже закрыт для нас, путешественник всё ещё может обнаружить веру в места силы практика- налджорпы и увидеть принадлежащие ему вещи в восточных Гималаях. Эта биография полна вдохновения.

 

Биографии тибетских святых могут быть написаны в трёх различных стилях. "Внешние биографии" дают нам информацию о фактах из жизни святого: где он родился; как протекала его юность; какие изменения произошли в его уме; как он отрёкся от восьми мирских забот (похвалы и порицания, потери и приобретения, удовольствия и боли, славы и бесславия); как он достиг понимания кармы; как он встретил учителя и принял Прибежище в Ламе; как практиковал заповеди моральной этики, учился и медитировал, дабы развить относительное и абсолютное сочувствие; как через достижение совершенства в двух стадиях тантрической практики он привёл к полному Просветлению свои тело, речь и ум. "Внешние истории" содержат его поучения для обычных учеников и начинающих и показывают события его жизни с точки зрения обычного восприятия.

 

"Внутренняя биография" делает ударение на внутренней жизни, описывает вселенную с точки зрения медитативного опыта, стадий постижения, йидамов, дакинь, Будд и их Чистых Стран. Она описывает духовную эволюцию с точки зрения каналов, тонких энергий и капель сущности (rtsa rlung thig le), составляющих невидимую основу нашего тела.

 

В этой работе истории написаны главным образом и стиле "тайной биографии". Здесь жизнь Ламы раскрывается с точки зрения его совершенных деяний и не проводится различие между внешними событиями и внутренней жизнью. Путь развития уже завершён, и мы видим очистившегося от всех завес и заблуждений Мастера, выполняющего своё высочайшее предназначение. Он действует без какого- либо разграничения, сдерживания или корыстной мотивации, - чтобы внести смысл в жизнь других людей. Эта биография называется "тайной" потому, что, не обретя такое же состояние ума, как у Ламы, мы не можем её до конца понять, и потому что традиционно такая литература хранится в тайне от людей, следующих только дисциплине Хинаяны или идущих путём альтруистической Махаяны. Не прошедшие цензуру описания действий Ламы могут вызвать разного рода сомнения и страхи в умах приверженцев Учения. Также это - тайна, мистерия, потому что присутствие Будды рассеивает парадоксы и двойственность бытия. Стиль поступков Друкпы Кюнле показывает нам, как можно без противоречия объединить наставления Трёх Колесниц - трёх направлений буддизма (Хинаяны, Махаяны и Ваджраяны).

 

Мы должны понять, что в тайной биографии Друкпа Кюнле вступает в связь со своими подругами подобно Миларепе, который избрал Церингму для помощи в окончательном осуществлении совозникающего блаженства и мудрости в Просветлении. Где бы мастер ни находил партнёршу, сила его блаженства пробуждает естественно присущую дакине мудрость. Сараха, после долгого пребывания в университете Наланды, взял себе в жёны дочь ремесленника, изготовляющего стрелы, дакиню, и сказал: "Только теперь я действительно чистый монах- бхикшу".

 

Жизнь Друкпы Кюнле показывает нам освобождённый ум, далёкий от предубеждений, предпочтений, пристрастий и усиленной мыслительной деятельности, сковывающих нас в напряжении и страхе. Это жизненный пример того, кто свободен от эмоциональных привязанностей и семейных пут. Это - видение безумца вне всех норм и устоев, представляющее собой обманчиво простой пример и дающее вдохновение; свободное странствие достигшего цели Дхармы за одну жизнь. Его поведение соответствует поучению Миларепы: "Что касается того, каким образом следует осуществлять внутренний поиск, то отбросьте всё, что ведёт к усилению ядов ума и цепляния за "я", даже если это кажется чем-то хорошим; и наоборот, практикуйте всё, что противодействует пяти ядам ума и помогает другим существам, даже если это кажется чем-то плохим". Это, в своей сущности, находится в соответствии с Дхармой.

 

Друкпа Кюнле почитаем не только всеми тибетцами. Его так любят бутанцы, что они часто склонны считать его имя скорее свидетельством бутанского происхождения (Бутан по- тибетски - Друк Юл, прим. ред.), нежели знаком принадлежности к школе Друкпа Кагью. Его стиль, его юмор, его грубость, его сочувствие, способ его обращения с людьми нашли место в сердцах всех гималайских народов - сиккимцев, ассамцев, ладакхцев, непальцев, жителей Куннупа и Лахула. Он не был великим учёным или метафизиком и оставил после себя лишь несколько прекрасных литературных сочинений, но он - святой, который понятней всего простым людям, Будда, к которому они чувствуют наибольшую близость. Для них Друкпа Кюнле -тот, кто принёс огонь с неба и тронул их сердца до самой глубины.

 

Я молюсь, чтобы посредством распространения но всем концам земли жизнеописания этого полностью просветлённого смеющегося Мастера мириады существ в настоящем и будущем получили вдохновение от его достижений в Буддийской Дхарме и чтобы тёмный век превратился в крепость Будды.

 

Дугу Чёгьял Гьямцо (Тулку),

Полнолуние второго месяца года земляной овцы.

 

 

Предисловие переводчика с тибетского на английский язык

 

Возвышенная и одновременно - непристойная биография Друкпы Кюнле, одного из самых популярных святых Тибета, изложена в виде сборника анекдотов и песен, взятых как из устных, так и из письменных источников, тибетских и бутанских. Составлен этот труд современным бутанским монахом и учёным, с целью удовлетворить возникшую потребность гималайских буддистов в новой презентации "безумной мудрости" Друкпы Кюнле. Подобная потребность появляется в период стремительных изменений, когда подвергаются пересмотру традиционные формы, - во многом так, как это было во Франции времён Франсуа Рабле. Мы посчитали, что уникальные ингредиенты этой саги - позитивное отношение к сексу, неприязнь к организованной религии и духовенству и анархический образ жизни бродяги- мистика - предоставляют идеальное средство для того, чтобы донести тибетскую буддийскую традицию до людей, которые никогда не стали бы читать трактаты по буддийской доктрине. Полагая, что Тантра содержит важные черты и помимо формальной системы своей практики, а также чтобы доставить наслаждение тем, кто уже сами присоединились к этой благородной традиции, мы решили воспользоваться случаем и сделать доступным "секретное" жизнеописание для западного читателя. Хранители тантрических линий преемственности, ориентирующиеся на так называемую "реформированную" школу тибетского буддизма, до сих пор всегда соблюдали строгость в отношении секретности тантрической литературы; что же касается не реформированных школ, то их подход всегда был более либеральным. Несмотря на вероятную негативную реакцию буддистов, придерживающихся исключительно тех поучений Будды Шакьямуни, которые связаны с "первым поворотом колеса учения", мы надеемся, что это будет компенсировано интересом к тантрам, который вызовет данный перевод, и тем, что он удалит неверные суждения о тантрах и подарит читателям озарённое вдохновение.

 

Антиклерикальные шедевры, которые творил Рабле, отражали начало неудовлетворённости загнивающей системой; но Друкпа Кюнле нападает на монашество и организованную религию, следуя неувядаемой индийской традиции сиддхов. К этой традиции принадлежал индийский поэт- мистик Сараха (Друкпа Кюнле был его воплощением), обличавший в своих песнях показное благочестие, сухую научность, пустое следование ритуалам и самолюбивую праведность. Друкпа Кюнле добавил к этому списку монашескую сексуальную немощь, властолюбие привилегированных иерархов, злоупотребление невежеством и суевериями других, излишнюю озабоченность второстепенными религиозными аспектами, богатство, славу и многие другие проявления "духовного материализма".

 

И Сараха, и Друкпа Кюнле стремились высвобождать величие человеческого духа, избавляя его от рабской подчинённости религиозным институтам и моральным и ритуальным условностям, которые изначально призваны служить опорой духовным исканиям. Оба эти практика, будучи образцами бескомпромиссности на духовном пути, верили в то, что необходимым условием совершенного счастья является непривязанность, в том числе непривязанность к духовным институтам. Начавшуюся в XVII веке в Тибете борьбу "красных шапок" против централизованной богословской иерархии в Лхасе можно рассматривать как конфликт между силами бюрократического истэблишмента и индивидуальным поиском спасения. Эта любовь к свободе представляет собой характерную особенность тантрической традиции вообще и бутанской традиции в частности, взращиванию которой посвятил так много усилий Друкпа Кюнле. Её анархизм можно сравнить с отцами- пустынниками в христианстве и суфиями в исламе. Как бы то ни было, нападки Друкпы Кюнле на истэблишмент никогда не были злобными. Он сам являлся продуктом монашеского воспитания (хотя рано покинул чертоги духовного инкубатора) и, должно быть, понимал, что монастырь предоставляет уникальное убежище людям с посредственными способностями и тем, кто, по различным причинам, нуждается в специальной общественной среде для своего духовного роста.

 

У нас была мысль дать другое название этому переводу - "Мастерство желания"; тем самым мы подчеркнули бы позитивный оттенок мистического пути Друкпы Кюнле. Эмоции, особенно желание, следует не подавлять, а очищать, и затем - свободные от своекорыстной мотивации, во исполнение САМАЙИ (обязательства придерживаться высочайшего осознавания) - их нужно использовать для разоблачения иллюзий и принесения понимания и восторга всем существам. Именно с такой оценкой нужно читать истории о любовных похождениях Друкпы Кюнле, и тогда будет очевидно, почему мастерство, с которым он выражал своё желание, безупречно. Несправедливо обвинять Мастера в похотливости значит совершенно неправильно истолковывать динамику его существования, и похотливое восхищение или отвращение со стороны читателя будут означать непонимание одной из величайших тайн жизни и сущностного смысла тантр: природа блаженства всех явлений выявляется в союзе двойственности (субъект/объект, сознание/чувство, мужское/женское). Независимо от того, является его партнёрша человеком или полем чувственного восприятия, Мастер участвует в непревзойдённом союзе искусных средств (мужское) и осознавания (женское), где сочувственные искусные средства пробуждают потенциал осознавания женской "Пустоты". И в этом союзе раскрываются тантрические тайны, символизируемые мандатами Будд- женщин и Будд- мужчин. Его сексуальная активность - лишь часть его мастерства, которым он освобождает людей от неведения - вселенского психоза, закрывающего от нас присущую всем нам природу Будды, - и искореняет устоявшиеся представления о том, кто мы и что мы должны и не должны делать. Гений его исцеляющего мастерства кроется в спонтанной речи и непринуждённых действиях, пробуждающих осознавание подлинной экзистенциальной реальности. Возмутительные поступки и смех - это искусные средства, которыми он вытряхивает людей из их вялого принятия невротического статус- кво их умов и привязанности к привычным формам. Все взаимоотношения Друкпы Кюнле отмечены мастерством его желания принести непреходящее и одновременное Просветление себе и другим.

 

Друкпа Кюнле обрёл Состояние Будды, энергично и крайне дисциплинированно предаваясь упражнениям в слушании, размышлении и медитации в аскетической среде тибетской монашеской академии. Он следовал наставлениям и предписаниям и получал подлинные внутренние посвящения и уполномочения от Лам своей школы. Красношапочная школа Друкпа Кагью (одна из четырёх "больших" подшкол Кагью, тесно связанная с Ньингмапой) была основана его предшественником по имени Палден Друкпа Ринпоче в Ралунге, южном Тибете. Он принадлежал к линии преемственности, основанной Тилопой, Наропой, Марпой и Миларепой (см. "Наставления но Нёндро" и "Кармапа, тибетский лама в чёрной короне", издательство "Алмазный Путь" - прим. ред.). Но когда Друкпа Кюнле уже достиг цели (в удивительно раннем возрасте), он превзошёл различия между школами, став мистиком всей вселенной. Высмеиваемые им монастыри Дрепунг, Ганден и Пурнху с большой любовью вспоминали о его визитах. Ревностное отношение к избранному методу духовной эволюции действует первоначально подобно оловянной трубке вокруг сеянца, защищающей его от баранов и кроликов. Но рано или поздно практик сталкивается с необходимостью стать самостоятельным, освободиться от всяких социальных опор и психических костылей, как это демонстрирует Гуру. Это славное одиночество - в мире, но не от мира - один из признаков невыразимого Великого Совершенства (Дзогчена) и Великой Печати (Махамудры, Чагчена), которые являются синонимами духовного достижения Друкпы Кюнле, только за стенами школьного класса.

 

Друкпа Кюнле - уже нечто большее, чем историческая личность. В Бутане он является культурным героем, окружённым паутиной рассказов и легенд, фактов и вымысла. Тибетские завсегдатаи пивных заведений вспоминают его имя наряду с Агу Томбой - совсем уже не святым похотливым персонажем, фигурирующим в тибетском фольклоре в роли учителя народной мудрости. Во множестве подлинных историй Друкпа Кюнле выступает архетипическим божественным безумцем, чей образ сформирован мифическими императивами данной модели духовного бытия. Эти императивы запечатлены и легендах о восьмидесяти четырёх индийских махасиддхах и в многочисленных историях о божественных сумасбродах, появившихся в период расцвета тибетской традиции (с XIV по XVI век), и они даже прослеживаются в лучших ожиданиях индийских селян в отношении их так называемых Пагала Баба (святых безумцев). Характерные черты - это беззаботность и отсутствие привязанности, избыток сочувствия, полное отсутствие табу, умелое использование шоковой терапии, слез и смеха.

 

Бродячий образ жизни - распространённое и принимаемое обществом явление на Востоке. Если определять невменяемость как отклонение от психологических норм, тобожественный безумец - поистине сумасшедший; однако если использовать в качестве мерила духовные идеалы, то безумцами, несомненно, являемся мы, в своём подавляющем большинстве.

 

Теперь несколько слов о тибетцах. Пусть у вас не создаётся впечатление, что это какая-то ватага охальников. Несмотря на то, что у них мало невротических комплексов в отношении секса, всё же им свойственно сильное чувство стыда. Тибетские женщины покраснеют, если речь зайдёт о сексе, и будут косо смотреть на эмансипированную западную девушку. Таким же образом, у монахов вызывают крайнее смущение даже самые безобидные шутки Друкпы Кюнле. И даже миряне, обожающие его юмор, имеют очень острое ощущение места и времени. Если кого-то из западных читателей шокирует присутствие сексуальных тем в священной книге, то следует иметь в виду, что тибетцы, пожалуй, ещё более чувствительны к терапевтическому эффекту этих историй.

 

Вторая часть этой книги посвящена пребыванию Друкпы Кюнле в Бутане, где он занимается необычной деятельностью, которая требует пояснений. В XVI веке народ Бутана всё ещё находился во власти анимистических суеверий, и Друкпа Кюнле энергично и даже с радостью занимался тем, что подчинял или уничтожал демонов, терроризировавших население. Различные виды демонов лучше всего истолковать как конфигурации стихийных сил природы, поражающие умы людей; они неотделимы от страха и инстинктивных реакций, которые они вызывают. Местонахождение этих сил не обязательно связано с телом. Например, демон горного перевала может представлять собой образ скрытой мощи феноменов холода, снега, ветра и высоты, форма и характер которого отображает коллективный опыт и воображение многих испуганных, измождённых и торжествующих путников, пересекавших перевал. Обретает ли этот образ благодаря поколениям "почитателей" вещественность и виде некой тонкой сущности - вопрос спорный, но он наверняка воздействует на них так, будто имеет самостоятельное существование. Ещё один пример: демон- змей может являть собой скрытую силу болезни или природного бедствия, заложенную в качестве вируса или потенциально опасного экологического дисбаланса в первоэлементах земли или воды, и к этому может примешиваться немой испуг, который вызывают, скажем, холера и землетрясения. Существует много разнообразных форм демонов- змеев, и каждый демон наделяется особенными характеристиками своего региона и различными отображениями того, как реагируют на него люди. Внутренние демоны, досаждавшие Будде Шакьямуни, - "просты": например, демон "страха смерти" может ассоциироваться с состояниями снижения нервной энергии и депрессии, и влияние его можно заметить и в мышлении, и в эмоциях, и в стереотипных реакциях. Шаман, которым овладел демон, наделяется чёрными магическими силами. Друкпа Кюнле не просто уничтожает демонов, но превращает их в стражей и защитников истины Будды. Основывается это чудо превращения на непоколебимости и ясности высшего трансцендентального осознавания ума, которое символизирует трость Друкпы Кюнле с наконечником в форме пениса, или же его собственный член (ваджр, дордже), называемый "Пламенным Алмазом Мудрости". Демон незамедлительно принимает Прибежище в Будде, как только дордже раскрывает его Пустую природу, и впоследствии Мастер при случае напоминает демону о своём непрерывном интуитивном осознавании Пустоты, присущей демоническим призракам, и, соответственно, своей власти над ними. То, что изначально было враждебными стихийными явлениями и атавистическими страхами, становится свирепыми масками, отпугивающими тех, кто посягает на святилище истины, и могучими энергиями, способными выполнять мирские задания для Мастера, - дружелюбными помощниками на пути.

 

Полное личное имя нашего героя - Кюнга Легпаи Зангпо, сокращённо - Кюнга Легпа или просто Кюнлег (Кюнле). Еготитул "Друкпа" означает его принадлежность к школе Друкпа Кагью, а также то, что он связан с Бутаном. "Владыка Дхармы" (Чёдже) указывает на его мастерство в Дхарме - учении Будды и его практических аспектах. "Защитник Живых Существ" (Дроваи гёнпо) является эпитетом Бодхисаттвы Сочувствия как освободителя богов, людей, титанов, зверей, голодных духов и чертей. Поскольку он - Будда и Наставник- Гуру для множества его современников и последующих поколений его учеников, он называется "Лама". Термин "Налджорпа" (Йогин на санскрите, Йоги в общем употреблении) определяет его как бродячего отшельника и мастера, опытного в медитации и магических играх. Буквально Налджорпа означает "привязанный к безмятежности", "верный подлинной личной реальности" или "олицетворение союза мужского и женского принципа". "Мастер" - аналог понятия Друптон (Сиддха), что говорит об обретении относительных магических способностей и постижении окончательной природы действительности. Такой эпитет Друкпы Кюнле, как Джадрал, я весьма дерзко перевёл как "Свободный от Обязательств" -то есть, он покоится в свободном пространстве Махамудры, где действие - это скорее не- действие: все движения находятся в такой гармонии со вселенной, что нет нужды ни в каких усилиях или борьбе. Спонтанное и ничем не сдерживаемое, это выходит за пределы наших представлений о работе или активности. Заслуживают объяснения и три последних титула, часто вызывающие неправильное понимание. "Драгоценный" (Ринпоче) - это форма обращения, которую используют ученики по отношению к своему Ламе или крепостные по отношению к своему священнику- сюзерену. "Тулку" (Воплощенец) означает видоизменённое излучение Будда- сути и глубоком метафизическом контексте, н то время как в политическом кон тексте это - номинальный глава монастыря. "Гомчен" (для этого понятия я не смог найти ёмкого эквивалента) - это название аскета- медитатора, который проводит всю свою жизнь или значительную часть своей жизни н пещере или хижине, вход в которые часто запечатан, в джунглях или в твердыне Гималаев.

 

Тибетский текст (Дроваи гёнпо чёдже кюнга легпаи намтхар гьямцхои ньингпо тхонгба донден) был составлен в 1966 году одним из самых видных авторитетов по Друкпе Кюнле в Бутане, Геше Чапху (Геше Драгпхуг Гендюн Ринчен). Он написал его в Кюнга Чёлинге - прелестном месте отшельничества под Сангчен Чекхором в долине Паро в Бутане. В соответствии с тибетской традицией, первый вариант рукописи побывал сначала у его наиболее учёных коллег; при этом основное участие в редактировании приняли Лопён Надо, Лопён Нема и Лопён Кюнле. Таким образом, у нас есть все основания доверять подлинности историй и верить, что они действительно восходят к XVI веку. Лопён Надо отвечал за напечатание пересмотренного издания в Калимпонге (в Западной Бенгалии), и это -то издание, которое мы использовали для перевода. Калимпонгское издание завоевало большую популярность среди народов, говорящих на тибетском языке.

 

Немного о переводе. Нашей целью первостепенной важности было отразить общее содержание жизни Налджорпы, сохранив идиомы, аналогичные оригинальному тексту. Таким образом, вовсе не делалось попыток осуществить буквальный перевод и для того, чтобы придать ясность сложным для понимания местам в отношении как первоначального, так и сопутствующего смысла и добиться складности согласно канонам английской прозы, неизбежно что-то опускалось и использовались приёмы описательного расширения. Помимо тех пассажей и песен, что непосредственно связаны с тантрическими поучениями и требуют крайне внимательного и скрупулёзного к себе отношения, перевод делался в расчёте на восприятие образованного обывателя. Неоценимую помощь оказал Сенам Палджор, особенно в разъяснении идиом, которыми изобилует текст. Следует отметить ещё несколько моментов: вульгаризмы переводились в эвфемистическом ключе; такие слова, как "Пустота" (Шyньята) и "Пустой" (Пустой), поскольку не передают богатства оригинального термина, пишутся с заглавной буквы; собственные имена переданы в фонетическом звучании, приближенном к оригиналу, и переводятся только в тех случаях, когда передают важные смысловые оттенки; бутанские географические названия даются в их современной форме и, в случае необходимости, в скобках указывается местонахождение. Мы извиняемся перед духом Друкпы Кюнле, если нам не везде удалось искусно передать его неподражаемые каламбуры, нюансы стиля и юмор, а также - многоуровневый смысл его Дхармы.

 

Я очень благодарен Геше Чапху за разрешение перевести этот труд; Друкпе Тукце Ринпоче (опекуну Друкчена, являющегося высшим Ламой школы Друкпа Кагью) за его благословение на эту работу и одобрение, полученное в Хемисе, Ладакхе; Чёгьялу Ринпоче из Таши Джонга, долины Кангра, потомка Друкпы Кюнле но прямой линии, который написал предисловие и одарил меня своим бесценным вдохновением; моему другу Сёнаму Палджору, жителю Катманду, вместе с которым мы с большим удовольствием читали текст; Хал Кулою за показ мне текста и побуждение к тому, чтобы его перевести; Ли Баарслаг, Лобзангу Гьямцо, Чёдже Ринпоче, Питеру Куперу, Линде Уэллингз, моей жене и всем тем, кто сделал возможным появление этой книги.

 

Кейт Доуман (Кюнзанг Тензин) Катманду, Непал

 

 

БОЖЕСТВЕННЫЙ СУМАСБРОД

ЖИЗНЕОПИСАНИЕ И ПЕСНИ ДРУКПЫ КЮНЛЕ

 

Пролог

 

Намо Гурувэ!

Сам Владыка Дхармы Друкпа Кюнле сказал так:

"Если я раскрыл нечто тайное, я извиняюсь;

Если это мешанина бессмыслиц - веселитесь".

Я к такому настрою полностью присоединяюсь.

 

Великий Мастер буддийской йоги Кюнга Легпей Палзангпо был совместным излучением Мастеров Сарахи и Шаварипы [Сараха, кузнец, ковавший стрелы, и его духовный сын Шаварипа, охотник, практиковали Йогу Спонтанности (sahaja) в Индии в VIII- IX веке. Их песни (caryapada) показывают пренебрежение к ритуальным почитаниям и академической учёности, восхваляя опыт Махамудры], живших в Индии, Стране Святых. Его истинной сущностью был всеобъемлющий простор абсолютной реальности. Свободный от омрачающих страстей и с полностью созревшей заслугой, он был истинным Буддой, являющим собой океан совершенных качеств. Игрой своего всеукрощающего искусства он показывал для блага живых существ понимание равностности всех явлений Самсары и Нирваны [Мир запутанности и страдания (Самсара) и выход из цикла перерождений (Нирвана) в абсолютном смысле одинаковы - таково постижение Будды] и не таясь демонстрировал перед людьми знаки своего совершенства. Неизменно видя иллюзорные проявления лишёнными реальности, он был свободен от лживости и притворства. Спонтанно действуя и непринуждённо наслаждаясь всем, что бы ни случалось ему совершить, ничем не ограничивая пространство своего ума, он скитался, не имея постоянного обиталища. Случайная встреча с ним побуждала людей отбросить своё цепляние к театральной игре этот мира как рваное тряпьё.

 

Внешне эти истории похожи на рассказы о деяниях мирского человека, но внутренне показывают абсолютный уровень, соответствующий писаниям сутр и тантр [Сутры - общедоступные наставления Будды Шакьямуни, а тантры содержат тайные поучения и наставления по тантрической практике]. Это изложение чистой мудрости Друкпы Кюнле подобно капле нектара, извлечённой кончиком стебля травы преданности "куша" из океана жизнеописания Мастера, одного лишь прочтения которого достаточно для того, чтобы посеять в поток сознания семя Освобождения. Сам Мастер сложил "Сто тысяч изречений", наставления и малые тексты, в свободной манере описывающие происходившее. Этот автобиографический материал с дополнениями, составленными на основании традиции устной передачи, был издан преданными благодетелями Дхармы и восьми главах с подзаголовком "Смотри и смейся!"

 

Сараха с подругой

 

Во- первых, при чтении у вас может, поначалу, возникнуть мысль о несовместимости, но - с чем? Да, конечно, и масле неуместна вода, в молоке неуместна кровь, в глазу неуместна пыль, в ступне неуместен шип, в маленькой девушке неуместен большой член, а в Святой Дхарме неуместна ложь. И точно так же безразличие, которое вы испытываете к земле под вашими ногами, несовместимо со священными поучениями: эти истории следует читать с доверием и преданностью.

 

Далее, если читать эти истории, зацикливаясь на упоминающихся там непристойностях, то - если их читает некто стыдливый, у него польётся ног; если это человек с глубокой верой - польются слезы; если глупец - изо рта польются слюни; если это женщина во власти желания - из её лотоса польётся сок; если это человек со слишком большим самомнением - после смерти он "польётся" в низшие сферы.

 

Не следует читать этот текст тем, кто не знаком с путём Тантры и не знает, что можно и что нельзя на этом пути, а также тем, кто пренебрежителен к дисциплине. Ведь разговоры о члене и влагалище в этом тексте служат исключительно благой цели - раскрыть глубочайший смысл подлинной реальности как союза искусных методов и мудрости, и если читающий этого не понимает, то ему будет противен откровенный язык при упоминании половых opi- a- нов, и его вере в учение Будды может быть нанесён ущерб. Так что очень важно не сидеть при чтении развалившись в неуважительной позе, не гоготать над откровенными пассажами и не поддаваться пренебрежению или ложным взглядам.

 

Внимай с ясным и радостным умом!

 

 

Глава первая

О том, как Друкпа Кюнле пустился в странствия и указал девушке Сумчок способ освобождения из океана страданий.

 

Мы кланяемся в ноги Кюнга Легпы,

Держащему лук и стрелы, истребляющие

душегубов десяти сфер,

Ведущему с собой охотничьего пса,

убивающего тенденции к двойственности,

И несущему щит любви, сочувствия и терпения.

 

Какова же предыстория Налджорпы [Налджорпа (rnal `byor pa), йогин, практик - здесь: странствующий Мастер, практикующий тантрическую медитацию] Друкпы Кюнле, происходящего из знаменитого рода и благородного Дхармой? В Индии - священной для буддизма земле - было много великих Мастеров, особое место среди которых занимал Наротапа [Наротапа пли Наропа (1016- 1100) известен долгими и тяжёлыми поисками своего гуру, Тилопы, а также экстремальными ситуациями и мучениями, которым его подвергал учитель, и чистотой своей практики Махамудры. Он был учителем Марпы (тибетского переводчика) и Атиши, а также составителем Шести Йог Наропы]. Наротапа решил принять рождение в Стране Снегов, чтобы на благо всех существ распространять Учение, дающее смысл жизни людей. В этой стране Бодхисаттвы, держащего в руке лотос [Падмапани - покровитель Тибета: форма Авалокитешвары, Бодхисаттвы Сочувствия, где он стоит и держит белый лотос], около Ягьяла, на востоке провинции Цанг, над перевалом Горного Демона Совершенное Довольство, в местности под названием Ньянгтё Сарал располагалось большое стойбище кочевников. В нём вместе со своей женой Маза Даркьи жил человек рода Гья [Род Гья провинции Цанг является древним тибетским кланом.] по имени Зурпо Цапе. Наротапа вошёл в утробу Маза Даркьи и родился младшим из семи её сыновей, каждому из которых было предназначено стать гордостью страны. Этого особенно благословенного младшего сына, Несравненное Солнце Страны Снегов звали Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ, Палден Друкпа Ринпоче [Палден Друкпа Ринпоче, Йеше Дордже (1162- 1211) основал школу Друкпа Кагью в Ралунге, на востоке Цанга. Он был учеником Пемы Дордже (Лингрепы) и Пхагмотрупы].

 

Палден Друкпа Ринпоче родился в женский год железной змеи третьего цикла [Каждый год в шестидесятилетнем цикле тибетского календаря, начинающегося с 1026 г. н.м., находится под влиянием одного из пяти китайских элементов и одного из двенадцати животных, кроме того, являясь мужским или женским] (1161 г. н.э.), который имел благоприятные знаки для рождения великой личности. У его старшего брата, сына Лхабум, родился Лопён Бёнтаг, а унею,в свою очередь, - Дордже Лингпа Сенге Шераб и благородный мирянин Сенге Ринчен. У Сенге Ринчена родился Великий Тринадцатый в этой Линии - Сенге Гьялпо, ставший отцом Джамьянгу Кюнга Сенге, у которого родились Мастер Дхармы Шераб Сенге и воплощение Бодхисаттвы Мудрости Йеше Ринчен. У Йеше Ринчена было три сына: Намкха Палзанг, воплощение Владыки Тайного Учения, Шераб Зангпо, воплощение Бодхисаттвы Сочувствия, и самый младший - Дордже Гьялпо. Затем у Дордже Гьялпо родился сановник Ринчен Зангпо. У Ринчена Зангпо, наследника этого величественного рода, и его жены Гёнмокьи и родился Владыка Дхармы Кюнга Легпаи Зангпо ["Владыкой Дхармы" (chos rje) называют того, кто обладает качествами Будды, а "Кюнга Легпа Зангпо" (kun dga' legs pa'i bzang po) - полное имя Кюнле, или Кюнга Легпы. "Друкпа" ('brug pa) указывает на его принадлежность к школе Друкпа Кагью, а не на то, что он выходец из Бутана (Друк Юл). Друкпа означает "дракон"], - в год деревянной свиньи восьмого цикла (1455).

 

Тилопа (988- 1069)

 

Уже в раннем возраста его перестало интересовать то, что обычно интересно детям. Поскольку пробудился накопленный им в прошлом потенциал, он подражал беззаботности налджорп, а дыхательные упражнения и медитации были единственным, что его интересовало. Эти знаки вдохновляли всех, кто его окружал. На третьем году жизни он с лёгкостью мог читать и писать. Когда ему было семь лег, его отца убили в семейной распре и, утратив иллюзии относительно мирской жизни, он решил, что кроме практики Дхармы ни в чём больше нет никакого смысла. Оставив свой дом, отцовское наследство, семью и друзей, как если бы это было пылью под его ногами, он принял обеты мирянина и послушника у ламы Неньинга Чёдже. Позже Дже Кхьенрабпа из Жалу посвятил его в сан монаха. Монах Сенам Чокпа обучил его тантрам Тайной Мантраяны, а у лотосных стоп Гьялванга Дже он изучил полное учение традиции Друкпа, и особенно Три Тайных Наставления [Три Тайных Наставления (gdam ngag sdong po gsum) - это устные наставления по спонтанному очищению тела, речи и ума] Палдена Друкпы Ринпоче, основателя этой Линии Передачи. У лотосных стоп великого Токден Лхацюна и других учителей, поистине объединивших в себе постижение природы ума и высочайшую учёность, он полностью прошёл через все аспекты Слушания и Размышления над Совершенным Учением, обрёл в своём уме внутренний смысл осуществления Четырёх Посвящений [Четыре Посвящения (dbang bzhi): посвящение Вазы, Тайное, Мудрости и Слова - посвящают в тот Будда- аспект, от имени которого выполняется ритуал, и перелают силу и разрешение практиковать фазы Развития и Завершения в связи с данным Буддой. Здесь проводится различие между внешними, формальными посвящениями и действительным внутренним их смыслом] и впитал своим умом всю тайную сокровищницу объяснений по практике посвящений и коренных наставлений.

 

Наропа (1016- 1100)

 

Объединив смысл всех содержащихся в них слов, он раскрыл основу любого постижения: БУДЬ НАЧЕКУ! СЛЕДИ ЗА СОБСТВЕННЫМ УМОМ!

 

Осознав, что к этому сводится смысл всех обетов, он поднёс свои монашеские одеяния Драгоценному (учителю). Обращая в Путь всё, что происходило, он отказался от совершения регулярных практик. Своё видение он изложил в такой песне:

 

Когда нет понимания смысла слов Будды -

Что толку в мелочах, следовать букве Учения?

Если тебя не ведёт сведущий и опытный учитель -

Что толку в самодельной мудрости?

Если не способен любить всех существ как своих детей-

Что толку в торжественных молитвах и ритуалах?

Если не осознал, в чём единая суть Трёх Обетов, - [Три обета (sdom pa gsum): обеты Хинаяны - обеты строгой нравственной и физической дисциплины, обет бодхисаттвы Махаяны - всегда поступать на благо другим, и тантрические обеты Ваджраяны - сохранять в уме постоянный духовным контакт (самайя) с Ламой как Буддой, а также дополнительные обеты]

Чего достигнешь, неспособный соблюсти то один, то другой?

Не понимая, что Будда у нас внутри, -

Какой смысл поступать подобно громиле, ищущему драгоценности?

Если не знаешь, что метод медитации заключается в естественном пребывании в потоке ума, -

Что толку в подавлении мыслей?

Не в состоянии согласовать свою жизнь со временем дня и года -

Кто ты, если не сумасшедший неразборчивый болван?

Если нет точного понимания Взгляда -

Чего можно добиться при помощи сбивчивой концентрации?

Если, отказавшись от собственности, при этом стремишься бездельничать за счёт неимущих -

Кто будет потом выплачивать твои долги?

Одеваясь только лишь в хлопковую простыню, не дающую ни тепла, ни комфорта -

Чего достигнет аскет, познав страдания холодных адов уже в этой жизни?

Прилагая усилия, но не имея нужных наставлений -

Чего достигнешь, подобный муравью, карабкающемуся на песочный холм?

Только лишь копить услышанные поучения, пренебрегая медитацией на природу ума, -

Всё равно, что морить себя голодом, когда кладовая полна.

Мудрец, отказывающийся обучать или составлять тексты, так же бесполезен, как драгоценность на голове Царя Змей.

Глупец, который ничего не знает, но непрестанно бездумно болтает,

Лишь всем возвещает о своём неведении.

Поняв единую суть всего Учения [Учение (Дхарма, chos) здесь относится к полному собранию наставлений по методам, ведущим к освобождению из циклического существования и достижению состояния Будды] - практикуй её!

 

Марпа (1012- 1097)

 

К возрасту 25 лет Кюнга Лета овладел как мирскими, так и духовными науками. Обретя знаки искусности и ясновидении и совершении прочих чудес, он вернулся на родину в Ралунг [Ралунг расположен на полпути между Лxacoй и бутанской границей. Это резиденция школы Друкпа Кагью, откуда происходит род Гья; располагается недалеко от места рождения Друкпы Кюнле], навестить свою мать. Однако та не распознала его внутренних достижений, а могла судить о нём лишь но его внешнему поведению.

 

- Ты должен решить, кто ты, - твердила она. - Если ты решишь посвятить себя религиозной жизни, ты должен непрестанно работать на благо других. Если ты хочешь быть мирянином и вести хозяйство, тебе нужна жена, которая будет помогать твоей старой матери по дому.

 

Миларепа (1052- 1136)

 

Отныне во все времена ведомый своим обетом посвящать другим всё своё зрение, слух, ум и восприимчивость и вести их на путь к Просветлению и зная, что пришло время проявить свою безумную, но сочувственную мудрость, налджорпа моментально ответил:

 

- Если ты хочешь невестку, я пойду и разыщу её.

 

Он направился прямо к базарной площади и натолкнулся там на уродливую, скрюченную столетнюю каргу с седыми волосами. У неё были круги под глазами и не было ни единого зуба во рту.

 

- Старуха, - сказал он ей, - сегодня ты должна стать моей невестой. Пойдём со мной!

 

Старуха не могла подняться на ноги, но Кюнле взвалил её себе на спину и понёс домой.

 

- О ама! Ама! - закричал он. - Ты хотела, чтобы я нашёл себе жену, - вот я её притащил!

 

- Если это лучшее, что ты смог найти, то оставь эту затею, - простонала мать. - Отнеси её туда, где ты её взял, иначе тебе ещё и нянчиться с ней придется. Я лучше справлюсь с её работой, чем она.

 

- Хорошо, - сказал Кюнле с разыгранным разочарованием, - раз уж ты можешь выполнять её работу, я отнесу её обратно.

 

И он вернул её назад на базарную площадь.

 

По соседству жил примерный настоятель Нгагванг Чёгьял [Нгагванг Чёгьял (ngag dbang chos rgyal) (1465- 1540), отпрыск рода Гья. Возможно, двоюродный брат Друкпы Кюнле, настоятель монастыря Ралунг, совершивший несколько путешествий в Бутан. Антипод Друкпы Кюнле - олицетворение официальной государственной религии], Воплощение Бодхисаттвы Сочувствия [Авалокитешвара (санскр.), Ченрезиг (spyan ras gzigs) (тиб.), "тот, кто ycтремил на мир взор, полный сочувствия", Любящие Глаза. Изображается держащим в одной руке четки, в другой - белый лотос, а во второй паре рук - Исполняющую Желания Драгоценность] - добродетельный и святой человек, серьёзно практиковавший медитацию с фазами Развития и Завершения [Фазы Развития и Завершения (bskyed rim dang rdzogs rim) - технические термины, описывающие последовательность процесса медитации, который состоит из построения вселенской Мандалы и затем её растворения в ознаменование её "Пустой" природы]. В перерыве между своими религиозными обрядами он подумал:

 

- Дом Кюнга Легпы и его матери нуждается в ремонте. Каждому мирянину полагается по алтарной комнате, а раз уж дело дошло до этого, можно было бы построить и туалет. Да вот только куда бы его поставить? Восточная сторона дома явно для этого не предназначается, южная кажется мне довольно неподходящей, на западе солончак, а север кишит злыми духами.

 

Пока Hгагванг Чёгьял раздумывал таким образом, Кюнле вернулся с базарной площади. Мать встретила его увещаниями:

 

- Хороший сын должен быть таким, как Нгагванг Чёгьял. Посмотри, как он поддерживает монахов, воздаёт за доброту своих родителей, трудится на благо всех существ и содержит в чистоте свой ум. Он воистину служит людям!

 

- И несмотря на это твой Нгагванг Чёгьял даже не может решить, где построить сортир! - засмеялся Лама.

 

Этой же ночью Кюнле взял своё одеяло и направился к кровати своей матери.

 

- Чего тебе? - спросила она.

 

- Разве ты не сказана сегодня утром, что будешь выполнять обязанности своей невестки? - ответил он.

 

- Ах ты, бесстыжая тварь! - воскликнула мать. - Я сказала, что улажу её работу по хозяйству. Не будь таким бестолковым. Отправляйся к себе в кровать.

 

- Надо было объяснять сегодня утром, что ты действительно имела в виду, - ответил Лама, ложась к ней. - Теперь уже слишком поздно; мы будем спать вместе.

 

- Заткнись и проваливай, ты, жалкое ничтожество, - ругалась она на него.

 

- У меня что-то случилось с коленом, и я не могу подняться. Пожалуй, что лучше тебе будет с этим примириться, - упорствовал он.

 

- Если уж у тебя стыда нет, - сказала она, -то что подумают другие? Только представь себе, какие пойдут пересуды!

 

- Если ты боишься слухов, мы можем сохранить это в тайне, - пообещал он.

 

Авалокитешвара (санскр.), Ченрезиг (spyan ras gzigs) (тиб)

 

В конце концов, она уже не знала, что ему возразить, и только сказала:

 

- Раз уж ты меня не слушаешь, то хотя бы никому не рассказывай. Как бы то ни было, есть поговорка: "Чтобы продать своё тело, не обязательно нужен сводник, чтобы повесить тханку, не обязательно нужен гвоздь, чтобы потерять заслугу, не обязательно стоять на солнце". Так что давай, раз уж не можешь иначе!

 

И услышав эти слова Кюнле, подобно воде, попавшей в кипящее масло, вскочил с кровати и оставил мать в покое.

 

На следующее утро чуть свет он отправился на базарную площадь и стал громко кричать:

 

- Слушайте, люди! Если вы будете настойчивы, вы сможете соблазнить даже собственную мать!

 

Приведя всю толпу в негодование, он исчез. Однако оттого, что скрытые недостатки его матери были выставлены напоказ, её плохие качества были искоренены, проступки искуплены, заботы и страдания удалены. Она прожила до преклонного возраста 130 лет.

 

Вскоре после этого происшествия он сказал матери, что собирается в Лхасу и в будущем будет вести жизнь налджорпы.

 

И так Владыка Дхармы, Защитник Живых Существ Кюнга Легпа отправился в Лхасу как странствующий налджорпа. Базарная площадь столицы была наполнена людьми, как ночное небо усеяно звёздами. Он встретил там людей из Индии и Китая, Кашмира и Непала, Ладакха и Гималаев, Кхама и северного тибетского нагорья, центрального Тибета и Цанга, Дакпо и Конгпо. В городе собрались кочевники, крестьяне, ламы, воины, монахи, монахини, налджорпы, верующие, торговцы и паломники из разных земель.

 

- Слушайте меня все, люди! - закричал Лама. - Я - Друкпа Кюнле из Ралунга, не имеющий определённых занятий, и я пришёл сюда сегодня, чтобы помочь живым существам. Ответьте же, где мне найти лучший чанг [Чанг - пиво из ячменя, пшена, риса пли проса, приготовленное при помощи катализатора путем брожения залитых кипятком зерен; насыщенный водой и затем отфильтрованный раствор. Это повсеместная нища и напиток в Тибете и соседних с ним странах] и самых красивых женщин?

 

Народ был крайне удивлён, ошеломлён и озадачен, и повсюду зашептались:

 

- Этот ненормальный утверждает, будто бы пришёл сюда для блага всех существ, а потом спрашивает, где ему найти выпивки и женщин! Что за благочестие такое? Ему бы спросить, кто тут величайший лама, где находится лучший монастырь и где Дхарма процветает больше всего, но таких вопросов он не задаёт. Скорее всего, он один из тех благочестивых буддистов, которые привязывают к Колесу Учения скорее девушек, нежели демонов!

 

В толпе находился человек с белой кожей, запачканным сажей лицом, головой как кузнечный молот, неподвижными выпученными глазами, губами как овечьи кишки, лбом как перевёрнутая чаша для подаяния и шеей такой тонкой, как лошадиный хвост, из которой торчал огромный зоб. Он крикнул Ламе:

 

- Ты, дурак, ты можешь нам рассказывать, что ты человек, но у тебя наверняка нет родного дома, ты можешь рассказывать нам, что ты птица, но у тебя нет насеста, ты можешь называть себя оленем, но у тебя нет леса, ты можешь называть себя скотиной, но у тебя нет хлева, ты можешь называть себя буддистом, но у тебя нет общины, ты можешь называть себя монахом, но у тебя нет монастыря, ты можешь называть себя ламой, но у тебя нет трона. Ты - назойливый самонадеянный нищий! Днями ты побираешься на похоронных трапезах, а по ночам напиваешься, крадёшь у мужей их жён и забавляешься с ними. Ты никакой не практик, иначе у тебя была бы линия передачи. Скажи же нам, от кого берёт начало твоя линия передачи!

 

- Эй ты, болван с лицом как у жертвенного пугала на перекрёстке! Сядь и замолчи! - вскричал Кюнле. - Ты хочешь знать моё происхождение и какого я рода? Ты спрашиваешь о моей линии передачи? Так слушай же, я скажу тебе [Следующие строки передают великую силу и глубину совершенства Друкпы Кюнле, показывают четыре корня его духовной сущности: его Ламу, Палден Друкпу Ринпоче, в воплощении Лхацюна Кюнги Чёкьи Гьямцо (lha btsun kun dga' chos kyi rgya mtsho) (1432- 1505); его йидама Чакрасамвару - главного йидама в Кагью; его дакиню или партнёршу Ваджраварахи - персонификацию его совершенного осознавания; и его Защитника, четырёхрукого Махакалу]:

 

Линия передачи этого бродяги благородна:

Она берёт начало от Держателя Ваджры!

Лама этого бродяги благороден:

Его имя - Лама Палден Друкпа!

Йидам этого нищего благороден:

Его имя - Высшая Радость!

Дакиня этого нищего благородна:

Её имя - Алмазная Свинья!

Защитник этого нищего благороден:

Его имя - Великий Четырёхрукий Защитник!

 

Когда он закончил свою песню, нападавший на него не нашёлся, что ответить, а затем он и вовсе исчез.

 

Тут из толпы поднялся старик из Лхасы, поклонился Ламе и запел такую песню:

 

Славный Друкпа Кюнле!

Я живу в городе Лхаса,

А Лхаса знаменита своими красивыми женщинами.

Невозможно их всех перечислить,

Но вот имена самых лучших:

Палзанг Бутри, Вангчук Цеванг Зангмо,

Калзанг Пемо, улыбчивая Санг Гьялмо,

Сенам Дрёнма, танцовщица Чёкьи Вангмо,

И светоч Лхасы Дрен Акьи.

Таковы имена их,

Но число не названных - беспредельно.

В Лхасе ты найдёшь и добрый чанг.

Радует ли это твоё сердце, налджорпа?

 

Кюнле отвечал:

 

- Похоже, что в Лхасе мною красивых женщин и добрый чанг. Как- нибудь надо мне погостить в вашем городе.

 

Тогда поднялся старик из Сакья и спел такую песню:

 

Славный Кюнга Легпа!

Я из земли Сакья,

Где красота женщин легендарна.

Невозможно их всех перечислить,

Но вот имена самых красивых:

Асал Пемо, дева Гакьи,

Дева Андрук, Лхачё Вангмо,

Аса Церинг Дролма,

Дева Дасал Янгкьи, Декьи Салдрён.

Вот столько тех, чьи имена я называю,

Но число не названных безмерно,

И у нас в Сакья также превосходный чанг.

Тебе это подходит, налджорпа?

 

- Ях, ях! - сказал Лама. - Как- нибудь я приду в Сакья. Тогда поднялся старик из Ладакха и сказал следующее:

 

 

Славный Кюнга Легпа!

Я пришёл из земли Ладакх,

Где красивых женщин почитают.

Если ты спросишь у меня их имена, упомяну я

Цеванг Лхадрён, деву Чёкьи,

Деву Ацонг с высоких перевалов,

Лхачиг Бутри, Ама Акьи,

Карма Дечен Пемо и Сенам Гьялмо, -

И эти имена достойны, чтобы их запомнить.

А также чанг хорош у нас в Ладакхе.

Придёшь его отпробовать, налджорпа?

 

- Ях! Ях! - сказал налджорпа. - Как- нибудь я приду в Ладакх! Следующей вышла старуха из Бутана и сказала:

 

- Вы, тибетцы, слишком много болтаете! Ламу зовут Друкпа [Бутанка обыгрывает двойное значение "Друкпа": "последователь школы Друкпа Кагью" и "житель Бутана"] Кюнле, а не тибетский Кюнле! И она запела такую песню:

 

Славный Друкпа Кюнле! Я из страны Бутан,

Что полна желанных красоток.

Я не смогу всех наших женщин поимённо перечислить,

Но вот некоторые, чтобы запомнить:

Гёкьи Палмо - девушка из земли Воче,

Девушка Адзом - дакини с подножья Ступы Гёнъюл Сар,

Намкха Дрёнма из Пачанга - дакини из долины Шунгъюл,

Палзанг Бутри - дакини с высокогорья Шунгъюл,

Чёдзом - дакини с подножья Варна в Вангъюле,

Самтен Цемо, дочь Ламы Ньида Дракпа, - дакини из Пара,

Дева Гьялдзом - дакини из- под сандалового дерева в

Шар Кхьюнгце.

Вот несколько имён, но число не названных несметно,

И у нас также есть отличный чанг, -

Ну как нравится тебе Бутан, налджорпа?

 

- Ях! Ях! - сказал йогин. - Как- нибудь я посещу Бутан, попью вашего чанга и попробую ваших женщин! Наконец, высказалась старуха из Конгпо:

 

Славный Кюнга Легпа!

Я - из земли Конгпо,

А вот имена наших красавиц:

Лхачё Пемо, дева Палзанг,

Ринчен Гьялмо, дева Цеванг Гьялмо,

Тендзин Зангмо, Цетен Лхамо

И дева Сумчок.

Вот столько их, если назвать их поимённо,

А число не названных - безмерно...

И у нас также чанг - первоклассный.

Не хочешь ли ты погостить у нас, налджорпа?

 

- Ях! Ях! - сказал налджорпа. - В Конгпо много красивых женщин. Но недостаточно просто знать, что они существуют, их нужно ещё и повидать. Особенно заинтересовала меня девушка Сумчок. Сколько ей лет?

 

- Пятнадцать, - ответила женщина из Конгпо.

 

- Тогда мне нужно немедленно отправляться в путь, пока не поздно, - сказал Лама. - Будьте здоровы! Я должен теперь идти и встретиться с Сумчок!

 

По пути в Конгпо (провинция к юго- востоку от Лхасы), миновав Ньеронг, Лама повстречал на дороге пятерых девушек.

 

- Откуда ты и куда идёшь? - спросили они его.

 

- Я пришёл из того места, что находится позади меня и иду к тому, что расположено передо мной, - усмехнулся он.

 

- Всё же ответь нам, - настаивали девушки, - с какой целью ты в пути?

 

- Я ищу 15- летнюю девушку, - сказал Лама им в ответ. - У неё нежная кожа; мягкое, шелковистое, жаркое тело; узкое рыжее и уютное влагалище и круглое смеющееся личико. На неё приятно смотреть, она душисто благоухает и отличается острым рассудком. То есть, я ищу ту, которая имеет признаки дакини [Дакиня - выражение совершенного осознавания, ставшее реальностью совершенное познание; она может повстречаться практикующему как гневный и кажущийся злобным враг или как высший союзник, наделяющий силой полностью сознательной магической активности, в виде существа из света и энергии или как женщина во плоти. Оргьен - страна дакинь].

 

- А мы что же, не дакини? - спросили девушки.

 

- Сомневаюсь, - отвечал Лама. - Вы выглядите иначе, но есть различные виды дакинь.

 

- И какие же? - заинтересовались они.

 

- Есть Дакини Мудрости, Алмазные Дакини, Дакини Драгоценности, Лотосные Дакини, Дакини Активности, Будда- Дакини, Плотоядные Дакини, Мирские Дакини, Дакини Пепла и многие другие.

 

- И как же их распознать?

 

- Дакиня Мудрости лучезарна и полна жизни, - объяснял им Лама. - Кожа у неё белая с красноватым оттенком. Она любит причёски, напоминающие корону, и у неё пять белых знаков в области волос. Она полна сочувствия, чиста, правдива и преданна; кроме того, её тело красиво сложено. Союз с ней приносит счастье в этой жизни и предотвращает падение в низшие миры в следующей.

 

У Будда- Дакини голубоватый цвет лица и сияющая улыбка.

 

Дакиня Дордже Пхамо

 

Она не отличается сильной страстью, живёт долго и рожает много сыновей. Союз с ней обещает долголетие и перерождение в Чистой Стране Оргьен [Оргьен, географическое расположение которой ассоциируется с долиной Сват в Пакистане, - это мифическая область посвященных, дакинь и тантрического откровения].

 

Алмазная Дакиня красива и обладает упругим гибким телом с хорошими пропорциями. У неё длинные брови, сладкий голос, и ей нравятся пение и танцы. Союз с ней приносит успех в этой жизни и перерождение богом.

 

У Дакини Драгоценности прелестное белое личико с приятным желтоватым оттенком. Она высокая и стройная, у неё белые волосы. Она не тщеславна, и у неё очень тонкая талия. Союз с ней даёт богатство в этой жизни и закрывает врата в ад.

 

У Лотосной Дакини светлая розоватая кожа с блестящим оттенком, плотное невысокое тело, короткие конечности и широкие бёдра. Она сладострастна и словоохотлива. Союз с ней приносит много сыновей, господство над богами, духами и людьми и закрывает врата в низшие сферы существования.

 

У Дакини Активности сияющая голубая кожа с коричневатым оттенком и широкий лоб; она довольно свирепа. Союз с ней защищает от врагов и закрывает врата в низшие сферы существования.

 

У Мирской Дакини белое улыбчивое и сияющее лицо, она почтительна к своим родителям и друзьям. Она верна и не скупа. Союз с ней обеспечивает продолжение семейного рода, даёт пищу и богатство, а также обеспечивает перерождение человеком.

 

У Плотоядной Дакини тёмно- пепельный цвет лица, широкий рот с выступающими клыками, на её лбу есть признаки третьего глаза, у неё когтеподобные длинные ногти, а в её влагалище - чёрная сердцевина. Она любит мясо и кровь и пожирает детей, которых рожает. Ей не хочется спать после захода солнца. Результат союза с ней - короткая и безрадостная жизнь, много болезней и перерождение в глубочайшем аду.

 

У Пепельной Дакини жёлтое обрюзгшее тело с пепельным оттенком, она ест золу из очага. Союз с ней служит причиной многих страданий и истощения, а также перерождения голодным духом.

 

- Ну а какие дакини мы? - нетерпеливо спросили девушки.

 

- Вы - совсем другого рода, - ответил Лама.

 

- Какого же? - продолжали они настойчиво расспрашивать.

 

- Вы жадные, но бедные, неудовлетворённые, но недружелюбные. Даже если вы найдёте какого- нибудь болвана, который свяжется с вами, никто не получит от этого никакой пользы.

 

Девушек до глубины души задели слова Ламы и, полностью осознав свои недостатки, они ушли.

 

Отныне Лама носил с собой лук и стрелы, символизирующие всепронизывающую мудрость и искусные средства [Союз и единство этих двух аспектов (shes rab dang thabs) Будда- сущности, символически представленный образом яб- юм, создаёт нерушимое осознавание, рассеивающее все виды эмоциональной лености и неведения], дабы истребить душегубов десяти направлений ["Забиратели жизни", "враги", "душегубы" десяти сфер (zhing bcu'i srog dbugs len pa) - это злые, мешающие силы искушения, населяющие все части духовной вселенной], и вёл с собой охотничьего пса для уничтожения привычки двойственного мышления. Его длинные волосы, свободно ниспадавшие на плечи, были украшены диадемой на макушке, а в его ушах висели большие круглые серьги. Верхнюю часть тела прикрывала дешёвая фуфайка, а нижнюю - юбка из хлопка.

 

Придя в Конгпо, он остановился перед дворцом наместника Бычья Голова и прислонился к шесту молитвенного флага. Убедившись в том, что поблизости никого нет, он запел песню, чтобы пробудить чувства Сумчок (Три Драгоценности).

 

Я кланяюсь в ноги отцам моим, Ламам Кагью!

В этой счастливой провинции У, раю процветания и изобилия,

Заточена в жалкой темнице самсары [Самсара - круговорот рождения и смерти, сфера заблуждения и эмоциональной запутанности]

Сумчок, обворожительная дева.

Задержись на миг и послушай меня, -

Бесцельно повсюду бродящий налджорпа

Поёт тебе песню со скрытым смыслом.

Посреди синевы огромного полночного неба

Сияет луна, устраняя мрак для всех существ.

Но не ревнует ли планета Раху ко мне - ясной полной луне?

Если ты скажешь, что нет,

То позволь мне удалить мрак с Четырёх Континентов.

В цветущих садах разных долин

Пчела наслаждается мёдом сияющего алого цветка.

Но не ревнуют ли засуха и град ко мне - пчеле?

Если ты скажешь, что нет,

То позволь мне сделать подношение Трём Драгоценностям.

Если тела рождённой на земле Конгпо Сумчок и моё сольются в любви,

Не будет ли ревновать Бычья Голова -

Правитель округа Конгпо в провинции У?

Если ты скажешь, что нет,

То позволь приблизить Сумчок к состоянию Будды.

 

Сумчок как раз несла чай наместнику, когда отчётливо услышала песню Ламы. Она выглянула из окна и, как только увидела нищего, подобного взошедшей 15- дневной луне, прислонившегося к шесту молитвенного флага, её сердце мгновенно наполнилось преданностью и, хотя она никогда не видела его прежде, но оттого, что она уже слышала его имя и знала истории о знаках его совершенства и большой искусности в чудесах, она решила, что это Кюнле.

 

И в ответ преподнесла ему такую песню:

 

О нищий, сидящий посреди большого зелёного горного луга,

Подобный взошедшей на 15- й день луне!

Твоё обычное тело скрывает сердце Будды,

Твоя нагая плоть сияет великолепием.

Щит терпения висит на твоей спине,

И ты несёшь лук и стрелы как символ искусных средств и мудрости.

Ты ведёшь охотничьего пса, дабы извести тревожащие эмоции,

А сила твоей практики способна покорить три сферы [Три сферы (khams gsum): сфера желании, сфера форм и бесформенная сфера, - трёхчастное деление самсары].

Ты или демон, принимающий разные формы,

Или Махасиддха, владеющий чудодейственной силой.

Не обманываешь ли ты меня, "выдавая медь за золото"?

Но если твоё золото не окажется медью,

То взгляни на несчастнейший кусок железа,

Что служит наковальней кузнеца!

Хочется ему сдвинуться - да накрепко схвачен большими и малыми клещами,

А остаться на месте - по нему стучат большими и малыми молотками.

Если ты и вправду сын Линии искусных кузнецов,

Не оставляй его быть наковальней,

Но, сделав из него замок храма Джово [Храм Джово (Раса Тулнанг) в Лхасе вмещает самую старинную и святую тибетскую статую Будды Шакьямуни в форме Вайрочаны, подарок Сонгцену Гампо от короля Непала в VII пеке. Известная легенда утверждает, что в конце своей жизни Друкпа Кюнле растворился в ноздре Джово],

Очисти карму этого железа и приведи его к совершенству!

Взгляни на несчастнейший кусок дерева, что служит порогом дома!

Хочется ему сдвинуться - да накрепко схвачен дверным косяком,

А остаться на месте - его топчут собаки и свиньи.

Если ты и вправду сын Линии искусных плотников,

Не оставляй его быть порогом дома,

Но, сделав из него двери храма Джово,

Очисти карму этого дерева и приведи его к совершенству!

Взгляни на несчастнейшую из женщин - Сумчок из Конгпо!

Хочется мне уйти, да не могу порвать путы привязанности к самсаре,

А остаться, так побои Бычьей Головы делают мою жизнь невыносимой.

Если ты, Лама, действительно живой Будда,

Не оставляй меня в трясине самсары,

Но, взяв меня с собой, куда бы ты ни шёл,

Очисти карму Сумчок и приведи меня к совершенству Будды!

 

Бычья Голова услышал, как Кюнле и Сумчок поют друг другу песни, и крикнул:

 

- Что это за пение я там слышу?

 

Остроумная Сумчок мгновенно нашлась что ответить:

 

- Мой господин, нищий с приятным голосом стоит здесь перед дверью. Он пропел мне новости.

 

- О каких новостях он рассказал тебе? - спросил Бычья Голова.

 

- Очевидно, охотники били сегодня зверя в горах, - отвечала она. - Мяса ещё не делили, а поэтому, если ты отправишься туда, ты сможешь вернуться как минимум с сотней туш. Если тебе повезёт, тебе больше не придётся есть цампу [Цампа - жареная ячменная круп