Проблема внимания. Внимание как сторона психики, как психический процесс, состояние и свойство личности

Понятие внимания наряду с понятиями памяти и способности относится к числу наиболее сложных и не имеющих в современной психологии однозначной трактовки. Так, в понятие «память» входят не только процессы запоминания, сохранения и воспроизведения, но и мнемические состояния и такие свойства личности, как памятливость или забывчивость.

Надо учитывать и то, что память существует и как сторона или свойство любого психического явления. Ни простейшая эмоция, ни движение или действие невозможны без такой их стороны, как слитность и целостность, что и есть проявление памяти. Известно, что память есть и у некоторых металлических сплавов: с изменением температуры они принимают ту или иную «заданную» форму.

Столь же сложна природа внимания. Ею занимались и занимаются многие авторы. Еще в XIX в. Н. Н. Ланге описал десятки теорий внимания и не поддержал ни одну из них. Известный гештальтпсихолог Рубин выступил на международном конгрессе с докладом «О несуществовании внимания».

Он доказывал, что внимание — это житейское, а не научное понятие. В рамках гештальттеории восприятия он был по-своему прав, трактуя феномен объекта и фона не как проявление фундаментального свойства психики — ее избирательности, обеспечиваемой процессами внимания, а как одно из свойств восприятия в ряду других.

Беда только в том, что гешальттеория при всей ее значимости существенно не полна, и потому на ее основе не удается ни раскрыть природу психики в целом, ни сформулировать предмет психологии. Именно поэтому в гештальтпсихологии не нашлось места вниманию.

Г. Эббингауз, напротив, задолго до Рубина признал внимание и память древнейшими и важнейшими процессами. Память, по Эббингаузу, фиксирует не все, что несут органы чувств, но лишь то, что отобрано вниманием. Считают внимание процессом П. Я. Гальперин и многие другие психологи.

Как справедливо пишет П. Я. Гальперин, внимание, как любой другой психический процесс, имеет свой продукт. Им является улучшение протекания того процесса, который идет с вниманием. Сращивание внимания с другими процессами также не является чем-то необычным. Напротив, ни один процесс реально не является «чистым». Любая мысль здорового человека эмоциональна, и любая эмоция интеллектуальна. Эмоциональная тупость и голое резонерство — классические симптомы разрушения психики при шизофрении.

Однако есть немало сторонников иного взгляда на внимание, а именно — как на сторону психики, а не как на самостоятельный процесс. При всех различиях большинство психологов согласны, что основными функциями внимания, как ни понимать его природу, является обеспечение избирательности и сосредоточенности психики на некотором внешнем или внутреннем объекте.

Избирательность проявляется в феномене объекта и фона, а сосредоточенность — в факте улучшения протекания основного процесса (восприятия, мышления, припоминания и т. д.). Чтобы это понять, достаточно вдуматься в смысл таких слов, как «смотреть», «видеть», «всматриваться». Или: «слушать», «слышать», «вслушиваться».

Нетрудно понять в этой связи, что функция внимания не сводится к контролю (избирательности), но включает коррекции на основе контроля и с помощью контроля как обратной связи. Полная функция внимания — это и контроль, и коррекция, т. е. регулирование в целом, с помощью которого и достигается главный результат — повышение эффективности основного процесса, где внимание соединено в одно функционально-структурное целое.

Внимание, т. о., надо признать одним из центрально-регуляторных, а не познавательных процессов. Другими такими же процессами являются эмоции и воля. При этом внимание выполняет роль исполнительного механизма «в руках» эмоций и воли. Такая кажущаяся избыточность и излишняя многослойность процессов регуляции не случайна. Она обеспечивает надежность нервно-психических функций в стрессовых ситуациях.

С позиций СГП представляется возможным примирить полярные точки зрения на внимание как на сторону психики и как на самостоятельный процесс. А именно: опираясь на принципы процессуальности психики и функционально-генетической иерархии ее структур, следует признать, что в период внутриутробного развития плода, располагающего лишь простейшей одноуровневой протопсихикой (такова же и эмоционально-вегетативная психика новорожденного и младенца), не только внимание, но и память имеют форму сторон, свойств единой психики.

По мере развития психика ребенка дифференцируется. Память из стороны трансформируется в форму простейшего мнемического процесса. Лишь на 6-ом уровне (и шестом году жизни ребенка) созревают вполне самостоятельные, высшие формы памяти — ассоциативная, память-рассказ и другие.

В принципе, аналогично идет формирование внимания как стороны, затем процесса, а далее — состояния и свойства индивида и личности. Если высшие формы памяти созревают на 6-ом уровне, то первая самостоятельная форма внимания созревает раньше, уже к двум годам, в форме рефлекторного внимания. Эта форма одним из первых была описана Н. Н. Ланге. Ему же принадлежит и ее название. Данная форма внимания существует как психофизиологический процесс с высоким «удельным весом» физиологии, поскольку в основном сводится к сенсомоторному повороту головы и рецепторов (глаз, ушей) к объекту внимания.

Первая их вполне психологическая форма внимания созревает позднее высших форм памяти, а именно — на 7-ом уровне вместе с высшими эмоциями (чувствами). Она описывается в психологии как непроизвольное внимание.

Соответственно, по мере трансформации чувств в волю (как бы интеллектуализации чувств) непроизвольное трансформируется в новую, более высокую форму произвольного внимания, выполняющего функцию необходимого передаточного звена от воли к тем психофизиологическим процессам, которые ею регулируются.

Особой, весьма интересной формой является послепроизвольное внимание. Оно приходит на смену произвольному тогда, когда оно, как мавр, сделало свое дело и может уйти. Например, ученик заставил себя волевым усилием сесть за уроки. Так он решил два-три заданных примера. Затем, в силу врабатываемости, увлеченный логикой деятельности, он сам, по своей инициативе продолжил решение новых примеров.

Понадобились ли для этого новые усилия воли? Нет, они стали лишними, поскольку включилось послепроизвольное внимание, которое еще называют вторичнонепроизвольным, т. е. как бы спонтанным, побуждаемым не волевым усилием «изнутри», а внешним фактором — свойствами раздражителя и всей ситуации в целом.

Есть еще одна, высшая форма внимания как психического процесса. Это внимание, формирующееся в общении и обслуживающее его, — нравственно ориентированное внимание 9-го уровня. Эта форма внимания не всегда очевидна в качестве выступающей как произвольное. Тем не менее она всегда присутствует при общении и регулирует его, хотя бы путем санкционирования или запрета тех или иных элементов общения.

Все формы внимания как процесса при их достаточной продолжительности становятся состояниями внимательности или невнимательности. Многократные повторения этих состояний формируют индивидуальные особенности человека (и профессионала) как внимательного или невнимательного.

На этом, личностном уровне последовательно формируются структуры сначала операционально-деловой, а потом и нравственно-психологической внимательности и невнимательности. Одними из первых выделили эти две разновидности внимательности на личностном уровне советские психологи Б. Г. Ананьев и И. В. Страхов.

Таким образом, есть основания различать восемь генетически взаимосвязанных форм внимания. Это, во-первых, компонент одноуровневой психики, отвечающий за ее избирательное реагирование на события внешней и внутренней среды организма. Его логично назвать предвниманием, или протовниманием. Это феномены психики плода, новорожденного и младенца.

Во-вторых, это рефлекторное внимание 2-го уровня как компонент психомоторной психики. В-третьих, это непроизвольное внимание как процесс реализации регуляторных функций эмоций 7-го уровня. В-четвертых, это произвольное внимание как процесс реализации регуляторных функций воли.

В-пятых, это послепроизволъное внимание как процесс саморегуляции активности, ранее инициированной с помощью воли. Иначе эта форма внимания называется вторично непризвольным вниманием, поскольку также не требует волевых усилий.

В-шестых, это состояния внимательности-невнимательности 16-18-го уровней (см. рис. 5). В-седьмых, это внимательность как операционально-деловое свойство личности и, в-восьмых, это внимательность как нравственно-психологическое свойство личности.

Интересен вопрос о нейродинамических основах и механизмах внимания. Они почти так же многообразны, как механизмы эмоций. Исходя из понимания внимания как регуляторного процесса, нетрудно понять, что его основа и механизм — это процессы нейрогуморальной регуляции функций организма. В принципе, все эти процессы.

Как известно, общий тонус нервной системы и психики зависит от ретикулярной формации ствола мозга. Именно она ответственна за континуум сон-бодроствование и, соответственно, эффективность работы внимания.

Важнейшую роль в нервно-психических регуляторных процессах играют высшие центры вегетативной нервной системы — симпатической и парасимпатической. Как показали Л. А. Орбели и его ученики, основной для вегетативной нервной системы является адаптационно-трофическая функция.

Высшим регуляторным центром организма является кора больших полушарий головного мозга, все ее отделы в их иерархических взаимоотношениях, продиктованных фило- и онтогенезом. Конкретные механизмы внимания в форме мозаики возбуждения и торможения в элементах коры открыл И. П. Павлов.

Важным механизмом внимания является доминанта, открытая и изученная А. А. Ухтомским, функциональная асимметрия мозга (ФАМ), «воронка» Шеррингтона и другие специфические и неспецифические регуляторные нейрогуморальные процессы. Все они в той или иной мере являются физиологической основой психического процесса внимания.