Принятие и одобрение

Культура общения начинается с умения слушать. Каж­дому из нас крайне важно знать, что кто-то нас слышит,

даже если этот кто-то и не всегда нас понимает. Слышит — значит, принимает участие в нашей судьбе... Слышит — может означать, что любит... Слышит — значит, восприни­мает меня. Слышит — значит, относится ко мне серьезно...

Родители демонстрируют свою приязнь к ребенку тем, что уважают его, ценят и понимают его чувства. Принятие ребенка таким, каков он есть, дает ему внутреннюю свобо­ду для настоящего личностного роста.

Мы так воспитаны, что в общении друг с другом склон­ны, в первую очередь, слышать факты, смысл слов. А душе нашей угодно в первую очередь другое — слышать чувства. Нам приятен собеседник, чутко откликающийся на то, как мы говорим, а не на то, что мы говорим. Вот вы случайно встретились на улице с давним знакомым:

— Здравствуй!

— Здравствуй!

— Куда спешишь?

— В больницу.

Если собеседник услышал только тот факт, что знакомый спешит в больницу, то понял лишь направление его движе­ния. Он мог в этой фразе уловить грустное чувство — боль­ница? Сам заболел или идет навестить близких людей? Он подавлен? Собеседник мог подумать: нужна моя поддерж­ка. Только в этом случае он принял информацию как чело­век, а не как робот.

Для повышения уровня общения мы чутко воспринима­ем то, что стоит за сообщаемыми фактами. Можно даже пропустить мимо ушей то, что вам говорит человек, но глав­ное «услышать» его состояние, настроение и себя настро­ить на восприятие его эмоций.

Мы даем знать человеку, что мы его видим, слышим и принимаем. Хорошо, когда ни одно сколько-нибудь полез­ное или доброе дело ребенка не останется без похвалы и одобрения. Пусть он всего лишь вылепил из пластилина носорога или справился с доставанием воды из колодца, он будет счастлив услышать от мамы или папы: «Ах, какой ты у нас маленький да удаленький!»

Некоторые строгие родители боятся похвалой испортить ребенка: как бы не возомнил о себе много и не утратил стремления к совершенствованию. Не бойтесь, уважаемые папы и мамы! Все в один голос — педагоги, психологи, фи­зиологи — твердо стоят на одном: чего не добьешься пори­цанием, того добьешься похвалой. То же самое и в физио­логии: положительное подкрепление рефлексов (награда в виде похвалы) делает их более прочными, чем отрицатель­ное подкрепление (наказание, порицание нежелательного поведения).

По моим наблюдениям, отсутствие всякого подкрепле­ния поведения ребенка со стороны родителей оказывает самое нехорошее влияние на душу ребенка, причем это влияние длится долго и сказывается на его судьбе и в зре­лом возрасте.

В неблагополучных семьях разного типа есть общая чер­та — там не замечают нужд, потребностей ребенка, в том числе и потребности в принятии, одобрении. Как на эту ситуацию реагируют дети?

Очень плохо жить невидимкой, не замечаемым суще­ством среди тех, кого ты любишь и ценишь. Я знала одну девочку, которая могла сорвать урок в школе тем, что пы­талась насмешить окружающих. Что она только ни дела­ла! То усы себе нарисует, то запищит по-мышиному. А дома однажды, когда мать была занята с гостями, она прошла по карнизу балкона на соседний балкон. Не де­вочка, а сорвиголова.

Когда я узнала жизнь этой семьи, я поняла, как одинока эта девятилетняя девочка. Ее почти не замечали мама и ба­бушка. Конечно, они обе работали. Но вечером-то встреча­лись все вместе, и никто не спрашивал девочку, был ли удач­ным ее день, что она сегодня узнала, увидела, с кем разго­варивала, о чем.

Поведение девочки — типичная реакция на постоянное неудовлетворение ее насущных нужд. Причем выбирает эту линию поведения ребенок почти неосознанно. Каждой своей выходкой он призывает, почти кричит: «Заметьте меня,

я живая, мне нужна ваша любовь». Есть даже типологичес­кое название такой реакции — «ребенок-клоун, шут».

Все дети разные. Они по-разному реагируют на неудов­летворение своих психологических потребностей. Есть реакция типа «герой семьи». Вот вам живой пример. Бесе­дую с десятилетним сыном женщины, больной алкоголиз­мом. Умный такой мальчик, положительный во всех отно­шениях. Не надо думать, что у женщин с этой болезнью бывают только умственно отсталые дети. Это неправда. Всякие бывают, немало и умных сыновей, дочерей. Так этот мальчик хорошо ведет хозяйство, ухаживает за младшей сестренкой, хорошо учится. Спрашиваю:

— Что ты делаешь, когда у мамы обостряется ее бо­лезнь?

— Ну, я тогда за старшего в доме. Я на нее покрики­ваю, да только не помогает.

Перед лицом трудностей дети быстро взрослеют. Труд­ности закаляют, быстро развивают чувство ответственно­сти. Поведение мальчика прямо-таки образцовое. Он с ма­мой поменялся ролями — мальчик стал родителем для мамы, а мама — опекаемым ребенком.

Что же в этом плохого, что он стал хозяином и «героем семьи», что все положительное выпукло обозначилось в его характере? Плохо то, что это все же была реакция на беду в семье, что он вынужден был стать героем семьи, больше ведь некому.

Мальчики должны быть мальчиками. Всему свое время. У него нет детства, он сразу начал жить как взрослый. Не наигравшись в детстве, легко сломаться в будущей жизни.

Довольно часто мальчики на семейное неблагополучие реагируют поведением типа «бунтовщик». Не обязательно это тяжелая болезнь родителя. Семейное неблагополучие заключается уже в том, что никто дома не спрашивает: «Как ты себя чувствуешь?» Бунтовщики презирают все, что про­исходит в доме, пытаются противиться зачаткам установ­ленного порядка. Настоящего порядка в неблагополучных семьях мало, жизнь характеризуется скорее хаосом, чем

размеренным ходом событий, соблюдением установленных норм. Драчуны, циники — все это бунтовщики. Все они испытывают недостаток внимания, принятия и одобрения в своем доме. Их мало любят.

Девочки часто пытаются своим поведением все уладить, изменить ситуацию к лучшему и становятся если не «геро­ями семьи», то «миротворцами» — всех бы они помирили, сами же боятся нашалить, рассердить своих суровых ро­дителей. Тоже жизнь скованная, без свободных порывов души. Вот и вырастают потом «закомплексованными» под­ростками.