Определение общения

Во введении к книге мы уже отметили тот факт, что сфера общения в последние два–три десятилетия привлекла пристальное внимание исследователей. Природа общения, его индивидуальные и возрастные особенности, механизмы протекания и изменения стали предметом изучения философов и социологов (Б. Д. Парыгин, 1971; И. С. Кон, 1971, 1978), психолингвистов (А. А. Леонтьев, 1979а, б), специалистов по социальной психологии (Б. Ф. Поршнев, 1966; Г. М. Андреева, 1980), детской и возрастной психологии (B. C. Мухина, 1975; Я. Л. Коломинский). Однако разные исследователи вкладывают в понятие общения далеко не одинаковый смысл. Так, Н. М. Щелованов и Н. М. Аксарина (Воспитание детей…, 1955) называют общением ласковую речь взрослого, обращенную к младенцу; М. С. Каган (1974) считает правомерным говорить об общении человека с природой и с самим собой. Одни исследователи (Балл Г. А., Брановицкий В. Н., Довгялло A. M. // Мышление и общение, 1973) признают реальность взаимоотношений человека с машиной, в то время как другие полагают, что «разговор об общении с неодушевленными предметами (например, с ЭВМ) имеет только метафорический смысл» (Б. Ф. Ломов // Проблема общения…, 1981. С. 8). Известно, что и за рубежом предложено множество дефиниций общения. Так, ссылаясь на данные Д. Денса, А. А. Леонтьев (1973) сообщает, что только в англоязычной литературе уже к 1969 г. было предложено 96 определений понятия общения.

И все же неизбежно каждый, начиная писать об этом феномене, дает еще одно, свое определение общения. Даем такое определение и мы.

Общение – взаимодействие двух (или более) людей, направленное на согласование и объединение их усилий с целью налаживания отношений и достижения общего результата.

Мы согласны со всеми, кто подчеркивает, что общение есть не просто действие, но именно взаимодействие: оно осуществляется между участниками, из которых каждый равно является носителем активности и предполагает ее в своих партнерах (К. Обуховский, 1972; А. А. Леонтьев, 1979а; К. А. Абульханова–Славская // Проблема общения…, 1981).

Помимо взаимной направленности действий людей при общении наиболее важной характеристикой его служит для нас то, что каждый его участник активен, то есть выступает как субъект. Активность может выражаться в том, что человек при общении инициативно воздействует на своего партнера, а также в том, что партнер воспринимает его воздействия и отвечает на них. Когда два человека общаются, они попеременно действуют и воспринимают воздействия друг друга. Поэтому мы не относим к общению случаи односторонней активности: когда, например, лектор обращается по радио к невидимой ему аудитории или учитель дает урок по телевидению, а не в классе. Значение указанной особенности общения подчеркивают Т. В. Драгунова (Возрастные и индивидуальные особенности младших подростков, 1967) и Я. Л. Коломинский (1976).

Для общения характерно также то, что здесь каждый участник выступает как личность, а не как физический предмет, «тело». Обследование врачом пациента, находящегося в бессознательном состоянии, не общение. Общаясь, люди настроены на то, что партнер им ответит, и рассчитывают на его отзыв. На эту особенность общения обращают внимание А. А. Бодалев (1965), Е. О. Смирнова (Мышление и общение, 1973) и другие психологи. На этом основании Б. Ф. Ломов утверждает, что «общение есть взаимодействие людей, вступающих в него как субъекты» (Проблема общения…, 1981. С. 8), и чуть дальше: «Для общения необходимы по крайней мере два человека, каждый из которых выступает именно как субъект» (там же).

Мы хотели бы подчеркнуть, что перечисленные выше особенности общения неразрывно связаны друг с другом. Абсолютизация взаимодействия в отрыве от других черт общения приводит к интеракционистской позиции, которая резко обедняет представление об общении. При чрезмерном акценте на обмене информацией как сути общения последнее превращается в коммуникацию – явление, также намного более узкое, чем общение. Напомним, что К. Маркс, говоря о феноменах общения, употреблял не английское слово communication – «коммуникация», а немецкое Verkehr – термин, который в гораздо большей степени схватывает связь общения с отношениями в человеческом обществе (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3. С. 19).^[2]

И наконец, отождествление общения с отношениями, в особенности со взаимоотношениями, также искажает рассматриваемый термин; четкое отделение его от понятия «взаимоотношения» имеет важное принципиальное и методическое значение (Я. Л. Коломинский, 1981). К последнему вопросу мы еще вернемся при рассмотрении продуктов общения.

Итак, в ходе общения люди адресуются друг к другу в расчете получить отзвук, ответ. Это позволяет легко отделить акты общения от всех других действий. Если ребенок, слушая Вас, глядит Вам в лицо и, улыбаясь в ответ на Ваши ласковые слова, устремляет взгляд в Ваши глаза – можете быть уверены, что Вы общаетесь. Но вот ребенок, привлеченный шумом в соседней комнате, отвернулся или наклонил голову, заинтересованно рассматривая жука в траве, – и общение прервалось: его сменила познавательная деятельность ребенка. Общение может быть выделено из других видов активности человека в отдельный эпизод. Так бывает, например, когда люди сосредоточенно обсуждают свои отношения, высказывают друг другу мнения о своих или чьих–то поступках, действиях. У маленьких детей общение, как правило, тесно переплетено с игрой, с исследованием предметов, рисованием и другими видами деятельности и перемежается с ними. Ребенок то занят своим партнером (взрослым, ровесником), то переключается на другие дела. Но даже краткие моменты общения – это целостная активность, имеющая у детей своеобразную форму существования, поэтому как предмет психологического анализа общения представляют собою известную абстракцию. Общение не сводится полностью к сумме наблюдаемых разрозненных контактов ребенка с окружающими людьми, хотя именно в них оно проявляется и на их основе конструируется в объект научного изучения.