Вместо благодарности

Всегда, как только в Европе появлялась бессмысленность, вмешивалась Россия. Достаточно проанализировать цепь событий 1700-2005 годов.

Карл 12 как-то уж страшно размахался своей шпагой. Если бы не Полтава и не морские победы русского флота на Балтике, не­известно, чем закончилась бы его авантюра. Дело ведь в том, что Швеция, имея «авианосец» Скандинавии и установив прочные связи с Турцией, вполне могла рассчитывать на расчленение Европы вроде именинного пирога – по всем мыслимым меридианам. И Англию тогда не спас бы Ла-Манш.

Сегодня эскапады прусского Фридриха кажутся несерьёзными, его победы – не стратегическими, его притязания не идут дальше объединения Германии. Но что было бы, если бы в Семилетней войне Фридрих не получил бы по зубам при Кунесдорфе и других мест­ностях, и не потерял бы время и запал? Нетрудно догадаться, вспомнив тех же тевтонов через полтораста лет.

Случай с Наполеоном не требует комментариев.

Долго и благополучно после этих событий Россия считалась европейским жандармом. Не случайна ненависть к России со сто­роны Маркса с Энгельсом. Может быть, именно в 1830 и 1848 го­дах Россия оказала Европе и всему человечеству самую большую услугу в истории. И что же? Николай 1 за всё хорошее был измордован в Севастополе. Причём речь не шла о военном противос­тоянии – речь шла об унижении, после которого в приличном об­ществе или бьются на дуэли или стреляются. Николай предпочёл второе. Хотя неизвестно, где бы сегодня была Европа, если бы Николай предпочел дуэль – на манер Ленина-Сталина – раскачивая Европу по разлому права наций на самоопределение и снабжая деньгами социалистов.

Заслуживает внимания также ситуация с Бисмарком. Когда немцы играючи взяли Париж и столь же играючи могли пройти по всей Европе, совсем не заботясь о десанте через Ла-Манш потому хотя бы, что Англия на этот раз не отсиделась бы в блокаде, и ещё потому, что США едва оправились от гражданской войны и плевать хотели на высокомерную Европу – что немцам помешало вы­полнить напрашивавшийся поход? Ведь напрашивавшийся же союз с Россией, где ещё свежо было унижение от Крымской войны, решил бы все проблемы на триста лет вперёд: такие полицейские силы, как казаки и гестапо, заткнули бы любые брюссельские и парижские рты. Так что же? Ведь Германия не участвовала в Крымской войне, она даже сочувствовала России в своем нейтралитете, помня, кто её освобождал от Бонапарта..! Правильно, Россия не могла допус­тить нарушения европейского баланса. Это – её крест, её задача от Бога.

Наконец, первая мировая война, которая была неотвратима уже в 1870 году. Разве вызывает у кого-то сомнения то, чем она окончилась бы, сохрани Россия нейтралитет? Что, англо-французы так и держались бы под Верденом и на Марне? Что, им примчалась бы на помощь циничная Америка, дожидавшаяся лишь момента вбро­са капиталов?

И в очередной раз Россию просто кинули, обеспечив Ленину и Троцкому победу путем саботажа. А ведь некуда было девать вооружение и шмотки после Версальского мира. Некуда. Пусть лучше сгниют, чем поддерживать Деникина. «Может быть, большеви­ки задушат эту державу уже окончательно, сами вымрут и дадут нам возмож­ность додушить Европу?».

Здесь надо обсудить один вопрос. Этот вопрос поднимался Верленом и другими чуткими людьми. Это вопрос о склонности За­падной Европы к суициду. Те пограничные состояния, которые можно обозначить именами де Сада, Мазоха, Нерона и Гамсуна с Ницше, обозначают склонность Европы к самоуничтожению. И, пра­во, не стоило бы спасать дряхлый организм, не будь чего-то высшего в этой ситуации. Это как бы порочный брат, всеми в семье (в мире) проклинаемый за вероломство и колониализм. И только сестра (Россия) тайно жалеет и любит его. И спасает. Раз за разом. И когда спасать надо уже её, сестру, брат похаб­но хохочет и пускает к её телу насильников.

Спасибо тебе, Европа! Мы уж как-то сами... Только больше не призывай на помощь! Там, восточнее, у нас быстро подрастает узкоглазый брат...