Политика

Книга первая

1.8. Общество, состоящее из нескольких селений, есть вполне завершенное государство, достигшее, можно сказать, в полной мере самодовлеющего состояния и возникшее ради потребностей жизни, но существующее ради достижения благой жизни. Отсюда следует, что всякое государство – продукт естественного возникновения, как и первичные общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается природа. Ведь мы называем природой каждого объекта – возьмем, например, природу человека, коня, семьи – то его состояние, какое получается при завершении его развития. Сверх того, в осуществлении конечной цели и состоит высшее завершение, а самодовлеющее существование оказывается и завершением, и наивысшим существованием.

1.9. Из всего сказанного явствует, что государство принадлежит к тому, что существует по природе, и что человек по природе своей есть существо политическое, а тот, кто в силу своей природы, а не вследствие случайных обстоятельств, живет вне государства, – либо недоразвитое в нравственном смысле существо, либо сверхчеловек...

1.10. Что человек есть существо общественное в большей степени нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно; между тем один только человек из всех живых существ одарен речью. Голос выражает печаль и радость, поэтому он свойствен и остальным живым существам /поскольку их природные свойства развиты до такой степени, чтобы ощущать радость и печаль и передавать эти ощущения друг другу/. Но речь способна выражать и то, что полезно, и что вредно, равно как и то, что справедливо и что несправедливо.

1.11. Это свойство людей отличает их от остальных живых существ: только человек способен к восприятию таких понятий, как добро и зло, справедливость и несправедливость и т. п. А совокупность всего этого создает основу семьи и государства. Первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части. Уничтожь живое существо в его целом, и у него не будет ни ног, ни рук, сохранится только наименование их...

1.12. Итак, очевидно, государство существует по природе и по природе предшествует каждому человеку; поскольку последний, оказавшись в изолированном состоянии, не является существом самодовлеющим, то его отношение к государству такое же, как отношение любой части к своему целому. А тот, кто не способен вступить в общение или, считая себя существом самодовлеющим, не чувствует потребности ни в чем, уже не составляет элемента государства, становясь либо животным, либо божеством.

Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение, – совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, – наихудший из всех, ибо несправедливость, владеющая оружием, тяжелее всего; природа же дала человеку в руки оружие – умственную и нравственную силу, а ими вполне можно пользоваться в обратную сторону. Поэтому человек, лишенный добродетели, оказывается существом самым нечестивым и диким, низменным в своих половых и вкусовых позывах. Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой политического общения (Т. 4, с. 378–380).

II 1. Уяснив, из каких элементов состоит государство, мы должны, прежде всего, сказать об организации семьи, ведь каждое государство слагается из отдельных семей. Семья в свою очередь состоит из элементов, совокупность которых и составляет ее организацию. В совершенной семье два элемента: рабы и свободные. Так как исследование каждого объекта должно начинать, прежде всего, с рассмотрения мельчайших частей его составляющих, а первоначальными и мельчайшими частями семьи являются господин и раб, муж и жена, отец и дети, то и следует рассмотреть каждый из этих трех элементов: что каждый из них представляет собой и каковым он должен быть.

2. /Отношения, существующие между тремя указанными парными элементами, можно охарактеризовать/ так: господское, брачное /сожительство мужа и жены не имеет особого термина для своего обозначения/ и третье – отцовское /и это отношение не обозначается особым термином/. Пусть их будет три, именно названные нами /существует еще один элемент семьи, который, по мнению одних, и есть ее организация, а по мнению других, составляет главнейшую часть ее; я имею в виду так называемое искусство накопления; в чем оно состоит – мы разберем дальше/.

Остановимся, прежде всего, на господине и рабе и посмотрим на их взаимоотношения с точки зрения практической пользы. Можем ли мы для уяснения этого отношения стать на более правильную сравнительно с имеющимися теориями точку зрения?

3. Дело в том, что, по мнению одних, власть господина над рабом есть своего рода наука, причем и эта власть, и организация семьи, и государство, и царская власть – одно и то же... Наоборот, по мнению других, самая власть господина над рабом противоестественна: лишь по закону одни – раб, другой – свободный, по природе же никакого различия нет. Поэтому и власть господина над рабом, как основанная на насилии, несправедлива.

4. Собственность есть часть дома, и приобретение есть часть семейной организации: без предметов первой необходимости нельзя не только хорошо жить, но и вообще жить....Приобретение собственности требует массу орудий, причем раб – некая одушевленная собственность, как и вообще в искусствах всякий ремесленник как орудие стоит впереди других инструментов.

5. Если бы каждое орудие могло выполнять свойственную ему работу само, по данному ему приказанию или даже его предвосхищая, … если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы...

8....Властвование и подчинение не только необходимы, но и полезны, и прямо от рождения некоторые существа различаются /в том отношении, что одни из них как бы предназначены/ к подчинению, другие – к властвованию. Существует много разновидностей властвующих и подчиненных, однако, чем выше стоят подчиненные, тем более совершенна сама власть над ними; так, например, власть над человеком более совершенна, чем власть над животными. Ведь, чем выше стоит мастер, тем совершеннее исполняемая им работа; но, где одна сторона властвует, а другая подчиняется, там только и может идти речь о какой-либо работе.

9....Во всем, что... составляет единое целое, сказывается властвующее начало и начало подчиненное. Это общий закон природы, и, как таковому, ему подчинены одушевленные существа. Правда, и в предметах неодушевленных, например, в музыкальной гармонии, можно подметить некий принцип властвования; но этот вопрос может, пожалуй, послужить предметом специального исследования.

10. Живое существо состоит прежде всего из души и тела; из них по своей природе одно – начало властвующее, другое – подчиненное...

11. Согласно нашему утверждению, во всяком живом существе, прежде всего, можно усмотреть власть господскую и политическую. Душа властвует над телом, как господин, а разум над нашими стремлениями – как государственный муж. Отсюда ясно, сколь естественно и полезно для тела быть в подчинении у души, а для подверженной аффектам части души – быть в подчинении у разума и рассудочного элемента души и, наоборот, какой всегда получается вред при равном или обратном соотношении.

12. То же самое положение остается в силе и в отношении человека и остальных живых существ. Так, домашние животные по своей природе стоят выше, чем дикие, и для всех домашних животных предпочтительнее находиться в подчинении у человека: так они приобщаются к своему благу... Так же и мужчина по отношению к женщине: первый по своей природе выше, вторая – ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении. Тот же самый принцип неминуемо должен господствовать и во всем человечестве.

13. Все те, кто в такой сильной степени отличается от других людей, в какой душа отличается от тела, а человек от животного /это бывает со всеми, чья деятельность заключается в применении физических сил, и это наилучшее, что они могут дать/, те люди по своей природе – рабы; для них, как и для вышеуказанных существ, лучший удел – быть в подчинении у такой власти. Ведь раб по природе – тот, кто может принадлежать другому /потому он и принадлежит другому/ и кто причастен к рассудку в такой мере, что способен понимать его приказания, но сам рассудком не обладает. Что же касается остальных живых существ, то они не способны к пониманию приказаний рассудка, но повинуются движениям чувств.

14. Впрочем, польза, доставляемая домашними животными, мало чем отличается от пользы, доставляемой рабами: и те и другие своими физическим силами оказывают помощь в удовлетворении наших насущных потребностей.

Природа желает, чтобы и физическая организация свободных людей отличалась от физической организации рабов: у последних тело мощное, пригодное для выполнения необходимых физических трудов; свободные же люди держатся прямо и не способны к выполнению подобного рода работ, зато они пригодны для политической жизни, а эта последняя разделяется у них на деятельность в военное и мирное время. Впрочем, зачастую случается и наоборот: одни имеют только свойственные свободным тела, а другие – только души.

15. Ясно, во всяком случае, следующее: если бы люди отличались между собой только физической организацией в такой степени, в какой отличаются от них в этом отношении изображения богов, то все признали бы, что люди, уступающие в отношении физической организации, достойны быть рабами. Если это положение справедливо относительно физической природы людей, то еще более справедливо установить такое разграничение относительно их психической природы, разве что красоту души не так легко увидеть, как красоту тела. Очевидно, во всяком случае, что одни люди по природе свободны, другие – рабы, и этим последним быть рабами и полезно и справедливо.

21. Поэтому полезно рабу и господину взаимное дружеское отношение, раз их взаимоотношения покоятся на естественных началах; а у тех, у кого это не так, но отношения основываются на законе и насилии, происходит обратное.

Из предыдущего ясно и то, что власть господина и власть государственного мужа, равно как и все виды власти, не тождественны, как это утверждают некоторые. Одна – власть над свободными по природе, другая – власть над рабами. Власть господина в семье – монархия /ибо всякая семья управляется своим господином монархически/, власть же государственного мужа – это власть над свободными и равными.

22. Господином называют не за знания, а за природные свойства; точно так же обстоит дело с рабом и свободным... (Т. 4, с. 380–386).

 

Книга третья

V. 1. Государственное устройство означает то же, что и порядок государственного управления, последнее же олицетворяется верховной властью в государстве, и верховная власть непременно находится в руках либо одного, либо немногих, либо большинства. И когда один ли человек, или немногие, или большинство правят, руководясь общественной пользой, естественно, такие виды государственного устройства являются правильными, а те, при которых имеются в виду выгоды либо одного лица, либо немногих, либо большинства, являются отклонениями. Ведь нужно признать одно из двух: либо люди, участвующие в государственном общении, не граждане, либо они все должны быть причастны к общей пользе.

2. Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более чем одного – аристократией /или потому, что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит/; а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначение, общее для всех видов государственного устройства – полития.

3. И такое разграничение оказывается логически правильным: один человек или немногие могут выделяться своей добродетелью, но преуспеть во всякой добродетели для большинства –дело уже трудное, хотя легче всего – в военной доблести, так как последняя встречается именно в народной массе. Вот почему в такой политии верховная власть сосредоточивается в руках воинов, которые вооружаются на собственный счет.

4. Отклонения от указанных устройств следующие: от царской власти – тиранния, от аристократии – олигархия, от политии – демократия. Тиранния – монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет (Т. 4, с. 457).

 

Книга пятая

1.6. Вообще повсюду причиной возмущений бывает отсутствие равенства, коль скоро ему не соответствует действительное неравенство, ведь и пожизненная царская власть есть неравенство, если она имеется среди равных. И возмущения поднимаются вообще ради достижения равенства.

7. Равенство же бывает двоякого рода: равенство по количеству и равенство по достоинству...

8. Вообще ошибка – стремиться просто соблюсти повсюду тот или другой вид равенства. И доказательством служит то, что после этого происходит: ни один из видов государственного устройства, основанный на такого рода равенстве, не остается устойчивым...

9. Как бы то ни было, демократический строй представляет большую безопасность и реже влечет за собой внутренние распри, нежели строй олигархический. В олигархиях таятся зародыши двоякого рода неурядиц: раздоры друг с другом и с народом; в демократиях же – только с олигархией; сам против себя народ – и это следует подчеркнуть – бунтовать не станет. Сверх того, государственное устройство, основанное на господстве средних, ближе к демократии, нежели к олигархии, а она из упомянутых нами государственных устройств пользуется наибольшей безопасностью (Т. 4, с. 528–529).

Книга седьмая

IV. 3. Большинство полагает, что счастливое государство должно быть большим по своим размерам. Но если даже это мнение справедливо, все же они не понимают того, какое государство является большим и какое небольшим. Величину государства они измеряют количеством его населения; но скорее нужно обращать внимание не на количество, а на возможности. Ведь и у государства есть свои задачи, а потому величайшим государством следует признать такое, которое в состоянии выполнить эти задачи наилучшим образом...

5. Опыт подсказывает, однако, как трудно, чтобы не сказать невозможно, слишком многонаселенному государству управляться хорошими законами; по крайней мере мы видим, что все те государства, чье устройство слывет прекрасным, не допускают чрезмерного увеличения своего народонаселения. Это ясно и на основании логических соображений: ведь закон есть некий порядок; благозаконие, несомненно, есть хороший порядок; а чрезмерно большое количество не допускает порядка. Это было бы делом божественной силы, которая скрепляет единство и этой вселенной...

6. Прекрасное обыкновенно находит свое воплощение в количестве и величине; поэтому и то государство, в котором объединяются величина и указанный выше предел, неизбежно является прекраснейшим (Т. 4, с. 596–597).

 

Эпикур

Из письма к Геродоту

Следует теперь рассматривать сокровенное (недоступное чувствам), прежде всего то, что ничто не происходит из несуществующего: [если бы это было так, то] все происходило бы из всего, нисколько не нуждаясь в семенах. И [наоборот], если бы исчезающее по­гибало, [переходя] в несуществующее, то все вещи бы­ли бы уже погибшими, так как не было бы того, во что они разрешались бы. Далее, Вселенная всегда была такой, какова она теперь, и всегда будет такой, потому что нет ничего, во что она изменяется: ведь помимо Вселенной нет ничего, что могло бы войти в нее и про­извести изменение.

Далее, Вселенная состоит из тел и пространства; что тела существуют, об этом свидетельствует само ощу­щение у всех людей, на основании которого необходи­мо судить мышлением о сокровенном, как я сказал прежде. А если бы не было того, что мы называем пу­стотой, местом, недоступной прикосновению природой, то тела не имели бы, где им быть и через что двигать­ся, как они, очевидно, двигаются... В числе тел одни суть соединения, а другие – то, из чего образованы со­единения. Эти последние неделимы и неизменяемы, ес­ли не должно все уничтожиться в несуществующее, а что-то должно оставаться сильным при разложениях соединений... Таким образом, необходимо, чтобы пер­воначала были неделимыми телесными природами (суб­станциями)...

Далее, и по количеству тел, и по величине пустоты (пустого пространства) Вселенная безгранична. Ибо если бы пустота была безгранична, а тела ограничены [по числу], то тела нигде не останавливались бы, но неслись бы рассеянные по безграничной пустоте, по­тому что не имели бы других тел, которые поддержи­вали бы их и останавливали бы обратными ударами. А если бы пустота была ограничена, то безграничные [по числу] тела не имели бы места, где остано­виться.

Кроме того, неделимые и полные тела, из которых образуются соединения и в которые они разрешаются, имеют необъятное число форм, ибо невозможно, чтобы такое множество различий в сложных предметах могло образоваться из одних и тех же ограниченных по числу форм. И в каждой форме подобные атомы безграничны по числу, а различие форм в них не совсем безгранич­но, но только необъятно.

Атомы движутся непрерывно в течение вечности...

Далее, миры безграничны [по числу], как похожие на этот [наш мир], так и не похожие. Ибо атомы, число которых безгранично, как только что было доказано, несутся даже очень далеко. Ибо такие атомы, из кото­рых может образоваться мир и которыми он может быть создан, не израсходованы ни на единый мир, ни на ограниченное число миров, как тех, которые таковы, [как наш], так и тех, которые отличны от них. Поэтому нет ничего, что препятствовало бы [признанию] безгра­ничного числа миров.

Далее, существуют очертания (отпечатки, оттиски), подобные по виду плотным телам, но по тонкости дале­ко отстоящие от предметов, доступных чувственному восприятию. Ибо возможно, что такие истечения мо­гут возникать в воздухе, что могут возникать условия, благоприятные для образования углублений и тонко­стей, и что могут возникать истечения, сохраняющие соответствующее положение и порядок, которые они имели и в плотных телах. Эти очертания мы называем образами.

Затем... образы имеют непревосходимую тонкость... непревосходимую быстроту, ибо всякий путь для них – подходящий, не говоря уже о том, что истечению их ничто не препятствует или немногое препятствует, тогда как большому или безграничному числу [атомов в плотных телах] тотчас же что-нибудь препятствует. Кроме того... возникновение образов происходит с бы­стротою мысли, ибо течение [атомов] с поверхности тел непрерывно, но его нельзя заметить посредством [на­блюдения] уменьшения [предметов] вследствие противо­положного восполнения [телами того, что потеряно]. Течение образов сохраняет [в плотном теле] поло­жение и порядок атомов на долгое время, хотя оно, [течение образов], иногда приходит в беспорядок. Кроме того, в воздухе внезапно возникают сложные образы...

Должно полагать также, что тогда только, когда не­что привходит к нам от внешних предметов, мы видим их формы и мыслим о них... И всякое представление, которое мы получаем, схватывая умом или органами чувств, – представление о форме ли или о существен­ных свойствах – это [представление] есть форма [или свойства] плотного предмета, возникающие вследствие последовательного повторения образа или впечатления, оставленного образом. А ложь и ошибка всегда лежат в прибавлениях, делаемых мыслью [к чувственному вос­приятию] относительно того, [что потом не подтвержда­ется [или опровергается]. В самом деле... не существова­ло бы ошибки, если бы мы не получали в себе самих еще другого какого-то движения, хотя и связанного [с деятельностью представления], но имеющего отличие. Благодаря этому [движению], если оно не подтвержда­ется или опровергается, возникает ложь; а если под­тверждается или не опровергается, [возникает] истина. И это учение надо крепко держать [в уме] для того, что­бы, с одной стороны, не уничтожались критерии суж­дения, основанные на очевидности, и чтобы, с другой стороны, ошибка, столь же прочно закрепившись, не приводила все в беспорядок.

Далее, слышание происходит оттого, что некое те­чение несется от предмета, говорящего, или звучащего, или шумящего, или каким бы то ни было образом даю­щего чувство слуха...

И относительно запаха надо думать, как и относи­тельно слуха, что он никогда не мог бы произвести ни­какого аффекта, если бы не существовали некоторые частицы, уносящиеся от предмета, что ожидает подтвержде­ния или неопровержения, но устроенные соответ­ственным образом для того, чтобы возбуждать этот ор­ган чувства: одни из этих частиц находятся в беспоряд­ке и чужеродны по отношению к нему, другие – в по­рядке и родственны ему.

Далее, следует думать, что атомы не обладают ни­каким свойством предметов, доступных чувственному восприятию, кроме формы, веса, величины и всех тех свойств, которые по необходимости соединены с фор­мой. Ибо всякое свойство изменяется, а атомы нисколь­ко не изменяются...

Далее, не следует думать, что у атомов имеется вся­кая величина, потому что против этого [мнения] сви­детельствуют предметы, доступные чувственному восприятию; но должно думать, что есть некоторые раз­личия в величине...

Далее, при бесконечности не следует употреблять слова «вверху» или «внизу» в смысле «самое высокое» или «самое низкое»; и действительно, хотя можно про­странство над головой продолжать до бесконечности, это (самая высокая точка) никогда нам не явится...

Далее, атомы движутся с равной быстротой, когда они несутся через пустоту, если им ничто не противо­действует. Ибо ни тяжелые атомы но будут нестись быстрее малых и легких, когда, конечно, ничто не встречается им; ни малые [не будут нестись быстрее] больших, имея везде удобный проход, когда и им ничто не будет противодействовать; также движение вверх или вбок вследствие ударов и движение вниз вследст­вие собственной тяжести [не будет быстрее]... Истинно только все то, что мы наблюдаем чувствами или воспри­нимаем умом путем постижения...

Обращаясь к чувствам внешним и внутренним – ибо таким путем получится самое надежное основание достоверности, – следует постигнуть, что душа есть со­стоящее из тонких частиц тело, рассеянное по всему организму, очень похожее на ветер с какой-то при­месью теплоты, и в одних отношениях похожее на пер­вое, [т. е. на ветер], в других – на второе, [т. е. на теп­лоту]. Есть еще часть [души], которая по тонкости ча­стиц имеет большое отличие даже от этих самих и по этой причине более способна чувствовать согласно с остальным организмом. Обо всем этом свидетельствуют силы души, чувства, способность к возбуждению, про­цессы мышления и все то, лишаясь чего, мы умираем. Далее, следует держаться убеждения, что душе при­надлежит главная причина чувства; однако она не по­лучила бы его, если бы не была прикрыта остальным организмом... Пока душа пребывает в теле, она никогда не лишится чувства, хотя потеряна какая-нибудь дру­гая часть тела; напротив, какие части самой души ни погибнут, когда то, что покрывало их, будет уничтоже­но – все ли или какая-нибудь часть его, – душа, если продолжает существовать, будет иметь чувство. А ос­тальной организм, хотя и продолжает существовать – весь ли или в какой-нибудь части, – не имеет чувства, когда удалилось то количество атомов, как бы ни было оно мало, которое составляет природу души. Затем, когда разлагается весь организм, душа рассеивается и уже не имеет тех же сил и не совершает движений, так что не обладает и чувством. И действительно, невозможно представить, чтобы она чувствовала, если не находится в этом организме и не может производить эти движе­ния, когда окружающий ее покров не таков, как тот, в котором она теперь находится и производит эти дви­жения. Далее, следует ясно понимать еще и то, что слово «бестелесное» в наиболее обычном значении сво­ем обозначает то, что может мыслиться как нечто са­мостоятельное. Но самостоятельным нельзя мыслить что-нибудь иное бестелесное, кроме пустоты; а пустота не может ни действовать, ни испытывать действие, но только доставляет чрез себя возможность движения те­лам. Поэтому говорящие, что душа бестелесна, говорят вздор. Ибо она не могла бы ничего делать или испы­тывать действие, если бы была таковою...

Далее, что касается формы, цвета, величины, тяже­сти и всего прочего, что говорится как о постоянных свойствах тела, присущих или всем телам, или види­мым и познаваемым чрез чувственное восприятие этих свойств, то не следует думать ни того, что эти свойства суть самостоятельные сущности (независимые субстан­ции) – ведь это невозможно вообразить, – ни того, что они вовсе не существуют, ни того, что они суть какие-то другие бестелесные субстанции, присущие телу, ни того, что они суть части тела; но надо думать, что все тело хотя в целом обязано своим постоянным существо­ванием всем этим свойствам, однако не в том смысле, что оно сложилось из этих свойств, снесенных вместе... но только, как я говорю, всем этим свойствам тело обя­зано своим постоянным существованием. Все эти свой­ства имеют свои специальные возможности быть позна­ваемыми и различаемыми (познаются отдельно и раз­личаются), если только целое сопутствует им и никогда от них не отделяется, но вследствие совокупного пред­ставления свойств имеет название тела...

Далее, надо полагать, что сами обстоятельства (предметы) научили и принудили [человеческую] при­роду делать много разного рода вещей и что разум впо­следствии совершенствовал то, что было вручено при­родой, и делал дальнейшие изобретения, в некоторых случаях быстрее, в некоторых медленнее, в некоторые периоды и времена, [делая большие успехи], в некото­рые меньшие. Вот почему и названия первоначально возникли не по уговору, но так как каждый народ имел свои особые чувства и получал свои особые впечатле­ния, то сами человеческие природы выпускали, каждая своим особым образом, воздух, образовавшийся под влиянием каждого чувства и впечатления, причем влия­ет также разница между народами в зависимости от места их жительства. Впоследствии у каждого народа с общего согласия были даны вещам свои особые на­звания, для того чтобы сделать друг другу [словесные] обозначения менее двусмысленными и выраженными более кратко. Кроме того, вводя некоторые предметы, ранее невиданные, люди, знакомые с ними, вводили и некоторые звуки для них; в некоторых случаях они вынуждены были произвести их, а в некоторых выбра­ли их по рассудку согласно обычному способу образо­вания слов и таким образом сделали их значение ясным.

Далее, относительно движения небесных тел, их вращения, затмения, восхода, захода и тому подобных явлений не следует думать, что они произошли бла­годаря существу, которое ими распоряжается, приводит или привело их в порядок и в то же время пользуется полным блаженством и бессмертием; ибо занятия, за­боты, гнев, благоволение несовместимы с блаженством, но они бывают при слабости, страхе, потребности в дру­гих. С другой стороны, так как небесные тела суть соб­ранный в массу огонь, то не следует думать, что они обладают блаженством и по своему желанию прини­мают на себя эти движения...

Далее, следует думать, что тщательно исследовать причины наиболее важных явлений есть задача изуче­ния природы и что счастье для нас при познании не­бесных явлений основано именно на этом и на решении вопроса о том, каковы природы, которые мы видим в этих небесных явлениях и во всем том, что родственно с точным знанием, требующимся для этой цели, [т. е. для счастья]... Вообще следует уяснить себе то, что глав­ное смятение в человеческой душе происходит оттого, что люди считают небесные тела блаженными и бес­смертными и вместе с тем думают, что они имеют же­лания, действия, мотивы, противоречащие этим свойст­вам; смятение происходит также оттого, что люди всегда ожидают или воображают какое-то вечное страда­ние, как оно описано в мифах, может быть боясь и са­мого бесчувствия в смерти, как будто оно имеет отно­шение к ним; также оттого, что они испытывают это не вследствие соображений мышления, а вследствие ка­кого-то безотчетного (неразумного) представления себе этих ужасов. Поэтому они, не зная их границ, ис­пытывают такое же или же даже более сильное беспо­койство, чем если бы дошли до этого мнения путем размышления. А безмятежность (атараксия) состоит в отрешении от всего этого и в постоянном памятова­нии общих и важнейших принципов.

Поэтому надо относиться с вниманием к чувствам внутренним и внешним, которые у нас имеются... Ибо если мы будем относиться к этому с вниманием, то бу­дем правильно определять причины, вызывающие смя­тение и страх, и, определяя причины небесных явлений и остальных спорадически случающихся факторов, мы устраним все, что крайне страшит отдельных людей.

Вот тебе, Геродот, изложение главнейших положе­ний, касающихся природы общей системы в сокращен­ном виде...

 

Из письма к Менекею

Пусть никто в молодости не откладывает занятия философией, а в старости не устает заниматься филосо­фией: ведь никто не бывает ни недозрелым, ни пере­зрелым для здоровья души. Кто говорит, что еще не наступило или прошло время для занятия философией, тот похож на того, кто говорит, что для счастья или еще нет, или уже нет времени. Поэтому и юноше, и старцу следует заниматься философией: первому – для того чтобы, старея, быть молоду благами вследствие благодарного воспоминания о прошедшем, а второму– для того чтобы быть одновременно и молодым, и ста­рым вследствие отсутствия страха перед будущим. По­этому следует размышлять о том, что создает счастье, если действительно, когда оно есть, у нас все есть, а когда его нет, мы все делаем, чтобы его иметь.

Что я тебе постоянно советовал – это делай и об этом размышляй, имея в виду, что это основные прин­ципы прекрасной жизни. Во-первых, верь, что бог – существо бессмертное и блаженное, согласно начертан­ному общему представлению о боге, и не приписывай ему ничего чуждого его бессмертию или несогласного с его блаженством; но представляй себе о боге все, что может сохранять его блаженство, соединенное с бес­смертием. Да, боги существуют: познание их – факт очевидный. Но они не таковы, какими их представляет себе толпа, потому что толпа не сохраняет о них по­стоянно своего представления. Нечестив не тот, кто устраняет богов толпы, но тот, кто применяет к богам представления толпы: ибо высказывания толпы о богах являются не естественными понятиями, но лживыми домыслами, согласно которым дурным людям боги по­сылают величайший вред, а хорошим – пользу. Именно: люди, все время близко соприкасаясь со своими соб­ственными добродетелями, к подобным себе относят­ся хорошо, а на все, что не таково, смотрят как на чуждое.

Приучай себя к мысли, что смерть не имеет к нам никакого отношения. Ведь все хорошее и дурное заклю­чается в ощущении, а смерть есть лишение ощущения. Поэтому правильное знание того, что смерть не имеет к нам никакого отношения, делает смертность жизни усладительной, не потому, чтобы оно прибавляло к ней безграничное количество времени, но потому, что отни­мает жажду бессмертия. И действительно, нет ничего страшного в жизни тому, кто всем сердцем постиг (впол­не убежден), что в не-жизни нет ничего страшного. Таким образом, глуп тот, кто говорит, что он боится смерти не потому, что она причинит страдание, когда придет, но потому, что она причиняет страдание тем, что придет: ведь если что не тревожит присутствия, то напрасно печалиться, когда оно только еще ожидается. Таким образом, самое страшное из зол, смерть, не име­ет к нам никакого отношения, так как, когда мы су­ществуем, смерть еще не присутствует; а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем. Таким образом, смерть не имеет отношения ни к живущим, ни к умер­шим, так как для одних она не существует, а другие уже не существуют.

Люди толпы то избегают смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни, но и не боится не­-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не представляется каким-нибудь злом. Как пищу он выбирает вовсе не более обильную, но самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, но самым приятным...

Надо принять во внимание, что желания бывают: одни – естественные, другие – пустые, и из числа ес­тественных одни – необходимые, а другие – только естественные; а из числа необходимых одни – необхо­димы для счастья, другие – для спокойствия тела, третьи – для самой жизни. Свободное от ошибок рас­смотрение этих фактов при всяком выборе и избегании может содействовать здоровью тела и безмятежности души, так как это есть цель счастливой жизни: ведь ради этого мы все делаем, именно чтобы не иметь ни страданий, ни тревог... Мы имеем надобность в удо­вольствии тогда, когда страдаем от отсутствия удоволь­ствия; а когда не страдаем, то уже не нуждаемся в удо­вольствии. Поэтому-то мы и называем удовольствие на­чалом и концом счастливой жизни...

Так как удовольствие есть первое и прирожденное нам благо, то поэтому мы выбираем не всякое удоволь­ствие, но иногда мы обходим многие удовольствия, когда за ними следует для нас большая неприятность; также мы считаем многие страдания лучше удовольст­вия, когда приходит для нас большее удовольствие, пос­ле того как мы вытерпим страдания в течение долго­го времени. Таким образом, всякое удовольствие по естественному родству с нами есть благо, но не всякое удовольствие следует выбирать, равно как и страдание всякое есть зло, но не всякого страдания следует из­бегать...

Простые кушанья доставляют такое же удовольст­вие, как и дорогая пища, когда все страдание от недо­статка устранено. Хлеб и вода доставляют величайшее удовольствие, когда человек подносит их к устам, чув­ствуя потребность. Таким образом, привычка к простой, недорогой пище способствует улучшению здоровья, делает человека деятельным по отношению к насущным потребностям жизни, приводит нас в лучшее располо­жение духа, когда мы после долгого промежутка полу­чаем доступ к предметам роскоши, и делает нас неуст­рашимыми пред случайностью.

Итак, когда мы говорим, что удовольствие есть ко­нечная цель, то мы разумеем не удовольствия распут­ников и не удовольствия, заключающиеся в чувствен­ном наслаждении, как думают некоторые, не знающие, или не соглашающиеся, или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесных страданий и от душевных тревог. Нет, не попойки и кутежи непрерыв­ные, не наслаждения мальчиками и женщинами, не наслаждения рыбою и всеми прочими яствами, которые доставляет роскошный стол, рождают приятную жизнь, но трезвое рассуждение, исследующее причины всякого выбора и избегания и изгоняющее [лживые] мнения, которые производят в душе величайшее смятение.

Начало всего этого и величайшее благо есть благо­разумие. Поэтому благоразумие дороже даже филосо­фии. От благоразумия произошли все остальные добро­детели; оно учит, что нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и, наоборот, нель­зя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно. Ведь добродетели по природе соединены с жи­знью приятной, и приятная жизнь от них неотделима. В самом деле, кто, по твоему мнению, выше человека, благочестиво мыслящего о богах, свободного от страха перед смертью, путем размышления постигшего конеч­ную цель природы, понимающего, что высшее благо легко исполнимо и достижимо, а высшее зло связано с кратковременным страданием; смеющегося над судь­бой, которую некоторые вводят как владычицу всего?..

В самом деле, лучше было бы следовать мифу о богах, чем быть рабом судьбы физиков (естествоиспытате­лей); миф дает намек на надежду умилостивления бо­гов посредством почитания их, а судьба заключает в себе неумолимую необходимость. Что касается случая, то мудрец не признает его ни богом, как думают люди толпы, – потому что богом ничто не делается беспоря­дочно, – ни причиной всего, хотя и шаткой, – потому что он не думает, что случай дает людям добро пли зло для счастливой жизни, но что он доставляет начала великих благ или зол...

Так вот, обдумывай это и тому подобное сам с со­бою днем и ночью и с подобным тебе человеком, и ты никогда, ни наяну, ни во сне, не придешь в смятение, а будешь жить, как бог среди людей. Да, совершенно не похож на смертное существо человек, живущий среди бессмертных благ!

 

Из «Главных мыслей»

XI. Если бы нас нисколько не беспокоили подозре­ния относительно небесных явлений и подозрения о смерти, что она имеет к нам какое-то отношение, а также непонимание границ страдании и страстей, то мы не имели бы надобности в изучении природы.

XIV. Хотя безопасность от людей достигается до некоторой степени благодаря некоторой силе, удаляю­щей [беспокоящих людей], и благосостоянию (богатству), но самой настоящей безопасность бывает благодаря тихой жизни и удалению от толпы.

XXXII. По отношению ко всем живым существам, которые не могут заключать договоры о том, чтобы не вредить друг другу и не терпеть вреда, нет ничего справедливого и несправедливого; точно так же и по отношению ко всем народам, которые не могут или не хотят заключать договоры о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда.

XXXIII. Справедливость сама по себе не есть нечто, но в сношениях людей друг с другом в каких бы то ни было местах всегда она есть некоторый договор о том, чтобы не вредить и не терпеть вреда.

XXXVIII. Если действия, признанные справедли­выми, при перемене обстоятельств оказываются на практике не согласными с естественным представле­нием о справедливости, то эти действия несправедливы. Но если при перемене обстоятельств те же действия, которые были признаны справедливыми, более уже не полезны, то они были справедливыми тогда, когда они были полезны для взаимного общения сограждан, новпоследствии, перестав быть полезными, они уже не справедливы.

 

Из «Ватиканского собрания изречений»

IX. Необходимость есть бедствие, но нет никакой необходимости жить с необходимостью.

XXIII. Всякая дружба желанна ради себя самой, а начало она берет от пользы.

XXIV. Сны не имеют божественной природы и ве­щей силы; они происходят от впадения [в человека] образов.

XXXIII. Голос плоти – не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это и кто надеется иметь это и в будущем, тот даже с Зевсом может поспорить о счастье.

XLI. Следует смеяться и философствовать, и в то же время заниматься хозяйством и пользоваться всеми остальными способностями и никогда не переставать изрекать глаголы истинной философии.

XLV. Изучение природы создает людей не хвастли­вых и велеречивых и не выставляющих напоказ обра­зование, предмет соперничества в глазах толпы, но людей смелых, довольных своим, гордящихся своими личными благами, а не благами, которые им даны обстоятельствами.

LIII. Никому не следует завидовать: хорошие люди не заслуживают зависти, а дурные, чем счастливее бы­вают, тем более вредят себе.

LIX. Не желудок ненасытен, как говорят люди толпы, но лживое представление о желудке как о чем-то, не имеющем предела наполнения.

LXV. Глупо просить у богов то, что человек спосо­бен сам себе доставить.

LXXVII. Величайший плод довольства своим (огра­ничения желаний) – свобода.

Отрывки из известных сочинений и из писем

Безмятежность духа (атараксия) и отсутствие страданий тела суть удо­вольствия покоя (пассивные удовольствия), а радость и веселье рассматриваются как удовольствия движе­ния (активные удовольствия (Диоген Лаэртский, X, 136).

Не считай нисколько не согласным с учением о природе, [т. е. не­естественным], то, что, когда кричит плоть, кричит душа. Голос плоти: не голодать, не жаждать, не зяб­нуть. Душе трудно помешать этому и опасно не вни­мать природе, повелевшей ей вследствие присущего ей ежедневного довольства своим (Порфирий).

Пусты слова того философа, которыми не врачуется никакое страдание человека. Как от медицины нет никакой пользы, если она не изгоняет болезней из тела, так и от философии, если она не изгоняет болезни души (Порфирий).

Начало и корень всякого блага – удовольствие чрева: даже муд­рость и прочая культура имеют отношение к нему (Афиней).

Величайший плод справедливости – безмятежность (Климент).

Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла (Стобей).

Живи незаметно! (Плутарх).

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

ТЕРМИНОЛОГИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ

АБСОЛЮТ – философское понятие, которое обозначает духовное первоначало всего сущего, которое мыслится как нечто единое, всеобщее, безначальное и бесконечное и противопоставляется всякому относительному и обусловленному бытию.

АКРОПОЛЬ – возвышенная и укрепленная часть древнегреческого города. Наиболее известен Афинский акрополь, где находились важнейшие общественные здания и храмы, в том числе Парфенон, храм Афины Парфенос – величайшие памятники древнегреческой архитектуры.

АНТРОПОМОРФИЗМ – уподобление человеку, наделение человеческими психическими свойствами предметов и явлений неживой природы, небесных тел, животных, мифических существ.

АРИСТОКРАТИЯ – 1) форма правления, при которой государственная власть принадлежит привилегированному знатному меньшинству; 2) знать, привилегированная часть какого-либо класса (эвпатриды в Афинах, патриции в Риме, дворянство и т. д.) или общественная группа, которая пользуется особыми правами и преимуществами.

АРХОНТ – высшее должностное лицо в древнегреческом городе-государстве (полисе).

АСПЕКТ – точка зрения, с которой рассматривается предмет, явление, понятие.

АТЕИЗМ – система взглядов и убеждений, отрицающая существование бога, каких-либо сверхъестественных сил.

АТРИБУТ – необходимое, существенное свойство объекта, без которого невозможно его существование.

АФОРИЗМ – краткое изречение, содержащее какую-либо мысль, обобщение, вывод.

БАСИЛЕВС (базилевс) – в Афинах один из девяти избираемых должностных лиц (архонтов), исполнявший жреческие функции.

БЫТИЕ – философская категория, обозначающая существование, действительность, реальность.

ВАКХИЧЕСКИЙ – имеющий отношение к Вакху, древнеримскому богу плодородия и виноделия (в греческой мифологии ему соответствовал бог Дионис).

ГАРМОНИЯ – созвучие, стройность, соразмерность.

ГЕНЕТИЧЕСКИЙ – наследственный, связанный с чем-то предшествующим по происхождению.

ГЕНИЙ – 1) в древнеримской мифологии – дух-покровитель, руководящий действиями и помыслами человека в течение всей его жизни; в переносном смысле – человек, оказывающий доброе или дурное влияние на судьбу другого (добрый гений, злой гений); 2) высшая степень человеческой одаренности; человек, обладающий такой одаренностью.

ГИЛОЗОИЗМ – философское учение о всеобщей одушевленности материи.

ГНОСЕОЛОГИЯ – учение о познании, теория познания.

ДЕЛЬФЫ – древнегреческий город, религиозный центр древних греков, знаменитый оракулом, предсказания которого передавались через жрецов и толковались жрецами. По преданию, был основан Аполлоном.

ДЕМОКРАТИЯ – форма государства, при которой юридически воля большинства признана источником власти, провозглашается свобода и равноправие граждан.

ДЕМОС – народ.

ДЕФИНИЦИЯ – определение понятия путём перечисления его признаков.

ДИАЛЕКТИКА – учение о наиболее общих закономерных связях и становлении, развития бытия и познания и основанный на этом учении метод мышления.

ДОКСОГРАФЫ – древнегреческие авторы сочинений, в которых излагались мнения других философов (Теофраст, Диоген Лаэртский, Секст Эмпирик и др.).

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ – толкование, разъяснение смысла.

КИФАРА – древнегреческий струнный инструмент, родственный лире.

КОСМОГОНИЯ – раздел астрономии, который изучает проблемы происхождения и развития небесных тел.

КОСМОЛОГИЯ – учение о бесконечной Вселенной как о связном и едином целом.

КОСМОС – то же, что и Вселенная. В античной философии это понятие употреблялось для обозначения структурно организованного и упорядоченного целого в отличие от хаоса.

МЕТАФОРА – прием в поэтической речи, который предполагает перенесение свойств одного предмета или явления на другой по сходству.

МЕТАФИЗИКА – умозрительное постижение сущности мира; употребляется как синоним понятия «философия».

МИФОЛОГИЯ – способ понимания природных и общественных явлений на ранних стадиях развития человеческого общества. Мифология призвана объяснить происхождение и устройство мира, место человека в нём.

МОДИФИКАЦИЯ – видоизменение, преобразование с появлением новых свойств.

МУСИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО – искусство игры на кифаре.

НАТУРФИЛОСОФИЯ – философия природы; первичная форма философии, которая пыталась дать умозрительное истолкование природы как целостной системы.

НОУМЕН – умопостигаемая сущность, предмет интеллектуального созерцания.

ОЛИГАРХИЯ – режим, при котором политическое или экономическое господство сосредоточено в руках небольшой группы лиц.

ОНТОЛОГИЯ – раздел философии, который изучает фундаментальные принципы бытия, наиболее общие сущности.

ОРФИКИ – сторонники религиозно-философского учения в Греции (V век до н. э.), призывавшего очиститься от греха через вегетарианский образ жизни и систему специальных обрядов.

ПАЛЕСТРА – двух-трехлетняя школа физического воспитания в древних Афинах для мальчиков 13-15 лет.

ПАНТЕИЗМ – философское учение, сторонники которого отождествляли бога с природой.

ПАРАДОКС – неожиданное, необычное явление или мнение, резко расходящееся с общепринятым, противоречащее здравому смыслу.

ПЕЛОПОННЕССКАЯ ВОЙНА (431–404 гг. до н. э.) – война между Афинами и Спартой за политическое и экономическое влияние в Греции. Война закончилась поражением Афин, после чего начинается период упадка афинской демократии.

ПЕРМАНЕНТНЫЙ – непрерывно продолжающийся, постоянный.

ПЕРУНЫ – специальные обрядовые сооружения (капища) в местах поклонения славянскому богу Перуну – богу грома и молнии, покровителю воинов.

ПОЛИС – древнегреческий город-государство, в котором граждане являлись собственниками земли, рабов и обладали определенными правами лишь в силу принадлежности к данному полису.

ПОЛИТЕИЗМ – вера во многих богов и поклонение им.

РЕКОНСТРУКЦИЯ – переустройство с целью улучшения, а также восстановление разрушенного по оставшимся фрагментам, описаниям или фотографиям.

СВИДА – обширный византийский лексикон (словарь) или литературная энциклопедия, составленная в конце X века неизвестным автором на греческом языке. Лексикон содержит не только толкование редких слов, но и персоналии, посвященные античным авторам, а также материалы по истории Византии.

СВЯТИЛИЩЕ – место совершения религиозных обрядов.

СИМВОЛ – условный знак (вещественный, звуковой, графический), обозначающий какое-нибудь явление, понятие, идею.

СТОИЦИЗМ – школа древнегреческой и древнеримской философии. Идеал стоиков – мудрец, достигший добродетели и бесстрастия, т.е. независимости от внешних обстоятельств. При невозможности жить разумно и добродетельно стоики считали моральным и справедливым самоубийство.

СТРАТЕГ – в Древней Греции: главнокомандующий, имеющий самые широкие военные и политические полномочия.

СУБСТАНЦИЯ – философский термин, обозначающий объективную реальность, взятую со стороны внутреннего единства; предельное основание, дающее возможность сводить чувственное многообразие и изменчивость свойств к чему-то относительно устойчивому и самостоятельно существующему.

СУБСТРАТ – общая материальная основа явлений, а также основа общности или сходства разнообразных явлений.

СУЩЕЕ – принадлежность вещи или явления к бытию. В ряде идеалистических концепций употребляется в качестве синонима бытия.

СУЩНОСТЬ – внутреннее содержание предмета, выражающееся в единстве всех многообразных и противоречивых форм его бытия.

ТЕЛЕОЛОГИЯ – учение, которое приписывает природным явлениям и Вселенной в целом способность к целеполаганию и воли к осуществлению цели.

ТИРАН – жестокий правитель, деспот; вообще жестокий, властный человек.

ТИРАНИЯ – в Древней Греции: единоличное правление, власть одного лица – тирана.

ТРИДЦАТЬ ТИРАНОВ – название олигархического правительства, состоявшего из 30 человек, которое было избрано в Афинах в 404 году до н. э. после поражения в Пелопоннесской войне.

ФАТАЛИЗМ – мировоззрение, согласно которому всё должно свершиться так, как того хочет слепой рок (фатум), и человек ничего не может изменить в своей судьбе.

ФЕНОМЕН – в философии: то, что дано чувственному опыту, в отличие от ноумена, доступного лишь умозрению.

ЦЕНЗ – ограничение прав на участие в выборах.

ЦИКУТА – в Древней Греции яд, изготовлявшийся из ядовитого растения того же названия.

ЭЙДОС – вид, образ. У Демокрита понятие «эйдос» употребляется для обозначения атома, у Платона оно обозначает идею, которая существует отдельно от вещей и может быть познана умозрительным путем.

ЭЛИМИНАЦИЯ – удаление, исключение.

 

ИМЕННОЙ СЛОВАРЬ

АВГУСТИН (354–430) – философ, влиятельнейший проповедник, христианский богослов и политик. Один из Отцов Церкви, основатель августинизма. Родоначальник христианской философии истории. Учение Августина оказало огромное влияние на всю философию Средневековья.

АЛЕКСАНДР АФРОДИЗИЙСКИЙ (198–211 жил в Афинах) – древнегреческий философ, перипатетик; знаменитый комментатор учения Аристотеля.

АЛЕКСАНДР МАКЕДОНСКИЙ (356–323 гг. до н. э.) – македонский царь с 336 г. до н. э. из династии Аргеадов, полководец, воспитанник Аристотеля. Создатель мировой державы, распавшейся после его смерти. За Александром Македонским ещё в античности закрепилась слава одного из величайших полководцев в истории.

АЛЬБЕРТ ФОН БОЛЬШТЕДТ (АЛЬБЕРТ ВЕЛИКИЙ) (1206/07/–1280) – немецкий философ, естествоиспытатель и богослов. Видный представитель средневековой схоластики. Один из Учителей Церкви. Не создал своего оригинального учения, но славился обширностью своих познаний.

АРИЙ ДИДИМ (I в. до н. э. – I в. н.э) – философ-стоик, гражданин Александрии, ментор римского императора Октавиана Августа.

АРХЕЛАЙ (V в. до н. э.) – древнегреческий натурфилософ, ученик Анаксагора, возможно, учитель Сократа.

АРХИТ (IV в. до н. э.) – древнегреческий философ-пифагореец. Математик, теоретик музыки, государственный деятель и полководец. Был современником и другом Платона. В честь Архита назван кратер на Луне.

АСМУС Валентин Фердинандович (1894–1975) – советский философ, логик, историк философии, историк и теоретик эстетики, литературовед. Действительный член Международного института философии. Лауреат Сталинской премии первой степени (1943).

АФИНЕЙ (рубеж – III вв. н. э. – древнегреческий ритор и грамматик из Египта, жил сначала в Александрии, а впоследствии в Риме.

БОГОМОЛОВ Алексей Сергеевич (1927–1983) – историк философии, один из виднейших специалистов в области истории философии. Доктор философских наук, профессор.

БОР Нильс ( 1885–1962) – датский физик-теоретик и общественный деятель, один из создателей современной физики. Лауреат Нобелевской премии по физике (1922).

БЭКОН Френсис (1561–1626) – английский философ, историк, политический деятель, основоположник эмпиризма.

ВОЛКОВ Генрих Николаевич (1933–1993) – философ, публицист, автор книг по истории культуры.

ГАЛЕН КЛАВДИЙ (ок. 130–200) – античный медик и естествоиспытатель, друг и придворный врач императора Марка Аврелия. Изучал анатомию, физиологию. Работы Галена оказали большое влияние на медицину в средние века. Многие медицинские термины, введенные Галеном, употребляются по настоящее время.

ГАЛИЛЕЙ Галилео (1564–1642) – итальянский ученый. Открыл закон инерции, законы движения тел, колебания маятника. С помощью изготовленной им трубы первым наблюдал небесные светила. Открыл горы на Луне, четыре спутника Юпитера, фазы Венеры, звездное строение Млечного пути. Развивал учение Николая Коперника, за что в 1633 году был осужден католическим судом.

ГАССЕНДИ Пьер (1592–1655) – французский философ и учёный. Проповедовал атомистический материализм и этику Эпикура, пытался примирить их с христианством. Считал источником знаний чувственный опыт и выступал против учения Р. Декарта о врожденных идеях.

ГЕГЕЛЬ Георг Вильгельм Фридрих (1770–1831) – немецкий философ, один из крупнейших представителей объективного идеализма. Основоположник диалектического метода.

ГЕРОДОТ (484 до н. э. – 425 до н. э.) – древнегреческий историк, автор первого полномасштабного исторического трактата – «Истории», – описывающего греко-персидские войны и обычаи многих современных ему народов. Цицерон назвал его «отцом истории».

ГЕРОСТРАТ – грек из Малой Азии, который, чтобы обессмертить своё имя, сжег в 356 г. до н. э. знаменитый храм Артемиды в Эфесе (одно из семи чудес света).

ГЕСИОД –древнегреческий поэт VIII–VII вв. до н. э. Автор поэм «Труды и дни» («Работы и дни»), «Теогония».

ГИППОКРАТ (ок. 460 – ок. 366 гг. до н. э.) – греческий врач. Считается, что Гиппократ первым выделил медицину как самостоятельную дисциплину. Пытался найти естественные причины болезней путём научных наблюдений. Его труды и работы его учеников оказали огромное влияние на развитие всей последующей медицины.

ГОМЕР – легендарный эпический поэт, которому приписывают авторство «Илиады» и «Одиссеи». В античных источниках о Гомере говорили как о странствующем слепом певце, но никаких достоверных данных о нем нет. Даже сведения о времени его жизни весьма противоречивы: они колеблются от XII до VII вв. до н. э.

ГОМПЕРЦ Теодор (1832–1912) – австрийский филолог и философ, исследователь античной философии и культуры.

ДАЛЬТОН Джон (1766–1844) – английский химик и физик, член Лондонского королевского общества. Развивал атомистическое учение применительно к химии. В 1794 году описал особый дефект зрения, получивший название дальтонизм.

ДАРИЙ – имя трех царей Персии. Наиболее известен из них Дарий I, который правил с 521 по 486 гг. до н. э. В 490 г. Дарий отправился в Грецию, чтобы наказать ее за помощь греческим гражданам Малой Азии, когда они поднялись против господства Персии. В битве при Марафоне он потерпел поражение. Эти события описаны Геродотом в его «Истории».

ДЕКАРТ Рене (1596–1650) – французский философ и математик, один из основателей европейской рационалистической философии Нового времени.

ДИЛЬС Герман (1848–1922) – немецкий классический филолог. Действительный член Берлинской Академии наук.

ДИОГЕН ЛАЭРТСКИЙ (1-я половина III в. н. э.) – автор одной из первых работ по истории философии «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». Эта книга является важнейшим источником информации о жизни и творчестве античных мыслителей.

ДИОГЕН СИНОПСКИЙ (ок. 408 – 323 до н. э.) – древнегреческий философ, один из родоначальников школы киников. Имя «Диоген»в истории греческой философии прочно связано с эпатирующим образом жизни.

ДИОДОР СИЦИЛИЙСКИЙ (ок. 90 – 21 гг. до н. э.) – древнегреческий историк. Автор «Исторической библиотеки» из 40 книг.

ДИОН (408–354 гг. до н. э.) – родственник Дионисия I, который под влиянием Платона стал противником тирании. Пытался внушить свои идеи Дионисию II, но потерпел неудачу и в 366 году до н. э. был им изгнан. В течение 10 лет жил в Греции, а затем, вернувшись в Сиракузы с армией, занял этот город и пытался учредить там платоновскую республику. Но поддержки не получил и был убит.

ДИОНИСИЙ I Старший (430–367 гг. до н. э.) – тиран Сиракуз с 405 года до н. э. Пытался распространить свою власть на все греческие города Сицилии и Южной Италии, но не достиг больших успехов.

ДИОНИСИЙ II Младший (сын Дионисия I) – был тираном Сиракуз с 367 по 356 гг. и с 346 по 343 гг. до н. э. Платон пытался сделать его «царем-философом», но потерпел неудачу.

ЕВДОКС КНИДСКИЙ (408–355 гг. до н. э.) – древнегреческий философ, астроном, врач и математик. В философии следовал Платону, но пытался сблизить мир идей с миром бытия.

ЕВКЛИД, Эвклид (ок. III в. до н. э.) – знаменитый греческий математик. Жил при дворе Птолемея в Александрии. Самый известный труд Евклида «Элементы геометрии». Переведенный на многие европейские и другие языки, вплоть до последнего времени оставался учебником геометрии.

ЕВРИПИД (Эврипид) (480–406 до н. э.) – древнегреческий драматург, представитель новой аттической трагедии, в которой преобладает психология над идеей божественного рока.

ЕВСЕВИЙ Кесарийский (ок. 263 – 340 гг.) – отец церковной истории.

ИСОКРАТ (436–338 гг. до н. э.) – знаменитый афинский оратор. Согласно преданию, покончил с собой после поражения греков в Херонее.

КАНТ Иммануил (1724–1804) – основоположник немецкой классической философии, естествоиспытатель. Представитель агностической позиции в философии. Автор трёх знаменитых трудов: «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения».

КЕПЛЕР Иоганн (1571–1630) – немецкий математик, астроном, оптик и астролог. Открыл законы движения планет.

КЛИМЕНТ Тит Флавий (ум. ок. 215 г.) – наставник христианской школы в Александрии. Будучи последователем неоплатонизма, стремился примирить веру и разум. Оставил сведения о многих античных авторах.

КРИТОН (IV в до н. э.) – друг и ученик Сократа. Когда Сократу угрожали суд и казнь, Критон был готов заплатить за него штраф, а затем пытался спасти его из тюрьмы. Последний человек, который говорил с Сократом перед тем, как тот принял яд, и закрыл умирающему глаза.

КСЕНОКРАТ (396–314 гг. до н. э.) – древнегреческий философ, друг Платона. Первым разделил философию на физику, этику и логику.

КСЕРКС – сын Дария I, царь Персии в 485–465 гг. до н. э.

ЛАКТАНЦИЙ Луций (ок. 250 – после 325) – церковный писатель. Преподавал красноречие в Никомедии. Получил прозвище «христианского Цицерона» за образцовый литературный стиль его работ и выступлений.

ЛЕЙБНИЦ Готфрид Вильгельм (1646–1711) – немецкий философ, физик, математик, языковед, юрист, дипломат.

ЛИКУРГ (ум. в 324 г. до н. э.) – оратор, учитель красноречия, учился у Платона и Исократа, сподвижник Демосфена.

ЛОМОНОСОВ Михаил Васильевич (1711–1765) – русский ученый-энциклопедист, мыслитель, поэт. В философии считается основоположником материалистической традиции в России

ЛОСЕВ Алексей Федорович (1893-1988) – русский философ и филолог. Автор более 400 научных работ, в том числе: «История античной эстетики» в 7-ми томах, «Очерки античного символизма и мифологии», «Мифология греков и римлян», «Эстетика Возрождения» и др.

ЛУКРЕЦИЙ ( Тит Лукреций Кар) (ок. 90–55 гг. до н. э.) – римский поэт и философ, представитель эпикуреизма. Его философская поэма «О природе вещей» – единственный полностью сохранившийся памятник материалистической мысли древности.

МАЙКЕЛЬСОН Альберт Абрахам ( 1852-1931) – американский физик. Лауреат Нобелевской премии по физике (1907).

МАКОВЕЛЬСКИЙ Александр Осипович (1884-1969) – русский философ, исследователь древнегреческой философии и философии Ближнего Востока, автор переводов древнегреческих философов и комментариев к их произведениям.

МАКРОБИЙ АМВРОСИЙ ФЕОДОСИЙ (V век н. э.) – древнеримский писатель, филолог, философ и теоретик музыки.

МАКСИМ ТИРСКИЙ (II в.) – греческий ритор и философ-платоник.

МАРК АВРЕЛИЙ АНТОНИН (120–180) – римский император (161–180). Во время правления пытался спасти Римскую империю от внешних врагов и от внутренних напастей. Во время военных походов написал книгу «К самому себе» («Размышления») Наряду с Сенекой и Эпиктетом считается представителем римского стоицизма.

МАРКС Карл (1818–1883) – немецкий философ, создатель материалистической диалектики и материалистического понимания истории. Главный труд его жизни – «Капитал». Являлся основателем и руководителем первых международных пролетарских организаций.

МЕДИЧИ Лоренцо Великолепный (1449–1492) – государственный деятель и писатель, представитель знаменитого рода Медичи, правившего во Флоренции на протяжении трехсот лет. Известен как покровитель писателей и художников. Его политика способствовала превращению Флоренции в крупнейший центр культуры Возрождения.

МЕНДЕЛЕЕВ Дмитрий Иванович (1834–1907) – выдающийся русский химик. В 1869 году открыл периодический закон химических элементов. На основании этого закона исправил атомный вес некоторых элементов, предсказал открытие и свойства некоторых еще неизвестных химических элементов.

НИКОЛАЙ из Дамаска (64 г. до н. э. – начало I в. н. э.) – греческий историк, советник иудейского царя Ирода I. Автор фундаментального труда «История».

НУМЕНИЙ из Апамеи в Сирии (2-я пол. 2 в.) – философ-платоник, представитель неопифагореизма.

НЬЮТОН Исаак (1643–1727) – английский физик, астроном, математик, основоположник классической и небесной механики. В философском плане был представителем механистического материализма.

ОРИГЕН (ок. 185–254) – греческий христианский теолог, философ, ученый.^. Один из восточных Отцов Церкви. Основатель библейской филологии.

ПЕРИКЛ (490–429 г. до н. э.) – афинский политический деятель, вождь демократической партии, знаменитый оратор и полководец.

ПИНДАР (518–438 гг. до н. э.) – греческий лирический поэт автор многочисленных од, которые исполнялись хором во время спортивных состязаний. Греки считали Пиндара величайшим поэтом.

ПЛУТАРХ (ок. 46 – 126) – древнегреческий писатель-моралист, оставивший жизнеописания многих выдающихся греческих и римских деятелей.

ПОЛИБИЙ (201 – 120 до н.э.) – греческий историк, государственный деятель и военачальник, автор «Всеобщей истории» («Истории») в 40 томах.

ПОЛИКРАТ САМОССКИЙ – современник Пифагора, тиран на о. Самос в 545–540 гг. до н. э. Казнен персами в 523 г. до н. э.

ПОРФИРИЙ (232/233–304/306) – древнегреческий философ (представитель неоплатонизма), теоретик музыки, астролог, математик. Ученик Плотина, автор его жизнеописания, издатель его со