Принудительная дипломатия

Принудительная дипломатия также является приме­ром международной коммуникации. Мы встречаемся с ней довольно часто. Принудительная дипломатия - это тоже одна из разновидностей разрешения международно­го конфликта. Последний пример - война в Персидском заливе. В подобной ситуации США могут опираться на исследования А. Джорджа, начатые им в 1965 году в РЕНД-корпорации [482]. А. Джордж проанализировал использование стратегии принудительной дипломатии в таких ситуациях, как Кубинский кризис, Вьетнам, Лаос, Никарагуа, Персидский залив и некоторых других. Все эти ситуации, кажущиеся абсолютно несхожими, иллюс­трирующие случайное стечение событий, на самом деле оказались профессионально четкими и соответствовали заранее разработанным процедурам.

Принудительная дипломатия представляет собой за­щитную стратегию, при которой противника убеждают в необходимости прекращения начатой агрессии. Это не запугивание противника с целью предотвращения буду­щих действий, ведь агрессия уже начата. Это попытки убедить оппонента остановить агрессию за счет использо­вания угроз, которые могут быть применимы к нему. Ес­ли военные силы и используются при принудительной дипломатии, то в виде минимизированного варианта, наглядно демонстрирующего возможные последствия. Противник должен либо прекратить свои действия, либо отказаться от содеянного.

А. Джордж выдвигает ряд требований к ситуации при­нятия решения. При этом политики должны учитывать следующие аспекты:

1) Что именно требовать от оппонента.

2) Как создать ощущение срочности относительно вы­полнения требований.

3) Какую угрозу использовать при невыполнении тре­бований.

4) Опираться ли только на угрозу наказания, или пре­доставить дополнительные стимулы, чтобы заинтересо­вать противника.

В свою очередь, ультиматум, предлагаемый противни­ку, в классическом виде должен состоять из следующих компонентов:

1) Требования к оппоненту.

2) Временной интервал или ощущение срочности от­носительно исполнения требований.

3) Угроза наказания за неисполнение требований, ко­торой поверит оппонент и ощутит, что лучше выполнить требования.

А. Джордж четко выделяет два уровня коммуникации, присутствующие в принудительной дипломатии: слова и действия. Обязательны для принудительной дипломатии различные виды невербальной коммуникации. Это могут быть военные передвижения, различная политическая или дипломатическая активность. Ультиматум, передан­ный оппоненту, срабатывает в зависимости от того, уви­дит ли оппонент, какие военные силы начинают концен­трироваться, как политическими, дипломатическими средствами страна готовится к тому, чтобы применить свою угрозу силой. В зависимости от невербальной ком­муникации вербальная может быть усилена или ослаблена.

В реальной ситуации действия могут быть усилены сильными словами, или они могут компенсировать сла­бые слова, когда нет возможности сказать иначе. С дру­гой стороны, слова могут пояснить некоторые действия, которые противник может рассматривать как несущес­твенные. Действия нужны обязательно, чтобы противник не рассматривал угрозу как чистой воды блеф.

Основными в случае принудительной дипломатии не­обходимо признать два вопроса: что требуется от оппо­нента и насколько сильно его желание подчиниться. Эти два вопроса взаимосвязаны: если требовать нечто доволь­но существенное, то нежелание противника будет соот­ветственно велико. Следует также учитывать позицию оппонента, так как с его точки зрения потери могут ка­заться гораздо большими, чем с позиции другой стороны. Например, во время Кубинского кризиса Дж. Кеннеди выдвигал требование убрать ракеты, и это было возмож­но. Некоторые его советники требовали вообще ликвиди-

ровать режим Фиделя Кастро или советское влияние на Кубе, Подобные требования были завышенными, и моти­вация Н. Хрущева не выполнять их была достаточно вы­сока.

А. Джордж подчеркивает следующие позитивные мо­менты в действиях США в случае Кубинского кризиса 1962 года. США использовали последовательность в сво­их действиях: вместо военных действий они ввели блока­ду. Это дало время для дипломатических коммуникаций. Одновременно с выдвижением ультимативных требова­ний, Дж. Кеннеди демонстрировал свое желание мирно­го разрешения вопроса, противник не был загнан в угол, где бы для него существовало лишь военное разрешение вопроса. С другой стороны, Н. Хрущев тоже реагировал не в агрессивной манере. Во время блокады он не допус­тил оснащенные военные корабли на Кубу. Он использо­вал все, чтобы убедить Дж. Кеннеди и весь мир в том, что эти ракеты носят защитный характер. Но эскалация кри­зиса происходила еще и потому, что отсутствовала син­хронная коммуникация между двумя лидерами.

Анализируя все возможные случаи принудительной дипломатии, А. Джордж устанавливает следующие восемь составляющих этого процесса:

1. Тип провокации. Кризисы зависят от типа провока­ции, вызывающей конфликт. Одни из них легче поддают­ся управлению, некоторые сложнее.

2. Размеры и глубина конфликта интересов. В случае, если конфликт имеет значение "все или ничего", доволь­но нелегко найти разрешение. Такой была война в Пер­сидском заливе в отличие от Кубинского кризиса.

3. Имидж войны. Если возникает реальный образ вой­ны, стороны стараются найти возможности предотвра­тить ее. Это тоже, к примеру, иллюстрирует Кубинский

кризис.

4. Временное напряжение. Это достаточно значимый фактор, имеющий множество измерений. Например, по прошествии определенного времени оппонент может стать сильнее в военном отношении, или изменение по­годных условий сделают военные действия менее успеш-

ными, или со временем ситуация может выйти из под контроля.

5. Односторонняя или коалиционная принудительная дипломатия. Для коалиции важнее находить объединяю­щие стимулы, требовать одинаковых действий. Коалиция дает возможность использовать международное осужде­ние или предоставить большее количество ресурсов.

6. Сильное лидерство. Проведение принудительной дипломатии в значительной степени зависит от положе­ния лидера в верхних эшелонах власти. Н. Хрущев рас­сматривал Дж. Кеннеди как молодого политика, не спо­собного использовать военную силу, например. Это оказалось ошибкой, но подобные психологические сооб­ражения достаточно важны в принудительной диплома­тии, так как соответствующие решения принимаются не­легко.

7. Изоляция врага. Трудно работать с оппонентом, в военном и дипломатическом плане поддерживаемым со­юзниками. В ситуации войны в Персидском заливе, нап­ример, Ирак, лишенный поддержки Советского Союза, оказался более слабым противником.

8. Послекризисиые отношения с врагом. Дж. Кеннеди и Н. Хрущев в результате улучшили советско-американские отношения, чего нельзя сказать об американо-иракских отношениях.

В целом принудительная дипломатия использует такие коммуникативные действия, как переубеждение, принуж­дение, уступки. Реально каждый раз лидеры решают, ка­кую комбинацию этих элементов использовать и в какой последовательности. Кубинский кризис имел все три эле­мента: достаточно сложным был элемент принуждения, перешедший в конце в уступки. Зато элемент переубеж­дения использовался все время. Дж. Кеннеди даже замед­лял ход событий, чтобы дать возможность включиться дипломатической коммуникации.

Принудительная дипломатия не всегда бывает успеш­ной, ведь это многофакторная ситуация. Что работает на то, чтобы она была более эффективной?

1. Качество требований. Противник должен четко по­нимать, о чем идет речь.

2. Сила мотивации. Этот принцип понятен, но не дос­таточен. Это необходимое требование, которое, однако, не всегда приводит к победе.

3. Асимметрия мотивации. Для победы необходимо иметь большую мотивацию, чем у оппонента. Достичь подобной асимметрии возможно за счет того, чтобы тре­бовать более важное для себя, но не такое важное для оп­понента, или предложить какие-нибудь позитивные сти­мулы для оппонента.

4. Ощущение срочности. В Кубинском кризисе это бы­ло достаточно важным.

5. Соответствующая внутренняя и внешняя поддержка. Необходимый уровень поддержки для таких важных со­бытий обязателен. Например, война в Персидском зали­ве поддерживалась ООН.

6. Незаинтересованность оппонента в эскалации. Это имело место в Кубинском кризисе.

7. Четкие сроки урегулирования кризиса. Это важно как для стороны, использующей принудительную диплома­тию, так и для оппонента, так как необходимо быть уве­ренным в том, что подобное принуждение не перерастет в какие-нибудь более широкие требования.

В результате мы видим, что принудительная диплома­тия — это специфическая форма международной комму­никации. Она имеет место в ситуации временного напря­жения, между миром и войной, к тому же оппоненты находятся на агрессивных позициях по отношению друг к другу. Поэтому каждое слово, каждое действие стано­вятся вдвойне символичными. С одной стороны, они должны доказать, что принуждение будет выполнено, а с другой - ни одна из сторон не желает ухудшения ситуа­ции. Вербальная и невербальная коммуникации взаимно дополняют друг друга. Принудительная дипломатия во многом зависит от контекста, и все вышеназванные ком­поненты не обязательны, они в каждом случае могут из­меняться. Но все время используется такой коммуника­тивный компонент, как принудительная угроза,

предложение уступок и переубеждений. И поскольку это защитная стратегия, она использует все возможные юри­дические средства международного права. Именно они также являются важнейшим элементом переубеждения оппонента.