Культурное развитие системы аффективной организации поведения и сознания

Выше мы говорили о культурном развитии отдельных уровней системы базальной аффективной организации, но, в сущности, это было недостаточно корректно, поскольку формируется, конечно, не каждый уровень в отдельности, а система в целом.

Рассматривая общие законы развития мозга и психических систем,, Л. С. Выготский, вслед за многими другими исследователями отмечает, что обогащенная новыми напластованиями инстанция не удерживает полностью своих первоначальных функций и отдает их существенную часть "верхним" центрам: он определяет эту закономерность как "переход функции наверх" (1983а, с. 140).

Мы можем проследить, как это происходит, на примере развития аффективной системы. Исходно низший, первый, уровень отвечает за нашу сохранность, он помогает мам избежать воздействия разрушающей силы. В то же время наша защита от опасности не исчерпывается возможностью уклониться, дозировать ее. Функция защиты последовательно передается наверх всем надстраивающимся инстанциям: второй уровень определяет угрозу, которую связывает в аффективный стереотип опасности, позволяющий не допустить ее возникновения, третий - помогает активно справиться с ней и, наконец, четвертый способен использовать для защиты весь опыт сообщества.

Второй уровень исходно отвечает за индивидуальное опредмечивание наших потребностей, выработку успешных стереотипов их удовлетворения, но тоже не удерживает эту функцию полностью, а передает ее часть наверх. Так, третий уровень не только помогает второму преодолевать сбои в стереотипах достижения цели, но и позволяет экспериментировать с самой аффективной целью, делает менее жестким запечатленный стандарт удовлетворения потребности. Четвертый уровень дает возможность использовать в развитии навыков индивидуальной жизни общий аффективный опыт.

Точно так же и третий уровень, осуществляющий экспансию, обследование среды, начинает модулироваться влияниями четвертого - индивидуальная экспансия не только попадает под эмоциональный контроль, но и организуется в совместную экспансию сообщества.

Таким образом, мы видим, что четвертый уровень, помимо его собственной прямой задачи эмоционального контроля, берет на себя часть функций всех других уровней. Это позволяет ввести аффективный опыт сообщества в решение всех базальных адаптационных задач, и для всех уровней открывается путь культурного развития - преодоления ситуативной связанности, ограниченности непосредственной индивидуальной оценкой.

Посредником, передающим влияние сообщества, исходно служит процесс непосредственного сопереживания в ситуации совместной деятельности. Вместе с тем развитие символических функций и, прежде всего, речи, позволяет сообществу создать стабильную систему аффективных символов, пронизывающую все пласты культуры. Знаки переживаний произвольно модулируют структуру аффективной информации и соответственно организуют избирательность субъекта во взаимодействии со средой.

Как известно, первой функцией речи как раз и является указание-привлечение внимания ребенка к исходно нейтральному для него объекту (Выготский Л. С., 1983а). Развитие знаковых систем управления поведением рассматривается Л. С. Выготским как собственно генезис человеческой культуры. Рождаясь, ребенок попадает в смысловую структуру культурной среды и не имеет стадии собственно натурального аффективного развития. Так может быть конкретизировано утверждение Л. С. Выготского о том, что врастание ребенка в культуру является развитием в собственном смысле слова.

С этой точки зрения может быть по-новому понято предположение Лотмана о том, что структура символов данной культуры является системой, изоморфной генетической памяти ее индивида (Лотман Ю. М., 19926). Мы уже обсуждали выше, что все уровни аффективной организации поведения и сознания развиваются во взаимодействии с точно адресованными им уровнями средств культурной организации переживания в ходе направленной стимуляции их аффективным опытом сообщества.

Таким образом, культура является не просто необходимым условием, а внешним психическим органом индивидуального развития специфически человеческих форм поведения и сознания. Ю. М. Лотман считает, что понятие "культура" имеет исходный, первичный, характер, и мы находимся в ее толще, внутри нее, и только так можем продолжать свое существование (19926, с. 9.); само существование смыслопорождающей монады - сознания требует ее погруженности в монаду более высокого уровня (1993).

Она может быть рассмотрена как изоморфная сознанию живав система. С этой точки зрения более понятны мысли О. Шпенглера о том, что душа осуществляется в формах своей культуры, и каждая конкретная культура является индивидуальным телом определенного типа души - античной, египетской, вавилонской или китайской. Подобно растениям и животным, она принадлежит живой природе, органическим формам жизни, и понять ее можно только исходя из целого, поскольку живое неделимо и необратимо. Закономерность развития организма культуры Шпенглер понимает как необратимую органическую логику - судьбу (Шпенглер О., 1993, с. 56). В сущности, то же самое, видимо, имеет в виду и Лотман, называя культуру жиг вой, иначе говоря, открытой системой с несимметричным прошлым к будущим (Лотман Ю. М., 1992а).