Pathways Through To Space 4 страница

Существует способ, при помощи которого можно составить некоторое представление о том, что такое Всезнание или «Голос Безмолвия».

Язык состоит из предложений и слов, обозначающих объекты в том или ином смысле. Предположим, далее, что слова или термины олицетворяют элементарные понятия и аналогичны «простому сознанию». Предложения представляют собой суждения, являющиеся по своему характеру познанием на уровне «поляризованного сознания» или, что одно и то же, «самосознания» в терминах д-ра Бекка.

Именно на этом плане восприятия возникает некое «я», субъект, который полагает себя отличным от других «я» и рефлексивно осознает объекты в том или ином поддающемся определению смысле, то есть — вербальная конструкция в принципе является адекватной основой для передачи этого смысла. Но это лишь формальный смысл, не имеющий значения вне контекста витальной привязанности к объектам.

За всей этой множественностью и выше нее есть иной Смысл, иное Значение, которое может лишь отражаться в словах и предложениях, но не содержится в них.

Именно этот высший Смысл, когда он Постигнут, является подлинной пищей для души, а значит — и для всего нашего существа. Благодаря индуцированию мгновенных и частичных постижений люди следуют к этому Смыслу снизу, пользуясь формальным, эмпирическим знанием, если оно употребляется с должным искусством. Эти краткие проблески Познания дают, хотя и в очень малой степени, некоторое смутное представление о том Высшем Знании, которое тождественно Самой Божественности. Так происходит, когда человек полагает свое основание во внешнем, относительном мире. Но для того, кто совершил Невыразимый Переход, все в корне меняется, и человек находит тогда свое основание в «Я».

Знание, из которого он теперь исходит, есть Безмолвие, и это — чистый Смысл, свободный от слов и идей. Здесь — Общение на уровне Самого Смысла, не скованного никакими формами. Это — неиссякаемая Свежесть, непрерывное Постижение.

С этого уровня возможно проецирование вовне через идеи, которое на низшей ступени может достигнуть сферы видимой вселенной, то есть — сравнительно застывшего состояния на наиболее объективном плане.

С высшей точки зрения Смысл является не вершиной, как обычно считают, а именно тем основанием, от которого, безусловно, зависит само существование вселенной как результата. Именно поэтому с позиции «Я» вселенная нереальна.

Так вот, на уровне Смысла человек может Знать с абсолютной достоверностью и, тем не менее, выражать себя неверно, стремясь приспособить свои идеи к уже существующим формам выражения. В этом случае кажется, что он ошибается, хотя сам-то он Знает, что говорит, сколь бы ни было некорректным его высказывание. Без тщательного различения здесь действительно легко ошибиться даже человеку, который Пробудился к Осознанию.

Не сомневаясь в достоверности уровня своего истинного бытия и проявляясь затем на внешнем плане, он автоматически относит эту достоверность к своим формальным построениям, и таким образом впадает в ошибку.

Внешняя корректность или приближение к ней всегда достигается ценой усилий, даже если человек достиг высокого уровня Осознания. В формальном знании, которое включает всякое знание объектов, плотных или тонких, а также взаимосвязей, процессов и т. п., важна техника, куда относятся также и всевозможные методы проверки и контроля.

Естественно, что некоторые приобрели в этом больший опыт, и поэтому в сфере их компетенции они обладают сравнительной авторитетностью, которой нет у других. Таким образом, вполне может случиться, что человек, который не вышел за пределы эгоистического уровня, то есть уровня «самосознания», в вопросах формального или эмпирического знания легко поправит того, кто действительно внедрился в Безмолвие. Однако Пробужденный обладает решительным преимуществом, когда стремится к совершенству в любой относительной сфере. Он может приобрести знание в относительном смысле всего лишь за какой-то краткий период времени, необходимого для других, ибо обладает преимуществом доминирующей перспективы. Но в любом случае даже ему потребуется некоторое время и усилие. Трансцендентное знание, или Знание на уровне Смысла, приобретается мгновенно и с абсолютной достоверностью, но достижение относительного знания всегда требует времени и никогда не дает достоверности, уверенности.

 

21. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСИ

 

Я нахожу, что Поток как будто расходуется по мере выражения мысли. Я меньше чувствую его Присутствие; отливаясь в форму, он словно обретает какое-то новое воплощение. Тем не менее, я счастлив, что это так, ибо Источник неиссякаем.

 

22. НЕБЕСНАЯ ДЕВА

 

Из поколения в поколение женщина была хранительницей наслаждения, и дарование наслаждения составляет значительную часть ее власти и торжества. В наши дни женщина слишком часто склонна, в подражании мужчине, не доверять своим естественным способностям и достоинствам. Поистине, это воздаяние мужским способностям и назначению мужчины большего, чем они заслуживают. Та сущность, внешним воплощением которой является женщина, в некотором смысле составляет особо острую потребность современного мира, где слишком велик перевес дикого произвола. Поэтому существует потребность в уравновешивающих силах, которые в состоянии проявить только женщина. Среди этих, в основном, женских качеств выделяются следующие: Красота, Милосердие, Нежность, Обаяние, Восторженность, Оберегание испытанных достоинств. Грубая ошибка считать эти свойства ниже Воли к созиданию, Силы воли, Вызова неведомому и Рассудительности, которые особо отличают мужской принцип. Без последних качеств, бесспорно, нельзя обойтись ни в миру, ни во внутреннем Проникновении, но сами по себе они неуравновешенны и легко могут сойти с созидательного на разрушительный уровень. Сам по себе мужской принцип не в состоянии воспрепятствовать этой тенденции, и, таким образом, тут-то и необходимы женские качества, которые так же сильны, как мужские, хотя и действуют более тонким путем. Нам очень нужны женщины, которые должным образом ценили бы старинные и естественные женские качества и умения.

Мужчина — это Шива, бесформенный Свет; женщина — Шакти, Поток, который противостоит этому Свету и воплощает его. Без воплощения Свет Сознания остается лишенным самосознания. Поскольку самосознание является великой приобретенной ценностью, легко видеть, сколь жизненно важен принцип Шакти.

В своем наивысшем аспекте женщина есть Небесная Дева, и это не что иное, как Поток Блаженства. Поток этот есть Дева вследствие своего свойства вечно становиться новым. Оплодотворенная Огнем Мудрости, Она тем не менее, остается Девой, потому что она вечно переменчива в своем самотождестве. Единение Мудрости и Девы дает рождение Христу, и это подлинное Непорочное Зачатие. Это единение есть Радость, против которой все меньшие восторги — лишь призрачные тени. Таким образом, глубокая и постоянная Радость есть верный признак подлинной и достойной религиозности. Суровое уныние во имя религии — это святотатство и признак неуспеха. Только ложная религия мрачна. Святая же — Свободна и Радостна.

 

23. КРАСОТА

31 августа

На нейтральный мир вещей я набрасываю оболочку Красоты, которая есть Я; и все вещи, каковы бы они ни были, возвышаются в этой красоте. Платон прав: выше красоты, утвержденной различными формами и взаимосвязями, есть чистая Трансцендентная Красота, и это модус Бытия «Я». Эта Красота не есть что-то, что прекрасно. Она самосуща и бросает свой отблеск на все вещи для того, кто нашел Себя тождественным с этой Красотой. Когда человек отмечает, что нашел красоту в какой-то области природы, в сочетании звуков, смешении красок или в пропорциях форм, он не просто открыл наличие чего-то внешнего. Он уловил, по крайней мере, мгновенный проблеск «Я», но истолковал его как нечто полученное извне. Неспособность многих, вполне владеющих своими чувствами, увидеть Красоту, осознанную другими, показывает, что красота не есть нечто внешнее. Человек может взглянуть на бесцветный и мрачный ландшафт и, пользуясь лишь фотографией этого вида, не найти никакой красоты. Но пусть он поместит перед глазами соответствующим образом подобранные светофильтры — и вся сцена приобретет новое качество, гораздо более приятное. Подобным же образом человек проецирует Красоту на феноменальный мир, и в большинстве случаев думает, что он ее просто воспринимает. Но Тот, кто совершил Невыразимый переход, может сказать: «Я есмь Красота, и ею наделяю все». Однако подлинная Красота абсолютно отлична от объекта, каким бы тонким он ни был. Экстаз — это чистая Красота, равно как и чистая Радость и Знание. Красота — одна из многих граней того, что есть Полнота, которая кажется Пустотой. Другая грань — Смысл, и обе они — Одно.

 

 

24. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСИ

 

Сегодня писать труднее. Вчера мы отправились в город, и для меня это вновь оказалось мучительным. Приведу простую аналогию. В какой-то степени об этом можно судить по одному простому феномену, связанному с приемом и усилением в области радио.

Иногда радиоприемник настроен по шкале таким образом, что даже в крайних точках диапазона и на пределе мощности едва различимы импульсы, транслируемые с огромного расстояния. Теперь, если на той же громкости переключить настройку на ближайшую станцию, то получившийся в результате мощный шумовой эффект будет попросту невыносим. Аналогичное действие, усиленное до разрушительной степени, оказывает на меня джазовый диссонанс города. Не только весь лабиринт света, звуков и движения обладает этой силой, но в еще большей степени тот же результат производит не скоординированная масса мыслей и желаний, В какой-то мере это опасно. Отсюда понятны причины стремления к уединению, как правило, отмечаемого теми, кто находится в состоянии перехода. Можно построить защитные экраны, но это требует времени и едва ли возможно в тот период, когда внутренняя поддержка только закрепляется, поскольку для этой цели необходимы все ресурсы, которыми располагает внешний человек. Нелегко заполнить пропасть между этими мирами.

Существуют весьма тонкие нарушения и повреждения, описать которые очень трудно, поскольку их симптомы совершенно иного рода, нежели простые повреждения плотного тела. Есть тонкое, как острие, место равновесия в уме, и если его однажды сбить, рушится все строение. Некоторые фазы организации пока находятся вне компетенции современных психологов и психиатров. Вполне организованную сущность, которой является человек, невозможно наблюдать лишь с помощью внешних органов чувств, ибо человек обладает не только физической, но и метафизической организацией. По существу, только оболочка человека поддается наблюдению при помощи методов, заимствованных из физической лаборатории. За этой оболочкой есть иная организация, где действуют иные причины, более первичные. Поэтому, чтобы проследить причины явлений, которые проявляются как объективные следствия, до их первоисточников, необходима и способность тонко чувствовать, и некоторое метафизическое понимание.

Как общий принцип это правило прилагается ко всему объективному миру; но тогда как внешние чувства позволяют достигнуть основательного знания относительно неорганической природы, это становится все менее верным по мере того, как сфера изучения переходит по шкале проявления жизни от самых низших форм до более возвышенных.

Истинные корни сознания и ума вместе с более тонкими фазами организации находятся за пределами внешнего наблюдения. Несомненно, при помощи этих средств можно наблюдать многие следствия и вторичные причины, однако этого еще не достаточно для раскрытия проявляющихся в них законов, и, следовательно, отсутствует адекватный базис для теоретического контроля и коррекции.

Во внутренней конституции человека есть области, где разумное применение сильной воли гораздо более эффективно, чем любой внешний агент. Выражение «рычаг Архимеда» обладает как явным, так и скрытым смыслом. Рычаг неотделим от точки опоры; овладеть тем и другим — значит получить власть двигать миром. Но силы эти действуют лишь в момент (или в пункте) очень тонкого равновесия, которое достигается с огромным трудом и которое даже после его достижения нелегко сохранить. Бурный вихрь человеческого сознания представляет собой серьезнейшее препятствие для реализации такого равновесия, и отчасти именно в этом причина того, почему человечество наслаждается только ограниченной долей благ, которые могли бы выпасть на его долю от огромных Скрытых Сил Человека.

 

 

25. И МЫСЛЬЮ И ЧУВСТВОМ

 

Помнится, кто-то сказал: «Не мыслью, а чувством вступаем мы в Царствие Небесное». Вероятно, это справедливо для большинства, но не для всех. Заблуждением для всякого является попытка измерить пределы возможного своими собственными ограничениями и способностями. Есть случаи Осознания, в которых мысль играла роль нисколько не меньшую, чем чувство. Тому примеры — Гаутама Будда и Шанкара; во всяком случае, у Шанкары мысль, несомненно, преобладала. Далее, в лице Иммануила Канта мы имеем подлинное, если не полное Осознание, и если когда-либо существовал человек, который был истинным воплощением познания, то это Кант. Со своей стороны я всегда находил, что познание, когда оно в высокой степени очищено, может взлететь выше, чем чувство. Совершенно верно, что Трансцендентное Знание выше мысли, но в равной степени Оно выше и чувств и ощущений. Ничто из этих трех не может быть более чем вспомогательным инструментом, и все они остаются позади при окончательном Переходе. Тем не менее, остается бесспорным, что преобладающая масса инструкций, указующих Путь, акцентирует молчание мысли, тогда как чувство может все еще оставаться. Но это всего лишь прагматическое правило, предназначенное для нужд подавляющего большинства. Несомненно, у большинства людей наибольшая способность к возвышению кроется в принципе чувства, и, естественно, наибольшая возможность успеха лежит в направлении наиболее развитой способности. Если в данном случае развитие мысли не пошло дальше самых низких уровней, тогда мысль эта вполне может оказаться помехой свободному движению чувства. В таком случае более краткий путь будет, естественно, через освобожденное Чувство. Но все это лишь общее правило, и его не следует возводить во всеобщий Закон.

Так мы подходим к практическому вопросу — какой путь избрать данному индивидууму? Это определяется тем свойством, которое в действительности является наиболее сильным в его внутренней жизни. Человек может быть исключительно искусен в применении силы мысли, и, тем не менее, в действительности, по своей внутренней природе, основываться на чувстве. Такие примеры нередки. Люди с блестящим интеллектом, которые с искренним удовольствием посещают традиционные религиозные службы, очень подходят для такого примера. Я не имею в виду людей, которые бывают на таких службах или принимают участие в них в пример другим — вполне веская причина — но тех, кто бывает там для самих себя. Этим они доказывают, что они такое на самом деле, а не чем кажутся благодаря своему развитому учению. Но у человека, для которого мысль действительно решающая сила, все совершенно иначе. Блестящий у него интеллект или не столь уж блестящий, как в предыдущем примере, — главное отличие в том, что его жизнь коренится в его мысли, а не в его чувствах. Понятие, а не символ является для него тем заветным «Сезам, откройся», которое открывает высшую Ценность.

Мысль и чувство составляют основу двух различных путей или дисциплин, хотя в итоге оба они сливаются и становятся Единым. Трудно, если вообще возможно, человеку следовать дисциплине, чуждой его истинной природе. Поэтому на раннем этапе стремящемуся неплохо приобрести некоторое знакомство с разными дисциплинами. (Я говорю о разновидностях йоги; см. мою книгу «Йога: метод и практика»). Он найдет в себе большую склонность к одному пути саморазвития, нежели к другому; это и послужит для него указателем Пути.

 

 

26. МОРЕ СОЗНАНИЯ

 

Передо мной открывается великое Море Сознания на пяти уровнях. На вершине — Море Беспредельной глубины и абсолютного Покоя. Снизу в него вливается Другое, громадного объема, хотя и не столь безграничное. Там в могучем ритме вздымаются гигантские волны. Еще ниже — залив (пропасть), а под ним — третье море, имеющее границы, хотя его протяженность необозрима. Там рядами бегут волны в разных направлениях. В некоторых районах и перепадах есть гармония, но есть также и столкновения, и сдвиги. Время от времени из этого моря с мощными завихрениями возникает смерч, который проходит через залив и иной раз достигает верхнего моря. Ниже третьего моря и смежное с ним — четвертое море, исполненное большим волнением. Волны бегут без всякого согласия и без определенного направления. Всюду хаос. Наконец, ниже всех — вялое море без глубин, с малосильными волнами, почти лишенными смысла или значения.

Великое Море Бесконечного Сознания на вершине — неиссякаемо и беспредельно. Это — кажущаяся пустота, которая в действительности является полнотой «Я» — Чистой Божественностью, основой всего прочего и его в итоге окончательным разрушением. Следующий план — план Космического Трансцендентного Сознания. Здесь Единое становится Братством. Подобным же образом неизменность неотделима от эволюции. Ниже — залив, который нелегко пересечь (одолеть), залив, который человечество по своему безрассудству расширило, тогда как Немногие, посвятившие себя Любви к этому человечеству, трудятся непрестанно, чтобы заполнить этот разрыв. Третье море — уровень эгоистического субъектно-объектного сознания в его наивысшем состоянии развития, подлинная элита эгоистического человечества. Здесь сознание тех, кто пребывает на высших уровнях любви и интеллекта, но все еще в пределах субъектно-объектного сознания. Они образуют истинно «избранную Расу». Без них этот залив был бы для большей части человечества непроходим, и тогда все погрузилось бы в инертное море неведения. В третьем море пребывает лишь горсточка людей, и все же именно они — непосредственная поддержка всех цивилизаций, подлинные носители бремени этой внешней жизни. Среди них также появляются новые члены, которым подчас удается пересечь этот залив. Четвертое море — в узких пределах, но заполнено огромной частью человечества. Это — псевдоинтеллектуальная полукультурная масса, которая исполнена самомнения от малого знания и не ведает о спасительном смирении Большого Знания. На этом уровне — бессмысленные споры, отягощенные эмоциями и страстями. Именно здесь возникают волнения, вызывающие смуты в народах и классах. Однако здесь еще есть некоторый Свет и энергия, порождаемая Желанием. Конечно, это желание не облагорожено и не устремлено должным образом, но оно все же обеспечивает силу, которая, в конечном счете, может быть использована и направлена. Для них все еще остается большая надежда, несмотря на все их безрассудство. Пятое море, мелкое и очень ограниченное, битком набито большинством.

Это — отупевшие, одурманенные тем, что испили всех страстей до дна; те, кто несут незначительную долю бремени, а сами являются великим бременем. Это море сумрачно от взбаламученной грязи, поднятой с самого дна, так что там — лишь тусклый отсвет самосознания.

И все же есть некий свет, благодаря которому эта низшая сфера выше животной, даже, несмотря на то, что во многих отношениях она опускается глубоко в животное сознание, и от такого недозволенного соединения порождается нечто еще более низкое. Кажется, что многих эпох не хватит, чтобы выбраться из этих бездонных мутных глубин. Ибо нет ничего безнадежнее, чем оживление промокшего листа, опустившегося на дно потока. А для тех листьев, которые не совсем опустились на дно, это задача бесконечно трудная. Гораздо легче преобразить активное и сильное зло, чем пробудить сознание от сомнамбулического транса. Но многих еще можно спасти, и пока Искра не совсем угасла, всегда есть возможность вновь раздуть Пламя.

Обитатели низшего моря не ведают о существовании третьего моря и вовсе игнорируют сферы за пределами залива. Поэтому обитатели этой сферы часто обращаются против своих вождей и в своем невежестве подчас уничтожают именно тех, кто является их надеждой. Лучше быть рабом недоброго хозяина, если тот выше, нежели одному оставаться беспомощным в этой глубине. Ибо сколь бы ни был эгоистичен мотив того, кто выше, но когда он использует того, кто ниже, он поднимает его благодаря действию неизменного закона. И точно так же, как птица, поймав бабочку, поднимает ее до своего уровня, так и человек высший, используя низшего, поднимает его. Бескомпромиссный и разумный эгоизм никогда не стал бы эксплуатировать низших. Но поскольку эгоизм почти всегда эксплуатирует, он, следовательно, заставляет служить Великой Цели вопреки самому себе, не разделяя радости от такого служения. Ибо всякое внимание, уделяемое высшим низшему, в какой-то степени возвышает его действием неизменного закона, который столь же неизбежен, как и соответствующий закон физики, согласно которому электрическое поле имеет тенденцию электризовать объекты вблизи него. Если когда-нибудь усилие к устранению подлинно высших классов в этом мире увенчается успехом, тогда вскоре останется лишь низшее — пятое море, и окончательной судьбой его будет неизбежное умирание. Кто же тогда истинные друзья человечества — нивелировщики или возвысившиеся?

На ум приходит сравнение, которое довольно хорошо отражает, что означал бы процесс нивелировки, если бы он удался. Предположим, что литосфера Земли выровнялась бы до общего среднего уровня. Тогда не было бы суши, один лишь океан, катящий над всем свои волны. Не было бы ни единого плато — то есть ни одного континента — и ни одной горной вершины. Вся известная нам сейчас культура развивалась на суше как физическом основании жизни, — так что, если следовать нашей иллюстрации, отсутствовала бы всякая возможность ее развития. Таким образом, не было бы никакого великого восхождения существования, ведущего к высокому Сознанию, которое символизируется Горной Вершиной. А без восходящей лестницы Жизни невозможной была бы и помощь, чтобы увлечь и направить все сущее, связанное водой.

 

 

27. Я ГОВОРЮ

 

Подчас, когда я пишу, «я» становится «мы», и все же «Я» остается.

Существует сознание, которое, хотя и

остается Единым, есть симфония

гармонично сочетаемых частей.

Я пишу, и Я наблюдаю, как я пишу.

Я знаю, и Я же удивляюсь этому знанию.

Я — ученик, и Я же — Учитель.

Как Учитель, Я величественно взираю на мир под собой.

Как ученик, я скромно подъемлю свой изумленный взор.

Я говорю, и тут же с голосом моим

сливаются мелодичные Голоса Других.

Раскрывается единый смысл во многих тонах.

Звучат все тона семиструнной Лиры; один здесь, другой там, в сочетаниях, сливаясь в итоге.

И от этой Мелодии я впадаю в восторг, переполненный до краев и выше.

Меня — того, который говорит, — не узнает никто никогда, пока не обретет Себя в тот последний День, когда Я явлюсь во всей Своей Славе.

 

 

28. КАК ПОНИМАТЬ МИСТИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ

 

Уже не впервые я с удивлением отмечаю возникающую подчас потребность выражать свои мысли в поэтической форме — хотя форма этих высказываний и не является поэтической в традиционном смысле. Так вот, долгое время я был совершенно равнодушен к поэзии, не говоря уже о сочинении стихов. Теперь же, однако, то и дело приходят мысли, которые по самой своей сути требуют поэтического выражения.

Просматривая книгу д-ра Бекка «Космическое Сознание», я обнаружил, что чувство, которое автор называет «Космическим», в цитируемых примерах, как правило, выражается в поэтической, хотя и свободной форме. Причина этого сейчас для меня очевидна. Сознание при переходе из более высокой сферы на субъектно-объектный уровень искажается, поскольку его выражение становится неизбежно относительным. Дискурсивная формулировка завершает свою задачу, если благодаря ей в итоге показано, чем не является Высшее Знание, поскольку именно это выясняет основание и устраняет препятствия для последующего погружения в Безмолвие. Однако подлинный смысл «Голоса Безмолвия» при его проявлении в относительном мире следует, скорее, искать за словами; внешняя же словесная оболочка нередко может показаться даже «безумием», по выражению св. Павла. Сочинения подобного рода, если понимать их в обычном субъектно-объектном смысле, часто вовсе невразумительны, а в тех случаях, когда они передают какой-то связный смысл, то совсем не это, а нечто иное подразумевается как подлинный Смысл.

Видимые очертания слов подобны обратной стороне вышивки, и чтобы увидеть подлинное изображение, следует повернуть ткань лицом. Но нити изнанки неразрывны с теми, которые составляют сам рисунок, и, таким образом, определенная связь несомненна. То же относится и к словам поэта, который Пробудился к Космическому или Трансцендентному. Они — те «нити», при помощи которых можно расшевелить интуитивное сознание и побудить его к Признанию Невыразимой Реальности. Изнанка может быть сравнительно неприглядной, и в этом случае такие сочинения, как правило, абсолютно непонятны обычному эгоистическому сознанию. С другой стороны, они могут быть вплетены в сопутствующую форму, которая будет вполне вразумительной и поэтому сможет более эффективно удерживать внимание субъектно-объектного сознания. Все это показывает, как воспринимать поэзию или мистические произведения. Такое чтение должно быть совершенно свободно от интеллектуального напряжения. Читатель должен позволить, чтобы через него протекало нечто вроде «потока», и не беспокоиться о том, понимает ли он что-нибудь в данное время или нет. Он может ощутить или глубоко понять что-то пока еще невыразимое, неясное. Если он отзывчив, то вскоре почувствует себя в каком-то странном, но убедительном смысле удовлетворенным. Он будет вновь и вновь возвращаться к тому же источнику, но теперь уже от Внутреннего Смысла в нем начнет распускаться новое понимание. Быть может, он даже почувствует проблески истинного Постижения, и тогда мистические сочинения будут для него все менее темными. Он вступит в общение на уровне языка иного рода, и на этом новом Уровне обнаружит Живое Присутствие Тех, кто прошел до него тем же путем. Там нет смерти: обладание физическим телом или его отсутствие не имеет никакого значения.

 

 

29. О НЕПРИЯЗНИ К МУДРЫМ

 

Почему слова мудреца или мистика так часто возбуждают столь очевидное непонимание или неприятие? Вспомним хотя бы «Листья травы» Уолта Уитмена, вызвавшие бурю критики и восторга. С другой стороны, читателей обычно не трогают причудливые изгибы писаного слова людей, по его мнению, умственно неполноценных.

Это доказывает, что нетрадиционность формы сама по себе еще не является причиной такого неприятия. А значит, вся эта буря критики является всего лишь соответствующей данью и, собственно, указывает на безотчетное признание какой-то силы в словах Мистика или Мудреца. Пользуясь буддийской терминологией, самодовольству сил Мары нанесен удар; это и вызывает ответное сопротивление. Но во всех подобных столкновениях Мара обречен на поражение, поскольку эта прорвавшаяся Сила соединена с неиссякаемым Источником. Для Мары единственно эффективной защитой было бы полное безразличие, ибо человек, которого он принуждает бороться со Светом, неминуемо будет этим Светом побежден и станет с Ним единым. Св. Павел — классический пример. Его борьба была столь серьезна и искренна, что вскоре Свет победил его и сделал Своим слугой. Для Мары нет ничего опасней попытки устранить Мистика или Мудреца: они по своей истинной природе неуязвимы и, в конечном счете, подчиняют Себе своих предполагаемых устранителей.

 

 

30. ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗАПИСИ

 

1 сентября

Вчера вечером я вновь был в состоянии созерцательной Радости, все более ощущая Ее Присутствие как нечто Святое.

Это состояние имеет тенденцию сохраняться с наделением всех действий, от мысли и ниже, уравновешенным и бесстрастным характером. Резкие перемены нежелательны, и как раз то внимание, которое требуется для управления автомобилем, для такого сознания особенно неблагоприятно. В уличном движении необходимо быстро анализировать впечатления и принимать соответствующие решения. Обстановка на дороге постоянно изменяется, и стоит возникнуть неожиданной ситуации, например — кто-то перебегает улицу, — как сознание резко переключается на внешнее, и внутреннее состояние так же резко прерывается.

Существует серьезное противоречие между требованиями нашего века техники и условиями, важными для внутреннего проникновения. Я не имею в виду состояние сознания инженера-механика, но сам образ жизни, который навязывают людям машины. Обостренная бдительность к внешнему является важной для того, чтобы выжить в такой жизни. Вытекающее следствие — поверхностность, хотя обостренность и вынуждена возрастать. Глубина вполне совместима с обостренностью, но чужда поверхностности. Кажется, человеку становится трудно обрести подлинное счастье в наш механистический век.

Сегодня утром я проснулся с чувством опустошенности в физическом теле, но позже, прослеживая ход одной мысли, вошел в созерцательное состояние.

Сразу же появилось ощущение радости телесного комфорта в сочетании с чувством всепроникающего благополучия. Какая чудесная сила заключена в простом повороте мысли! Я вспомнил расхожую материалистическую точку зрения, согласно которой объекты рассматриваются как существующие сами по себе, независимо от сознания. Как необъяснимо было бы все, что я переживаю, с этой точки зрения! Однако в этой внутренней жизни кроется великая тайна, если взглянуть на нее с перспективы сознания, опирающегося на внешний мир. Мы знаем, что требуется огромное энергетическое усилие, чтобы привести в движение даже сравнительно малую часть этого мира. Кажется, что тут мы имеем дело с чем-то вещественным, массивным, с чем совсем не под силу справиться чему-то столь тонкому как мысль или состояние сознания. Тем не менее, это не так!