Глава 19. Сон не принес желаемого облегчения

 

Пэган

 

Сон не принес желаемого облегчения. Все это казалось действительно кошмарным сном. Я перевернулась на другой бок и увидела пустую постель Миранды. Еще одна ночь с Нэйтаном. Здесь у меня были две подруги. У одной была течка и ее всегда не было рядом. Другая не была человеком. Я была по-настоящему одинока. Я дотянулась до телефона и пролистала контакты, пока не нашла свою маму. Мне было необходимо услышать ее голос. Должно быть, именно так ощущается тоска по дому.

 

– Пэган? Привет, дорогая, с тобой все в порядке?

 

– Я в порядке, – заверила я ее. Я не из тех людей, кто часто звонит домой. Мы говорили с ней на прошлой неделе один раз, когда она позвонила мне, дабы узнать, как я устроилась.

 

– Сейчас семь утра. Не знала, что ты способна проснуться в семь утра.

 

– Ха! Ха. У меня 3 занятия в 8 утра в неделю, спасибо огромное.

 

– О-о, ну это все объясняет. Это новое явление. Мне приходилось бить тебя беконом по утрам для того, чтобы ты поднялась раньше семи тридцати.

 

– Теперь я большая девочка, – ответила я, чувствуя комок в горле. От разговора с мамой лучше не становилось. Мне хотелось свернуться калачиком на диване рядом с ней и смотреть повторы CSI.

 

– Ты уверена? Потому что что-то звучит не так.

 

– Я скучаю по тебе, – умудрилась выдохнуть я без слез.

 

– Oх, детка. Я тоже по тебе скучаю! Ты тоскуешь по дому? Я могу приехать. Ты хочешь, чтобы я приехала?

 

Нет. Я не хочу, чтобы она приезжала, потому что тогда я, возможно, не позволю ей уехать.

 

– Нет. Я в порядке. Просто сегодня утром мне захотелось услышать твой голос и сказать, что мне не хватает твоих блинчиков. Карамельное латте это не то же самое.

 

Мама хихикнула в трубку.

 

– Ну, как только ты вернешься домой на день Благодарения, блинчики будут ждать тебя.

 

– Спасибо. Жду не дождусь. Мне нужно идти. Я должна собираться.

 

– Ладно. Не опаздывай на занятия. Звони мне в любое время. Ты красивая, умная девушка, и ты найдешь свое место там очень скоро.

 

– Ладно, поговорим с тобой вскоре. Люблю тебя.

 

– Люблю тебя, дорогая. Пока.

 

– Пока.

 

Я бросила телефон на кровать и встала, чтобы пойти принять душ. Мои глаза остановились на серебряном кельтском узле, который когда-то висел на шее Данка. Он лежал на крышке моего ноутбука. Я потянулась к нему и остановилась. Я не знала, как он сюда попал и почему он был здесь. Я сказала ему оставить меня в покое. Мне не нравилось думать, что он мог быть в моей комнате, пока я спала. Я поспешила в ванную. Моей конечной целью было выйти из этой комнаты и в реальный мир, где у людей были тела и они не были бессмертными.

 

Открыв входную дверь в общежитие, чтобы направится на занятие, я остановилась, когда от перил оттолкнулся Джей. В руках у него был кофе. Я знала, что Джей не пил кофе.

 

– Доброе утро, – сказал он, улыбаясь и протягивая кофе мне. – Карамельное латте со взбитыми сливками.

 

– Спасибо, – ответила я, забирая у него стакан. – Что я такого сделала, чтобы заслужить утренний кофе?

 

Джей пожал плечами:

 

– Повод увидеть тебя. Миранда сказала мне, в какое время вы уйдешь сегодня утром, и я подумал, что хотел увидеть, смогу ли заработать бонусные очки. Да и тот факт, что свой день я начну с тобой, был довольно большим соблазном.

 

Улыбаясь, я отхлебнула кофе, затем вздохнула в знак одобрения.

 

– Ну что же, спасибо. Это очень мило.

 

– У меня был еще один мотив, – сказал он и потер руки. Таким был его нервный жест. Я хорошо его знала.

 

– Хорошо, а мы можем обсудить это по пути на занятие, чтобы я не опоздала? – попросила я, идя с ним рядом.

 

– Да, да, конечно.

 

Мы спустились по лестнице и пошли по тротуару, который вел к зданию по занятиям английского.

 

– Ладно. Что ты хочешь от меня, раз встал ранним утром, дабы прийти и подкупить меня кофе?

 

– Мне было интересно, есть ли шанс, что ты дашь мне еще один шанс на свидание. Как друзья, но, знаешь, не просто друзья. Я хочу провести с тобой время. Может быть, мы могли бы пойти куда-нибудь поесть и поиграть в боулинг. Раньше в боулинге ты надирала мне зад.

 

При нормальных обстоятельствах это было бы решительное нет. Тем не менее, я был одинока. Мне нужны были друзья. Джей был моим другом в течение нескольких лет. Проводить время с ним было не самое худшей идеей в мире. Тусоваться со Смертью вот это была худшая идея в мире. Что, безусловно, является шагом вперед; по крайней мере он был человеком. Он был не так сексуален, и его поцелуи не заставляли пальцы ног поджиматься, но он был достаточно хорош. Я не могу сравнивать других парней с Данком. Это было несправедливо. Он не был человеком, следовательно, человек не может конкурировать.

 

– Конечно. Похоже, будет весело. Когда ты хочешь пойти туда?

 

Джей остановился и посмотрел на меня так, будто не верил, что я просто сказала "да". Он пошел снова, улыбаясь, словно я только что предложила ему деньги вместо согласия на свидание.

 

– Э-э, завтра вечером. На следующее утро нам не нужно идти на учебу.

 

Конечно. Мне нужно чем-нибудь заняться.

 

– Звучит как план.

 

***

 

Три недели спустя я нашла наши отношения с Джеем весьма приятными. Он приносил мне кофе три раза в неделю и провожал меня на занятие. По вторникам мы ходили перекусить с Мирандой и Нэйтаном, в четверг ходили в боулинг, а в пятницу вечером – на ужин ив кино. Точь в точь, как в старшей школе. Все было очень организованно и очень скучно.

 

Одну вещь я знала наверняка – если кто-то все время рядом с тобой, это не избавляет тебя от одиночества. Ты можешь быть в окружении людей и оставаться одиноким. Чего-то не хватает. Я почти могла точно сказать, чего именно, но как только это вертелось на моих устах, я забывала; оно просто ускользало.

 

Сегодня вечером я должна была отправиться в исследовательскую группу по занятию литературы, в котором больше не было Данка. Меня беспокоило, что я соскучилась по нему. Я не должна скучать по нему. С волнением ходить на занятие зная, что он может быть там, было покончено. Я волновалась о четко распланированных отношениях. Я схватила свою сумку и направилась к двери и вниз по ступенькам. Громкий скрежет металла, и звук сирен остановили меня. Затем извилистый, скрипящий звук металла по металлу наполнил воздух. Народ начал вываливать из общежития, чтобы посмотреть, что случилось. Я подошла с толпой ближе к улице, где были две столкнувшиеся машины. Дым валил клубами. Легковая машина была перевернута. Я слышала, как люди кричали позвонить 911, другие плакали.

 

Звук разбивания стекла привлек внимание всех собравшихся к перевернутому автомобилю. Должно быть, вес внедорожника давил на окна слишком сильно. Ни в одном из автомобилей никто не двигался. Я слышала, как девушки, окружившие меня звонили по телефону, рассказывая другим о столкновении. Казалось, никто не знает, кто это был.

 

Именно тогда я почувствовала его. Я не могла его видеть, но он был здесь. Никто, казалось, не замечал. Почему я чувствовала? Я осмотрела обе разбитые машин на признак его присутствия, но его не было видно. Осознание того, что он был поблизости, не пугало меня. Если бы я была честна сама с собой, то признала бы, что хотела видеть его. Тепло пробежало по моей руке, и я вздрогнула.

 

– Где ты? – прошептала я.

 

Ответа не последовало.

 

Тепло длилось совсем короткое время, а потом он исчез. Начали выть сирены и толпа двинулась назад. Я онемела.

 

Он ушел.

 

Мне было грустно. Не потому, что я знала, что кто-то в этих машинах умер. Мне было грустно, потому что он был рядом, но я не могла его видеть. Почему я хотела его увидеть? Со мной было что-то не так?

 

Я протолкнулась обратно через толпу, пока не освободилась от тесно прижатых друг к другу тел, которые пытались подойти поближе, чтобы взглянуть на несчастный случай. Глубоко вздохнув, я подошла и села на ступеньки. Я была уверена, что сегодня вечером наша исследовательская группа не встретиться. Я просто надеялась, что в этих транспортных средствах не было того, кого я знала.

 

Начал звенеть телефон и я вытащила его, чтобы увидеть мелькающий на экране номер Миранды.

 

– Привет.

 

– Боже мой. Слава Богу, ты в порядке. Я только что увидела аварию по новостям, и она была прямо возле нашего общежития. Они не сказали больше информации, поэтому я не была уверена. Джей уже в пути. Я позвонила ему, он ушел с работы и направился к тебе.

 

Сегодня я не в настроении на вечер с Джеем. Я хотела пойти свернуться калачиком в своей комнате в одиночестве и вытащить ожерелье, которое я спрятала в ящик. Данк оставили мне его по какой-то причине. Мне нужно понять, почему.

 

– Я в порядке. Не уверена, пропустят ли его. Думаю, дороги перекрыли. Но я позвоню и дам ему знать, что я в безопасности. Это ужасно. Никто пока что не знает, кто попал в аварию.

 

– Позвони мне, как только узнаешь и будешь внутри, в безопасности, – сказала Миранда командным голосом. Улыбаясь, я согласилась и повесила трубку.

 

К моменту приезда Джея автомобили были отбуксированы с дороги, и коронер объявил водителя легковой машины мертвым, тело было убрано. Пассажир другого автомобиля тоже был мертв. Все, о чем я могла думать, так это о том, что Данк должен переживать это ежедневно. И этого он никогда не мог избежать. Беспокоило ли это его? Испытывал ли он при этом хотя-бы что-нибудь?

 

– Вот, я принес тебе еду, – сказал Джей, когда поднялся по лестнице в общежитие и сел рядом со мной. Я не смогла уйти с места аварии. Я сидела здесь, наблюдая. Каждое мгновение. Каждое рыдание и вопль членов семей, прибывающих чтобы узнать, что кто-то из тех, кого они любили, был мертв. Я наблюдала все это. Они ушли сегодня ненавидя Смерть. Она отняла их у них. Я могла понять их боль, но мое сердце болело из-за Данка. Он не был причиной аварии. Он не выбирал, чтобы эти люди умирали. Это были их тела, которые не смогли выжить. Это не его вина, что их души больше не могли оставаться внутри своего тела. Но из-за его имени, и его целей, люди ненавидели его. Событие в жизни каждого человека – это не событие. Это – существование. Если бы они только поняли, что это было не по вине Смерти.

 

– Я подумал, что ты ничего не ела, – сказал Джей, когда я взяла у него пакет. Из него доносился запах жирного гамбургера и картошки фри. Он был прав. Я ничего не ела, но мой желудок еще не был достаточно силен для еды.

 

– Не думаю, что могу съесть что-нибудь, – сказала я извиняющимся тоном. Было приятно, чтобы он беспокоился обо мне, но сегодня я просто хотела лечь спать и забыть. Забыть все, что я знала. Забыть все, что я видела. Все это ранило слишком сильно.

 

– Ты должна что-нибудь съесть. Ну же, давай пойдем внутрь. Наблюдать за всем этим – не самое лучшее для тебя.

 

Я покачала головой. Я должна была оставаться до тех пор, пока это не закончится. Я не могла просто так уйти.

 

– Ты не сможешь пойти внутрь, уже поздно. Нам лучше просто остаться здесь.

 

Джей протянул руку и положил мою ладонь в свою. Никакого мгновенного прилива удовольствия или волнения не последовало. Мое тело не реагировало на его прикосновения в этом плане. Он был просто моим другом.

 

 

Данк

 

– Меня тошнит от этого унылого дерьма. Это уже поднадоело. Ты не можешь хандрить всю оставшуюся вечность. Особенно, когда ты даже не боролся за нее. Ты сбросил бомбу на нее, заканчиваешь человеческую жизнь, а затем ждешь, что она примет тебя с распростертыми объятиями. Это не чертова мыльная опера.

 

Я расхаживал взад и вперед за пределами общежития Пэган. Было три часа утра, и я только что закончил свои обходы. Невозможно было не вернуться сюда, после того, как я увидел ее сегодня вечером.

 

– Ты знаешь, что я права. Она заартачилась и ранила твои чувства, а ты, в свою очередь, промолчал и ушел. Мужчины все одинаковые.

 

– Заткнись, Джи. Я не знаю, чего ты от меня ожидаешь. Она не хотела видеться со мной вновь. Я дал ей то, что она хотела.

 

Джи издала рвотный звук.

 

– Нет, ты вел себя, как взрослый ребенок. Бедный Данк не может заставить Пэган помнить его, так что он поджимает свой хвост и бежит. Ее родственная душа благодарит тебя. Действительно благодарит. Теперь ничто не стоит на его пути.

 

– Джи, достаточно.

 

– Ну знаешь ли, тебе нужно отрастить парочку яиц. Она спросила, где ты был сегодня вечером. Я знаю, что ты слышал ее. Черт, даже я слышала ее, и я не лапала ее со всех сторон. Тогда она хотела увидеть тебя.

 

Я прекратил маячить туда-сюда и посмотрел вверх, на окно, где, как я знал, спала она. Я сказал мое "прощай". Я дал ей нормальную жизнь, как она хотела. Я поступил неверно? Если бы я подталкивал ее вспомнить, если бы я пытался сильнее заставить ее полюбить меня, это сработало бы?

 

– Все дело в той несправедливой сволочи. Она любит тебя. Просто она не может вспомнить. Не потому что ее разум болен, или ее мозг поврежден, а потому, что Божество забрало ее память. Не смотря на то, что ее голова не может вспомнить, сердце – может.

 

Я прислонился к кирпичной стене и уставился вверх на темное небо. Завоевал ли я ее сердце? Может ли ее сердце вернуть воспоминания? Что, если она вспомнит однажды, а я ушел? Что тогда? Я просто потеряю ее навсегда, и заставлю ее думать, что не хотел ее? Что я ее не люблю?

 

– Что мне делать, Джи?

 

– Сражаться, блин, вот что тебе делать. Борись, мать его.

 

– Я не хочу уничтожить ее. Я не хочу сделать ей больно. Я просто хочу видеть ее счастливой.

 

– Никогда ей не видать счастья, если она так и не вспомнит.

 

 

Пэган

 

Когда я вышла в коридор, дверь напротив моей была открыта настежь. Девушка с гладкими черными кудрями и оливковым цветом лица сидела на кровати, разговаривая с Джанет, которая делила эту комнату с девушкой по имени Табби. Девушка с кудряшками помахала мне рукой, вскочила и побежала к двери.

 

– Эй, мы еще не знакомы. Я Бэбис и да, типа реально, это мое имя, пожалуйста, не спрашивай. Моя мать курила много травки. Джанет сказала, что ты делишь эту комнату со своей подругой Мирандой, которая никогда здесь не бывает.

 

Конечно, она много знала обо мне. Джанет высунула голову из-за угла с полотенцем на волосах.

 

– Доброе утро, Пэган. Извини за Бэбис и ее утреннюю болтливость. Которая может вызвать головную боль.

 

Бэбис закатила свои карие глаза и уставилась на меня. Немногие люди были ниже меня, но Бэбис была едва ли пять футов. Ее мама, курящая травку, должно быть повлияла на ее рост.

 

– Ты собираешься на вечеринку Омеги этим вечером?

 

Тряхнув головой, я призналась:

 

– Понятия не имею, что это такое.

 

Я не была социально помешанной. Только совсем недавно я познакомилась с другими девчонками из общежития.

 

– О-о-о, ты должна пойти. Омега устраивает лучшие вечеринки. Они впускают только привлекательных девушек. Ты бы прошла, без проблем.

 

Нет, спасибо. Я отказала Джею, как и остальным, когда он пригласил меня пойти с ним. Я просто не могла заставить себя участвовать. Мне это было не интересно.

 

– Она собирается сказать "нет". Она никогда никуда не ходит, кроме как с симпатяжкой, который показывается и забирает ее несколько раз в неделю, – сказала Джанет, сидя на стуле и расчесывая волосы.

 

– Да ладно, брось. Будет весело. Мы можем смеяться над безумством вместе.

 

Я опаздывала на занятия.

 

– Я подумаю над этим, – сказала я, идя по коридору холл.

 

– Было приятно познакомиться, – крикнула она мне в спину.

 

Она была таким живчиком.

 

– И мне, – ответила я и поспешила к двери, прежде чем она смогла сказать что-то еще. Я, конечно же, нуждалась в кофе, прежде чем могла бы выдержать ее снова.

 

Я ожидала, что Джей будет ждать меня снаружи с чашкой кофе в руке. Но в первый раз за последние несколько недель его не было. У меня было достаточно времени, чтобы зайти в кофейню по дороге на занятие, если поспешу.

 

– Ай-я-яй, слишком долго спишь, Пегги Энн.

 

Я остановилась и резко развернулась на звук голоса Джи. Она сидела на капоте своего маленького черного спортивного автомобиля.

 

– Джи?

 

Она закатила глаза:

 

– В последний раз, когда проверяла, была ею.

 

Я подошла к ней.

 

– Что ты здесь делаешь?

 

– У меня есть то, что принадлежит тебе. Я подумала, что нужно было бы тебе это вернуть. Если я правильно помню, ты была реально привязана к этой вещице.

 

О чем она говорила? Я стояла рядом с ее машиной, когда она опустила руку в карман, вытащила что-то и протянула руку. Она медленно открыла ее и в ладони оказалась маленькая золотая брошь. Она была в форме сердца филигранью с бледно-розовыми камнями. Я видела ее раньше. Мое сердце колотилось в груди, когда я протянула руку и коснулась его.

 

– Что это? – спросила я, поднимая взгляд от броши к странному выражению на лице у Джи.

 

– Думаю, ты знаешь. Ты должна знать. Почему ты не можешь взять эту брошь и положить в карман. Подумай об этом. Посмотри, не найдет ли память сама свой путь.

 

Я подняла деликатную брошь. Она выглядела старой, но ухоженной. Моя голова начала кружиться, пока я держала ее. Она была права. Там были воспоминания.

 

– Где ты ее взяла?

 

– Как забавно, что ты спрашиваешь это у меня. Я нашла ее в твоей комнате. Прямо там, где ты ее оставила.

 

Как она могла найти ее в моей комнате? Я не помню, что вообще клала ее куда-то в комнате. Я подняла голову, чтобы посмотреть на нее и спросить, но она исчезла.

 

Я провела подушечкой пальца над камнями.

 

– Можешь взять ее, и отдать мне после того, как моя душа покинет тело? Я хочу сохранить ее.

 

Резкая боль прошла через мою голову. Я протянула руку и схватилась за бок автомобиля, чтобы не упасть.

 

– Я дала тебе эту брошь. Я сказала тебе, что хотела взять ее с собой. Ты сказал, что мог бы организовать это и ты положил ее в свой карман.

 

Еще одна горячая вспышка пронеслась через мою голову. Я опустилась на цемент. Что происходит? Там были воспоминания, привязанные к этой броши. Вещи, которые я забыла. Я уронила брошь на колени и схватилась за голову обеими руками, когда боль становилась все сильнее.

 

– Но ты так и не увидела меня вновь. Потому что твоя душа была стерта из списков. Единственная причина, по которой я вспомнил тебя, была эта брошь.

 

– A-A-A-A-! – закричала я в агонии. С каждым воспоминанием боль в голове становилась все сильнее.

 

– Так что, я пришел, чтобы понаблюдать за тобой. Увидеть, что же в этой душе было такого уникального.

 

Я знала его. Данка. О Боже. Я знала его. Слезы застилали мне глаза, а я свернулась в клубок на твердой земле. Никто не мог меня увидеть, спрятанную между двумя автомобилями. Я закусила губу, чтобы не издавать на звука, когда воспоминания вбивали в мою память каждое высказывание. Каждое прикосновение. Каждый момент. А я забыла все это. Из меня вырвалось рыдание и я сдержала вопль, нарастающий в груди. Как же я могла позабыть о нем? Я любила его. Он был для меня всем. Как я могла его забыть? Я послала его подальше. Всхлипы становились все громче, и я бросила попытки сохранить спокойствие. Между разрыванием моего сердца на кусочки и взрывами в голове, я была не в состоянии сделать ничего больше, кроме как сползти на землю и рыдать.