Круг третий. Научное понятие души

Что дало мне путешествие по первым кругам? То, что я теперь представляю, где можно вести поиск и что я там могу найти.

Так, например, ясно, что в Науке речь большей частью пойдет не о душе, а о понятии души. А в Религии о душе, но так, как видит ее определенная Религия. В народной же культуре понятие о душе складывается из множества наблюдений над тем, что узнавалось как душа. Но никаких попыток свести эти наблюдения в какое-то цельное описание души, похоже, не делалось. Во всяком случае, собиратели народного языка сохранили нам лишь множественные имена для различных черт, свойств и способностей души. Но в языкознании нигде не упоминается ее описание, сделанное народом. Возможно, оно было сделано этнографией, но я до нее еще не дошел.

С чего же начать? Конечно, с того, что дальше от предмета моего поиска. Потому что к такой вещи, как душа, подходить надо с чистым сознанием. Иначе я наложу на ее восприятие лишние знания, отягощающие мой ум.

Значит, дорога моя лежит в этом круге в слой Научных понятий о душе. Они самые поверхностные, потому что Наука не только старалась избегать прямого рассматривания души, но она даже не занималась ее понятием. Это может показаться странным, ведь почти во всех рассмотренных мною определениях как раз и звучало, что душа — это понятие. Не попадитесь на эту иллюзию прямого соответствия. Когда звучит, что душа — это понятие, означает это, что речь идет не о выведении понятия души, а о выведении понятия «понятие души».

Разбирайтесь в этой казуистике сами. Я не собираюсь делать прямым все то, что кто-то сделал кривым. Но для того, чтобы родилось понятие души нужно поставить себе целью описывать не его черты, а ее. То есть не черты понятия, а черты души. Именно из черт предмета и рождается его понятие, которое внутренне ощущается пониманием. Следовательно, исследование Научных представлений о душе пойдет как некое двойное толкование или перетолковывание рассуждений Науки.

Но с этим я как-нибудь справлюсь, поскольку пойду опять путем очищения от того, что меньше въелось в мое сознание.

Единственное, о чем еще я хотел бы предупредить, это то, что говоря сейчас о Науке, которую намерен разбирать в этом круге, я говорю в действительности о тех трех Науках, кому душа была отдана на откуп как их предмет, — Психологии, Философии и Теологии именно как науке.

Однако, кроме них существуют и другие науки, которые очень много сделали для действительного изучения души, как, например, этнография, фольклористика, языкознание. Но о них — особо. Пока — психология. Круг третий. Научное понятие души

Глава 1. Психология души. Шабельников

Само словосочетание «психология души» звучит странно. Душеведение души! Либо это должна быть просто психо-логия, либо тут какой-то обман.

Тем не менее, такое словосочетание существует, и недавно даже появилось сочинение с таким названием. Выпустил его доктор психологических наук Виталий Константинович Шабельников. Честно признаюсь, я считаю появление этой работы очень хорошим знаком. Означает она то, что психологи начинают движение «назад к душе», которое объявил ведущий психолог России Владимир Зинченко. Но о Зинченко позже.

Да и работа сама по себе значительно более высокого качества, чем это обычно свойственно работам психологов. В сущности, прекрасная работа! И все же обман в ней есть. Обман этот даже двойной. Первый — с точки зрения наукоучения или построения строгой науки. Наука эта пока получается «кентаврическая», то есть искусственно сшитая из двух неродных частей. Второй обман в подмене, которую изящно или грубо производит Виталий Константинович, когда переходит от разговора о душе к разговору о психике. Изящно или грубо, судите сами, когда подойдем к этому разговору. Сначала о психологии души как науке.

Двойственность ее проявляется во многом. К примеру, отчетливо разнятся вводные и заключительные части и сердцевина. В сердцевине Шабельников дает развернутую карту пути к душе — что-то вроде того же самого рассказа об истории предмета, что приводили наши энциклопедии. Карта Шабельникова, конечно, гораздо лучше старых карт хотя бы уже одним тем, что подробнее и написана без идеологической предвзятости. Но это карта пути, ведущего не к душе, а к понятию души, как его понимает автор.

Введения и заключения же посвящены совсем другому. Это самостоятельное исследование того, как же Психологии выжить в изменившихся условиях. Попросту говоря, это идеологическое обоснование научного приспособленчества, к тому же с фигой в кармане: мы, конечно, можем поговорить и о душе, раз покупатели заказывают, но сами-то мы всегда будем убеждены, что истинно не то, что истинно, а то, что научно!

Огрубляю, конечно. Может, даже обижаю хорошего человека, но не вру, не передергиваю. Смотрите сами.

Вся книга начинается с основания, которое вызывает уважение к обозначившему его исследователю и раскрывает душу для трепетного ожидания:

«В развитии психологии существует некий, пока еще глубоко не осмысленный, парадокс. Согласно своему названию, психология (psyche — душа, logos — учение, наука) должна быть наукой о душе.

Как особая отрасль науки психология оформляется в XVII и XVIII веках, отделяясь от теологии и философии. И первое, и, пожалуй, основное, что произошло в психологии при ее становлении, — это ее отказ от изучения души» (Шабельников, с. 3). Глава 1. Психология души. Шабельников

Это очень ответственное заявление, которое улучает искателей истинной психологии. Однако далее, за небольшим очерком истории психологии, который я опускаю, начинаются игры патриотов.

«Отказ психологии от изучения души объяснялся довольно просто. Душа — это вещь невидимая, ненаблюдаемая и неизмеряемая. А психология — наука строгая, серьезная и точная. Поэтому решили изучать что-нибудь такое, что можно было бы и наблюдать и замерять.

В XVII—XVIII веках в качестве наблюдаемого предмета психологии были выбраны идеи, образы, ощущения, мысли и прочие явления сознания. Двести лет психология изучала сознание и создавала строгие концепции по образцу механики как точной науки. Но уже к началу XX века оказалось, что нужной точности в самонаблюдении достичь невозможно. То, что одни видели как факты сознания, другие просто не замечали и отрицали. Поэтому в XX веке от изучения сознания психологи перешли к изучению поведения: его можно не просто наблюдать изнутри, но и фиксировать на пленку, строго замерять по секундам или метрам движения.

Однако XX век, позволив достичь вершин в изучении поведения, поставил и ряд задач, не разрешаемых в рамках традиционной психологии. Психология вышла из кабинетов мыслителей, предававшихся радостям и мукам самонаблюдения. Масса напряженных психологических проблем вовлекла психологов в работу в клиниках и психологических консультациях, школах, тюрьмах, в армии и на предприятиях.

Стало ясно, что почти триста лет теория психологии убегала от своих главных вопросов: о происхождении и природе психики, о реальных механизмах формирования сознания, мотивации и способностей личности» (Там же).

Ну, как? Если вы заметили, как была подменена козырная карта, значит, Шабельников сработал грубо, а если не заметили, то изящно. Начали мы с парадокса, с сетований на то, что психология отказалась изучать душу! И из страстной охоты выглядеть точной наукой чего только не изучала. А вышли к тому, что с тем же жаром сетуем теперь, что триста лет сбегает эта противная психология от того, что не хочет изучать психику! Может быть, психика — это и есть душа?

Сейчас мы вглядимся в то, что думает об этом сам Шабельников, однако и без этого очевидно, что с нами о такой замене не договаривались. Нам J> ее подсунули как само собой разумеющуюся. К тому же, в последнем выска-•8 зывании ясно видно, что для автора главными вопросами психологии являются два: психика и что-то путанное про личность. Собственно душа сюда не попадает. Личность — не душа. Личность — слово русское, с ним все ясно. А вот в психику, как в рукав фокусника можно спрятать все, что угодно. Что такое психика?

Свое исследование того, что ученые понимают под психикой, я провел в предыдущем томе, и оно с очевидностью показало, что при всей неразберихе в этом вопросе, единственное, что скрывается за этим таинственным словом — это работа нервной системы. И никак не душа. А что скажет сам Шабельников? Благо он посвящает психике целый параграф на полтора Круг третий. Научное понятие души

листа размером. А скажет он нечто не совсем вразумительное, поскольку никак не вяжется ни с уверенным объявлением психики главным вопросом психологии, ни с подменой ею души. Если же это не бред, то анекдот из разряда черных, про сладострастные мысли вивисектора о том, как он будет анализировать и разлагать эту вредную душу, из-за которой его наука разваливается.

«Психика. Было бы хорошо заранее поделить психику с разными ее сторонами или свойствами между разными науками и закрепить это деление юридически, чтобы каждому мирно есть свой кусок познания. Но здесь мы обнаруживаем полную неясность наших представлений о психике. Делить пока можно только разные словесные конструкции и заумные определения, за которыми не обнаруживается сколько-нибудь ясной и устойчивой реальности» (Шабельни-ков, с. 9).

Я понимаю, что Виталий Константинович таким образом горько шутит над своей несчастной наукой. Но при этом он все же забывает о цели исследования, которую заявил в названии работы. Он забывает о науке души. Вот почитайте дальше, чем он занят:

«В житейских определениях психика обычно характеризуется перечислением нескольких психических процессов: "Психика — это наши чувства, мышление, ощущения, память и т. д.". Когда же встает вопрос о том, что собой представляют эти самые чувства, память и мышление, то они сами прежде всего характеризуются как психические процессы. То есть логический круг замыкается, и мы приходим к тому же термину, от которого отправились в путь. Здесь мы можем сколько угодно совершать движение от А к Б, а от Б — снова к А: "психика— это мышление, память, эмоции и т. д.", а "мышление, память, эмоции и т. д. — это психические процессы ".

В строгих научных определениях психики подкупает их полная неясность и опора на такие исходные объясняющие образы, из которых уже вообще ничего нельзя понять» (Там же, с. 10).

Так и хочется подхватить автора: да! да! Именно такой бред и составляет всю современную психологию!

Но где же выход, и зачем мне подхватывать борьбу с бредом, не лучше ли заняться своим делом? И я задаю вопросы: как же автор, у которого явно и у самого полное непонимание того, что такое психика, мог так уверенно подставить ее на место души? Да и что с душой, если уж возвращаться к началу?

А к душе мы возвращаемся внезапно, точно слетев то ли с американских, то ли с русских психологических горок. Вот так поругав психологию за полную недееспособность, автор вдруг заявляет:

«В XX веке психологи уже немало сделали для решения и проблемы определения судьбы, и проблемы природы души.

Проблемы эти решаются в разных школах с помощью разных понятий» (Там же, с. 12).

Из этого я делаю лишь один вывод — все-таки, говоря о психике, Шабельников считал, что говорит о душе. А второй вывод я делаю из того, Глава 1. Психология души. Шабельников

что дальше он говорит о гегелевской и марксистской психологии. Он считает, что и во времена марксизма психологи занимались душой. Это видно и по вводным главам. Но особенно режущим глаза убеждение в том, что он должен сохранить всё предыдущее научное наследство, становится в заключительном разделе. Я приведу несколько вьщержек из последней главы «Трудный путь к психологии души».

Уже одно такое название должно внушить, что научная психология развивается в сторону психологии души, что, наверное, можно бы назвать более естественным для русского человека словосочетанием наука о душе. Сам Шабельников, правда, отказывается писать о последних веках этого развития, предположительно, оставляя их для следующей книги. В этой он начинает рассказ об изучении души с Вед и завершает Гоббсом и Локком. Но именно в последней главе он намечает путь от ассоциативной психологии к современности.

Я опущу то, что относится к Европе, и приведу рассказ о непосредственных предшественниках Шабельникова в его битве за науку о душе.

«В XX веке психология обращается к проблеме формообразования и развития психики. В генетической психологии Ж. Пиаже и психологической школе Л. С. Выготского (1896—1934) проводятся исследования закономерностей развития психики и создаются концепции о ее природе и происхождении. Психоанализ Фрейда, школы психологии Пиаже и Выготского стали разными направлениями генетической психологии, восстанавливающими представления о детерминирующих основах развития психики и личности человека.

Где-то в силу идеологических ограничений и предпосылок, а где-то и в силу научной традиции, психологи не стремились восстановить в психологии статус понятия "душа ", столь значимый в религиозных и философских концепциях прежних веков. Однако представления из прежних концепций души в той или иной мере присутствовали в теориях генетической психологии. <...>

Выготский, творивший в условиях жесткого контроля со стороны коммунистических идеологов и не имея возможности опираться непосредственно на концепцию Гегеля, не разрабатывал идеи о воплощении абсолютного и объективного духа в психике индивида, да и вообще не мог использовать понятие "душа ".

Однако ему удалось конкретизировать в психологии теорию социальной детерминации психики и разработать представление о формировании психики ребенка в нелокальных интерпсихических взаимодействиях между людьми.

Аристотелевский образ души как функциональной активности развивается и в концепции А. Н. Леонтьева о деятельности как о формообразующей основе психики и личности» (Там же, с. 236—237).

Какая постыдная подмена, подтасовка совершается профессором Ша-бельниковым в этих строках! Как зря выйдет его следующая книга, если в ней он попытается доказать то, что заявил здесь.

Никогда, ни сном, ни духом, не говорили о душе ни Выготский, ни Леонтьев. Оба они были искренними марксистами, к тому же готовыми порвать других марксистов за отступления от чистоты теории. Какое уж там давление со стороны идеологии! Они и были той идеологией, что давила.

4 Заказ №1228 49

Круг третий. Научное понятие души

А уж высказывания о жестком контроле, который был за творчеством Выготского, вообще не к лицу историку философии. Все это байки и творение мифов для обработки общественного мнения. Впервые его начали критиковать лишь в 1932 году. А что же он так стерильно молчал о душе все предыдущие годы? Боялся? А чего? Психологов же до конца двадцатых вообще никто не замечал. Вот свидетельство академика Артура Петровского:

«К концу 20-х годов внутрипартийная борьба уже превращается в уничтожение одной части партийной элиты за счет подъема другой. Однако жизни психологической науки, казалось бы, еще ничего не грозило.

Но вот наступил 1929 год, все стало быстро изменяться. Недаром Сталин его назвал "год великого перелома ". Вот с этого момента и оказалась под ударом уже судьба не отдельных ученых, а науки в целом, ее основных отраслей и разделов» (Петровский, с. 22).

Ну, а действительные преследования ни Выготского, ни Леонтьева вообще не коснулись. Выготского потому, что его уже не было, когда они начались:

«Самый тяжелый для нашей науки перелом — это был 1936 год. Именно тогда вышло постановление ЦК ВКП(б) "О педологических извращениях в системе Наркомпросов". Вот с этого момента психология попала в застенок» (Петровский, с. 24).

А Леонтьева потому, что он стал к тому времени таким искренним марксистом, что ему впору было самому преследовать других.

В общем, все, что касается Психологии души — это либо натяжки, либо откровенная попытка выжить в новом мире, невзирая на средства или истину. И мне жаль, что такое хорошее начинание, как пересмотр психологами своего дела, начиная с самых оснований, свелся в каком-то смысле к шулерству. Но это что касается науки целиком. Здесь у доктора наук мог сработать какой-нибудь «психический механизм», вроде материнского чувства, и он бросился защищать гибнущее сообщество, не заботясь о собственной жизни или оценке. А что у него самого не с психологическим, а собственным понятием о душе?

Я приведу несколько выдержек из первого раздела исторической части, посвященной взглядам на душу в разных обществах и культурах. Раздел этот посвящен представлениям о душе в философии и религиях древней Индии.

«Развитие представлений о природе души определяется прежде всего теми функциями, которые эти представления выполняют в организации жизни» (Ша-бельников, с. 14).

Правда, вам понравилось? Вы ведь все поняли? Ну, хотя бы, зачем все это сказано? Нет? Но ведь иллюзия понятности абсолютная! Вот это и есть простонаучный жаргон. Попробуйте перевести все непонятные слова на русский, и всё расползется невнятицей. Ну, а так создается ощущение, что что-то сказано. Что такое организация жизни? Как природа души может определяться какими-то функциями? Ничего не понимаю, кроме одного: это Глава 2. Психология без души

настоящая наука! Сюда с серыми народными мозгами соваться не стоит. Лучше сразу сдаться и ждать, когда мне принесут решение на блюдечке. Попросту говоря, не задавать лишних вопросов и читать со вниманием.

«Выделение из потока впечатлений о мире такого непростого образа, как душа, построение определений души, разработка представлений о ее природе, ее связи с детерминирующими силами космоса, о значимости души для человека и о технологиях правильного поведения, связанных с природой души, — все эти трудоемкие умственные процедуры производились множеством людей на протяжении тысячелетий. На каждом этапе истории человеческой мысли возникали свои особые проблемы, и их конкретное содержание задавало векторы, в направлении которых строились представления о душе» (Там же).

Я впечатлен и даже потрясен тем научным подвигом, что совершает ради меня автор, производя бесчисленные трудоемкие умственные процедуры в борьбе с особыми проблемами, конкретное содержание которых задавало векторы, в направлении которых и приходится строить представления о душе...

Честно скажу, все остальные процедуры описаны в книге тем же языком искусственного интеллекта. Я вполне принимаю его, когда речь идет о психике. Но вот о душе это все звучит как-то неестественно. А может, психология души — и действительно не о душе?