Тема 5. Социальная философия

ü Общество

ü Философия истории

ü Современное и будущее общество

Общество – совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей, сложная развивающаяся система их деятельности. До XIX в. в понимании природы общества преобладали религиозно-идеалистические представления, согласно которым общество есть продукт божественной воли и ведущим началом его жизнедеятельности является дух.

В современной философии и науках об обществе можно выделить несколько ведущих подходов к данной проблеме. Натуралистические концепции основное внимание уделяют географическому, биологическому и демографическому факторам. Слабое место данных концепций – сведение социальных закономерностей к биологическим.

К натуралистическим концепциям относится, например, геополитика – теория западной политологии и социальной философии, согласно которой внешняя (и во многом – внутренняя) политика государств определяется прежде всего природно-географическими факторами, такими как наличие и характер полезных ископаемых, водоемов, рост населения, географическое расположение, ландшафт, климат и др. Основы геополитической теории были разработаны в конце XIX – начале ХХ вв. Среди ее родоначальников – немецкий ученый Ф. Ратцель и шведский ученый Р. Челен, который и ввел данный термин. Геополитическая идея необходимости борьбы за «жизненное пространство», выдвинутая К. Хаусхофером, активно использовалась нацистами. В 1940-80-е гг. в условиях биполярного миропорядка геополитическая идея «извечной» борьбы морских (в ХХ в. это Англия и США) и континентальных держав служила обоснованием создания антисоветских военных блоков, призванных сдерживать «имперские устремления» СССР. В то же время у геополитики есть вполне реальные основания. На ее основе, например, американский профессор Р. Коллинз в 1980 г. предсказал скорый распад СССР.

Психологическое направление (фрейдизм и др.) видит основу общественного развития в психофизиологии личности, прежде всего в инстинктах. В теории социального действия (М. Вебера,Т. Парсонса и др.) общество представляет собой систему социальных ролей, которые играют люди. В марксизме основное внимание уделяется результатам, продуктам (в первую очередь материальным) деятельности масс. Здесь человек есть продукт общественных (прежде всего, производственных) отношений.

Есть попытки выделения не одного, а нескольких оснований общественного развития.Так, М. Вебер,не отрицая значения экономики, постарался доказать, что не меньшую роль в истории играют политика и культура. К примеру, он показал влияние протестантской этики XVI в. с ее идеями рационализма и честного предпринимательства (как служения Богу, а не средства наживы) на формирование капиталистических отношений в Западной Европе. Согласно М. Веберу, новоевропейская буржуазная цивилизация, сложившаяся в XVI – XVIII вв., стала результатом уникального сочетания экономических, политических, духовных и иных факторов. Такой плюралистический, комплексный подход получил условное название «теории факторов». Однако универсальной теории, объясняющей природу общества пока не создано.

Структура общества. Хотя общество функционирует как единый организм, в нем существуют определенные подсистемы, или сферы жизнедеятельности, – экономическая, социальная, политическая и духовная. При анализе экономики, как правило, рассматриваются степень развития производительных сил (люди с их профессиональными знаниями, умениями и навыками и средства производства) и характер производственных отноше­ний (отношения собственности, обмена, распределения и по­требления). В социальной сфере главное внимание уделяется формированию и развитию классов, социальных слоев и других социальных групп, в т.ч. этнических общностей (род, племя, на­родность, нация и др.); в политике – отношениям между соци­альными группами, государственными органами и обществен­ными организациями (в т.ч. партиями) по поводу завоевания государ­ственной власти и участия в управлении обществом; в духовной сфере – эволюции различных форм общественного сознания: нравственного, религиозного, эстетического, фило­софского, политического, научного, экономического и экологи­ческого (как на уровне обыденного сознания, социальной психо­логии, так и систематизированных знаний, или идеологии).

Вопросы развития общества – область философии истории. Люди давно пытались понять смысл своего существования и логику развития общества. В древности и Средние века, когда история еще не была наукой и в основном сводилась к составлению хроник «по царям», господствовали мифологические или религиозные представления о том, что все происходит по воле богов, а мир движется по кругу (циклу) от рождения к гибели и новому рождению. Цикл стал первым паттерном истории (от англ. pattern – эталон, образец, модель). В эпоху европейского Просвещения (ХVIII в.), когда историческое познание начинает приобретать черты логически обоснованной теории, утверждается идея о том, что не только Бог, но и человек может творить историю и при этом прогрессивно развиваться. Прогресс заключается в том, что общество становится все более разумным, справедливым и технически сильным. Так появился векторный (линеарный, прогрессистский) паттерн. В XIX в. Г. Гегель объединил обе названные модели исторического процесса – циклическую и прогрессистскую. В итоге появился образ развития общества «по спирали». Всемирную историю Г. Гегель разделил на три этапа (витка спирали): Восточный мир, Греческий и Римский мир, Германский мир (Западная Европа в Новое время). Именно с этим открытием Г. Гегеля принято связывать появление историософии (философии истории) и исторической науки. Названные паттерны сегодня используются в различных социально-философских теориях. Например, идея замкнутого цикла применяется в теории локальных цивилизаций, идея прогресса – в теории модернизации, а образ развития по спирали – в марксизме. Существуют и иные образы исторического процесса. Они лежат в основе определения закономерностей истории, например, социальных ритмов,из которых на сегодня наиболее исследованными считаются 11-летние циклы, описанные А.Л. Чижевским, и 48–55-летние экономические циклы, открытые Н.Д. Кондратьевым. Одним из наиболее дискуссионных в современной философии истории является вопрос о наличии и, главное, о возможности исследования законовистории.

В современной философии истории существуют две кон­курирующие парадигмы: формационная и цивилизационная. В середине XIX в. К. Маркс, опираясь на учение Г. Ге­геля, создал новую концепцию философии исто­рии. Главным отличием марксизма от предшествующих теорий было материалистическое понима­ние истории, при котором основной причиной прогресса счита­ется рост материальных потребностей людей. На этой основе разработана концепцию научного социализма (научного коммунизма).

 Социализм (от лат. socialis – общественный) – теории и практика по­строения общества социальной справедливости, альтернативные (противопо­ложные) капитализму. Как правило, связаны с отрицанием или существенным ограничением частной собственности. Социалистические теории (и партии) появились в XIX в. Наиболее влиятельными были партии и движения, выра­жавшие интересы рабочих и крестьян. Но существовали (и продолжают суще­ствовать) также теории феодального, религиозного, национального социа­лизма. В марксистской теории XX в. термином «социализм» обозначается тип общества – первая стадия коммунистической формации.

Коммунизм – теория построения бесклассового общества, экономика которого основана не на частной, а на общенародной собственности. В XIX в. «коммунизм» был синонимом понятия «социализм». В раннем марксизме «коммунизм» – идея обобществления, отрицания частной собственности. В зрелом марксизме это – определенный базис (формация), приходящая на смену капиталистическому способу производства. В XX в. марксисты под комму­низмом стали понимать не только способ производства, но и тип общества (включающий базис и надстройку), для которого будут характерны общест­венное (не государственное) производство, распределение и самоуправление, а также свободное, всестороннее и гармоничное развитие личности.

К. Маркс и Ф. Энгельс считали, что общество развивается не путем постепенной эволюции, а через качественные револю­ционные скачки, обусловленные противоречиями между произ­водительными силами и производственными отношениями. Раз­ные типы производственных отношений (феодальный, капита­листический и др.) К. Маркс объединил заимствованным из геологии термином «формация» (экономическая общественная формация). Формация, или способ производства, тип производственных отношений, по Марксу, является базисом общества, определяющим тип политических и духовных отношений (надстройки). Формационный подход к истории позволил представить ее как спираль, каждый виток которой – это новый, более про­грес­сивный способ производ­ства[22]. Всего их шесть:

Первобытнообщинный

Восточный

(или азиатский, характерный для Индии, Китая и других государств древности)

Рабовладельческий

(или античный, получивший распространение в Древней Греции и Риме)

Феодальный

(зародившийся в средневековой Европе)

Капи­талистический

Коммунистический

 

К. Маркс и Ф. Энгельс не сводили все богатство исторического процесса к смене способов производства. Они считали, что надстройка часто оказывает обратное влияние на базис. Мало того, ведущая роль эконо­мики, по их мнению, явление временное. В ряде последних работ они наме­тили новый вариант формационной теории. В ней развитие человечества на­чинается с «первичной формации» (первобытного общества), где главную роль играет не экономика, а биологическое выживание, продолжение рода. Здесь человек зависит от природы. Во «вторичной формации», включающей все экс­плуа­та­торские общества, ведущим фактором становится экономический. Пере­ход к коммунистической формации означает конец «царства необходимо­сти», «предыстории» и начало собственно человеческой истории, в которой обще­ство, сознательно избавившись от эксплуатации, государства и других факто­ров, сдерживающих прогресс, сможет развиваться свободно. Тем самым ло­гика истории заключается в постепенном преодолении зависимости человека от природы и экономики и установлении господства разума. В таблице 1 при­ложения показано соотношение основного и более позднего вариантов форма­ционного подхода. Смысл последнего заключается не только в том, чтобы четче обосновать идею построения общества, основанного на разуме, но и объяснить многовариантность развития человечества. Так, вторичная форма­ция соответствует четырем эксплуататорским способам производства, сме­няющим друг друга во всемирной истории. При этом, как считал Маркс, еди­ных для всех стран «правил» прохождения этих ступеней не существует. Если в Греции были рабовладение, феодализм и капитализм, в Германии – феода­лизм и капитализм, то Россия при благоприятных обстоятельствах сможет на своем пути к коммунизму ограничиться лишь феодализмом. Специфику рус­ской истории Маркс объяснял, в частности, сохранением крестьянской об­щины.

В целом формационная теория как одна из первых попы­ток серьезного научно-философского анализа закономерностей развития обще­ства заслуживает высокой оценки. Марксу удалось показать большую роль материального производства, дать подробный анализ капитализма, подчеркнуть нравственную ценность труда, коллективизма и стремления к спра­ведливости, а главное – применить к истории диалектический метод. Последний позво­ляет представить противоречия как источник саморазвития об­щества. В то же время в марксизме есть много весьма спорных моментов, таких как преувеличение в истории роли экономики, классовой борьбы, политических революций и частной собст­венности. Увлечение экономическим анализом заслоняет поли­тические и культурные проблемы, которые в марксизме отно­сятся к «надстроечным». Усиленное внимание К. Маркса к по­литическим революциям принижает значение культурных рево­люций, а также реформ и эволюционных процессов. Частная собственность, действительно, важна для развития капитализма, но в других типах общества она играет гораздо менее заметную роль. А ее ликвидация еще не означает уничтожения эксплуата­ции и несправедливости, как показал опыт строитель­ства социализма в СССР и ряде других стран.

В советском варианте марксизма под формацией стали понимать не базис, а тип общества в целом (базис + надстройка).Формационная теория во многом превратилась в жес­ткую схему фатальной смены пяти типов общества: первобытного, рабовла­дельческого, феодального, капиталистического и коммунисти­ческого. В СССР марксизм получил известное развитие – он был дополнен теориями империализма и построения социализма в одной стране, другими новациями. Однако попытка построить общество социальной справедливости, пользуясь такой идеоло­гией, оказалась не слишком удачной, что привело большинство отечественных философов к разочарованию в познавательных возможностях марксизма. Сегодня более предпочтительным считается цивилизационный подход к истории.

 

Достоинством цивилизационного подхода является ориен­тация на анализ всех сфер общественной жизни. Его сложность и основной недостаток заключаются в наличии нескольких де­сятков, часто прямо противоположных друг другу, определений понятия «цивилизация». Однако при всем их многообразии можно выделить два основных варианта названного подхода – глобальный (общеземной, всемирный, общечеловеческий) и ло­кальный.

Глобально-цивилизационный подход основан на идее единообразия в прогрессивном развитии всех народов. В европейскую общественную мысль понятие «цивилизация» (от лат. civilis – городской, гражданский, государственный) ввел в ХVIII в. французский экономист В. Мирабо. Поначалу оно было синонимом «культуры». Просветители этого времени цивилизованным, культурным называли разумно органи­зованное, развитое общество.

Шотландский мыслитель ХVIII в. А. Фергюсон предположил, что в своем становлении человечество проходит три этапа: дикость, характеризующуюся совместным трудом и потреблением; варварство, при котором возникает сельское хозяйство и общественное неравенство, и цивилизацию, отличительными признаками кото­рой являются общественное разделение труда, классы и государство. В отечественной литературе такое деление истории больше известно по работам Ф. Энгельса и американского ученого XIX в. Л. Моргана, который подробно проанализировал первобытное общество. Важнейшим критерием завершения вар­варства он считал возникновение письменности, а цивилизацию подразделял на античную (древнюю) и современную. Исходя из этих представлений, можно дать следующее определение: цивилизация – это высокоразвитый тип общества, для которого характерно наличие государства, городов и письменности.

Многих сегодняшних обществоведов, работающих в рамках глобально-цивилизационного подхода, волнует проблема не столько возникновения цивилизации, сколько превращения (начиная с ХVI в.) традиционной цивилизации в современную. Теории, описывающие и объясняющие этот процесс, часто объединяют понятием «концепция модернизации». В ее рамках термин «модернизация» (от англ. modern – новый, современный) означает «осовременивание». Целью концепции модернизации, сложившейся в середине ХХ в., является всесторонний анализ перехода от традиционного общества к индустриальному (современному).

Концепция модернизации обладает сильным исследовательским потенциалом. Но у нее есть и ряд недостатков. В ней практически не рассматривается первобытное общество. Мало вни­мания уделяется проблеме перспектив развития человечества. Нередко исторический аспект уступает место идеологическому и даже пропагандистскому, когда современное западное общество представля­ется в качестве образца для подражания, единственно возможной перспективы и цели развития всех народов. При этом ценности, характерные для современной западной цивилизации (частная собственность, индивидуализм, материальный успех и др.), объявляются общечеловеческими. В свете данной концепции Россия является страной «догоняющей модернизации».

В России модернизация начата Петром I. В отличие от Запада она носила форсированный (ускоренный, скачкообразный) характер, осуществлялась под руководством государства. В основном завершена в XX в.

 

В середине 1960-х гг. американский ученый Д. Белл высказал мысль о том, что научно-техническая революция (НТР, начавшаяся в 1950-х гг.) является началом перехода от современной, индустриальной цивилизации к постиндустриальной. Это послужило толчком к формированию концепции постиндустриализма.

Весьма основательную проработку этой идеи в 1970-80-е годы предложил американский футуролог (специалист по прогнозированию), автор теории «Третьей Волны» А. Тоффлер. По его мнению, в истории было три технологических волны. Первая связана с аграрной революцией, появлением сельского хозяйства. Вторая – с индустриальным производством. Они определили не только характер экономики, но и культуру общества, его ценности. Для индустриальной цивилизации характерны централизм, гигантизм, бюрократизм, единообразие в труде и жизни, массовая культура, низкий уровень духовных ценностей, угнетение людей, разрушение природы. НТР – это начало «Третьей Волны». Новейшие технологии, прежде всего информационные, стимулируют переход к супериндустриальному обществу (цивилизации Третьей Волны). Для него будут характерны наукоемкие технологии, автоматизированное и роботизированное, экологически чистое производство. Труд станет более творческим. Высока вероятность того, что гигантские бюрократизированные корпорации уступят место небольшим внедренческим фирмам. Централизованные административные управленческие структуры будут вытесняться адхократией – мобильными творческими группами для решения конкретных задач. Большинство населения будет занято не в сельском хозяйстве (как в традиционном обществе) и не в промышленности (как при индустриализме), а в сфере услуг, науке, образовании и искусстве. Это будет очень динамичное общество, следовательно, неизбежна перестройка всей системы воспитания. Духовная сфера в новом мире станет главной сферой деятельности.

Возможно, концепция американского футуролога слишком оптимистична. Многие философы считают, что развитие общества трудно прогнозировать и тем более планировать. Общество, как и природа, напоминает живой организм с неизвестными законами, а человечество будет не столько развиваться, сколько пытаться выжить, вернувшись к неторопливому ритму и ценностям доиндустриального общества (некоторые из них присутствуют в теории А. Тоффлера);  ясно одно: сегодня складывается новый, глобальный тип цивилизации и культуры, и от того, какие ценности станут в ней главными, будут зависеть характер и особенности развития как локальных цивилизаций, так и всего человечества. Если в первобытном обществе в центре системы ценностей были выживание и гармония с природой, в традиционном – Бог, земля и власть, в индустриальном – прогресс, деньги и технология, то в постиндустриальном, вероятно, на первое место выйдут информация и человеческая личность. Поэтому постиндустриальное общество часто называют информационным или антропогенным.

Аксиологический смысл постиндустриальной эпохи известный польский философ А. Шафф видит в формировании человека типа Ноmо Universalis (человек универсальный, всесторонне развитый) и Homo Ludens (человек играющий). По его мнению, с ростом социального богатства в высокоиндустриализованных странах наступит отход от образцов потребительского общества, сложившихся под влиянием страха голода и бедности. Ценностными приоритетами нового мировосприятия станут альтруизм, филантропия, эгалитаризм (ориентация на социальное равенство), творческий и интеллектуальный труд, свобода, особенно свобода мысли, стремление к коллективным формам общежития и сопереживания, религиозность.

Концепция постиндустриализма позволяет сопоставить глобально-цивилизационный и формационный подходы к истории. Как видно из таблицы 2 приложения, восточное, рабовладельческое и феодальное общества могут выступать в качестве моделей (вариантов развития) традиционной цивилизации, а капитализм и социализм – инду­стриальной цивилизации.

Рассматривая всемирную историю с позиций концепции постиндустриализма, четыре основных типа общества – первобытное, традиционное, индустриальное и постиндустриальное – следует дополнить рядом переходных.

Согласно современным представлениям первые люди, архантропы, появились 1,5-1 млн. лет назад. На смену им 300-200 тыс. лет назад пришли неандертальцы. Биологический вид homo sapiens (человек разумный) сформировался 40-35 тыс. лет назад.

Переход от первобытного к традиционному обществу связан с аграрной революцией (появлением сельского хозяйства), которая началась около 11 тыс. лет назад, сопровождалась формированием сельскохозяйственных общин, союзов племен, другими новациями и в конце IV тысячелетия до н.э. привела к появлению очагов цивилизации в Египте и Передней Азии.

Переход от традиционного к индустриальному обществу в Западной Европе произошел в ХVI – ХVIII вв. (в прочих странах Запада – США, Канаде и др. – он завершился в XIX в.). В России и многих других государствах модернизационные процессы идут до сих пор.

В 1950-е гг. НТР открывает переход к постиндустриальной цивилизации. В связи с НТР для стран, не завершивших модернизацию (в т.ч. и для России), актуален вопрос: а нужно ли это делать, повторяя за­падную модель развития? Опыт Японии свидетельствует, что, используя современные технологии и традиционные ценности (коллективизм, религиозность и др.), можно попытаться войти в информаци­онную цивилизацию своим путем. Постиндустриальная перспектива создает новый тип цивилизационного развития, при котором страна, не закончившая модернизацию, может переориентироваться на форсированный переход к информационному обществу. Как отмечал А. Тоффлер, в 1970-е годы японские деловые, политические и научные круги всерьез обратились к идее «информационной эры» и благодаря этому добились блестящих успехов в области компьютеризации и интеллектуальных технологий. При этом им удалось существенно потеснить американских конкурентов, которые в то время не оценили должным образом идеи о «конце индустриализма» и переходе к новому типу цивилизации.

Таким образом, на основе глобально-цивилизационной концепции постиндустриализма историю можно представить как смену следующих основных и переходных типов общества:

 

переходное
(выделение человеческого общества из природы)

 

первобытное
(архаическое, родоплеменное, дикость)

переходное
(характеризуется понятиями варварство, аграрная революция,
неолитическая революция, военная демократия, земледельческая община)

 

Традиционное

(доиндустриальное, аграрное, космогенное, цивилизация Первой волны)

 

переходное
(характеризуется понятиями модернизация, промышленный переворот)

 

Индустриальное

(современное, техногенное, цивилизация Второй волны)

 

переходное
(характеризуется понятиями постмодернизация, НТР,

научно-информационная революция)

 

Постиндустриальное

(информационное, антропогенное, супериндустриальное,
цивилизация Третьей волны)

 

Глобально-цивилизационный подход, как и формационный, является одной из попыток объяснения мировых процессов. В то же время путь каждого народа и государства уникален. На этом основан локально-цивилизационный подход к истории. В конце XIX в. русский ученый Н.Я. Данилевский подверг крити­ке идею европейских просветителей и марксистов о единстве и поэтапном развитии человечества. Он считал, что основной реальной и самостоятельной единицей истории является обособленный культур­но-исторический тип (локальная цивилизация), который в своем развитии проходит стадии зарождения, возмужания, расцвета, дряхления и гибели. «Прогресс состоит не в том, чтобы всем идти в одном направлении, а в том, чтобы все поле, составляющее поприще исторической деятельности, исходить в разных направлениях», – писал Данилевский в книге «Россия и Европа»[23]. Всего в истории получили развитие 11 «одноосновных» культурно-исторических типов (основой которых являлся преимущественно один вид деятельности – религиозный, культурный, политический или социально-экономический): египетский, иранский, индийский, китайский, греческий и др. Наиболее мощным, но уже исчерпавшим свои воз­можности в конце XIX в. является «двухосновный» романо-германский (западноевропейский) тип, до­бившийся успехов в экономике и искусстве. Формирующийся славянский тип (с центром в России), по мнению Данилевского, сможет гармонически сочетать все четыре основные вида деятельности[24].

Локально-цивилизационный подход к истории и культуре, характерный для Н.Я. Данилевского, в Европе получил распространение в связи с выходом в 1916 г. книги немецкого философа О. Шпенглера «Закат Европы», в которой утверждалось, что всякая локальная культура в процессе развития вырождается в цивилизацию, теряя свой творческий потенциал и превращаясь в чисто механическую систему с окостеневшим интеллектом, не способным на дальнейшее развитие. Каждая культура существует автономно. Всего Шпенглер их насчитывал 8. «Закат» Европы заключается в переходе западной культуры в стадию цивилизации. Этот процесс должен завершиться ее духовной смертью. В то же время с ХIХ в. происходит формирование новой, русско-сибирской культуры. Классическую разработку локального подхода осуществил в середине ХХ в. английский философ А. Тойнби, описавший 13 локальных цивилизаций.

С позиций локального подхода именно такие устойчивые культурно-исторические типы, а не стадии в развитии человечества целесообразно называть цивилизациями. Слабым местом данного подхода можно считать отсутствие четких критериев разграничения цивилизаций, за исключением религиозного. Поэтому О. Шпенглер выделяет 8 цивилизаций, Н.Я. Данилевский и А. Тойнби – 13. Локальный подход подчеркивает самобытность цивилизаций, гораздо меньше внимания уделяя их взаимовлиянию. По мнению некоторых сторонников глобального подхода, это отчасти оправдано применительно к Древности и Средневековью, в меньшей степени – по отношению к Новой истории, а сегодня, в условиях, глобализации теряет смысл, т.к. будущее человечество станет единой цивилизацией. Однако, хотя взаимовлияние разных стран действительно усиливается, не стоит переоценивать эту тенденцию. В обозримом будущем, как и сейчас, национальные, религиозные и государственные интересы останутся важнее общемировых. По прогнозам некоторых ученых, в условиях экологического кризиса роль традиционных ценностей даже увеличится, т.к. вновь (как в аграрном обществе) перед человеком стоит вопрос о выживании. Следовательно, локально-цивилизационный подход остается не менее актуальным, чем глобальный.

Интересный вариант локального подхода можно обнаружить в работах советского философа и историка Л.Н. Гумилева. Согласно его теории, любая локальная цивилизация начинается с возникновения (под влиянием космического облучения) очага пассионарности (избытка биохимической энергии), дающей импульс развитию этносов. Концепция Л.Н. Гумилева дает возможность понять, как Русь, одна из наиболее высокоразвитых в культурном и других отношениях держава раннего Средневековья, в Новое время оказалась «догоняющей» Западную Европу. По Л.Н. Гумилеву, основной единицей истории является суперэтнос, образующийся на базе одного или нескольких этносов и включающий по мере развития все новые этносы. Западноевропейский суперэтнос формируется в VIII в. н.э. Славянский – в I в. н.э. (Киевская Русь – пик, а удельная Русь – закат его развития). Собственно русский этнос (т.е. не древнерусский, а «нынешний») в XIV в. становится основой развития российского суперэтноса, который примерно на 500 лет «моложе» западноевропейского. Именно это во многом объясняет разницу идеологии и менталитета России и Европы. Со ссылкой на свои исследования, данные С.М. Соловьева и других авторов Л.Н. Гумилев пишет, что граница между Русью и Россией наиболее четко обозначилась в 1412-1480 гг.

В своем развитии этнос проходит стадии подъема, перегрева (акматическая фаза), надлома, инерции и обскурации. Затем наступает мемориальная фаза и гомеостаз, прекращающий развитие. В целом процесс этногенеза, если он не прерван искусственно, например, путем завоевания, продолжается 1200-1500 лет, а каждая фаза занимает около 250 лет. В России начало фазы подъема приходится на XIV в., а начало надлома – на рубеж ХVIII – ХIХ вв. Следовательно, российский суперэтнос уже, по всей вероятности, пережил наиболее бурный пик своего внутреннего развития, но еще около 50 лет будет проходить стадию пассионарного надлома, чреватую как творческими взлетами, так и кипением страстей. Наиболее опасный период – фазовый переход от надлома к инерции (аналогичный складыванию индустриальной новоевропейской цивилизации на рубеже XVI – XVII вв.). Переход к инерции в то же время означает снижение пассионарного напряжения с максимума до оптимума, ориентацию на повышение качества жизни и технологические успехи.

Концепция Л.Н. Гумилева позволяет понять, что в отечественной истории были не одна, а две локальных цивилизации. Древнерусская цивилизация представляла собой высокоразвитое сообщество восточнославянских и некоторых других народов. Как правило, ее формирование связывают с образованием в IX в. единого государства – Киевской Руси. Однако с учетом наличия у славян письменности, развитой религии и других элементов культуры, традиций государственности (князья и пр.), градостроительства многие ученые называют более ранние даты (от I до V в. н.э.). Наследницей древнерусской является российская цивилизация. Начало ее формирования связано со становлением независимого Московского государства в конце XV в. От предшественницы она отличается по территории, климату, этническому составу, системе ценностей и др. В то же время Россию и Русь связывают историческая память, национальные корни русского народа, православие, некоторые традиционные ценности (коллективизм, открытость для диалога и др.).

Рассмотрим основные проблемы развития внешнеполитической, экономической, социальной, политической и духовной сфер в современном обществе.Интенсивное развитие науки, промышленности и сельского хозяйства в ХХ в. резко увеличило антропогенное воздействие на природу и ускорило темп жизни, что привело к появлению глобальных проблем современности. Самая острая из них – проблема войны и мира. Сегодня накоплено такое количество оружия массового поражения, что человечество можно уничтожить десятки раз. Однако если третью мировую войну до сих пор удается предотвратить, то демографическая, продовольственная, энергетическая, экологическая и другие глобальные проблемы – это повседневная реальность.

Глобальные проблемы порождены не только НТР, но и глобализацией противоречий индустриального развития. В индустриальном обществе существуют серьезные противоречия (между трудом и капиталом, личностью и государством, человеком и природой и др.), которые периодически вызывают кризисные ситуации. Ученые, философы, общественные деятели давно предсказывали возможность общего кризиса индустриальной цивилизации и пытались определить пути выхода из этого кризиса. Отражением таких поисков стал ряд социалистических теорий, возникших в ХIХ в., развитых и частично реализовавшихся в ХХ в. Однако большинство социалистических преобразований (в СССР и других странах) были ориентированы на оптимизацию общества в рамках индустриальной цивилизации. Ее развитие в ХХ в., особенно в условиях НТР, породило столь серьезные проблемы, что сегодня можно говорить о глобальном кризисе современного общества и о необходимости перехода к принципиально новому типу цивилизации. Общественная, философская и научная мысль сегодня пытаются определить возможные пути выхода из этого кризиса.

Интересны исследования Римского клуба, неформального объединения ученых 30 стран, созданного в 1968 г. для изучения глобальных проблем современности. С помощью математического моделирования и других методик они пытались «просчитать» возможные варианты развития человечества. Участники исследований поделились на два направления. Д. Медоус и Дж. Форрестер (США) заняли позицию пессимизма по отношению к нынешней цивилизации. А. Тоффлер (США), Э. Пестель (ФРГ) полагали, что можно изменить ситуацию в мире с помощью «оптимизации» развития.

В представленном Римскому клубу в 1972 г. докладе группы Дж. Форрестера и Д. Медоуса «Пределы роста» было показано, что относительно высокий уровень благополучия, достигнутый к 1970-м годам развитыми странами – иллюзия, а дальнейшая ориентация на безграничное производство и по­требление приведет к глобальной катастрофе. Для ее предот­вращения необходим переход от роста к глобальному равнове­сию, в частности, стабилизация численности населения планеты, сокращение потребления ресурсов и др.

Важная роль в выходе из кризиса цивилизации в разра­ботках Римского клуба отводится культуре. Она заключается в перевоспитании, переориентации людей. Президент клуба А. Печчеи в книге «Человеческие качества»[25] показывает, что человек должен осознать свои возможности и место в мире, со­кратить потребности до разумного минимума и целью считать не рост своей власти или потребления, а гармоничное развитие. Иначе – углубление кризиса и мировая катастрофа. Современ­ный, новый гуманизм, по мнению А. Печчеи, должен означать ориентацию человека и человечества не столько на рост своего могущества и преобразование мира, сколько на сохранение и оптимизацию (улучшение), гармонизацию жизни. Принципами современного гуманизма должны стать: 1) понимание глобаль­ности, 2) стремление к справедливости и 3) отвращение к наси­лию. Названные идеи легли в основу разработки концепции об­щества устойчивого развития, цель которой – создать реали­стическую модель общества, стремящегося к снижению остроты социальных противоречий в национальном и мировом мас­штабе, способного решать глобальные проблемы современно­сти, обеспечивающего достойное существование гражданам лю­бого государства, справедливое распределение материальных и духовных благ и не нарушающего экологическое равновесие. С 1992 г. проводятся конференции ООН по устойчивому разви­тию. В России и других странах разрабатываются национальные программы устойчивого развития. Существуют и более оптими­стические сценарии будущего, например, разрабатываемые в рамках концепции постиндустриализма.

Сложность сегодняшней геополитической ситуации в мире определяется усилением борьбы за ресурсы и стремлением Запада удержать свое экономическое лидерство в рамках монополярного мира (сложившегося после распада СССР), что создает взрывоопасную обстановку. По мнению А. Печчеи, высказанному еще в 1970-е годы, распределение ресурсов и доходов в мире является крайне несправедливым. Поэтому «всемирная социально-политическая революция бедных» стран объективна и неизбежна, а предотвратить ее может лишь установление нового, более справедливого экономического порядка, который за 40 лет (с 1970 по 2010 гг.) должен обеспечить сокращение существовавшего тогда децильного коэффициента[26] в мире с 1:13 до 1:3 или хотя бы до 1:6. Пока США и другие западные государства слабо прислушиваются к рекомендациям Римского клуба. Сегодня развитые страны, в которых проживает 10% населения Земли, потребляют 80% добываемых ресурсов и неохотно делятся с остальными.

Актуальными геополитическими задачами современной России можно считать следующие: борьбу за новый, более справедливый мировой экономический порядок и многополярный мир, освоение Севера и Сибири (особенно – Забайкалья, где проживает всего 10 млн чел.), а также переориентацию на постиндустриальный тип развития. Последняя даст России возможность реальной конкуренции с Западом и активно развивающимся Китаем.

 

Экономика (греч. oikonomike – искусство ведения домашнего хозяйства) – сфера хозяйственной жизни, материального производства. При ее анализе, как правило, рассматриваются степень развития производительных сил (люди с их профессиональными знаниями, умениями и навыками и средства производства) и характер производственных отношений (отношения собственности, обмена, распределения и потребления). К основным функциям экономики можно отнести: воспроизводство материальных благ, хозяйственно-огранизаторскую функцию, прогностическую, воспитательную и др. Интегральными показателями развития современной экономики считаются: ВВП (валовой внутренний продукт), темпы его роста и его среднее распределение на душу населения. Последний параметр лежит в основе определения уровня жизни и качества жизни.

Сегодня перед отечественными экономистами и политиками стоит сложная проблема выбора оптимальной модели экономического развития. Хозяйственная практика ХХ в. показала, что наиболее продуктивными вариантами экономической политики пока являются модель государственного регулирования экономики и т.н. неокосервативная. Первая оформилась в 1930-е гг. в Швеции и США как средство преодоления мирового экономического кризиса 1929 – 1933 гг. Неоконсерватизм[27], появившийся на Западе в 1980-е гг., ориентируется на частичное разгосударствление (приватизацию, акционирование) экономики и активизацию рыночных отношений, развитие мелкого и среднего бизнеса (более чуткого к достижениям НТР). Нынешнее руководство России ориентируется преимущественно на последнюю модель. Однако ряд ведущих экономистов полагают, что в российских условиях предпочтительней вариант активного госрегулирования экономики и критикуют правительство за преувеличение роли частной собственности в формировании рынка и самого рынка в жизни общества. Как считает академик Л.И. Абалкин, главное – не форма собственности, а экономический механизм, в котором рынок играет роль обратной связи. Гарантия его эффективности – не в частной собственности, а в создании конкурентной среды. Добавим к этому, что конкуренция важна не сама по себе, а лишь как средство влияния потребителя на производителя.

Нынешняя экономическая ситуация в России достаточно сложна. Экономические реформы конца ХХ в. привели к масштабному перераспределению собственности, формированию новой структуры экономики и экономической элиты. К позитивным итогам реформ можно с рядом оговорок отнести переход к многоукладности и появление конкурентной среды. Однако криминализация экономики, падение роста производства и другие отрицательные последствия этих преобразований пока явно превалируют над позитивом. По различным оценкам за годы реформ экономический потенциал России сократился примерно наполовину. Наметившаяся в начале 2000-х гг. стабилизация на «нефтедолларах» вряд ли может служить надежным основанием для полноценного экономического подъема. Объем производства ВВП на душу населения в РФ примерно в три раза меньше, чем в развитых странах. По уровню и качеству жизни Россия находится в шестом десятке стран мира.

В то же время у России есть мощный ресурсный потенциал. Сегодня наша страна занимает 7-е место в мире по численности населения, 4-е – по числу занятых, 1-е – по добыче газа, 3‑е – по добыче нефти, 4-е – по выработке электроэнергии, 5‑е – по производству стали и удобрений. Ресурсный потенциал России в расчете на душу населения превосходит тот же показатель для США в 2 раза, Германии – в 6 раз, Японии – в 20 раз. Правда, из-за неблагоприятных природно-климатических условий трудозатраты на освоение этих ресурсов у нас в несколько раз выше, чем во многих других странах[28]. Возможные перспективы экономического развития России видятся в следующем.

1. Для оперативного руководства производством необходим продуктивный менеджмент. Пока увеличение числа менеджеров не привело к заметному повышению качества управления. Бизнес-образование в основном ориентировано на евроамериканский опыт и не учитывает специфику российских условий, слабо связано с производством. Поэтому актуальной остается задача обучения управлению экономикой[29].

2. Очевидно, сегодня нуждается в реабилитации идея пер­спективного планирования. Разумеется, речь идет не о восстанов­лении советской модели детальной и всеохватывающей директив­ной регламентации производства, а о стратегическом управлении. Возражая критикам перспективных прогнозов и планов, А. Тоффлер замечает: «Утверждая, что планирование навязывает ценности будущему, противники планирования не учитывают тот факт, что его отсутствие делает то же самое – часто с куда худ­шими последствиями»[30].

Стратегическое планирование представляется желательным, но весьма проблематичным ввиду сложности долговременных экономических прогнозов. Так, практически никто из экономистов не предсказывал «великую депрессию» (мировой экономический кризис 1929 – 1933 гг.). Одним из исключений является прогноз А.Л. Чижевского (не экономиста), который еще в 1924 г. предупреждал, что в 1928-29 гг. следует ожидать глобальные потрясения в экономике и других сферах. Аналогичная ситуация имела место в 1970-е гг. и в начале 2000-х гг., когда экономисты не смогли спрогнозировать начало мировых экономических кризисов.

В то же время есть ряд интересных концепций экономического прогнози­рования. Так, в 1920-е годы советский экономист Н.Д. Кондратьев разрабаты­вал научную концепцию регулируемого рынка. Он считал, что при планирова­нии надо учитывать многолетние колебания мировой экономической конъ­юнктуры. Спады и подъемы изобретательской, предпринимательской, инве­стиционной активности взаимосвязаны, закономерны и носят «волновой» (циклический) характер. Согласно теории «длинных волн» в экономике, цикл состоит из повышательной и понижательной волн и занимает 48-55 лет. На­чало циклов приходилось на рубеж 1780-1790-х, 1844-1851 и 1890‑1896 гг. Повыша­тельные волны способствуют частным и групповым инициативам, плюрализму общественных институтов (не только экономических). Понижательные волны начинались в 1810-1817, 1870-1875 и 1914-1920 гг. Для них характерна централизация экономических и других, особенно государственных, структур. Теория «длин­ных волн» в экономике не была поддержана советским руководством. В 1930 г. Н.Д. Кондратьев был арестован по ложному обвинению, а в 1938 г. расстрелян. Впоследствии его идеи были развиты и частично реализованы на практике, но не в России, а на Западе.

С позиций данной теории вполне объяснимы свертывание НЭПа в СССР и усиление госрегулирования во всем мире в 1930‑е годы, пришедшиеся на конец понижательной волны (для которой характерны централизация эко­номических, политических и других общественных структур). Последовате­лями Н.Д. Кондратьева был рассчитан еще один цикл: конец 1930-х – конец 1960‑х гг. (повышательная волна) и конец 1960-х – конец 1980-х гг. (понижа­тельная волна). Перестройка и распад системы государственного социализма во многом обусловлены началом очередной повышательной волны, вызываю­щей оживление, динамизм и усложнение развития всех сфер жизни. Повыша­тельная волна создает предпосылки для активных частных и групповых нова­ций в экономике. Правда, этому может помешать мировой экономический кри­зис. Примерно с 2015 – 2020 гг. желательна переориентация на осуществле­ние крупных государственных проектов и усиление госрегулирования.

3. Наиболее уязвимым местом отечественной экономики является ее слабая ориентация на инновационные, наукоемкие технологии. Еще в 1955 г. руководством СССР была поставлена задача: создать механизм внедрения достижений НТР в производство. Она, как ни странно, не выполнена до сих пор. По производству высокотехнологичной продукции в расчете на душу населения в 2007 г. Россия отставала от Японии в 53,3 раза, от США – в 48 раз, от стран ЕС – в 15 раз и от Китая – в 5,7 раза. Доля российской наукоемкой продукции в мировом экспорте в 1990 г. составляла 6%, в 2000 г. – 1%, а в 2008 г. – 0,2%, или уменьшилась по сравнению с 1990 г. в 30 раз и продолжает уменьшаться[31]. Поэтому важнейшей совместной задачей государства, бизнеса, образования и науки является переориентация экономического сознания на реалии НТР.

4. Не менее важным видится определение стратегической перспективы. Если видеть ее в переориентации с индустриального на постиндустриальное общество, то теоретически у России пока есть шанс стать постиндустриальной страной. «Рецепт» вхождения в постиндустриальную экономику можно сформулировать так: «перегонять, не догоняя», т.е. сосредоточиться на наукоемких технологиях и производстве того, что мы умеем делать лучше других (плюс – того, без чего не обойтись).

По мнению известного экономиста Г.Х. Попова, подобно тому, как Англия «сделала карьеру» на текстиле, США – на моторах и автомобилях, а Япония – на полупроводниках, Россия должна развивать спутниковую связь, лесоразработки (для химической промышленности и энергетики), производство экологически чистой сельхозпродукции, и т.д. Однако подобная переориентация – вопрос уже не экономики, а идеологии и геополитики.

Таким образом, сегодня как никогда Россия нуждается в выработке продуманной экономической стратегии, а задача экономической науки, государства и общества заключается в нахождении оптимального сочетания государственной, частной и ассоциированных форм собственности, плановых и рыночных начал, определении приоритетных областей опережающего развития, с учетом требований НТР, национальной безопасности и геополитических реалий.

Социальная сфера (от лат. societas – общество) – область «воспроизводства» человека и социальных групп. Как правило, к ней относят: семейные и досугово-бытовые отношения, системы образования, здравоохранения, пенсионного обеспечения (и других видов социальной поддержки), а также существующую в обществе систему классов,этносов и других социальных групп.

Классы – большие, относительно устойчивые социальные группы, имеющие общие экономические, политические, социальные и духовные интересы, ценности, а также права и обязанности (как правило, закрепленные в законах), отражающие их роль в общественном разделении труда. Марксистская социологическая теория выделяет следующие классы: рабы, рабовладельцы, крестьяне, феодалы, рабочие, капиталисты. В современной западной социологии наряду с этим принято и иное разделение общества – на высший (по уровню доходов и социальному положению), средний и низший классы (страты). Классы состоят из профессиональных и иных социальных слоев (например, мелкая, средняя и крупная буржуазия). Существуют также самостоятельные социальные слои, например, интеллигенция.

Этнос – народ. Как правило, в истории выделяют сле­дующие формы этносов: род, племя, союз племен, народность, нация. Для рода и племени характерна кровнородственная связь, для союза племен – кровнородственная связь плюс политическая и культурная общ­ность. Для народности основой является единство территории, языка и культурно-психологического склада. Для нации – единство территории, языка, культуры и экономики (наличие национального – общегосударственного – рынка и разделение труда межу регионами).

Тенденции изменения социальной структуры в ближайшем будущем определились уже сегодня: в экономически развитых странах 3-5% населения заняты в сельском хозяйстве, около 10-12% – в промышленности, остальные – в духовной и социальной сферах. В постиндустриальном обществе прогнозируется все большая открытость: человеку будет все легче менять профессию или переходить из одной страты (социального слоя) в другую[32].

Большое значение для функционирования и развития социальной сферы имеет отношение общества к проблеме социальной справедливости. Справедливость – нравственная категория и социальная ценность, присутствующая в любом обществе, представление о должном порядке устройства жизни («это справедливо, потому что правильно, так и должно быть»). Одним из важнейших стимулов социальной активности является периодически возникающее в различных общностях ощущение несправедливости, нарушения должного порядка вещей. Эталон последнего часто ищут в прошлом и связывают с неким изначально правильным (и праведным) состоянием мира, «золотым веком». Вполне вероятно, что такой образ зародился благодаря первобытному равенству, являвшемуся залогом выживания общины. Справедливость равенства дополняется справедливостью «воздаяния по заслугам», т.е. иерархии. Естественные (половозрастные, физические, умственные) различия людей и меритократический (т.е. по способностям и заслугам) принцип выдвижения элиты не нарушали гармонию общины и потому считались справедливыми. Однако по мере усложнения социальной структуры общества и утверждения наследственного порядка формирования элиты принципы иерархии и равенства все чаще приходят друг с другом в противоречие, периодически обостряющееся и лежащее в основе социальной динамики. Одной из главных причин неудачи попытки построения общества социальной справедливости в СССР (и во многих других странах) являлось то, что руководству страны не удалось добиться гармоничного сочетания этих двух принципов.

Возможно ли это в современном или будущем обществе? На этот вопрос пытается ответить американский философ, автор «теории справедливости» Дж. Ролз. В основе его теории лежат два принципа: «первый требует равенства в приписывании основных прав и обязанностей, а второй утверждает, что социальное и экономическое неравенство, например, в богатстве и власти, справедливо, если только оно приводит к компенсирующим преимуществам для каждого человека, и, в частности, для менее преуспевающих членов общества»[33]. Согласно первому принципу справедливости Дж. Ролза «базисная структура» (институты) общества должна быть организована так, чтобы каждый человек обладал равным правом участия в системе основных прав и свобод, основу которой составляют: политическая свобода (право голосовать на выборах и занимать официальную должность); свобода слова и собраний; свобода совести и свобода мысли; свобода личности, включающая свободу от психологического подавления, физической угрозы и расчленения (целостность человека), право иметь личную собственность и свободу от произвольного ареста и задержания. Право частной собственности на средства производства не входит в перечень основных и поэтому попадает под действие второго принципа, регулирующего экономические и некоторые политические отношения. Преобладание в конкретном обществе частной или общественной (групповой, государственной) собственности не является препятствием для реализации второго принципа. Однако оптимальной для этого признается рыночная экономика в силу ее большей эффективности перед директивной, при этом теоретически допускается вариант социалистического рынка с преобладанием общественной собственности. В качестве моделей, наиболее близких к «вполне упорядоченному обществу», т.е. обществу социальной справедливости, рассматриваются «демократия с частной собственностью» и «либеральный социализм», где соблюдаются основные свободы, перечисленные выше. В настоящее время разрешение вопросов социальной справедливости – это не «кабинетная» и даже не внутригосударственная, а острейшая глобальная и геополитическая проблема.

В современной России в первую очередь резкое имущественное расслоение вызывает ощущение несправедливости у значительной части населения. Так, если разница в доходах 10% самых богатых и 10% самых бедных людей в 1989 г. в СССР была 1:5 (для сравнения: в ФРГ – 1:7, в США – 1:14), то в России 1990-х – 2000-х гг. по официальным данным она колебалась от 1:10 до 1:15[34].

Серьезные проблемы для социальной устойчивости общества создают конфликты на этнической почве. Но, пожалуй, главным дестабилизирующим фактором сегодня является размытость и слабость среднего класса.

В свое время СССР добился внушительных успехов в социальной сфере, особенно в области здравоохранения и образования. Однако советская медицина и школа не смогли перестроиться под условия НТР, и сегодня такая перестройка является одной из актуальных задач России.

Успехи здравоохранения в СССР получили широкое признание в мире, а его принципы (общедоступность, профилактическая направленность и др.) были заимствованы медициной всех развитых стран. В 1930-е гг. СССР посетил известный американский историк медицины Г. Сигерист. Он был потрясен успехами советского здравоохранения и высоко оценил вклад СССР в мировую медицину. В 1937 г. в книге, посвященной здравоохранению в СССР, он писал: «То, что происходит в Советском Союзе сегодня – начало нового периода истории в медицине. Все, что было достигнуто до сих пор за 5000 лет в истории медицины, является только первой эпохой – периодом лечебной медицины. Теперь новая эра, период профилактической медицины, началась в Советском Союзе»[35]. Другой американский ученый  М. Террис назвал создание системы здравоохранения первой эпидемиологической революцией. Она позволила победить эпидемии и вывела СССР на одно из первых мест по продолжительности жизни. В 1960-е гг. началась вторая эпидемиологическая революция, задачей которой стала профилактика и лечение (на базе достижений НТР) хронических заболеваний. Пока отечественное здравоохранение не смогло переориентироваться на решение данной задачи. Это в условиях кризиса 1990-х гг. способствовало резкому увеличению смертности. Отрицательную демографическую динамику удалось приостановить лишь в 2008 г. Однако по средней продолжительности жизни Россия пока не может подняться выше 140‑го места в мире. Медицина постиндустриального общества видится как антропогенная. В ней сверхвысокие технологии и профилактическая направленность должны сочетаться с активной позицией человека в деле сохранения своего здоровья. Личность становится не «больным», а пациентом, который в союзе с врачом выстраивает стратегию своего здорового образа жизни.

В начале 1920-х гг. среднестатистическая грамотность в СССР была менее 30%, В 1920-30-е гг. была ликвидирована неграмотность. В начале 1930‑х гг. прошла масштабная реформа образования. В 1930 г. вводится обязательное начальное, в 1962 г. – обязательное 8-летнее, а в 1976 г. – обязательное среднее образование. С 1914 по 1985 гг. количество учащихся увеличилось в 10 раз, число вузов – в 8,5 раз, а студентов – в 40 раз. С 1918 по 1985 г. подготовлено 20,7 млн специалистов с высшим образованием. Советская система образования оказалась настолько эффективной, что в 1950-60‑е гг. многие ее элементы были заимствованы западными странами. Однако уже в 1970-е гг. в ее развитии возникли проблемы. Связаны они были в основном с несоответствием системы образования условиям НТР. НТР требует все более высокообразованных специалистов, умеющих самосовер­шенствоваться, быстро переучиваться и «учиться всю жизнь». Сегодня в России актуальной считается проблема модернизации образования. Однако в условиях перехода к постиндустриальному обществу требуется не модернизация, а постмодернизация, ориентированная не только на подготовку специалиста, но и на воспитание творческой личности.

 

Политика – система управления, в более узком смысле слова – борьба за государственную власть и ее осуществление. Субъектами политики выступают личности, государственные органы и общественные организации – партии, профсоюзы и др. При анализе государства особое внимание уделяется причинам его возникновения и сущности. Можно выделить пять основных точек зрения на эту проблему: 1) теократическая (государство возникло по воле Бога); 2) патриархальная (государство – большая семья); 3) договорная (согласно теории общественного договора государство возникает по добровольному соглашению людей, объединяющихся для совместной жизни и деятельности); 4) психологическая (государство создают люди, склонные к управлению); 5) социально-экономическая (в марксизме государство – это аппарат защиты интересов господствующего класса и эксплуатации).

Государство обладает определенными признаками (наличие территории, аппарата управления, законов и др.) и функциями (правоохранительная, хозяйственная и др.). Госу­дарства различают по форме государственного устройства (унитарная, федеративная, конфедеративная), по форме прав­ления (абсолютная монархия, сословно-представи­тельная мо­нархия, конституционная монархия, президентская республика, парламентская республика) и политическому режиму (демо­кратический, авторитарный, тоталитарный).

Демократия (от греч. demos – народ, kratos – власть) – 1) форма органи­зации общества, при которой обеспечивается реальное участие личности в различных сферах общественной жизни; 2) форма политического режима, при которой осуществляется правление народа или действенный контроль над осуществлением власти со стороны народа. Существует прямая демократия (прямое волеизъявление народа – выборы, референдумы и т.п.) и представи­тельная – через подконтрольные обществу органы власти и участие в них представителей народа.

Авторитаризм (автократия) – единовластие – индивидуальная или групповая диктатура (неограниченная власть, опирающаяся на насилие). Виды авторитарных режимов сегодня – военная диктатура, олигархия, президент­ский режим. В отличие от тоталитаризма, авторитаризм допускает относи­тельную свободу деятельности в сферах экономики, культуры, в личной жизни граждан.

Тоталитаризм (от лат. totus – весь, целый) – подчинение государству развития общества и культуры; подавление прав и свобод человека и гражда­нина насильственными методами. Тоталитарный политический режим отлича­ется игнорированием гражданского общества, политизацией всех сфер обще­ственной жизни, полным подчинением личности государству.

Политическая деятельность государственных органов и обществен­ных организаций определяется политической идеоло­гией – системой взглядов, теорий, выражающих интересы классов, наций и других больших социальных групп в их борьбе за существование и власть. Основными носителями идеологии и субъектами политической деятельности являются партии. Партия – политическая организация, создаваемая для борьбы за власть, выражающая интересы определенных классов и социальных слоев общества, как правило, имеющая программу, устав и другие организационные атрибуты. Все современные политические течения условно можно разделить на консервативные (ставящие целью сохранение господства правящей элиты), либерально-реформистские (выражающие интересы средних слоев) и радикальные (направленные на кардинальное изменение общественного строя).

Реальная политическая картина выглядит гораздо сложнее. По разным основаниям в ней можно выделить следующие политические теории и организации:

- консервативные, реформистские и радикальные;

- право-радикальные (например фашистские), буржуазно-консерва­тивные, буржуазно-либеральные, умеренно-социалистические и радикально-социалистические (например коммунистические).

Консерватизм (лат. conservo – сохранять) – 1) приверженность общественного сознания сложившимся установкам и ценностям, неприятие нового;  2) совокупность политических теорий, ориентирующихся на сохранение и поддержание основ исторически сложившихся форм государственной и общественной жизни; 3) общественно-политическое течение, движение; консерватизм выступает альтернативой радикализму и либерализму и усиливается в периоды резких социальных изменений, имеющих революционный характер. Консервативные партии в XIX – XXI вв., как правило, выражают интересы крупной промышленной и финансовой буржуазии.

Либерализм – общественно-политическое течение, движение, объединяющее сторонников парламентского строя, свобод, предпринимательства. В XIX – XXI вв. либеральные партии, как правило, выражают интересы средней и мелкой буржуазии.

Радикализм – общественно-политическое течение (движение), объединяющее сторонников коренных, решительных, в т.ч. революционных, перемен в обществе.

В идеологии и деятельности конкретных партий и движений могут сочетаться разные сос­тавляющие. Например, в т.н. исламском фундамента­лизме присутствуют элементы консерватизма, правого и левого радикализма. Более всего сегодняшняя цивилизация нуждается в разумном реформизме, т.к. его слабость обычно порождает консерватизм и радикализм. Крайний радикализм в век НТР и современного оружия весьма опасен. Крайний консерватизм, стремясь к стабильности общества, нередко выступает в качестве тормоза общественного прогресса. Поэтому все актуальнее становятся проблемы научности, обоснованности различных политических теорий и готовности людей к их восприятию (политической грамотности, политической культуры).

Большинство исследователей характеризуют советский политический режим до середины 1930-х гг. и с середины 1950‑х гг. как авторитарный. При И.В. Сталине имел место то­талитаризм. Современная Россия считается демократическим государством. Однако от формальной до реальной демократии ей предстоит еще пройти довольно сложный путь. Большинство властных полномочий сосредоточено в руках правящей буржуазно-консервативной партии – «Единой России». Гораздо слабее в политической деятельности представлены оппозиционные партии – КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» и др. Для реальной демократии в России пока недостаёт развитого правового государства и развитого гражданского общества.

Идея правового государства берет начало от римского права. Реальное наполнение она получила с выдвижением в XVIII в. принципа разделения властей (Ш. Монтескье). Концепция правового государства разрабатывалась многими философами, начиная с И. Канта. Наиболее полный опыт её практической реализации осуществлен в США и в Западной Европе. Принципы правового государства: разделение государства и общества, разделение властей (на законодательную, исполнительную и судебную), верховенство законов, взаимная ответственность государства и каждой личности, социальная защищенность. Правовое государство предполагает приоритет прав личности перед правами государства или отдельных ветвей его власти. Необходимое условие – правовая и политическая культура в обществе, развитое гражданское общество.

Гражданское общество – общество с высоким уровнем политической культуры. Состоит из независимых от государства общественных организаций, защищающих интересы социальных групп и отдельных граждан: союзов предпринимателей, профсоюзов, гильдий, корпораций, партий, органов информации и др.

Относительно самостоятельной подсистемой в политической сфере является право, которое включает в себя правосознание, совокупность правовых учреждений и систему правовых отношений. В более узком юридическом смысле право есть система общеобязательных принципов и норм, устанавливаемых государством и обеспеченных к исполнению добровольно или принудительно. Право в современной России характеризуется высоким динамизмом, активным правотворчеством: ежедневно появляется множество нормативных актов, часто противоречащих друг другу. Между тем, право всегда стремилось к устойчивости, стабильности. В царской России действовал «Свод законов Российской империи». Советское право вплотную подошло к созданию подобного комплекса законов. Для современной России  это представляется отдаленной перспективой. Поэтому актуальной задачей сегодняшнего дня можно считать выработку принципов права[36].

В большинст