Изменение критериев «разумности» своего поведения

Когда поведение человека вдруг становится «неразумным», вероятность действия психологической защиты также велика. Не понимая себя, человек старается иногда объяснить себе и другим странности своего поведения, порожденные внешним конфликтом, неразумностью тех или иных поступков, приводя развернутую рациональную аргументацию. Но при этом он забывает, что поведение управляется желаниями. Одни желания соперничают только с другими желаниями. Мысли действенны лишь в той мере, в какой они обнаруживают то или иное желание. Поэтому критерий «разумное» — «неразумное» не может быть определяющим. Неудивительно, что понимание причин своей тревоги помогает скорректировать скрытые желания и снизить порожденную ими тревогу — но только если становятся доступными и мотивы.

Результирующая направленность действия может быть обусловлена противоречием между завышенными требованиями к себе и ограниченными возможностями. Огорчаясь, например, из-за низкой оплаты своего труда, человек вдруг проявляет необычную для неге непоследовательность в аргументации и говорит: «Пусть я меньше зарабатываю, зато я порядочный человек». Под этим внешне алогичным высказыванием лежит вторжение защиты по типу рационализации: «много получают только непорядочные люди, а я человек порядочный». Это «разумное» рассуждение направлено на понижение им оценки окружающих («непорядочные») и повышение падающей самооценки («порядочный»). Подобная аргументация несколько утоляет боль уязвленного самолюбия.

Другой иллюстрацией сдвига понятия о разумности (рационализации) может служить традиционное для родителей перекладывание ими вины за плохое воспитание ребенка, вопреки всякой очевидности, с себя на всех окружающих: во всем виноваты бабушки, детский сад, школа, улица. Здесь зашита работает на изменение распределения ответственности, и равновесие достигается за счет понижения своей ответственности и перекладывания ее на других.

Влияние конкретной неудачи на самооценку обнаруживается обычно по тому, как человек объясняет себе причины неудач. Например: «Для занятий творчеством нужны особые способности, а у меня их нет». Или: «Все это верно, но мне уже поздно начинать». Псевдоразумность этой аргументации усиливается тем, что в иных обстоятельствах тот же человек считает, что он достаточно способный и ему еще не поздно заняться новыми делами. Совершенно очевидно, что демонстрируя «новую» логику, человек начинает осознанно или неосознанно формировать у окружающих новый взгляд на себя, упреждая их негативную оценку своего поведения или своей пассивности.

формирование нового образа «я»

Вторжение защитных механизмов обнаруживается, когда человек активно стремится внушить окружающим новый образ самого себя. Он применяет эту тактику рационализации, когда предвидит, что его поведение поймут и оценят нежелательным для него образом, а его самого отнесут к типу людей, к которому он принадлежать не хочет: «У меня нет предрассудков, но по понедельникам я в командировку не выезжаю» (отречение от себя как от человека с предрассудками), «Может быть, это и глупо, но я никогда не подаю милостыни» (лучше отречься от себя как от умного, чем признать себя скупым).

Человек, недовольный собой, стремясь представить себя в лучшем свете, испытывает страх разоблачения, который постоянно требует душевной энергии. Он непрерывно уговаривает себя, что прав. Осуществляя рационализацию, он защищает свои заблуждения, и они повторяются вновь и вновь. Некоторые люди настолько опасаются критики, что предпочитают выглядеть несчастными, лишь бы не слышать отрицательных отзывов. Он постоянно выставляют себя виноватыми, чтобы другие поняли, что это благородный человек, который сам страдает от каждой своей ошибки. Самокритика как бы блокирует критику  со стороны.

54     

Другим средством предохранить себя от чувства вины является «праведное возмущение». Интенсивно критикуя чьи-то действия, мы начинаем чувствовать себя умными, высоконравственными, всегда правыми. Зачем обращать внимание на собственные недостатки, когда столько порока вокруг (продажные политики, жадные предприниматели и т. д.)?

Классический пример защитной маски — такая всем хорошо известная роль, как «казанский сирота»: человек делает все, чтобы уклониться от контакта с начальством, а потом жалуется всем на заброшенность, отсутствие руководства, грустит, что ему никто не хочет помогать — ни коллеги, ни начальство, ни подчиненные, сетует на отсутствие прав — «Кто меня будет слушать?», на непосильность задачи — «Я не профессор, академий не кончал», «Я слабая женщина». Бывает, напрашивается на грубость, а затем искренне обижается. Не возражает иногда прослыть недалеким, чтобы ему не поручали ничего серьезного.

Итак, увидев знакомого человека в «новом образе» и стремясь оказать ему помощь в трудном положении, необходимо постараться убедить его в достоинствах «старого образа», всячески завышать значимость прежних успехов и породивших их способностей.