Часть четвертая. Тактика русской артиллерии

Глава I. Основы боевого применения артиллерии{599}

«Основное назначение артиллерии — содействовать в бою войскам других родов. Вся боевая деятельность артиллерии должна быть проникнута стремлением помогать другим. Поэтому артиллерия должна действовать в постоянном соответствии с целями и намерениями начальников войсковых соединений, коим она придана, и её боевая работа должна вестись совместно и согласованно с работой войск других родов». Так определялось боевое назначение артиллерии русским «Наставлением для действия полевой артиллерии в бою».

До издания указанного «Наставления» или почти до начала мировой войны 1914—1918 гг. русская артиллерия после окончания русско-японской войны руководствовалась главным образом указаниями бывшей офицерской артиллерийской школы, согласно которым основное боевое назначение артиллерии определялось следующими словами{600}: «Артиллерия назначается для содействия пехоте и коннице; своим огнём она подготовляет успех в выполнении общих задач боя».

«Роль артиллерии в бою сводится к огню по тем войскам противника, которые при данной обстановке имеют наибольшее значение для своей пехоты или конницы».

«Собственных конечных целей артиллерия в бою не имеет; лишь в исключительных случаях непосредственной самообороны она может временно направлять свои выстрелы против угрожающего ей неприятеля».

«Выбор целей для стрельбы артиллерии в бою всегда должен соответствовать тактической обстановке и обусловливается теми задачами, какие выпадают на долю артиллерии в бою».

«Наставлением» 1912 г. и указаниями офицерской артиллерийской школы подчёркивалась необходимость тесного взаимодействия [6] артиллерии с другими родами войск, хотя эта основная мысль не была выражена столь чётко, как в германском уставе 1908 г., в котором говорилось, что боевые действия артиллерии ни во времени, ни в пространстве неотделимы от пехоты, что артиллерия всегда должна бороться с теми целями, которые наиболее опасны для своей пехоты.

При подготовке русской артиллерии в тактическом отношении офицерской артиллерийской школой обращалось большое внимание на необходимость взаимодействия артиллерии с другими войсками, на выполнение ею боевой работы исключительно в целях содействия своей пехоте и коннице, в результате которого был бы обеспечен общий успех в бою. Но указанное стремление школы парализовалось в значительной степени отсутствием на её практических занятиях мирного времени пехоты и конницы.

Во всяком случае, при подготовке русской полевой артиллерии к войне имелось достаточно руководящих указаний, подчёркивающих назначение артиллерии — быть могущественной помощницей других войск в бою. Если же во время войны достаточно полное и должное взаимодействие артиллерии с пехотой не всегда замечалось, то происходило это крайне нежелательное явление не от недостатка руководящих указаний при подготовке в довоенное время, а вследствие других, более глубоких причин — малого знакомства пехоты со свойствами и боевыми действиями артиллерии, отсутствия внутренней органической связи и содружества между родами войск, некоторой розни между ними, далеко не изжитой до начала мировой войны, незнания свойств современной артиллерии большинством общевойсковых начальников, неправильной постановки ими боевых задач и предъявляемых требований к артиллерии, отсталости в отношении военных знаний, замечаемой среди некоторых артиллерийских начальников, в особенности старших, и т. д.

Боевые свойства артиллерии выражаются её способностью: наносить поражение огнём с больших расстояний и притом внезапно и быстро — сильное открытым живым целям и сравнительно меньшее живым целям, защищённым закрытиями; разрушать и уничтожать прочные закрытия, разного рода постройки и сооружения; оказывать своим огнём сильное моральное воздействие на противника; действовать своим огнём по неприятельским участкам широкого фронта и значительной глубины; сохранять в бою материальную и моральную устойчивость; оставаться по введении в бой в руках своих начальников.

Боевые свойства, определяющие силу огня и подвижность артиллерии, делают её могущественным средством, дающим возможность оказывать энергичное огневое воздействие на противника, преодолевать его волю и сопротивление и таким образом «подготовлять, развивать и закреплять успех боевой работы своих войск».

«Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. подчёркивалось, что боевые свойства артиллерии допускают: [7] «а) введение её в бой в полном составе, без оставления в резервах; б) свободу её расположения в боевом порядке и широкое использование ею местности как для лучшего поражения противника, так и в видах лучшего предохранения от его огня; в) объединение работы артиллерии и, как следствие этого, целесообразное распределение огня и применение сосредоточенного огня многих артиллерийских частей, даже при широком или разбросанном их расположении; г) быстрые переносы огня для последовательного поражения различных целей».

Тем же «Наставлением» указывалось, что для наилучшего использования боевых свойств артиллерии требуется: правильная постановка ей боевых задач и объединение работы возможно большего количества артиллерии; постоянная и непрерывная связь артиллерийских начальников и частей между собой и тесная связь артиллерии с войсками других родов; широкое проявление старшими артиллерийскими начальниками инициативы и самостоятельности в действиях.

«Наставление» подчёркивало, что каждый артиллерийский начальник «обязан уметь принимать, не колеблясь перед риском ответственности, самостоятельные решения, когда этого требует быстрое изменение обстановки».

Ширина фронтов и глубина пространств, на которые может распространяться огневая работа артиллерии, и её способность к быстрым переносам огня в разных направлениях и к внезапному действию предоставляют много возможностей в бою для проявления инициативы артиллерийских начальников.

Проявление личной инициативы со стороны артиллерии имеет весьма важное значение, так как выгодные случаи для действия артиллерии представляются в бою иногда минутами, а свойства её позволяют наносить поражение огнём в самый короткий срок. В условиях боя маневренного периода первой мировой войны, когда обстановка быстро изменялась, создавая самые разнообразные и непредвиденные заранее положения, а управление боем было настолько затруднено, что приказания нередко было некогда, а подчас и неоткуда ждать, артиллерист не мог оставаться только исполнителем первоначально поставленной ему задачи, и, не ожидая распоряжения начальства, должен был сам избирать цели для своей стрельбы.

Офицерская артиллерийская школа настойчиво проводила ту мысль, что артиллерийские начальники, до командиров батарей включительно, обязаны принимать самостоятельное решение, когда требуется немедленная помощь соседним войскам или когда боевая обстановка изменилась, а новых соответствующих приказаний свыше не получено.

Для уместного проявления инициативы и для наиболее целесообразного направления огня артиллерийский начальник должен быть хорошо знаком со свойствами и тактикой всех родов войск, он должен был непрерывно находиться в курсе тактической обстановки, [8] предположении и намерений своего общевойскового начальника и всех получаемых последним сведений.

Обязанности начальников

Согласно уставам старой русской армии, общевойсковой начальник являлся ответственным за целесообразное использование артиллерии в бою и за правильность постановки ей боевых задач, артиллерийский начальник — за правильность работы подчинённой ему артиллерии, за выбор и применение средств, необходимых для наиболее успешного решения поставленных ей задач.

По «Наставлению для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. начальником артиллерии являлся во всех случаях старший артиллерийский начальник данного войскового соединения, подчинённый непосредственно старшему общевойсковому начальнику того же войскового соединения, который согласно «Наставлению», условно, именовался во всех случаях начальником отряда.

Требовалось, чтобы начальник артиллерии непрерывно находился в курсе данной обстановки, намерений начальника отряда и всех получаемых им сведений. С этой целью начальник артиллерии должен был находиться при начальнике отряда во время походного движения, при расположении на отдых, при разведке, а равно и во время боя, если необходимость непосредственно руководить огнём артиллерии не требовала его присутствия при батареях; причём в случае необходимости удалиться от начальника отряда, начальник артиллерии должен был поддерживать с ним непрерывную связь.

Для наилучшего использования артиллерии начальник артиллерии должен был получить от начальника отряда приказания и указания, определяющие: а) исходную задачу артиллерии, обусловливающую её введение в бой; б) позиционный участок или район для расположения артиллерии; в) продолжительность подготовки артиллерии к действию, т. е. время, к какому она должна быть готова для открытия огня; г) распоряжение о первом открытии огня; д) новые задачи и новые позиционные участки, обусловливаемые развитием боя; е) вероятные пункты атаки, предполагаемое направление главного удара и приблизительно время начала главного удара.

В многодневном бою начальник артиллерии должен был иметь к вечеру каждого дня боя указания относительно предстоящих артиллерии в течение ночи боевых задач и могущих потребоваться перемещений, чтобы все подготовительные меры могли быть приняты по возможности засветло.

Начальник артиллерии, согласно «Наставлению» 1912 г., был обязан: а) докладывать или доносить начальнику отряда о всех важных сведениях, полученных артиллерийской разведкой, о положении артиллерии и результатах её работы, о самостоятельно принятых им решениях; б) держать непосредственно подчинённых ему артиллерийских командиров в курсе обстановки, намерений [9] командования и положения боя; в) направлять и объединять артиллерийскую разведку, подготовляя этим как первое вступление артиллерии в бой, так и решение ею получаемых боевых задач; г) объединять и согласовывать действия непосредственно подчинённых ему частей артиллерии, распределяя между ними общую исходную задачу на частные задачи и общий позиционный участок на частные участки; давать им новые частные задачи и новые позиционные участки, согласно указаниям начальника отряда, или самостоятельно — в случае внезапного изменения обстановки, причём самостоятельная перемена позиции разрешалась только вперёд; д) непрерывно наблюдать и принимать меры к тому, чтобы все действия артиллерии были своевременны и чтобы технические соображения не замедляли её действий, необходимость которых вызывается тактической обстановкой или требованиями войск других родов; е) следить за расходом боеприпасов и принимать меры к непрерывному и своевременному их пополнению; ж) наблюдать за обеспечением безопасности артиллерии; наблюдать, чтобы физические и моральные силы личного состава расходовались осмотрительно, чтобы сберечь их к решительным минутам, когда потребуется высшее напряжение всех сил; принимать меры к тому, чтобы силы лошадей были сохранены для перемен позиций, для продвижения вперёд и для преследования противника; з) к вечеру каждого дня боя принимать меры к скорейшему восстановлению боевой готовности всех частей артиллерии.

Артиллерийская разведка, наблюдение и связь{601}

Артиллерийская разведка, наблюдение и связь являются одним из основных условий, обеспечивающих огневую поддержку и взаимодействие артиллерии с другими родами войск.

Правильно организованная и непрерывно осуществляемая артиллерийская разведка с неразрывно связанным с нею наблюдением обеспечивает меткий огонь артиллерии, уничтожающий противника, разрушающий сооружаемые им закрытия и преграды.

Артиллерия должна вести огонь не вслепую, не наудачу, а с выбором целей, имеющих более важное значение в общем ходе боя.

В русской артиллерии мировой войны 1914—1918 гг. признавалось вообще нецелесообразным вести огонь по площадям, огульно обстреливать целые участки неприятельского расположения. Она обязывалась вести огонь по конкретным целям, сосредоточивая его: при наступлении — по тем узлам сопротивления и огневым точкам противника, которые более всего задерживают и могут остановить продвижение атакующих войск; при обороне — по тем атакующим войскам неприятеля и его огневым средствам, [10] которые более всего угрожают и наносят поражение обороняющемуся на важнейших участках его расположения.

Правильный выбор целей для стрельбы артиллерии обеспечивается прежде всего артиллерийской разведкой и наблюдением, причём артиллерийский разведчик-наблюдатель обязан не только во-время отыскать цель, но и определить её значение, активность и характер; он должен уметь быстро и правильно оценивать обстановку и ориентироваться в сложных условиях боя. Знание тактики и военной техники помогает артиллерийскому наблюдателю делать выводы о степени важности той или иной цели и составить правильное заключение о необходимости её поражения артиллерийским огнём.

Офицерская артиллерийская школа обращала большое внимание на соответствующую подготовку командного состава в отношении производства артиллерийской разведки и наблюдения. Но к сожалению до самого начала мировой войны в разрешении этого вопроса школой и строевыми частями артиллерии не замечалось определённой чёткой установки и однообразия. Не внесло достаточной ясности в разрешение этого вопроса и «Наставление для действия полевой артиллерии в бою», утверждённое в 1912 г., причём в указаниях о производстве разведки и наблюдения школы и «Наставления» 1912 г. замечалось некоторое расхождение.

Как бы то ни было, в маневренный период войны артиллерийская разведка, наблюдение и связь организовались по правилам «Наставления» 1912 г. и применительно к тем практическим приёмам, какие устанавливала офицерская артиллерийская школа, причём работа артиллерии во время войны в отношении разведки и наблюдения не вызывала нареканий за весьма немногими исключениями. Командиры пехотных соединений и нередко даже общевойсковые начальники и их штабы пользовались данными о противнике, добытыми артиллерийской разведкой попутно с исполнением возлагаемых на неё специальных задач.

Основания артиллерийской разведки, установившиеся в офицерской артиллерийской школе в 1910—1912 гг., в общем сводились к следующему.

Артиллерийская разведка имеет целью:

1) на походе, до развёртывания в боевой порядок головного и боковых отрядов, исследовать пути в смысле их проходимости для артиллерии;

2) по развёртывании в боевой порядок передовых охраняющих частей дать возможность артиллерии в кратчайшее время занять наиболее скрытно такое расположение, при котором получается наилучшая огневая поддержка своих войск при наименьшей уязвимости от неприятельского огня; для этого разведчики, не обнаруживая себя, должны: а) найти такие наблюдательные пункты, с которых можно определить расположение противника и наблюдать как за его передвижениями, так и за передвижением своих войск; б) заняв наблюдательные пункты, установить непрерывное наблюдение; в) наметить огневые позиции для своих [11] батарей; г) подыскать пути, обеспечивающие наиболее скрытное маневрирование своей артиллерии;

3) после занятия позиции своей артиллерией: а) продолжать непрерывно наблюдать за передвижением неприятеля и своих войск; б) отыскивать новые наблюдательные пункты, с которых обнаруживаются новые неприятельские части или с которых удобно управлять или наблюдать за стрельбой; в) подыскивать на случай передвижения новые огневые позиции и скрытые пути к ним; г) поддерживать постоянную связь со своими войсками.

Наблюдение считалось самой важной обязанностью разведчиков и должно было вестись независимо от количества разведчиков в партии (разъезде); подыскание возможных позиций в районе указанной разведчикам полосы местности и подступов к ним от пути следования батарей считалось второй задачей, которая исполнялась в зависимости от имеющегося времени и количества разведчиков.

«Наставлением» 1912 г. и указаниями офицерской артиллерийской школы организация артиллерийской разведки и наблюдения предусматривалась в условиях маневренных наступательных действий, главным образом в условиях встречного столкновения с противником. В производстве разведки в условиях обороны артиллерия почти не практиковалась; предполагалось, что при обороне артиллерийская разведка будет производиться применительно к тем правилам, какие установлены для разведки при наступлении. Об артиллерийской разведке в условиях позиционной борьбы не было даже предположений до второго года мировой войны, когда наступил период такой борьбы.

Офицерская артиллерийская школа считала, что началом артиллерийской разведки в бою является момент развёртывания для боя передовых охраняющих частей, так как огневая помощь артиллерии необходима только с того времени, когда наши войска, встретив противника, не будут в состоянии двигаться вперёд.

Артиллерийские разведчики-наблюдатели являются глазами командиров батарей и дивизионов, высланными вперёд; поэтому во время похода они должны к моменту столкновения с противником находиться на линии головного и боковых охраняющих отрядов. Школа установила, что в предвидении столкновения с противником на марше разведчиков необходимо высылать с началом походного движения вместе с головным и боковыми отрядами, и во всяком случае высылать с таким расчётом времени, чтобы к завязке боя они были бы при передовых частях. Лучше высылать разведчиков несколько раньше, чем запоздать, чтобы артиллерия вступила в бой своевременно, без задержек.

Артиллерийские разведчики, двигающиеся на линии головного и боковых отрядов, будут иметь время, чтобы установить непрерывное наблюдение за полем предстоящих боевых действий, за неприятелем и за своими войсками, найти для своей артиллерии наблюдательные пункты, наметить позиции для батарей и подыскать к ним скрытые пути. [12]

Разведчики, высланные не к головному и боковым отрядам, а ближе, например к авангарду, не будут видеть развёртывания в боевой порядок передовых частей пехоты и не будут знать, какие пункты местности заняты противником, какие нашими войсками. Разведчики потратят много времени на ознакомление с обстановкой, а некоторых данных вовсе не смогут наблюсти, как, например, части артиллерии противника и его пулемёты, открывшие огонь по нашим передовым частям и затем почему-нибудь замолчавшие; неприятельские войска, передвинувшиеся и укрывшиеся ко времени прибытия разведчиков в складках местности, и т. п.

Признавалось уместным высылать к авангарду разведчиков лишь от тех артиллерийских частей, вступление которых в начале боя не предвиделось.

По указаниям школы, особых разведчиков специально для разведки пути движения артиллерии обычно не назначалось. Задача эта выполнялась теми же артиллерийскими разведчиками, которые высылались к головному отряду с целью боевой разведки. Особые партии разведчиков (слабого состава — 3—5 человек) для разведки пути высылались лишь при движении артиллерии в значительном удалении от противника, когда разведчики для боевой разведки не назначались.

Во время похода артиллерийские разведчики, высланные к передовым охраняющим частям (в большинстве случаев к головному отряду), идущим по той же дороге, по которой за ними двигалась артиллерия, только осматривали дорогу в смысле её проходимости для артиллерии и указывали сапёрам или другим специально назначаемым командам, какие следует сделать исправления дороги, чтобы артиллерия могла двигаться без задержки; в случае же невозможности скорого исправления дороги артиллерийские разведчики обязаны были подыскать удобные обходные пути для движения артиллерии.

Нельзя дать правил относительно того, следует ли сразу высылать вперёд всех разведчиков, или оставлять часть их в резерве, на случай производства разведки в новом, непредвиденном направлении. С этою целью, а также для поддержания непрерывной связи, посылки донесений, приказаний и т. п. следует часть разведчиков, по возможности в самом ограниченном количестве, оставлять в непосредственном распоряжении командиров дивизионов и батарей. При определении числа высылаемых разъездов (партий) артиллерийских разведчиков и состава каждого разъезда предлагалось иметь в виду, что для скорейшего и наиболее полного выяснения расположения противника надо наблюдать с разных мест, т. е. с момента соприкосновения с неприятелем занимать несколько наблюдательных пунктов, дающих наилучший обзор. С этой целью считалось желательным, чтобы командир дивизиона мог бы выслать не менее трёх партий разведчиков и имел в своём распоряжении до 30 разведчиков при трёх офицерах, не считая его адъютанта, которого в разведку не назначали. [13]

Офицерская артиллерийская школа установила, что при завязке боя передовыми охраняющими частями артиллерийская разведка командира дивизиона и высших артиллерийских начальников ведётся на основании общих указаний и задач начальника отряда (ширина фронта наблюдения, ширина фронта развёртывания отряда, цель развёртывания, район для расположения артиллерии, первоначальная её задача и т. п.), имея целью наивыгоднейшее расположение артиллерии. Разведка же командира батареи делается на основании указаний командира дивизиона, причём её цели: а) выбрать наилучший наблюдательный пункт, если он не был указам командиром дивизиона; б) выбрать позицию для батареи, с которой наилучшим образом выполняется, поставленная задача стрельбы, не упуская из виду применение к местности (закрытую, маскированную), и в) указать путь для наиболее скрытного занятия позиции.

Командир дивизиона, высылая разведчиков, обязан был ознакомить их с обстановкой и указать по карте пути следования и полосы для разведки каждому разъезду. Полосы назначались с целью разграничить между разъездами район местности для выбора наблюдательных пунктов, подыскания позиций и подступов к ним, но полосы не должны были ограничивать собой наблюдение, которое следовало производить за всей впереди лежащей обозреваемой местностью.

В школе считалось, что при завязке боя основная цель артиллерийской разведки является постоянной и заключается в следующем: а) выбрать наблюдательный пункт и организовать непрерывное наблюдение за противником и своими войсками, причем наблюдение является самой важной обязанностью разведчиков и должно быть выполнено прежде всего при всяком количестве разведчиков в разъезде (партии); б) в зависимости от имеющегося времени и количества разведчиков в разъезде, наметить возможные позиции в районе указанной полосы и подыскать подступы к ним, ведущие от пути следования батарей, отнюдь не прерывая при этом установленное наблюдение с избранного пункта.

Командир дивизиона при высылке разведчиков ограничивался указанием, куда должны посылаться ими донесения, и принимал меры к тому, чтобы доставляющие донесение могли легко его отыскать, оставляя в необходимых случаях маяки.

Школа требовала, чтобы для обеспечения успеха разведки работа разведчиков производилась в определённой постепенности, начиная с главного, т. е. с выбора наблюдательного пункта и организации наблюдения, и производилась возможно быстрее и скрытно. По мнению школы, определять время для артиллерийской разведки не следовало, так как она должна быть непрерывной и так как в бою обстановка крайне изменчива. Подчёркивалось, что быстрота разведки необходима в особенности при наступлении, чтобы обеспечить передовым войскам своевременную огневую помощь артиллерии. Медленная артиллерийская разведка приведёт к тому, что помощь артиллерии запоздает, а наступление [14] может не только задержаться, но и вовсе остановиться. Быстрота производства разведки служит вместе с тем одним из условий её скрытности. Однако торопливость в производстве артиллерийской разведки может привести в результате к вредной суетливости и беспорядку.

Школа указывала, что только при заблаговременной обороне можно рассчитывать на большое время для артиллерийской разведки. При обороне приходится делать различные предположения о возможных направлениях движения противника, а потому необходимо тщательно изучать местность не только впереди, но и во всём районе занимаемой позиции, с целью наивыгоднейшей группировки артиллерии в смысле обстрела, а также в смысле выяснения мер, обеспечивающих удобство маневрирования и укрытие позиций от огня противника.

«Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. указывалось, что общей целью артиллерийской разведки является сбор данных, позволяющих подготовить предстоящую боевую деятельность артиллерии и сделать её работу в бою наиболее продуктивной. Организации и искусству выполнения артиллерийской разведки придавалось большое значение.

Частными задачами разведки считались: изучение лежащей впереди местности; подыскание и исследование наблюдательных пунктов для своей артиллерии, её огневых позиций и подступов к ним, а также целей для стрельбы; наблюдение за результатами своего огня и за действиями противника, в особенности его артиллерии.

Артиллерийская разведка велась на местности, по большей части уже изученной общевойсковой разведкой и прикрытой передовыми частями других войск.

Каждому разведчику давалось вполне определённое, ясное и точное задание. Но каждый разведчик обязан был замечать по возможности всё, что могло иметь значение вообще и для артиллерии в особенности.

Артиллерийская разведка должна была производиться скрытно для противника и к требуемому сроку, точно указываемому начальником, дающим задание разведке. Обращалось внимание на то, что результаты самой полной и искусно произведённой разведки могут потерять значение, если не будут доставлены вовремя.

Некоторые войсковые начальники упрекали артиллерию в медленности производства разведки, влекущей за собой неготовность к открытию огня в назначенное старшим начальником время. Это нежелательное обстоятельство наблюдалось нередко на практических занятиях и в довоенное время. «Наставление» подчёркивало, что артиллерийская разведка должна «обеспечить возможность немедленного открытия артиллерийского огня». «Артиллерийские начальники должны помнить, — говорилось в «Наставлении», — что замедление во вступление артиллерии в действие может иметь для общих целей боя самые вредные последствия». [15]

С другой стороны, «Наставление» предупреждало: «Необходимо помнить, что успешность всей боевой работы артиллерии весьма, много зависит от полноты и тщательности подготовки её первого вступления в бой. Поэтому для наилучшего использования артиллерии в бою чрезвычайно важно, чтобы артиллерийские начальники без крайности не были стесняемы во времени на разведку и на подготовительные действия».

Большинство войсковых начальников не знало ни «Наставления», ни свойств артиллерии и не понимало поэтому, что всякое сокращение времени на подготовку артиллерии к открытию огня ведёт к уменьшению содействия, какое она может оказать другим войскам. Но и артиллеристы не всегда считались с необходимостью скорейшего, а иногда немедленного открытия огня и нередко не отдавали себе отчёта в тех последствиях, к каким могло привести промедление во вступлении артиллерии в бой.

При завязке наступательного боя важнейшей задачей передовых разъездов артиллерийских разведчиков являлось занятие пунктов, выгодных для наблюдения. Эту задачу они могли выполнить лишь под прикрытием идущих впереди прикрывающих частей (головных и боковых отрядов), непосредственно за которыми они двигались на походе. Бывали случаи, правда редкие, когда передовые прикрывающие части не обеспечивали артиллеристам захвата пунктов, выгодных для обозрения лежащей впереди местности и для наблюдения за неприятелем. Бывали и такие случаи, впрочем, как исключение, когда артиллерийские передовые разъезды неожиданно натыкались на войсковые части противника.

Не были исключены случаи, когда по небрежности или в надежде получить сведения о противнике от дальней кавалерийской разведки войсковые части, не высылали своей ближней войсковой разведки, а иногда, следуя на походе в составе авангарда, даже не имели частей походного охранения, требуемых «Полевым уставом» 1912 г. В этих случаях, наблюдавшихся только в начале мировой войны, не высылалась и передовая артиллерийская разведка.

Артиллерийскую разведку требовалось вести непрерывно и в течение всего боя, причём с развитием действий она должна была усиливаться, сливаясь с тщательным и непрерывным наблюдением за полем боя и за ходом сражения. Вместе с тем такая разведка во время боя могла бы обеспечить батареи, расположенные на огневых позициях, и от неожиданного нападения скрытно подобравшегося противника. Указанное требование не всегда соблюдалось, особенно в первый маневренный период войны.

Недопустимое нарушение уставных правил организации разведки и походного охранения по большей части безнаказанно не проходило.

Ниже описаны случаи гибели 4-й батареи 2-й гренадерской артиллерийской бригады и 3-й батареи 37-й артиллерийской бригады [16] в боях у Гораец в августе и у Залешаны в сентябре 1914 г., неудачи русского авангарда у Иоганисбурга в августе 1914 г., обстрел русских батарей ружейным и пулеметным огнём незаметно подкравшегося к огневой позиции противника.

По «Наставлению» 1912 г. для непрерывного осмотра пути следования артиллерии в составе войсковой походной колонны требовалось высылать от идущего впереди артиллерийского дивизиона особый фейерверкерский разъезд пути, а для производства боевой разведки высылались передовые артиллерийские разъезды из вызванных от батарей офицеров и разведчиков, подчинявшихся одному из офицеров, назначенному по распоряжению командира дивизиона начальником передовой разведки, который во всё время боя должен был оставаться в распоряжении командира дивизиона. На практических занятиях офицерской артиллерийской школы в довоенное время особые разъезды пути не высылались (см. выше).

В «Наставлении» 1912 г. имеются подробные указания относительно распределения обязанностей и работы по артиллерийской разведке между артиллерийскими начальниками и специальными разведчиками.

Согласно «Наставлению», разведка начальников непосредственно предшествует вызову артиллерийских частей для занятия позиций и имеет целью подготовить отдачу ясных, определённых приказаний, обеспечивающих вступление артиллерии в бой сообразно намерениям командования, условиям обстановки и свойствам местности. Работа же разведчиков имеет общей целью содействие работе начальников, но на разведчиков не возлагаются задачи, решение которых составляет обязанность начальников.

Начальник артиллерии даёт общие указания по артиллерийской разведке, распределяя между непосредственно ему подчинёнными частями (командир артиллерийской бригады между дивизионами своей бригады) районы для разведки, объединяя и согласуя работу разведки и проверяя её главные результаты.

Командиры дивизионов непосредственно руководят разведкой в назначенных им районах, имея в виду главным образом тактическую цель; в их распоряжении сосредоточивались чины и средства разведки и связи всех батарей дивизиона.

Командиры батарей ведут подробную разведку под руководством командиров дивизионов в назначенных ими пределах, преследуя преимущественно технические цели.

В предвидении столкновения с противником командир дивизиона высылает передовые артиллерийские разъезды да вызванных от батарей офицеров и разведчиков. Офицеры эти назначаются начальниками разъездов, один из них — начальником передовой разведки; ему подчинялись все передовые разъезды и разъезды пути. От дивизиона высылалось, в зависимости от обстановки, 1—3 передовых разъезда, в составе 6—8 всадников каждый. [17]

Начальник передовой разведки, получив приказание командира дивизиона, выводит свои разъезды быстро вперёд и следует при головной походной заставе; по принятии же авангардом первых мер для развёртывания головных частей в боевой порядок, начальник передовой разведки высылает передовые разъезды, разделяя между ними район, назначенный дивизиону для разведки.

Передовые разъезды, двигаясь за прикрывающими наступление частями, стремятся занять пункты, выгодные для обозрения впереди лежащей местности и для наблюдения за неприятелем, а затем — последовательно занимать новые пункты с лучшим кругозором и более близкие к противнику.

Начальник артиллерии{602} сопровождает начальника отряда (общевойскового соединения) при выезде его на занятые, выгодные для наблюдения пункты, и, получив от него необходимые указания, вызывает к себе командиров дивизионов и приступает к своей разведке.

Подчинённые артиллерийские начальники вызываются на разведку заблаговременно; они могут быть вызваны к голове походной колонны ещё во время движения. Заблаговременный вызов позволяет ускорить разведку и этим сократить время подготовки артиллерии к открытию огня. Однако каждый артиллерийский начальник должен приступать к своей разведке, не ожидая прибытия вызванных подчинённых, чтобы задержка в их прибытии не могла служить поводом к замедлению его работы.

Начальник артиллерии, на основании приказания начальника отряда, сведений, полученных от передовых разъездов, и, результатов собственной разведки, обязан: а) ознакомить вызванных командиров дивизионов с обстановкой, сообщить им сведения о противнике, решение начальника отряда и указания о предстоящих действиях своих войск; б) дать исходные задачи дивизионам, назначенным для введения в бой; указать им участки впереди лежащей местности, назначенные для их действия и наблюдения; в) указать позиционные участки и выгодные для наблюдения пункты, принимая вместе с тем меры для соблюдения надлежащего направления общего фронта артиллерии и определяя точные границы соприкасающихся участков; г) дать указания относительно первого открытия огня; д) указать место головного эшелона артиллерийских парков и место своего пребывания; е) доложить начальнику отряда сущность всех отданных артиллерии приказаний и распоряжений.

Командиры дивизионов выезжают на разведку со своими адъютантами и оставшимися в их распоряжении, после высылки передовых разъездов, разведчиками. Предварительно они указывают направление движения своих дивизионов и пункты последней, перед выездом на позицию, остановки. [18]

По получении от начальника артиллерии указаний и распоряжений, командиры дивизионов вызывают к себе командиров батарей и посылают офицерам, ведущим дивизионы, имеющиеся сведения об обстановке, противнике и пр. для ознакомления с ними всех людей дивизионов; затем приступают к разведке, выслушав доклад или получив донесение начальников передовой разведки о данных, собранных разведкой.

Командир дивизиона, при содействии состоящих при нём офицеров и разведчиков, исследует назначенный дивизиону позиционный участок, имеющиеся наблюдательные пункты, ведущие к участку пути и прилежащую местность; изучает при помощи карты и непосредственным наблюдением впереди лежащую местность, намечает на ней выгодные ориентирные пункты, возможные наблюдательные пункты и позиции неприятельской артиллерии, места, удобные для укрытого расположения войск противника, и т. п.

На основании полученных приказаний и донесений, а также результатов личной разведки, командир дивизиона: а) ориентирует командиров батарей в обстановке, сообщает имеющиеся сведения о противнике, знакомит с полученными приказаниями, донесениями и пр.; указывает свой наблюдательный пункт и наблюдательные пункты батарейных командиров или представляет последним выбрать себе наблюдательные пункты самостоятельно; б) указывает общее исходное направление огня батарей (давая, например, азимут по буссоли) и общий для всего дивизиона ориентнрный пункт; устанавливает наиболее удобный способ для быстрого указания важных точек на местности, появляющихся целей и т. п.; в исключительных случаях — делит между батареями участок, назначенный дивизиону для стрельбы и для наблюдения; назначает батареям первоначальные цели, указывает время и порядок открытия огня; в) указывает позиции батарей или батарейные участки в районе позиции дивизиона, точно определяя фронт района и границы смежных районов; указывает район расположения дивизионного резерва боеприпасов; г) определяет порядок выезда батарей и занятия ими позиций; указывает меры для охранения дивизиона и место прикрытия; д) даёт указания относительно своей связи с непосредственным начальником, с соседними пехотными и артиллерийскими частями и с вспомогательными наблюдателями, назначает каждой батарее линии связи, которые она должна установить и обслуживать; е) даёт указания относительно организации вспомогательного наблюдения и продолжения работы передовой разведки; ж) выясняет, какую поддержку батареи дивизиона могут оказывать одна другой и соседним артиллерийским частям для поражения противника сосредоточенным огнём и для обстреливания мёртвых пространств и непоражаемых участков; определяет участки, совершенно необстреливаемые батареями.

Согласно «Наставлению для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г., «выбор позиций и наблюдательных пунктов для [19] батарей, как общее правило, принадлежит командиру дивизиона», хотя командиру дивизиона не запрещалось предоставлять, если он признавал нужным, командирам батарей выбрать свои наблюдательные пункты самостоятельно и указывать им, «по крайней мере», лишь «батарейные участки позиции дивизиона».

По «Наставлению» только в исключительных случаях командир дивизиона «делит между батареями участок, назначенный дивизиону для стрельбы или для наблюдения».

Выбор позиций и наблюдательных пунктов мог быть предоставлен командиру батареи, например, при значительном удалении какой-либо батареи от остальных, при сильно разбросанном расположении батарей и в тому подобных случаях.

Между тем офицерская артиллерийская школа установила, что выбор позиции для батареи предоставляется, как правило, её командиру, так как командир дивизиона при наступлении не может отвлекаться от наблюдения за боем и в большинстве случаев у него не будет времени лично выбрать и точно указать места позиций и наблюдательных пунктов для всех батарей дивизиона. Школа полагала, что командир дивизиона при широком участке, назначенном для дивизиона, указывает (по карте или по местным предметам) прямо районы для выбора позиций батарей их командирами; при назначенном же узком районе для дивизиона указывает точно место позиции и наблюдательного пункта лишь для одной батареи (средней или направляющей), предоставляя командирам остальных двух батарей выбирать позиции, сообразуя своё положение с направляющей батареей. Только при крайне узком районе, назначенном для дивизиона, офицерская школа требовала, чтобы командир дивизиона указывал места не одной, а двух или всех трёх батарей. В большинстве случаев школа требовала, чтобы на наблюдательном пункте командира дивизиона находился один из командиров батарей.

Командиры батарей, вместе с оставшимися при них разведчиками, телефонистами и сигналистами, следуют за командирами своих дивизионов при выезде их на разведку (рекогносцировку), останавливаются укрыто, в возможной близости к месту разведки, и ожидают вызова к командирам дивизионов. При выезде они выбирают наиболее укрытый и кратчайший путь. Все лишние люди и лошади оставляются ими за последним укрытием.

По получении приказаний и распоряжений командиров дивизионов, командиры батарей при содействии находящихся при них и возвращённых из передовой разведки офицеров и разведчиков производят свою разведку, подробно исследуя назначенные им пункты и участки. Им разрешалось начать свою разведку и ранее окончания разведки командиров дивизионов, пользуясь их первоначальными указаниями.

«Наставлением» 1912 г. указывалось, что на основании приказаний командира дивизиона и результатов собственной разведки, [20] каждый командир батареи: а) делает распоряжение относительно оборудования своего наблюдательного пункта и установления связи с командиром дивизиона и с батареей; организует связь батареи с соседними частями и линии связи, назначенные командиром дивизиона; б) отмечает на избранной огневой позиции места фланговых орудий батареи; исследует при содействии разведчиков местность в тылу позиции и путь для выезда батареи на позицию; делает распоряжение о выезде батареи, давая указания относительно пути следования, способа занятия позиции и перехода в порядок для боя, мест передков и батарейного резерва, порядка возведения окопов на позиции; в) подготовляет направление батарейного веера в назначенный ориентирный пункт или в указанную цель; изучает непосредственным наблюдением и при помощи карты и приборов как лично, так и при содействии разведчиков впереди лежащую местность и обнаруженные цели, в особенности ту, которая назначена батарее; определяет направления, измеряет углы местности и расстояния до целей и до пунктов возможного появления неприятеля; заносит полученные данные на схемы, планы, кроки, перспективные наброски; в общем подготавливает данные для открытия огня и ведения стрельбы; г) определяет мертвое пространство и непоражаемые участки перед позицией батареи; выясняет возможности поддержки огнём батареи других батарей дивизиона и соседних частей, доносит о результатах командиру дивизиона; д) устанавливает наблюдение за открытым флангом батареи.

Начальник артиллерии немедленно, по выяснении в ходе боя возможной надобности в дальнейших перемещениях артиллерии, обязывался указать командирам дивизионов на предполагаемые новые позиционные участки, а если возможно, то и самые участки.

Командиры дивизионов должны были высылать передовые разъезды разведчиков на указанные участки или в указанных направлениях с целью заблаговременно наметить подходящие наблюдательные пункты и позиции, отыскать удобные и укрытые пути для переездов и пр.

Передовые разведчики продвигались скрытно возможно более вперёд и в том случае, если новые позиционные участки ещё не были обеспечены своими войсками, выжидали возможности проникнуть в намеченный район, попутно изучая местность и следя за противником.

«Наставлением» 1912 г. подчёркивалось, что артиллерийская разведка не является лишь предварительным актом боевой деятельности артиллерии, что она ведётся в течение всего боя, усиливаясь с развитием действий и сливаясь с наблюдением за полем боя и за ходом сражения, и что это наблюдение составляет важную обязанность артиллерийских разведчиков и должно вестись тщательно и непрерывно, имея в виду, что получаемые наблюдением данные, даже отрывочные, при постепенном накопление доставляют необходимый материал, облегчающий подготовку [21] данных для стрельбы и способствующий успешности ведения огня.

Наблюдение является надёжным средством для согласования работы различных частей артиллерии и для обеспечения её связи с другими войсками.

Результаты наблюдения, в сочетании с данными, получаемыми стрельбой, дают возможность определить менее опасные подступы, выяснить наиболее важные, удобные и выгодные для сосредоточения огня участки расположения противника, верно оценить боеспособность неприятельской артиллерии и т. п.

В целях непрерывности наблюдения артиллерийские начальники, до командиров батарей включительно, после выезда на разведку не возвращались к своим частям, а оставались на наблюдательных пунктах. Лишь при особенно трудных условиях занятия огневых позиций командиры батарей, по приказанию командира дивизиона, встречали свои батареи и лично выводили их на позиции.

Каждый артиллерийский наблюдатель обязан был: следить не только за участком, назначенным для его наблюдения, но и за всем полем в пределах возможного кругозора, чтобы во-время заметить и нанести поражение важной и выгодной, но скоропреходящей цели; о результатах важных наблюдений доносить непосредственному начальнику и сообщать соседним войскам. Считалось важным установить непрерывный обмен наблюдениями между артиллерийскими начальниками и между соседями.

Рекомендовалось предварительное тщательное изучение карты и пользование ею во время наблюдения, так как изучение карты и сравнение её с действительной местностью облегчают ориентировку и распознавание расположения войск, опорные и наблюдательные пункты противника и т. п.

«Наставлением» 1912 г. указывалось (§ 44), что «наблюдение лежит главным образом на обязанности командиров дивизионов и высших над ними артиллерийских начальников».

Командиры дивизионов обязаны были лично и с помощью состоящих при них офицеров и солдат наблюдать не только за видимыми целями, но и принимать меры для обнаружения целей укрытых.

На поле сражения не должно быть, по возможности, ни одного пункта, недоступного наблюдению. С целью вести наблюдение с возможно большего числа пунктов, от каждого дивизиона высылались вспомогательные — передовые и боковые — наблюдатели из разведчиков. К передовым частям пехоты назначались особые наблюдатели, предпочтительно офицеры или опытные фейерверкеры, которые обязывались извещать командира дивизиона об изменениях в положении своих и неприятельских войск, о начале движения своих войск в атаку, об опасности стрельбы для своих войск и т. п.

Согласно «Наставлению», наблюдение командиров батарей, поглощённых ведением огня, «по необходимости распространяется [22] лишь на незначительный участок, прилежащий к обстреливаемой цели». Поэтому требовалось, чтобы при каждом батарейном командире, в непосредственной от него близости, находился особый, достаточно опытный наблюдатель за полем.

Офицерская артиллерийская школа считала, что ограничение района наблюдения было результатом полигонной практики мирного времени, когда каждая батарея, во избежание несчастных случаев, должна была стрелять строго по определённой директриссе, и что поэтому ограничивать район наблюдения командиров батарей вообще не следует. Действительно, складки местности, растительность, постройки и т. п., укрывающие противника перед фронтом одной батареи, могут не укрывать от наблюдательного пункта другой батареи, находящейся несколько в стороне от первой.

Во время войны, особенно в начале её, когда артиллерия действовала обычно побатарейно, т. е. батареи дивизиона работали самостоятельно, наблюдение возлагалось главным образом на командиров батарей, на разведчиков и на вспомогательных передовых и боковых наблюдателей.

Артиллерийские наблюдатели, начиная с командиров, дивизионов, обязаны были принимать все меры для обнаружения мест нахождения укрытых целей, и в особенности огневых позиций и наблюдательных пунктов неприятельской артиллерии. Но кроме наземного наблюдения с помощью бинокля и стереотруб, у них в маневренный период мировой войны не было никаких средств для обнаружения укрытых целей — ни самолётов, ни привязных аэростатов.

Поэтому в самом начале войны, когда австро-германская артиллерия располагалась на маскированных позициях и легко обнаруживалась по блеску выстрелов, русская артиллерия быстро приводила их к молчанию; когда же неприятельская артиллерия научилась занимать хорошо укрытые позиции, борьба с ней при наличии только наземного наблюдения крайне затруднилась.

«Наставлением» 1912 г. указывалось, что для наилучшего использования боевых свойств артиллерии требуется постоянная и непрерывная связь артиллерийских начальников и артиллерийских частей между собой и тесная связь артиллерии с войсками других родов и что надлежащая организация и надёжное несение службы связи необходимы для управления артиллерией, передаче приказаний и донесений и своевременного использования результатов разведки и наблюдения.

Необходимость организации надёжной связи артиллерии с пехотой всё же недостаточно подчёркивалась «Наставлением», и это являлось одним из недочётов, особенно имея в виду недостаток внутренней органической связи между ними. Только в правилах об установлении связи упоминается, что «связь устанавливается от младшего начальника к старшему, от артиллерии к пехоте (коннице) и с тыла вперёд; между равными артиллерийскими частями справа налево» (§45, 46). [23]

Назначаемые к передовым частям пехоты артиллерийские наблюдатели до некоторой степени служили связью между командирами пехотных и артиллерийских частей, но они не обеспечивали необходимой ближайшей непосредственней связи артиллерий с пехотой, что крайне неблагоприятно отражалось на их взаимодействии. С сентября 1914 г., т. е. начиная со второго месяца войны, со. стороны общевойсковых и пехотных начальников к артиллерии предъявлялись требования: о высылке передовых наблюдателей ко всем передовым частям пехоты, поддерживаемым той или иной артиллерийской частью; о применении артиллерийских передовых наблюдателей не только на дивизионных участках, как это было установлено «Наставлением» 1912 г., но и на батарейных участках.

На службу связи обращалось серьёзное внимание.

Наиболее совершенным и удобным видом связи считался телефон, но артиллерия обязана была «уметь обходиться без телефона». Поэтому телефонная связь обычно обеспечивалась параллельным установлением другого вида связи.

Относительно средств, которыми пользовалась русская артиллерия во время мировой войны для разведки, наблюдения и связи, сказано выше (см. том I, первая часть). Можно только добавить, что представителями, так сказать, «живой связи» служили офицеры, командируемые иногда от артиллерии в штабы соседних дивизий или в передовые части расположения пехоты.

Кроме телефона, средствами связи могли служить ординарцы, знаки оптической сигнализации и в исключительных случаях — цепь передатчиков. Для ускорения и облегчения работы связи артиллерия при всякой возможности пользовалась общевойсковыми средствами связи — телеграфом, гелиографом, летучей почтой и т. п.

Связь ординарцами требует значительной затраты времени и большого расхода людей и лошадей, к тому же она малоприменима в сфере огня. Важные сведения передавались письменно, и для надёжности — через двух ординарцев, посылаемых разными путями; причём особо важные поручения передавались обычно через офицеров.

Оптическая связь считалась удобной ввиду быстроты её установления; но связь флагами применима в сфере огня лишь на небольшие расстояния, причем ночью флаги заменялись фонарями.

В артиллерии обязанности офицера связи возлагались главным образом на адъютанта командира дивизиона. Он обязан был организовать необходимые линии связи, а также составлять отправляемые донесения и распоряжения и принимать поступающие к командиру дивизиона, подготовлять планы, кроки и пр. Поручений по разведке на дивизионного адъютанта обычно не возлагалось. [24]

В позиционный период мировой войны 1914—1918 гг. обращалось большое внимание на организацию и работу артиллерийской разведки, наблюдения и связи.{603}

В первое время позиционной борьбы артиллерийская разведка производилась применительно к указанным выше правилам «Наставления для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. Определённые требования от артиллерийской разведки в позиционных условиях войны были установлены и затем соблюдались в последующее время русской артиллерией лишь после неудачи мартовской операции 1916 г.

В позиционных условиях войны, когда противные стороны находились продолжительное время в непосредственной близости друг против друга, артиллерийская разведка сводилась к непрерывному наблюдению за противником, главным образом для подготовки и уточнения данных для стрельбы по различным целям. К детальной артиллерийской разведке приступали, когда был достаточно уяснен план предстоящего прорыва укреплённой полосы неприятеля и выяснены задачи артиллерии. Разведке ставилась задача тщательно изучить расположение противника с возможно большего числа пунктов, сличая местность с картой и фотосхемой. При этом требовалось выяснить, насколько возможно: число полос проволочных заграждений и как они устроены, нет ли других заграждений (мин, электропроводов и пр.), длину и направление окопов и ходов сообщения, места и характер пулемётных гнёзд, блиндажей, блокгаузов и в особенности фланкирующих построек; устройство второй линии окопов, расположение неприятельских батарей, направление телефонных линий и вообще устройство тыла противника. Одновременно должна была производиться разведка и своего тыла в отношении огневых позиций, наблюдательных пунктов, дорог и пр.

Службе артиллерийского наблюдения придавалось исключительно серьёзное внимание в позиционный период войны.

«Наставлением для борьбы за укреплённые полосы», изданным ставкой (составленным комиссией, образованной при Упарте), требовалось, чтобы наблюдательные пункты давали возможность видеть отчётливо цели и чтобы система наблюдательных пунктов по возможности не оставляла ненаблюдаемых участков фронта и тыла противника. «Разрушать и поражать, не видя цели, — нельзя», указывалось этим «Наставлением». Впрочем, русские артиллеристы старой армии всегда твёрдо держались правила: «Не вижу — не стреляю».

В приложении I к ч. III «Наставления» 1917 г. были даны подробные указания об организации службы наблюдения (вообще и за неприятельской артиллерией), о ведении журнала наблюдений, составлении ведомостей и сводок наблюдений (приложения XII и XIII к ч. II и приложение I к ч. III). [25]

Органами службы наблюдения являлись наблюдатели, находящиеся на всех наблюдательных пунктах. «Их сила во взаимном ознакомлении и помощи друг другу», — говорилось в ч. II «Наставления для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г.

В каждой артиллерийской группе, артиллерийской бригаде, дивизионе полагалось иметь офицера службы наблюдения, который должен был отлично изучить местность и следить за тем, чтобы все наблюдения за неприятелем ежедневно поступали для обработки. Получаемые сведения (выписки из журнала наблюдения) он обязан был ежедневно сопоставлять, исследовать и выяснять: какие батареи противника, откуда и по кому стреляли, что замечено нового в районе окопав и тыла противника (наблюдательные пункты, пулеметы, новые траншеи и пр.). Всё наносилось ежедневно на план (карту). Считалось полезным прочерчивать на карте направление выстрелов неприятельских батарей стрелками, доводя эти стрелки до мест обстрела; против стрелки надписывалось, когда данная батарея противника стреляла. Таким образом получалась полная картина действий противника за прошлое время и за истекшие сутки.

Офицер службы наблюдения должен был все возникающие у него сомнения выяснять путём переговоров с командирами дивизионов и батарей по телефону или лично на наблюдательных пунктах.

В случае необходимости организовать специальное наблюдение или общую стрельбу офицер службы наблюдения должен был доложить соответствующему начальнику — командиру дивизиона, начальнику артиллерийской группы, начальнику артиллерии корпуса: например, что с двух разных наблюдательных пунктов видны вспышки одной и той же неприятельской батареи или с наблюдательного пункта другого дивизиона (артиллерийской группы) видна цель, невидимая для наблюдателей батарей, стреляющих по этому району расположения противника, и т. п.

Офицер службы наблюдения должен был давать новым целям номера и после доклада своему начальнику осведомлять об этом части артиллерии и пехоты.

Он же составлял «план видимости» и, согласно данным этого плана, докладывал своему начальнику об организации воздушного наблюдения или о необходимости установки дополнительных наблюдательных пунктов.

В помощь ему предполагалось давать чертёжника и двух-трёх хорошо грамотных солдат.

При тщательно организованном наблюдении получались ценные материалы, которые, повторяясь, давали уверенность в том, что заключения из наблюдений правильны.

В ч. III «Наставления для борьбы за укреплённые полосы» 1917 г. даны подробные указания об организации «службы наблюдения за артиллерией противника» при обороне в условиях позиционной борьбы. [26]

Согласно этим указаниям, служба наблюдения за неприятельской артиллерией должна давать в каждый момент сведения о числе и роде батарей противника перед определённым фронтом, о числа орудий в батареях, степени их активности и местах расположения огневых позиций батарей и наблюдательных пунктов, а также о местах своих окопов и тыловых районах, поражаемых артиллерийским огнём противника, и о том, какими именно его батареями. Попутно должны были определяться запасные, фальшивые, брошенные позиции неприятельской артиллерии и её позиции для ночной стрельбы.

Наблюдение за артиллерией противника объединялось в районе обороны каждого корпуса, имея при этом в виду, что: а) удаление цели определялось по засечкам, а точность их увеличивается с увеличением расстояния между наблюдателями (получается более длинная база); б) положение целей, находящихся на соприкасающихся краях участков войсковых соединений, определялось при содействии наблюдения соседа; в) самолёты и змейковые аэростаты (средства воздушного наблюдения) и дальнобойная артиллерия составляли принадлежность корпусов (или армий).

Для правильной организации наблюдения в корпусе инспектору артиллерии корпуса были подчинены органы наземного наблюдения через начальников артиллерии дивизий, а воздушного — непосредственно; инспектору артиллерии корпуса даны были средства для усиления связи и для обработки и распространения результатов наблюдения.

Обработка материалов, получаемых от наблюдения, нанесение результатов наблюдения на карту, ориентирование войсковых частей и распространение общих сводок выполнялись управлением (штабом) инспектора артиллерии корпуса, которое усиливалось одним артиллерийским офицером, одним чертёжником и писарем; иногда помогал и корпусный топограф.

Из числа всех наземных наблюдательных пунктов на фронте корпуса предписывалось избирать несколько (6—8) главных, обладающих особенно хорошим обзором расположения неприятеля. Желательно было, чтобы главные наблюдательные пункты были расположены равномерно по фронту и так, чтобы поля видимости их перекрывали друг друга (по возможности с трёх наблюдательных пунктов). Места главных наблюдательных пунктов определялись топографически и точно наносились на план в масштабе 250 саж. в 1 дм. (200 м в 1 см).

В каждой дивизии для руководства борьбой с неприятельской артиллерией должен был назначаться один из штаб-офицеров (полковник или подполковник) артиллерии, подчинявшийся начальнику дивизий и являвшийся вместе с тем ближайшим помощником инспектора артиллерии корпуса по согласованию и выполнению плана контрбатарейной борьбы. На этих штаб-офицеров возлагалось руководство работой главных наблюдательных пунктов. [27] В необходимых случаях они могли сноситься непосредственно с инспектором артиллерии корпуса.

Наблюдение на главных пунктах должно было производиться непрерывно днём и ночью сменными хорошо подготовленными наблюдателями, заносившими результаты своих наблюдений в журнал наблюдений. Выборки из журналов наблюдений передавались штаб-офицерам, руководящим борьбой с неприятельской артиллерией, а последние делали из них сводки за каждые сутки и представляли эти сводки инспектору артиллерии корпуса ежедневно к 14 час.

Теми же штаб-офицерами обрабатывались результаты наблюдений за местами падения снарядов неприятельской артиллерии и в виде сводки передавались также инспектору артиллерии корпуса (штаб-офицерам доставлялись дистанционные трубки, взрыватели и осколки артиллерийских снарядов противника).

По мере развития позиционной борьбы войсковые части и артиллерийские начальники, до командиров батарей включительно, снабжались разграфлёнными на квадраты картами, планами или схемами крупного масштаба (250 саж. в 1 дм.) района расположения своих войск и противостоящих неприятельских, с очертаниями укреплённых полос противника, нанесёнными путём фотографирования с самолётов. Схемы эти постепенно совершенствовались и дополнялись новыми целями по мере их обнаружения в расположении противника путём непрерывного артиллерийского наблюдения за полем боя.

В позиционной борьбе получили огромное значение артиллерийские передовые наблюдательные пункты. Они оказались крайне необходимыми для разведки подступов к неприятельским окопам, мало заметных или вовсе невидимых с командирских наблюдательных пунктов, а также для корректирования стрельбы по таким подступам и по окопам противника. Передовые артиллерийские наблюдательные пункты обычно совпадали с расположением наблюдательных пунктов командиров батальонов и рот, чем одновременно обеспечивалась непосредственная связь с пехотой в целях взаимной ориентировки и помощи.

Всесторонне изучая свой участок, передовые артиллерийские наблюдатели, по большей части офицеры, являлись передовыми органами артиллерийской разведки и наблюдения. На них же ложилась задача по обнаружению неприятельских орудий ближнего боя, открывавших себя ночной стрельбой, и по корректированию стрельбы по ним.

При сближении окопов иногда до десятков шагов русская пехота непрерывно несла потери от бомбомётного и миномётного огня противника, неизменно открываемого по ночам. По просьбе пехоты наши батареи открывали огонь с корректурой каждого выстрела с передового наблюдательного пункта по неприятельским миномётам и бомбомётам, которые немедленно замолкали. Но тогда по стреляющим русским батареям, обнаруживавшим [28] себя блеском выстрелов, открывала огонь неприятельская артиллерия.

Передовые артиллерийские наблюдатели являлись необходимыми для корректирования ночной стрельбы и заградительного огня. Они же, продвигаясь в случае успеха атаки вперёд вместе с пехотой, восполняли почти неминуемый перерыв зрительной, а вместе с тем и огневой связи артиллерии с пехотой.

Передовые артиллерийские наблюдатели необходимы были и при решении специальных артиллерийских задач, требовавших детального наблюдения, например при проделывании проходов в проволочных заграждениях.

Передовые артиллерийские наблюдатели вообще оказывали большое содействие при прорыве укреплённой полосы противника и способствовали целеуказанию в смысле однообразного понимания целей артиллерией и пехотой данного участка.

Как пример большого значения передовых артиллерийских наблюдательных пунктов можно указать на зимне-весенний период 1915/16 г. позиционной борьбы 3-й пехотной дивизии за Сопанов. Левый фланг дивизии на протяжении около 2 км находился в непосредственной близости от противника. Местами окопы сближались до 30 шагов, вследствие чего русская пехота несла по ночам потери от минометного и бомбометного огня противника, со своей стороны обезопасившего себя от подобного огня возведением перед своими окопами специальных сеток.

Каждую ночь нехота (12-й пехотный полк) обращалась с просьбой о помощи к стоявшей на том же участке 1-й батарее 3-й артиллерийской бригады. Траншейный огонь неприятеля прекращался немедленно, как только батарея открывала огонь по миномётам и бомбомётам противника с корректурой каждого выстрела передовыми наблюдателями, находившимися в пехотных окопах второй линии в 80—100 шагах от противника. Но, в свою очередь, 1-я батарея, открывавшая себя блеском выстрелов, тотчас же подвергалась обстрелу неприятельской артиллерии с трёх сторон.

Прорыв укрепленной полосы противника у Сопанов 4 июня 1916 г.{604}, признававшейся, по показаниям пленных, недоступной для фронтального удара, произведён был двумя полками 3-й пехотной дивизии при содействии только двух лёгких пушечных и одной горной батарей и взвода лёгких гаубиц, блестящая работа которых была обязана показаниям и корректуре стрельбы передовыми наблюдателями.

Последовавшая 8 июня 1916 г. контратака противника, силой до пяти полков с многочисленной артиллерией, на занятые частями 3-й пахотной дивизии высоты (в районе Онышковец возле г. Кременца) была отбита благодаря артиллерийскому огню при помощи передовых наблюдателей, находившихся на указанных высотах.

Русская артиллерия, благодаря правильной организации наблюдения (командирские, боковые и передовые наблюдательные [29] пункты), наличию точных оптических приборов достаточного увеличения, приобретённому навыку и искусству в наблюдении, имела более широкий кругозор и несравненно лучше других родов войск находила и определяла не только местоположение целей в позиционном районе противника, но и другие данные тактической обстановки, которыми пользовалось общевойсковое командование.

Командиры батарей и дивизионов получаемые ими донесения от своих наблюдателей и разведчиков передавали начальникам боевых участков, в состав которых входили их батареи и дивизионы, и командирам соседних войсковых частей, а более важные донесения, освещающие тактическую обстановку, сообщались войсковым штабам. Нередко общевойсковые штабы сами требовали сообщить им данные, собранные артиллерийским наблюдением